Сокровище Нарциссы Малфой (от 18)

Люциус после долгих споров действительно остался. Его уже никто не гнал, а негодующие взгляды Гарри были им стойко проигнорированы. - Я не трону твоего друга, - процедил Люциус, когда Гермиона перекрыла ему путь к спальне Гарри. – Если уж моя жена втравила его в эту авантюру, то моя обязанность довести ее до конца. - Я волнуюсь за Гарри, - тихо ответила Гермиона. – Вы не знаете, через что ему пришлось пройти. - Мы все прошли через войну, независимо от линии фронта, - холодно ответил Люциус. – И мои потери такие же горькие, как и его. - Но… - Ни слова больше, - покачал головой Люциус. – Если не о Гарри, то вы хотя бы должны подумать о ребенке или детях, которых он носит. Медики сотворили чудо, но чудеса не случаются без волшебства. Я не собираюсь вредить Гарри, если вы этого боитесь. Когда ребенок родится, Гарри будет волен выбирать, как поступить дальше. Но пока я имею право слова в первую очередь. - Только не говорите это самому Гарри, - криво усмехнулась Гермиона. – Он и так чувствует себя ходячим инкубатором. Я не успела оговорить это с Нарциссой, думая, что у нас еще есть время, но… Вы можете сделать Гарри крестным этого ребенка? Зная его, я уверена, что он уже воспринимает малыша как своего. Люциус вспомнил случай в кабинете, когда Гарри вдруг стало плохо. Тихо хмыкнув, сказал: - Я подумаю над этой идеей. Гермиона скованно кивнула и посторонилась. Когда Люциус попал в спальню Гарри, тот уже крепко спал, вцепившись обеими руками в подушку. Живот не был виден, и Люциусу нестерпимо захотелось вновь провести по нему рукой, чтобы убедиться в его реальности. Гарри сквозь сон ощутил его присутствие, заворочался, раскидываясь на кровати. Сбившееся одеяло продемонстрировало заинтересованному Малфою вожделенный животик и не менее вожделенную выпуклость под пижамными штанами. Гарри, засопев, провел рукой по животу и нырнул ладонью под резинку штанов. Люциус спешно переоделся в предусмотрительно предоставленную домовиками пижаму. Споры по поводу того, где будет спать второй родитель, продолжались весь вечер, но всем пришлось пойти на поводу у ребенка (или двух), который взбунтовался, стоило только Люциусу выйти из гостиной. - Пока баланс не восстановится, вам нужно быть как можно ближе друг к другу, - решительно заявил Альберт и откланялся. И Гарри сдался, измученный собственным организмом. Только попросил время, чтобы лечь в постель в отсутствии Люциуса. Скорее всего, он надеялся уснуть раньше, чем Малфой появится в его спальне. Так и получилось, и Люциус не планировал тревожить сон уставшего Поттера, пока не увидел провоцирующую картину. Забравшись в постель рядом с Гарри, Люциус едва сдержал себя, чтобы не разбудить юношу самым приятным способом. Но тот потянулся к нему сквозь сон, прижимаясь всем телом так плотно, что у Малфоя перехватило дыхание, и это помогло ему взять себя в руки. Гарри что-то промурлыкал сквозь сон, потерся твердым членом о бедро Люциуса, застонал протяжно и задрожал, пачкая пижаму горячим семенем. - Мальчишка, - едва слышно прошептал Малфой, накладывая невербальные очищающие чары. На всплеск его магии Гарри отозвался весьма интересно: он принялся тыкаться лицом Люциусу в шею, жарко дыша и слегка постанывая. Взбудораженный Малфой кусал губы, чтобы удержать себя в рамках, но потискать горячее и немного влажное от возбуждения тело не отказался. Ему до темных пятен перед глазами хотелось перевести эти детские игры во что-то серьезное, но здравый смысл пока перевешивал. Единственное, что Люциус себе позволил – это приласкать член Гарри, а потом кончить самому, шалея от мысли, что его семя украсило выпуклый живот Поттера, как сливки – вкусный торт. Чтобы не тревожить Гарри, Малфой вытер его и себя пижамной рубашкой, притянул парня к себе спиной и уткнулся носом в растрепанную макушку. Пахло приятно и незнакомо - мятой и цитрусами. Люциус осторожно положил ладонь на живот Гарри и прикрыл глаза, расслабляясь и позволяя своей магии устремиться туда, где она была нужна больше всего. Спалось Гарри очень хорошо, просыпался он долго, потягиваясь и урча. Энергия била через край, хотелось бежать и сворачивать горы. Но его не пустила крепко обнимающая за талию рука, признанная мужской. Не просто мужской, а малфоевской. Сам же Малфой еще спал, едва слышно посапывая. Гарри решил не спешить вставать, а хорошенько рассмотреть того, кто занял часть его кровати. И не просто занял, с неудовольствием подумал Гарри, нащупав рукой подсохшие следы спермы на пижамных штанах. Впрочем, вопить о поруганной чести было преждевременно. Зная свой взбесившийся организм, Гарри вполне допускал, что мог испачкаться сам, учитывая то, какой соблазн находился рядом. Раньше Гарри даже не думал рассматривать Люциуса в качестве возможного… любовника, но теперь, когда его буквально вынудили к этому, решил не капризничать и провести инвентаризацию того, что получил. Пусть даже и на время. Итак, Люциус Малфой: мужчина, гораздо старше самого Гарри, хотя для волшебников сорок лет не возраст; красив, умен, богат, коварен. Отец ребенка, который брыкается сейчас в животе Гарри. Или даже двух, это еще не доказано. Гарри буквально подсел на его магию и в связи с этим почти постоянно возбуждён. Заботу об удовлетворении сексуальных аппетитов Поттера Люциус обещал взять на себя, и при мысли об этом у Гарри опять стоит, как гвардеец на посту. Того гляди – выстрелит. Во сне Люциус выглядит еще моложе, чем в период бодрствования, лицо без морщин, волосы чуть тронуты ранней сединой. На лице – щетина. Да, колючая. Губы припухшие и розовые, слегка улыбаются. Шея сильная, плечи широкие, грудь слегка покрыта светлыми волосками. Мягкими. Живот плоский и твердый, ниже… тоже твердо. - Ох! Гарри вскинулся, когда понял, что именно он инвентаризирует. Люциус приоткрыл глаза, улыбнулся и проговорил: - Продолжай. Но Гарри уже выпрыгнул из кровати и скрылся за дверью ванной. - Дай живот потискать! – крикнул ему вслед Люциус. - Обойдешься! – ответил Гарри, забираясь под струи душа. Ему было и стыдно, и смешно одновременно. И почему-то очень легко – наверное, пару гор все же придется своротить. Люциус поджидал его за дверью ванной и, перехватив, долго гладил живот, не обращая внимания на тяжелое дыхание Гарри и вставший во весь рост член в его штанах. - Нарциссу ты тоже так терроризировал? – вырвавшись, спросил Гарри. - Нет, это тебе так повезло, – ехидно сощурился Люциус. – Как ты себя чувствуешь? - К моему удивлению – прекрасно, - Гарри накинул рубашку поверх футболки. - Ничего удивительного – только факты: рядом со мной тебе становится лучше. Ребенок не бушует? - Нет, видно, еще не проголодался. А я – очень даже, - Гарри замер в дверях и оглянулся. – Ты думаешь, их там все же двое? - Вполне допускаю. Но пусть медики разбираются, почему так получилось. Гарри опустил взгляд на живот, который, казалось, за ночь еще немного подрос, и хрипло сказал: - Как бы там ни было, я рад, что так получилось. Люциус не нашелся, что сказать, лишь проводил взглядом все еще стройную со спины фигуру Поттера. Как оказалось, еще никто даже не думал вставать. Люциус, прикрывая ладонью зевоту, спустился вниз и пошел на звуки, доносящиеся из кухни. К его удивлению, Гарри лично колдовал возле плиты, двигаясь легко и на удивление грациозно, учитывая выпуклость живота. - Тосты? Бекон? Овсянка? - Я буду то же, что и ты, - пригладив слегка встрепанные волосы, сказал Люциус, устраиваясь на узком диванчике у стены. – Почему готовишь ты, а не эльфы? - Просто люблю готовить, - пожал плечами Гарри. - Сейчас я чувствую себя очень хорошо, поэтому не могу отказать себе в удовольствии лично приготовить завтрак. Последние слова Люциус почти не расслышал: Гарри ловко перевернул стейк, и тот возмутился, проливая на раскаленную сковороду мясной сок. Запах вызвал у желудка Люциуса голодный вопль, но пришлось терпеливо ждать, пока Гарри сноровисто накроет на стол, поставит по центру глубокую миску с каким-то незнакомым на вид салатом и разложит свежие булочки с кунжутными семечками. - Садись, почти всё готово. Он покрутил над мясом мельничку с перцем, посолил и почти сразу выложил на тарелки поджаристые куски. - Прожарка «медиум», без крови, - провозгласил Гарри, устраиваясь напротив Люциуса и хватая столовые приборы. – Приятного аппетита. Судя по тому, с каким азартом Поттер уплетает вкуснющий стейк, аппетит у него действительно был. Люциус и сам не отставал, смакуя и мясо, и неопознанный салат, и хрустящие булочки. - Очень вкусно, - отложив приборы, в конце завтрака сказал Люциус. – И булочки просто отменные. У тебя отличные эльфы. - Булочки я тоже сам пеку, - засмеялся Гарри. – Перед твоим приходом из печки вытащил. - Когда ты успел? – удивился Люциус. - Магия, мистер Малфой, магия, - Гарри вскочил и вернулся с заваренным чаем. – Жаль, времени не хватило на оладушки. Гермиона их обожает – с медом или джемом. - Кто тут меня вспоминает? – девушка вошла на кухню и бросила вопросительный взгляд на Люциуса. - Оладушки! - торжественно провозгласил Гарри. – Сейчас приготовлю. - Хозяюшка, - умилилась Гермиона. – Вот бросит меня Сэт и женится на тебе. - Э? Бросит? А он тебя уже подобрал? – засмеялся Гарри и увернулся от кухонного полотенца, брошенного Гермионой. – Не волнуйся, он на мне все равно не женится. Я тут немножко беременный, - он выпятил живот, а потом охнул, держась за поясницу. Гермиона фыркнула, но все же поспешила подать Гарри зелье. Люциус не мог отвести глаз от развернувшейся перед ним сценки. Гарри вел себя естественно и живо, ничем не напоминая себя вчерашнего: злого и вялого. И Малфою захотелось видеть его таким как можно чаще. - А что ты таким резвым козликом скачешь? – спросила девушка, устраиваясь на стуле. – Мистер Малфой оказался прав? - Можете звать меня Люциусом, я тут надолго, - с достоинством уведомил Малфой Гермиону. – Да, в энергичности Гарри есть и моя заслуга. Надеюсь, он будет об этом помнить. Гарри вскинул на него пристальный взгляд и серьезным тоном ответил: - Я запомню. Он поднялся и вытащил из шкафа большую миску. Гермиона посмотрела на Люциуса и покачала головой. Впрочем, Гарри сердился недолго. Пока жарил оладушки, слегка оттаял, а потом Гермиона его захвалила до смущенного румянца. - Все, пора заняться делами, - констатировал Поттер, отправляя посуду в мойку. – Что-то я слегка отстал от графика. - Я помогу тебе, - Люциус вынырнул из своей задумчивости. Гарри замялся, а потом неохотно продолжил: - Я там слегка напортачил в одном договоре… Наверное, был не в себе. - Сейчас все исправим, - Люциус не смог удержаться и погладил Гарри по животу. - Ой! – поморщился Поттер. – Проснулся. Ну, что тебе еще?- проворчал он, отодвигаясь от Люциуса и поглаживая низ округлого живота. – Поел, поспал, теперь - играть? А мне работать надо. Гарри пошел вдоль коридора, негромко выговаривая малышу за излишнюю активность. Люциус последовал за ним, пытаясь удержать себя от восторженного вопля. Именно сейчас до Малфоя окончательно дошло: у него будет наследник! От Поттера! Да, в этом малыше будет частичка Нарциссы, но вынашивает его (или их) Гарри! Его кровь, его магия помогают плоду развиваться и расти, он уже любит этого ребенка! А что может быть важнее для правильного развития волшебника? Только любовь матери и отца. Их совместные усилия, направленные на крохотного человечка, который еще даже не родился. А еще лучше, если этот ребенок родится в браке, тогда его поддержит вся сила древнего магического рода. Вот только Гарри на этот шаг не пойдёт. Но можно попробовать его убедить. Люциус замер на полушаге и встряхнул головой: опять он делает ошибку, ставя свои интересы впереди интересов Гарри. Никто из них не знает, что будет после рождения ребенка. Может, эта странная и приятная во всех смыслах связь между ними исчезнет так же внезапно, как и появилась? Впрочем, о себе Люциус мог сказать, что симпатия к Гарри у него появилась уже давно – задолго до того, как он узнал о его беременности. Но так ли это у Гарри? Время покажет. Сейчас же нужно укрепить то, что уже существует между ними. И побыстрее.