Истории безымянных героев

      Они сидели на прогретом солнцем деревянном пирсе и смотрели на море. Теплый соленый ветер дул им в лицо, а золотистая в лучах заходящего солнца вода приятно касалась голых ступней. Они сидели молча, не глядя друг на друга и думая каждый о своем, и при том как никогда ощущали, насколько они близки в эту минуту. Вдруг она подняла к небу стеклянные мутные глаза и спросила:       - А какое оно, небо? – она услышала, как он замер, и почувствовала, как тишина между ними стала напряженнее.       - Оно… - он задумчиво умолк, внезапно поняв, что названия цветов ей ничего не скажут. Помолчав еще немного, он, наконец, ответил. – Оно выглядит теплым. Да, наверное, если бы у тепла был цвет, то он был бы именно таким. А солнце, словно раскаленный круг, и оно как будто тонет в воде. И из-за него вода тоже становится горячей, как само солнце. Над ним плывут облака. Они похожи на длинные кусочки сахарной ваты, но на фоне солнца они выглядят темными, - он вдруг понял, что снова перешел на цвета, но она не обратила на это внимания. Ей ли не знать, как выглядит темнота. – Но чем дальше небо от моря, тем оно холоднее и… темнее. Там уже виден месяц. Он как кусочек снега дугообразной формы. Или сыра, как тебе больше нравится. Пока что он тонкий, но через несколько дней станет совсем круглым… – он замолчал, посмотрев на нее.       Она улыбалась, подставив лицо под нежаркие солнечные лучи, и ветер шевелил ее короткие светлые волосы. Кончиками пальцев она ощущала недоступное теплое небо, и тонкую дугу прохладного сырного месяца. С трудом подавив тяжелый вздох, он снова отвернулся к морю. Он смотрел на словно покрытые расплавленным золотом волны, на оранжево-розовое небо, с темными мазками облаков, на уже не слепящее глаза ярко-красное солнце, и в груди тугим комом сжималась обида. Он видел. Видел и не мог передать, отделываясь лишь приближенными, блеклыми образами. Потому что слова, при всем их могуществе, не могли передать и капли того, что увидела и приняла душа.