***
— Да, мам, я понял. Да, да, я добавлю их в список — не волнуйся, — откровенно закатил глаза Саске. Он сидел в своём кабинете, заложив ноги в отполированных туфлях на хренов рабочий стол, и, откинувшись на спинку удобного кресла, выслушивал назойливое жужжание женского голоса в телефоне. Долбанная организация этого грёбаного семейного торжества уже сидела у него в печёнках, но Учиха гордо держался, не подавая виду, что срать он хотел с Пизанской башни на всех этих людей и их понты. Пришло же его отцу в голову нанять именно эту фирму для подготовки и проведения своего ежегодного мероприятия. Мандец, бля. Брюнет каждый год, как только дорос до соответственного клубам возраста, пропускал этот цирк, где самые богатые семьи города собирались, чтобы втирать друг другу философию бытия и блистать кредитками на глазах у завистников. Господи, да если бы там случайно погас свет, они бы все друг другу перерезали глотки, но именно это и пыталась предотвратить Микото Учиха. Мать Саске за последних несколько месяцев разговаривала с ним чаще, чем кто-либо другой. Конечно, они обсуждали только долбанное сборище бюрократов, но Саске, как минимально воспитанный аристократами сын, не мог так выразиться. Он уныло поддакивал матери, потакая её желаниям и новым идеям. — Погоди: давай лучше я приеду после работы и посмотрю на этот зал, — поморщился слегка раздражённый брюнет. — Я уверен, что Киба тебя как-то не так понял, но всё поправимо. Только не волнуйся: всё будет хорошо, — продолжил успокаивать он. — Да, я позвоню. Пока, мам. Ну охренеть теперь! Вечер безнадёжно испорчен. Учиха вздыбил смоляные волосы рукой, откинув голову на спинку кожаного кресла. Он, мать его, устал. Никогда в жизни Саске столько не работал, хоть было порядком приятно осознавать, что родители смогли лично убедиться в том, что он не расточительный бездельник. Но это приятное чувство продлилось каких-то ядрёных десять секунд, ведь потом мать, следуя своему хреновому принципу тотального контроля ситуации, взялась компостировать чернявому мозги всеми деталями этого званого ужина. Зачем, ну, зачем бля этот Наруто принял заказ его родни?! Это же, как кара небесная, а не работа. Саске ещё никогда не был столь морально истощён, как после визитов домой. Предвкушая, что его ждёт очередной двухчасовой трындец под пыльным надзором отца, брюнет достал телефон и открыл знакомый чат с розоволосой. Она всё ещё не ответила на обеденную смску, ну, да ладно, верно, тоже занята. Видимо, излить душу Сакуре не получится, так может осушить стаканчик для укрепления нервов? А то предки раньше грёбаного времени сведут его в могилу своими указами. Да, кстати, о том, почему его вечернее времяпрепровождение в просторах интернета было испорчено. Срок, выделенный Харуно, заканчивался через пару дней, и Саске всё мудрил, чего бы такого устроить в честь их, эм, как бы, воссоединения. Первой трезвой мыслью в задолбанном мозгу парня было заказать столик в дорогом ресторане. Но потом Учиха, не без помощи Нары, осознал, что это грёбаное клише. Ужин при свечах, дорогие экзотические цветы и мимимишное ангельское личико Саске были ходом из прошлого. Зеленоглазая любила романтику, и раз уж планировать что-то в этом стиле, но желательно, мля, что-то оригинальное. Ладно, после таких обширных размышлений, в голове у чернявого оставался единственный вопрос: что же такое учудить, чтобы понравилось Сакуре? И вот, пользуясь свободными часами после работы, Саске рылся в интернете в поисках неординарных, правда, уже кем-то совершённых, способов добиться внимания девушки. Вариантов было много, а времени мало, и Саске начинал порядком психовать. В такие минуты на помощь приходила полюбившаяся сигарета, а если колбасило даже после неё, то и стаканчик виски, несмотря на то, что Учиха вроде бы как завязал с употреблением полгода назад. Открыв уставшие веки, брюнет покосился на бутылку в дальнем углу комнаты. Нда… — Ты разговаривал со своей мамой? — спросил Узумаки, заглянув без стука в кабинет. — Ещё бы, — нахмурился Учиха. — Я вас закопаю, если она и дальше будет трахать мне мозг. — Не кипятись ты, — улыбнулся блондин. — Это всё переполох из-за того, что твой брат приведёт с собой на ужин потенциальную кандидатку в жёны. Вот твоя мама и завелась с новой силой. — Правда? Кто она? — разминая шею, спросил Саске. — Честно сказать, не знаю, — пожал плечами Наруто. — Даже твои родители не в курсе. Похоже, что твой брат решил сделать им сюрприз или что-то в этом роде. — Очаровательно, — фыркнул второй парень. — Надеюсь, у неё кривые ноги и сиськи нулевого размера. Кажется, ему нравятся именно такие тёлки. Бородавкой больше, бородавкой меньше… — Добрый ты. Увидимся на ужине, — прочистил горло Узумаки, оставляя друга одного в кабинете.Часть 20. Срок
20 марта 2016 г. в 17:44
Поспешно задёрнутые и слегка перепутанные вертикальные жалюзи придавали комнате очень желанную иллюзию интимности, которой Сакура была не против воспользоваться, и, можно с уверенностью сказать, уже не в первый раз. В такой обстановке девушка забывала обо всём, что ждало её за закрытой на замок дверью из матового стекла, подчиняясь воле сильных мужских рук и власти их длинных, как у пианиста, пальцев. Дневной свет всё же пробивался сквозь щели вокруг окон в обустроенное в минималистском стиле, просторное помещение. Этого было достаточно, чтобы разглядеть в тусклой бежево-серой пелене расположение предметов мебели, а также черты бледного лица или спадающие на высокие скулы локоны смоляных волос. Он был так близко, что буквально вдавливался в неё своим твёрдым и горячим торсом, тем самым уверенно прижимая деликатную женскую фигурку к холодной стене. Руки Сакуры опирались на скрытые под красной рубашкой мускулистые плечи брюнета, окольцовывая его шею и неосознанно перебирая кончики связанных в низкий хвост шелковистых прядей. Она подняла голову вверх, позволяя губам Итачи оставлять на бархатной коже рядом с ухом следы от пылких поцелуев. Его сладковатый одеколон опьянял разделённый между их неровными, но пока ещё предельно контролируемыми дыханиями воздух, чем медленно вскружил голову зеленоглазой, вдобавок притупив без того слабые зовы морали и приличия. Сейчас было явно не до послушания.
Его крепкая рука опустилась с перевязанной широким кожаным поясом талии на скрытые под юбкой солнце ягодицы, медленно приподнимая вверх чёрную ткань. Она чувствовала, как Учиха сжимал в кулак материю, задирая легкую вещицу всё выше и выше, пока кончики его пальцев не заскользили по гладкой и упругой девичьей попке. Это прикосновение отправило по немного липкой от испарины и тепла спине Харуно волну прохладных, как морская вода, мурашек. Розоволосая слегка выгнула спину, прижимаясь скрытым под воздушной тканью застёгнутой блузки животом к телу черноглазого. Мгновенно рука Итачи подняла её ногу, закинув голень себе на бедро. Сакура ловко забросила и вторую, обвив стройными оголёнными ножками своего партнёра. Вырез её кофточки оказался прямо перед носом Учихи, и он бездумно вцепился пальцами правой руки в мягкую грудь, пока его обжигающее дыхание исследовало открытую территорию под ключицей. Девушка чувствовала, как её разгорячённое тело испускало жар, подобно батарее, а где-то в ушах звучало гулкое эхо её собственного ускоренного сердцебиения.
Так случалось каждый раз, когда они находились вдвоём. Он не мог не смотреть на неё и не видеть в ней женщины: изящной, завлекающей взор и возбуждающей самые примитивные и основные мужские инстинкты девушки, особенно после того, как Сакура сама переступила грань между платонической близостью и физической потребностью. Итачи прекрасно осознавал, что не нуждался в таком контакте, но, видимо, розоволосая пыталась доказать себе что-то, а для этого пришлось переспать с первым свободным мужчиной в радиусе пяти метров, которым во время их двухнедельного отпуска и оказался старший Учиха. Нет, он не сожалел, ведь та ночь, впрочем как и все последующие, была одной из лучших в жизни брюнета. В отличие от брата, Итачи сдерживал в себе свои похотливые порывы, даже когда одни прикосновения к доступному телу зеленоглазой выкручивали и сводили член. Он должен был показать ей, что не такой, как Саске, что он уважает её желания, хоть за этот период и приходилось выгуливаться в местах, которые его младший брат иногда считал вторым домом. Несомненно Сакура подозревала что-то, ведь, каким бы ни был его типичный спокойный фасад, он не железный. Но теперь это не имеет значения, ведь есть она та единственная, с которой Итачи давно хотел, а теперь ещё и мог заниматься сексом.
Он уверенно поднял руку к синей блузке розоволосой, ловко расстёгивая перламутровые пуговицы, пока его губы скользили по бледной коже сжатой и поднятой лифчиком вверх груди. Её тело всегда так приятно пахло, верно, тропическими цветами, и это порой будоражило разум Учихи ещё больше, чем требовалось. Распахнув кофточку, парень прикоснулся пальцами к тёплому животу Харуно, слегка зажимая открытую для ласк талию пальцами. Она еле слышно судорожно выдохнула, немного потянув за волосы Итачи. Черноглазый продолжил прощупывать кожу Сакуры, медленно пробираясь до застежки бюстгальтера, которую он резко распустил. Это послужило немым сигналом, ибо девушка оставила в покое шевелюру своего парня и принялась вытаскивать остатки блузки заправленной за пояс юбки, отбросив чуть влажную вещицу на пол. Затем розоволосая сорвала с себя пояс и висящий на руках лифчик, отправив их к остальной одежде. Взору черноволосого открылся вид на упругую грудь, хоть в тусклом помещении и не было особо видно все утончённые, полукруглые изгибы и набухшие, завлекающие мужское внимание соски. Итачи, сглотнув неистовое желание тотчас же впиться в пухлые губы девушки страстным поцелуем, мастерски и быстро расстегнул свою рубашку, снимая одежку с себя краткими движениями. Хрупкие пальчики Сакуры не стали ждать и сами занялись пряжкой ремня, которая поддерживала чёрные брюки. Учиха, не раздумывая, позволил ей возиться с этой частью, пока его свободные руки приподняли юбку розоволосой вверх, фактически под грудь. Длинные пальцы нащупали край женских трусиков, поспешно стягивая их с Сакуры, а затем и влажные нежные складочки между стройных, раздвинутых ног. Он бездумно прикоснулся, ощущая, как её тело еле вздрогнуло; последующий звон означал, что зеленоглазая освободила его от ремня.
Сладкое нытьё внизу живота, от которого розоволосой иногда хотелось вырваться из собственной шкуры, а иногда, наоборот, расплыться лужицей в руках старшего Учихи, теперь означало только её неутолимое желание ощутить в себе твёрдый и раскалённый член Итачи. Она больше не стеснялась: ноги не сжимались вместе, словно она монашка, да и лицо не покрывалось багровым румянцем. Озабоченная, неуравновешенная в сексуальных желаниях до бесстыдности и начинающая нимфоманка? Нет, не угадали. Сакура не считала своё изнеможение по своему же парню нимфоманией. Итачи знал, как сделать так, чтобы вакуум страсти накрыл их обоих, и это будет самой настоящей и непринужденной частью их отношений. И она хотела этого. Сакура действительно понимала каждой клеточкой своего тела, что старший Учиха служит для неё личным идеальным прототипом забвения в мужском облике. Вы скажите, что это эгоистично? Да, очень-очень, но связь с Итачи приносила им обоим не только частый секс, где была любовь, хоть и не всепоглощающая, которую девушка единожды испытала с Саске, а просто привязанность ценой во взаимопонимание и даже, можно сказать, выгоду. Они оба прекрасно осознавали, что не влюблены друг в друга, что эти чувства, возникшие между ними за прошедший год, — это совершенно не то, но привязанность подобного типа открыла для них другие двери. Харуно поняла, что ей не обязательно по уши влюбляться в мужика, чтобы быть счастливой. И ей казалось, что размышления старшего Учихи на эту тему синхронизировались с её собственными. Не нужно непременно мучить свою душу, чтобы найти надёжного и любящего партнёра в жизни.
Его холодные пальцы умело проскользнули по нервным окончаниям клитора, заставляя розоволосую внезапно вздрогнуть. Девушка ощущала, как её почти нагое тело само выгибалось под напряжением, созданным этим лёгким контактом. Кости в ногах выкручивало почти до боли, и казалось, что они превратились в стекло, которое могло в любой момент раскрошиться от осязания темноволосого. Инстинктивно она ещё крепче сжала ногами торс Итачи, пока брюнет неизменно вдавливал её в стену, поддерживая одной рукой ягодицы Сакуры, а второй медленно лаская промежность. Эти движения посылали по телу Харуно приторное натяжение, которое будет длиться столько, насколько хватит стальной выдержки Итачи. Но девушка где-то на заднем плане, среди мучительных импульсов и тяжёлого горячего дыхания на шее, чувствовала возбуждённый, прикасающийся к её ноге член парня. Запустив пальцы в его связанные волосы, Сакура вольно подняла голову Учихи вверх, сомкнув их уста в поцелуе. Где-то в его горле раздался приглушённый звук, подобный раздражённому рычанию. Зеленоглазая ощутила, как его губы растянулись в тени ухмылки. Пальцы на талии впились в мягкую кожу, немо отдавая отчёт внутренним сдвигам брюнета. Его язык кружил их поцелуй в проворном и пламенном танце, отчего Харуно испытывала лёгкость в голове, подобно ветру, что сдул все её связные мысли. Остался только Итачи и его сообразительные прикосновения пальцев к требовательным складочкам.
Ловко проникнув во внутрь, мужчина начал водить пальцем среди мягких тканей, словно специально дразнил прижимающуюся к его голому торсу затвердевшими от выжидания сосками девушку. Сакура немного приподнялась, будто попыталась слезть с распускающего по её телу волны наслаждения пальца, но брюнет крепко сжал талию, при этом оторвавшись от поцелуя. Зеленоглазая сделала резкий вдох, в котором прозвучали далёкие нотки тихого стона. Любил же он издеваться над ней ещё до самого акта. Но розоволосая не возникала, ибо ей нравилось чувствовать на себе власть его сильных рук, подчиняться его беззвучным желаниям и просто принадлежать Итачи в такие моменты. Бледные пальцы убрали с покрытого испариной лица Учихи чёрные пряди, а взор девушки остановился на бездне в очах этого возбуждённого мужчины. На миг ей показалось, что на неё смотрят те самые чёрные, как ночь, и наполненные похотью глаза Саске. Харуно застыла, слепо таращась в очи парня. Нет, какого чёрта?! Розоволосая прикрыла веки, возвращаясь к пережимающему воздух в лёгких поцелую. Итачи автоматически ответил, отодвинувшись вместе с ней от стены. Он начал передвигаться в сторону небольшого дивана, который весьма удобно расположили недалеко от его рабочего стола. Сакура отбросила подкинутую одурманенным разумом картинку куда подальше, не желая прерывать происходящее.
Положив тело розоволосой на диван, Итачи наступил на пятку своего ботинка, поспешно сняв оба, затем он принялся стягивать оставшуюся одежду, краем глаза наблюдая, как Сакура освободилась от помятой юбки, бросив её куда-то в недра полумрака. В теле брюнета всё словно вывинчивалось, дрожало и напрягалось под влиянием наплыва энергии и жара, которые он всегда получал во время секса с Харуно. Как и для любого мужика, это была неутолимая нужда, избавить от которой его могли только тиски из стройных ножек вокруг торса и ожидающее контакта влагалище. Окинув силуэт Сакуры кратким взглядом, Учиха достал из кармана уже снятых брюк презерватив и подошёл к дивану, разрывая обвертку. Зеленоглазая довольно растянулась, созерцая его скрытыми под чёрными ресницами глазами. Иногда она напоминала ему урчащую кошку, которая безмерно любит того, кто её трахает. Парню порядком нравилось осознавать, что именно он дарит ей такое наслаждение и что им вместе чрезмерно хорошо. Итачи мог с уверенностью признаться себе, что нашёл в розоволосой не только редкостную интересную умную личность и манящее тело, но и достойного партнёра. Главное, что Сакура разделяла его мнение и взгляд на их отношения. На этом и можно остановиться с сантиментами.
Он навис над оголённым телом, одной рукой опираясь на подлокотник дивана, рядом с которым располагалась голова Харуно, а второй свободно отодвинул правую ногу девушки в сторону. Она подчинилась его уверенным движениям, немного переместившись вниз, фактически самостоятельно нанизавшись на готовый к действиям член. Тёплая сенсация окутала тело Сакуры изнутри, но вместе с ней зеленоглазая ощутила и далёкую толику неприятной, слабо режущей боли глубоко во влагалище. Что сказать, хер её парня иногда, казалось, мог достать до мозгов, если ему только позволить. Мысленные сравнения Харуно прервал зашевелившийся таз между её ног. Брюнет не стал ждать, пока её организм привыкнет к инородному телу внутри себя. Он вцепился скользкими от пота пальцами в твёрдую часть рукоятки дивана, придавив своим весом девичью фигуру, которая машинально начала двигаться навстречу и, естественно, ему в такт. С каждым толчком розоволосая чувствовала, как внизу живота собиралось, словно капля за каплей, сладкое напряжение. Вторая рука Учихи нашла своё место на подпрыгивающей груди девушки, сжимая её, как будто та была сделана из теста или пластилина, что ли. В какой-то момент Итачи отпусти подлокотник, накрыв своей в меру накачанной грудью тело Сакуры. Он впился в её губы, переплетая их немного липкие тела в ощутимо замедленных и размеренных толчках.
Длинные пальцы оставили в покое истерзанный не сильно ласковыми прикосновениями сосок, прощупывая бархатную кожу каждый сантиметр передвижения вверх, пока обжигающие кончики не прикоснулись к шее девушки, зарывшись в распущенных прядях где-то на затылке. Сакура ощутила, как большой палец сильной мужской руки остановился на маленькой впадине внизу горла, слегка нажимая на выступающую кость ключицы. Она знала, что Учиха никогда специально не включит режим этакого хардкора, но некая щепотка жесткости или даже тотальной власти над её телом всегда предавала их сексу немного перца. Зеленоглазая вытянула шею, чем разорвала колеблющий разум поцелуй, чтобы пылкие губы темноволосого переключились на исследование иной территории. Его толчки были медленными, но глубокими, причём настолько, что каждое погружение отдавалось перед закрытыми веками Харуно своего рода мелкими звездочками. Она обхватила широкие мускулистые плечи Итачи руками, вонзив небольшие ноготки в его бледную кожу. Там уже были следы от утреннего секса в душе, но это не остановило розоволосую от желания немного разодрать тёплую кожу ещё раз. Сакура не спеша провела кончиками пальцев по спине брюнета, чувствуя, как его тело чуть напряглось от такого контакта.
Внезапно Итачи отодвинулся от неё, позволяя свежему прохладному воздуху остудить захватывающий их обоих пыл. Он тяжело дышал, проводя рукой по нагой коже от шеи Харуно, вниз, между грудями и до живота. Затем брюнет сел на диване, одновременно убирая с сидения ноги розоволосой. Он откинул голову на спинку, делая глубокие, успокаивающие вдохи. Чёрные глаза встретили любопытный взгляд Сакуры, и парень кивнул, чётко подразумевая, что ей нужно сесть ему на колени. Девушка убрала с лица прилипшие локоны растрёпанной шевелюры и инстинктивно подвинулась к парню. Скапливающееся до этого наслаждение внизу живота теперь разносилось по мышцам Сакуры неким онемением, но пока ещё не оргазмом. Если бы не их полуторачасовое «совещание» в его кабинете, девушка могла бы растягивать это чувство ещё дольше. А так придётся довольствоваться тем, что будет. Она взглянула на лицо Итачи и заметила в его тёмных очах идентичный поток мыслей. Пухлые, исцелованные губы растянулись в лёгкой усмешке, когда розоволосая перекинула правую ногу через сидящего мужчину, помещаясь прямо на его стремящийся вверх, вздрагивающий от восторга член. Руки Учихи мгновенно оказались на её бедрах, удерживая и направляя Харуно в нужном ритме. Она просто нагнулась, обвив шею Итачи свободными руками, пока их тела продолжили природные движения, и поцеловала его.
В этот раз парень не сдерживался, двигаясь в быстром темпе в ответ на ёрзание Сакуры. Он разорвал их поцелуй, который, видимо, мешал Учихе дышать, и сосредоточил своё внимание на финальном штрихе их траха. Зеленоглазая откинула голову назад, придерживаясь рукой за плечо Итачи, чтобы не упасть. Ощущение онемения в ногах помалу начало сменяться некой нагревающейся сенсацией, которая охватывала каждую возбуждённую складочку и каждый прикасающийся к члену брюнета миллиметр лона. Тишину уже давно нарушали негромкие шлепки, сорванные дыхания и подавленное оханье со стороны Харуно. Какой бы раскрепощённой она себя не представляла во время секса с Учихой-старшим, ей всё же было немного стыдно выражать своё наслаждение процессом в голос, особенно когда за закрытой дверью сидела его секретарша. Порывы становились резкими, глубокими и сильными. Смазка уже давно исчерпала себя, но это не останавливало ни одного из них. Сквозь спутанные их бурной близостью мысли, Сакура начала осознавать, что выдержанный ритм ещё с парой толчков и доставит ей желанную усладу. Вмиг напрягающее все клеточки трение отступило, накрыв выдохшуюся девушку волной удовольствия. С губ Харуно сорвался стон, который заставил её прикусить губу, а потом и вовсе приглушить, спрятав лицо где-то рядом с шеей черноглазого.
Сердце в груди колотилось как бешеное, и казалось, что всё ещё ёрзающее тело Сакуры колебалось вместе с ним. Учиха сделал несколько последних рывков, прорезая слух девушки своим неровным дыханием и остановился, при этом едва ощутимо дёрнувшись. Его руки сползли на ягодицы партнерши, а украшенное испариной лицо поднялось вверх, будто Итачи искал поток прохладного воздуха. Харуно отодвинулась от его шеи, поцеловав при этом приоткрытые губы, и слезла с успешно закончившего своё дело члена. В кабинете повисла тишина, которую несколько раз нарушил брюнет попытками прочистить горло. Зеленоглазая ощущала, как её, казалось, нагретое до предела тело начало очень быстро охлаждаться, превращая слой пота в неприятную морось. По бархатной коже прошла волна мурашек, и Сакура прижалась плечом к бицепсу Учихи.
— У меня совещание через двадцать минут, — наконец тихо промолвил Итачи.
— Такое же увлекательное, как это? — усмехнулась она.
— Только если ты пойдёшь со мной, — ответил парень с ухмылкой в голосе. — Но часов так через пять я приеду домой, и мы сможем продолжить с того, на чём остановились.
— Звучит заманчиво, — проурчала Сакура, подняв взгляд на брюнета.
Лицо Итачи оказалось очень близко к ней, и девушка покорно приняла приятный и нежный поцелуй. Её пальчики автоматически прикоснулись к влажной коже Учихи, словно она хотела притянуть его ещё ближе к себе, чтобы переждать эти двадцать минут и продолжить их близость. Но прикосновение их губ закончилось так же неожиданно, как и началось. Темноволосый поднялся с дивана, стягивая с члена использованную защиту и выбрасывая её в мусорное ведро под столом. Затем он молча принялся надевать трусы, а за ними брюки и ботинки. Ничего непривычного в таком поведении зеленоглазая не видела. Чёрт, они всё-таки как не крути, а на работе! Причём у неё на работе, но в личном кабинете Итачи. Поэтому, шмыгнув носом, Сакура поднялась на ноги, игнорируя не очень приятное нытьё от натирания во время секса, и отправилась покрывать своё нагое и уже холодное тело одеждой. Через десять минут, половину из которых Харуно потратила на расчёсывание своих волос и поправку макияжа, они подошли к запертой на замок двери, и черноволосый, положив руку на ручку, замер, смотря ей в глаза.
— Хотел сообщить тебе, что послезавтра мои родители устраивают ежегодный благотворительный ужин в нашем семейном поместье, — промолвил мужчина. — Подбери себе наряд.
— А ты… ты уверен, что это хорошая идея? — нахмурив брови, прошептала Харуно. — Я о том…
— Да, я понимаю. Но Саске ещё ни разу в жизни не приходил на это мероприятие, и я не вижу причин, по которым он показался бы там в этот раз. Тем более прошёл уже год со дня аварии. Тебе не кажется, что рано или поздно вам придётся встретиться? Или что он сам найдёт тебя?
— Я предпочитаю не спешить. Ему, вроде бы, хорошо живётся, да и я не страдаю, — улыбнулась она.
— Ладно, это твоё дело, — слегка пожал плечами Итачи. — Но платье всё же купи: я собираюсь познакомить тебя с родителями, — он прикоснулся губами ко лбу девушки и открыл дверь.
Сакура последовала за брюнетом в приёмную, где, стоя у окна, разговаривала по телефону пышногрудая секретарша её парня. Голубые глаза Самуи смерили парочку, но в них не было ни осуждения, ни намека на зависть. Она протянула руку, в которой держала бумажку, и Итачи немо принял записку, продолжив идти к выходу. Да, работа не была самым лучшим местом, где можно было выразить свои эмоции. Харуно намеренно отстала, позволив черноволосому выйти в коридор к трудящимся. Она увидела на стене зеркало и подошла к нему, поправляя пальцем помаду.
— Ты приносишь ему радость, — раздался голос Самуи. — На это приятно смотреть.
— А как ты знаешь? — подняла брови розоволосая, наблюдая за фригидной женщиной в зеркале.
— Я давно работаю у Итачи и наизусть выучила все его привычки, вкусы в еде или даже проблески того или иного настроения, хоть остальным всегда кажется, что он апатичная статуя, — ответила блондинка. — И вот со дня, когда появилась ты, я начала замечать в его маске искры счастья.
Сакура промолчала, заинтригованная непонятным взглядом в голубых глазах Самуи. Она, конечно, знала, что у Итачи были женщины до неё и даже во время начальной, той платонической стадии их отношений, но девушке никогда не приходило в голову спрашивать об этих связях. Изучая лицо блондинки, Харуно поймала себя на мысли, что, возможно, эта девушка была одной из них. Хотя открыто спрашивать о таком стыдно, особенно когда Самуи только что просидела под дверью, за которой её босс, не скрывая от доверенного лица своих истинных планов, трахался с любимой. Поэтому розоволосая ещё раз мило улыбнулась ей и вышла в коридор. Теперь, когда она осталась одна, в голову Сакуры начали возвращаться едкие, не дающие покоя размышления.
Первым было то мгновение, когда она узрела в идентичных чёрных очах старшего брата некую тень, нет, скорее воспоминание о той единственной близости с Саске. Ничего странного в голодном по траху взгляде не было, но… такого раньше не случалось. Связь с Итачи поначалу требовалась для того, чтобы забыть его брата, а не напоминать о нём, хоть тут было тяжело что-то изменить из-за внешней схожести мужчин. Но ведь всё работало! Девушка действительно реже думала о своей привязанности к Саске и просто радовалась обильности возможностей в своей новой жизни и некой свободе в душе. Сакура даже привыкла к нейтральным разговорам по телефону, ибо голос младшего Учихи больше не повергал её сознание в нервозность и конфуз. А тут такое видение, что ли. Наверное, этому посодействовал тот факт, что она волновалась.
Итачи был прав в одном: срок, на который она дистанцировалась от Саске, фактически истёк. Теперь придётся либо вернуть его в свою жизнь в виде отдалённого друга, либо отшить навсегда. Каких-либо романтических отношений с ним Харуно больше не видела, да и зачем, если у неё на этом фронте всё шикарно? Розоволосая также как-то слабо представляла себе эту новую дружбу, ибо она успешно нашла своё маленькое счастье с братом младшего Учихи. Временами казалось, что они идеально подходили друг другу: схожие интересы, вкусы, манера воспитания, а теперь ещё и круг общения. Не говоря уже о том, что девушка была безумно довольна своей сексуальной жизнью. Приставка в виде Саске будет вызывать постоянную неловкость у обоих. Как сюда вписать брюнета? Он очень хотел возвратиться к былым временам, и это можно было уловить в каждой смске, в каждом разговоре и емейле. Но как вернуть то, что по всем признакам прошло? Что ему сказать при встрече? Розоволосая устало вздохнула и отправилась работать.