***
Сердце Маринетт подпрыгнуло к горлу, когда она вырвала телефон из руки Альи и посмотрела новость. Там было ещё больше фотографий, снятых с телефона, когда на прошлой неделе Кот прокатил её на спине по забитым людьми улицам. И не было ни единого шанса выкрутиться. К этому моменту, новость, должно быть, разлетелась по всему Парижу — Кот Нуар был известной личностью, в конце концов, так что притвориться, что это всего лишь сплетня, было невозможно. Эта улика против неё была проверенной, ослепляющей и ужасной. Она была так глупа! Было очевидно, что за ними наблюдали! Почему, ко всем чертям, она не могла быть более осторожной? Её глаза скользили по словам в короткой статье, вылавливая кошмарные фразы типа "звёздные любовники" и "кот выпрыгнул из табакерки", и ей казалось, что все это обрушивается прямо на неё — понимание, что её семья тоже была в опасности, понимание, что она сама в непосредственной опасности. И то, что людям это понравилось надолго, тоже не умаляло ситуации. Ужасное окончание того сна, где она оказалась к Адриану так близко, чтобы коснуться, и его вдруг оторвали от неё, словно бинт с куском кожи. И её родители. О Боги, её родители. Они уже знают обо всем этом? У неё будут большие неприятности. То, что она тайно встречалась с супергероем в её комнате, при вскрытии не доставит ей больше комплиментов. Пока-пока, частная жизнь. Уединение, думала она с нарастающим ужасом, когда её глаза жгло, а в груди что-то недовольно клокотало. Как она будет Ледибаг, если теперь на неё словно светит прожектор, в качестве предмета любовного интереса Кота Нуара? Её роль супергероини зависела от уединения, от секретов, лжи и теней, но вот она полностью прозрачна под этим светом, одеяло праздности и безопасности скинуто. Она чувствовала, как её кровь леденеет, и девушка начала нервно смеяться. Алья аккуратно вытащила телефон из хватки Маринетт. — Подруга, ты в порядке? Ты в каком-то смысле меня пугаешь. Маринетт вспыхнула, продолжая посмеиваться, а её руки непроизвольно сжали ткань рубашки под задумчивым взглядом Алии. Она заметила, что каждый в радиусе сорока метров пялится на неё, почти подходя к ней, чтобы подслушать их разговор. — Ох, чёрт, — хихикнула Маринет, не в силах сдержать взволнованные смешки. Недостаточно того, что она делает из себя идиотку, так ещё и аналогично выражается. — "Ох, черт"? И это все, что ты можешь сказать? — спросила Алия. Маринетт закрыла рот руками, кусая губы, чтобы перестать хихикать дальше, но попытка провалилась. Все это вело её к истерике. — Я узнаю, что ты встречаешься с Котом Нуаром из дурацких новостей, и все, что ты говоришь: "Ох, черт"?! Ну, Маринетт! — Я не встречаюсь с ним! — воскликнула она. Это было чертовски неубедительно. Все, кто подошли послушать их разговор, явно не поверили ей, даже если это с какой-то стороны было правдой. — А что тогда? — Алия снова показала фотографию в качестве аргумента. — Почему ты смеёшься? Её голос надломился лёгким намёком на смешок, но она все ещё смотрела на подругу с недоверием. Маринетт немного раздвинула руки, чтобы она могла говорить; её сердце неспокойно стучало под взглядом всех в этом помещении. — Это хороший вопрос! Что это вообще было? Даже она точно не знает. Это была её личная жизнь, в которую ворвалась камера фотоаппарата, это был сладостный момент, превратившийся в горечь. Если бы она только могла использовать свои камни Удачи, чтобы вернуться в прошлое и исправить это, выжечь доказательства этого позора из памяти каждого парижанина. Удивление Алии только стало причиной ещё больших смехотворных попыток Маринетт собраться с мыслями. Её руки начали дрожать. Маринетт было интересно, сколько ещё осталось до слез. — Подруга, — засмеялась Алия, — Ну, и что мне с тобой делать? Её смех сломал барьер между ними и остальными одноклассниками за их спинами. В мгновение ока вся эта толпа подбежала к ним с горящими глазами и начала друг за другом задавать вопросы. У неё вырвался смешок, когда ее сердце заколотилось быстрее, и она выставила руки, чтобы отгородить себя от хора их голосов. — Вау, Маринетт! Как ты встретила Кота Нуара? — Вы, ребята, встречаетесь? — Как тебе было целовать его? — Не могу поверить, что ты встречаешься с Котом Нуаром! Тебе так повезло! Он такой прекрасный! Маринетт широко улыбалась, хотя инстинкты кричали ей бежать. Это плохо. Это ужасно кошмарно и крайне плохо. Она замахала перед собой руками, словно пытаясь отмахнуться от всей этой толпы. — А, он реально... э… эм.... — боги, она хотела бы, чтобы Кот был здесь. «Именно Кот», — подумала она с тяжёлым сердцем, потому что в этой ситуации Адриан ничем не мог помочь. Она с трудом могла дышать. Её лицо горело. Она думала, что если кто-то задаст ей ещё больше вопросов, она превратится в запутанный комок страхов и неуверенности. А потом другой голос продрался сквозь другие, голос острый, как нож и подобный кислоте. — Смотрите, смотрите, кого-то поймали с поличным. Все посмотрели на Хлою, которая стояла рядом со скрещёнными на груди руками, вперив свой ледяной взгляд в Маринетт. Лицо героини невыносимо вспыхнуло. Она подумала о том, как её личные отношения с Котом были разрушены, были преувеличены голодной толпой, и сжала руки в кулаки, упирая в бока. — Что тебе надо, Хлоя? — сквозь сжатые зубы спросила Маринетт. Она сейчас не в настроении. — Все так логично, не правда ли? Что такая, как ты, спелась с этим второсортным героем, — усмехнулась она, но её ревность была полностью раскрыта. Она практически позеленела от зависти. Маринетт облизнула губы, позволяя себе по-кошачьи недружелюбно улыбнуться. — Завидуешь? — Второсортный. Лучше бы Хлое за собой следить. Богатая девочка подавилась, вскидывая носик высоко вверх. — Ха! Почему я должна завидовать тебе? Рядом с Маринетт уже Алия упёрла руки в бока. — Что-то я не вижу тебя в компании мальчиков в спандексе, — шибко быстро сказала она. Прозвенел звонок, заставляя всех разойтись по классам. Хлоя пробормотала что-то слишком тихо, чтобы Маринетт могла расслышать, и потом кивнула Сабрине перед тем, как удалиться всё ещё с вздёрнутым носом. Маринетт прижимала руки к бёдрам, когда пробегалась глазами по толпе в поисках Адриана, надеясь заметить его, быстро выкидывая мысли о Хлое из головы. Она отчаянно нуждалась в разговоре со своим партнёром. Это было нелегко, но она, как могла, сдерживала в себе свой ужас и панику, насчёт всей этой ситуации. Он был единственным, кто понимал всю сложность этого всплывшего открытия. Как бы сильно она не хотела рассказать обо всем Алье, она не могла. Особенно когда личность Кота Нуара фигурировала в рассказе. Она должна защитить его. Она должна защитить себя. Алия закинула руку на плечо Маринетт и потянула в сторону дверей школы. — Ты ещё не отделалась от меня, знаешь ли. Я должна получить объяснения. Маринетт вздохнула и попыталась улыбнуться Алье. — Это вышло случайно?.. — попыталась она. — Маринетт, у тебя, в буквальном смысле, незаконный роман с любимым Парижским героем. Это не могло выйти случайно. — Незаконный? - голос Маринетт почти перешёл на крик. Она все ещё осознавала, что люди смотрят на неё, шепчутся о ней. — Нет ничего незаконного в поцелуе! Ничего подобного тому, что между ним и Ледибаг! — Но между ними просто что-то, а между вами нет, — настаивала Алия, блестя глазами за линзами очков. — Ты встречала её? Она наверняка ревновала его к тебе? Маринетт снова вздохнула, когда они шли через холл к её классу. В первый раз она не могла дождаться начала уроков. Чем скорее Алья заинтересуется чем-то помимо её отношений с Котом Нуаром, тем лучше. Для себя она слишком умная. — Ледибаг думает, что мы оба идиоты. Алия рассмеялась. — Похоже на Ледибаг. Она всегда была чувствительна к такого рода вещам. Хей, по крайней мере, теперь я понимаю, почему ты так странно вела себя с Адрианом. Ты чувствовала себя виноватой за то, что сблизилась с Котом Нуаром, верно? Она как всегда догадлива. Маринет пискнула, напуганная выбором фразы подруги. — Мы не сблизились! — смех Альи перерос в хихиканье, и Маринетт поняла, что она не купилась. — Ладно, но ты целовалась с ним. И скорее всего много, верно? Ты ведёшь себя странно уже две недели. О мой Бог, Маринетт, я должна знать все! Они вошли в класс и сели на свои места. Взгляд Маринетт опустился на пустующее место Адриана. Её сердце трепетало и от нетерпения, и от волнения. Он сказал, что они увидятся сегодня. Она думала, он имел в виду, что будет в классе, но была вероятность и того, что что-то другое могло занять его, так что он решил повидаться с ней позже. И она не знала, какой вариант лучше. Было бы легче встретиться с ним в тихом месте, но в то же время... Встречаясь с ней, Адриан может забыть о тишине после того, как эти фотографии её и Кота Нуара всплыли в интернете, так что для него это не безопасно. Его личность была в опасности, и она чувствовала, как яростная волна желания защитить накрывала её. Она не допустит, чтобы их безрассудство разрушило его. Маринетт неуверенно улыбнулась Алье, когда садилась на своё место, клала сумку и вынимала свой блокнот. Одноклассники Маринетт уставились на неё, когда они вошли, кто-то из них приветственно крикнул что-то, на что она с нежеланием ответила. — Может быть, — пообещала она. Алия ухмыльнулась и потянулась, чтобы сжать руку Маринетт. — В Ледиблоге не появится ни слова об этом. Я никогда так с тобой не поступлю. Маринетт почувствовала себя немного более уверенно, и её улыбка стала искренней. — Я знаю, Алия. Спасибо. Отсутствие Адриана увеличило её беспокойство за секунду, но в конце концов уроки начались перед тем, как слишком много людей подошли к ней и задали ей вопросы, на которые она не могла ответить. Алия сначала пробовала писать ей записки, но Маринетт оставляла их нетронутыми; отчасти потому, что это будет катастрофа, если она расскажет больше, чем следует, и отчасти потому, что ей становилось плохо от мысли, что эти записки могут попасть не в те руки. Уроки были обычными, и учитель не поднимал разговор о новом известном статусе Маринетт, за что она ему была благодарна, и что было настоящим облегчением. Она чувствовала, как её сердце постепенно успокаивается, даже если она и понимала, что это ненадолго. Не когда продолжительные взгляды окружающих и мольбы Альи рассказать ей все до последней подробности давили на неё. По пути в Спортивный зал она подумала, что может взять передышку от вопросов Альи, исходя из того, что их шкафчики были не так близко друг к другу. Её мысли все утро нарезали круги вокруг беспокойства об Адриане. С целью все-таки побыть в тишине и покое, она воспользовалась большой толпой в холле, чтобы исчезнуть в пустом классе, прячась в углу, чтобы её не было видно из окна. Несмотря на тысячи следящих за ней глаз, она смогла проскользнуть в класс незамеченной. — Тикки, — прошептала Маринетт, сползая по стене, когда её квами вылетела из её сумки. — Ох, Маринетт, ты в порядке? Ты бледная, — мягко сказала Тикки, касаясь щеки Маринетт. — Я нормально, — она задумалась над грузом всей этой ситуации. — Наверное. В любом случае, я больше беспокоюсь об Адриане. Что, если с ним случилось что-то плохое? Что, если его кто-то поймал? Она резко вытянулась в струнку, когда ближайшее к её убежищу окно открылось. Тикки беззвучно исчезла, прячась. Маринетт повернулась лицом, чувствуя, как инстинктивно принимает защитную стойку.***
Кот Нуар был наполовину внутри, когда прижал палец к губам и скользнул внутрь. Она тут же снова расслабилась, опираясь на стену, бросая взгляд на окно, которое выходило в холл. Он проследил за её взглядом. Большинство студентов уже ушли на следующий урок, так что толпа разошлась, оставляя их по-настоящему одних. Спасибо, Господи. — Где ты был? — мягко спросила она, когда он подошёл с безмолвной ухмылкой. Её голос звучал с радостью и усталостью, и ещё с миллионом вещей, которых не должно было в нем быть. Миллионом вещей, которые он с ней сотворил. — Я должен был посетить благотворительную акцию этим утром. Она оказалась дольше, чем я ожидал, — прошептал он, сглатывая сердце обратно вниз, чувствуя странное тепло, плещущееся в его глазах. Кот приближался к ней и не останавливался до тех пор, пока между ними не осталось больше места. Он зарылся носом в изгиб её плеча, крепко обнимая её так, чтобы больше ничто не касалось её. Она застонала рядом с ним, наклоняя голову так, чтобы её подбородок лёг на его плечо, а её руки нащупали его пояс. Он знал, что он должен что-нибудь сказать, но вина сковала его губы, так что он молча застыл. — Я... Я не знал, — нехотя пробормотал он, пытаясь подобрать слова. Её рука аккуратно хлопнула его по спине. — Тебя не должно быть здесь. Ты должен был прийти без маски. — Я не мог. Она немного задрожала, поэтому он крепче обнял её. — Нет, ты должен был. — Не когда я хотел увидеть тебя. Не когда нам надо поговорить, — он знал, что победа в споре за ним, так как она не ответила. Его голос все ещё глухо звучал ей в шею. — Мы... могли бы подождать. — Нет, Маринетт. Она повернула голову, прижимаясь лбом к его плечу, когда сделала глубокий рваный вдох. Её руки обвились вокруг его талии. — Да, ты прав, — пробормотала она. — В любом случае, я тоже не хотела ждать. Несмотря на их физическую близость, пустота комнаты давила на них безответными вопросами, тишиной и напряжением. Он не знал, как снять это напряжение. Как он мог извиниться за то, что отравил её жизнь? Как он мог признаться в том факте, что всё, что с ней произошло и всё, чем их ранили с помощью публичной огласки, было организовано его собственным отцом? Он мягко отодвинулся, прижимаясь к её лбу своим. Его голос звучал неуверенно, когда он коснулся её лица. — Прости меня, прости меня, — бормотал он голосом, похожим на разбитое стекло снова и снова, словно он мог добиться её прощения одними словами. — Это моя вина, прости меня. Она отпустила его талию и обхватила его запястья, поднимая вокруг них воздух. — Почему ты так говоришь? Мы оба были безрассудны! — внезапно ее голос зазвучал с трудом и злостью, но всё же сдержанно. Эмоции для него ничего не значили. — И я больше, чем ты. Я знала, каково это, я должна была помнить, что... — Нет, — остановил он её, когда потерся о её лоб, тряся головой. — Это не касается Кота Нуара. Это касается тебя. И это моя вина. Она выпрямилась и пробежалась пальцами по его волосам, а в её глазах плескалось беспокойство из-за того, как хрупко звучал его голос. — О чём ты говоришь, котёночек? - её руки были такими мягкими и нежными. Они ярко контрастировали с ледяной злобой в голосе. Её вторая рука все ещё была на его запястье, мягко поглаживая большим пальцем тыльную сторону руки. Нежность её внимания заставила его почувствовать себя ещё хуже. — Твоя личность, твоя семья, ты — все это в опасности из-за меня, — с болью и виной сказал он. Вчерашний экстаз оказался сегодняшней безнадежной мечтой. — Я пригласил тебя на показ. Я... Я был беспечен, и не мог сосредоточиться, и мой отец что-то заподозрил. Он достал наши фотографии с банкета, на которых мы вместе, и рассвирепел, — он сглотнул, понимая как тяжело было встретиться с её взглядом, так что он смотрел на её губы. — Он был немногословен, но я знаю, он не хочет, чтобы я был рядом с тобой. Или чтобы она была рядом с ним, подумал Кот, когда он осторожно отстранился, добавляя места между их лицами. Она нахмурила брови, но её руки всё ещё обнимали его. — Твой отец? Мне казалось, я понравилась ему достаточно сильно с тех пор, как я сделала ту шляпу для творческого конкурса пару месяцев назад. — Понравилась, — хитро сказал ей Кот, — и тем не менее, он бы не дал мне билет, если бы знал, что он для тебя. — Но что я сделала? — Маринетт, — сказал он, желая, чтобы у него был лучший ответ, чтобы он мог заставить все это исчезнуть. — Я сказал тебе. Это моя вина. Не в тебе дело. Мой отец пытается намекнуть мне. Он пытается обозначить границы, против которых я был. Более того, он, скорее всего, думает, что эти фотографии тебя и Кота Нуара заставят меня оставить тебя в покое. Она скривилась, и он увидел блеск слёз в её глазах. Её голос казался слабым и надломленным. — Он пытается сделать тебе больно, используя меня? Кот грустно улыбнулся. Он уже привык к тому, что его отец способен на такое, и не поддавался сомнению. Всё-таки, это была абсолютная правда, что Габриэль Агрест стоял за этими фотографиями. Он иногда забывал, что то, как с ним обращается его отец, не совсем нормально. Но то, как она смотрела на него, делало нормальным то, что он отложил свои обязанности перед отцом. Он знал, что его сопротивление отцу начало расти с тех пор, как Маринетт показала ему, что такое истинная любовь. Из-за неё он больше не искал одобрения отца. Он не должен был просить и умолять, вредить себе только для того, чтобы чувствовать себя нужным. — К-какой... монстр будет поступать так со своим собственным сыном? — пробормотала она в неверии, касаясь его лица, чтобы придвинуть его ближе к себе. Он затаил дыхание, когда она проглотила комок эмоций в горле. — О-он всегда был таким? — Он всегда был холоден, но худшее открылось, когда мама ушла, — легко подтвердил он, словно говорил о каком-то пустяке. Её нижняя губа дрогнула, она испустила надорванный вздох, опуская руки ему на грудь. — Это нечестно, — пробормотала она. — Ты, Адриан, ты... Он поцеловал её в лоб, когда ее голос дрогнул. — Все нормально, — сказал он ей. — Я в порядке. Ты помогаешь мне чувствовать себя нормально, — он отстранился. — Я собираюсь поговорить об этом с моим отцом. Я исправлю это. Она нахмурилась. — Сам? Мы вместе сотворили это. — Да, но... — Я приду к тебе, — сказала она, обрывая его на полуслове. — Сегодня ночью я приду к тебе, и мы вместе все исправим, — её взгляд метнулся через его плечо, а потом снова вернулся к нему. — Мы должны возвращаться в класс. Люди начнут интересоваться, где мы. — Мы? Насколько все остальные знают, я всё ещё занят другими обязательствами, — он ухмыльнулся, пытаясь поднять ей настроение. Она игриво оттолкнула его с всё ещё влажными глазами. Её сердце не предмет для шуток. — И если кто-то поймает нас вместе, о нас никогда не забудут, — она остановилась. – Или, по крайней мере, я не забуду. Есть ещё одна вещь, которую я должна сказать перед уходом. Она схватила его за руку и поднялась на цыпочки, мягко целуя его в губы какую-то секунду. — Не вини себя, — мягко, но настойчиво произнесла она, отступая. — Увидимся в классе. Он подождал, пока она выйдет из класса и закроет за собой дверь, перед тем как повернуться к окну. Быстро посмотрев на улицу, чтобы убедиться, что там никого нет, он забился в угол и отменил трансформацию. Адриан чувствовал взгляд Плагга, когда квами взлетел на уровень его глаз. — Тысяча кусков камамбера, ага? — сказал Плагг. Адриан улыбнулся, хотя все ещё нехорошо себя чувствовал. — Что-то типа того. Пошли. Нам тоже лучше пойти в класс.***
Оставшаяся часть дня была пыткой для Маринетт, которой приходилось справляться с набегами людей, с восторгом спрашивавших о Коте Нуаре. Адриан пытался сделать всё, что мог, но он понимал, что без запасного плана, как они смогут выпутаться из этого закрученного дельца, он должен был держать дистанцию. Несколько раз он просил особо одарённых остыть и отвалить, но большая часть его поддержки заключалась в тайно брошенных взглядах и незаметных прикосновениях. Когда прозвенел последний звонок, он повернулся, чтобы собрать свою сумку, и посмотрел на неё краем глаза. Она соскользнула со своего места после обещания позвонить Алье, когда сделает домашнюю работу, и потом перевела взгляд на Адриана. — Увидимся позже, Адриан, — сказала она. Когда он полностью повернулся к ней, то увидел, какой уставшей она была. Это расстроило его; он хотел делать её только счастливой. Этого всего не должно было случиться, и тот факт, что это все же произошло, только разжег в нем злость на своего отца. — Ага, — ответил он и тоже поднялся, — эм, Маринетт... Он чувствовал, как Нино и Алия, ну и ещё абсолютно все, кто был в классе, смотрели на него с крайним интересом. — Да? — поёрзав, спросила она. Она казалась зажатой в этом месте, и он не винил её. — Если тебе что-нибудь понадобится, ты можешь позвонить мне. У тебя есть мой номер, верно? — это не звучало слишком, правда? С учётом того, что они знают друг друга уже год, их можно назвать друзьями, не правда ли? А друзья предлагают поддержку, верно? Никто не должен подумать ничего лишнего. Она немного смягчилась от уверенности в его голосе. — Ага. Спасибо... — он облегченно улыбнулся. — В любое время, увидимся. Она помахала ему, а потом выбежала из класса. Остальные тоже начали выбираться из помещения. Нино ушёл первым, пожелав Адриану удачи с домашней работой, особенно после того, как он пропустил две недели. Когда Адриан развернулся, чтобы тоже уйти, голос Альи выбил его из колеи. — Эй, Адриан, подожди, — попросила она. Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, а в животе сжался комок нервов. Черт, он сделал что-то не так? Нино был прав, Алия была силой, с которой приходилось считаться, когда речь заходила о Маринетт. Адриан был рад за Маринетт, что на её стороне есть кто-то типа Алии, но это ещё и значило, что он немного волновался, будучи рядом с ней. Какое бы испытание ему сейчас не грозило, он улыбнулся, когда она оказалась рядом с ним, сжимая лямку своего рюкзака. — Что случилось? — спросил он, когда они вышли вместе. Она улыбнулась, и ему тут же полегчало. Его плечи расслабились. — Я всего лишь хотела сказать спасибо. Это было совсем не то, чего он ожидал. Он нахмурил брови в замешательстве. — За что? — За то, что вёл себя так с Маринетт, — проконстатировала она. — Все, включая меня, хотят от неё ответов. Но ты не спрашивал и не подталкивал её. Я знаю, как много для неё значит твоя поддержка. Парень не мог сказать Алье, что ему как бы и не нужны ответы, ведь это он целовал Маринетт, потому вместо ответа он криво улыбнулся. И внезапно покраснел. — Спасибо. — Ни в коем случае! Спасибо тебе! Удачи, Адриан. Увидимся завтра! — она хлопнула его по спине и ушла вперёд. Этот разговор заставил его почувствовать себя сильнее, и он кивнул сам себе по дороге к машине, ждавшей его напротив школы. Когда он оказался дома, он уверенными шагами направился прямо в кабинет отца. Он боялся, что если не пойдёт сейчас, то у него сдадут нервы, и он не сможет потом пройти через это. Он не будет больше терпеть это... издевательство. Его отец чуть не заставил Маринетт заплакать. Его отец пытается разрушить жизнь Маринетт, чтобы отдалить от неё Адриана, но это не сработает. Не в этот раз. Натали нигде не было видно, так что никто не мог остановить его, когда он без приглашения вошёл в кабинет отца. Это была в некоторой степени удача — Габриэль Агрест оказался за своим столом, просматривая какую-то книгу. Адриан почти ожидал, что в кабинете будет пусто. Это не было чем-то необычным. Его отец поднял на него взгляд. — Здравствуй, Адриан. Руки Адриана сжались в кулаки. — Ты не имел права так поступать с ней. Я сказал, что она мне никто. Габриэль откинулся на спинку своего кресла, испытующее глядя на своего сына. Он ожидал подобного разговора, и Адриан уже почти ненавидел себя за такую предсказуемость. — Что не совсем правда, верно? Он был настолько не заинтересован во всем этом. Адриан почувствовал, что его лицо горит, а ярость клокотала у него в горле. — Ты можешь творить со мной всё, что угодно. Ты можешь забрать меня из школы! Ты можешь приказать мне участвовать в любых мероприятиях, в которых тебе захочется, мне всё равно! Просто... Просто оставь в покое Маринетт! Его отец не впечатлился излияниями Адриана. Он сидел спокойно и равнодушно, со сложенными на столе руками и холодом во взгляде. Он пытался что-то вычислить и продумать, пытался понять Адриана, пытался понять, как направить разговор в такое русло, которое он мог бы контролировать. Адриан помнил боль на лице Маринетт, когда он сказал ей, что это его отец стоит за этими фотографиями, и что он не прекратит своё дело. — Почему это тебя так волнует? - спросил Габриэль. — Она явно не заинтересована в тебе. — Тогда что тебе надо от меня? — Адриан воззрился на него, боясь сказать лишнего, боясь ответить на этот вопрос. — Я делал все, о чём ты просил меня. Я не сопротивлялся этому. Я был идеальным. Что ещё тебе нужно от меня? — его взгляд был недвижим, как и его решение. Он никогда так не защищал себя, да и когда ещё его отец так поддерживал с ним разговор? Глаза его отца нетерпеливо сузились. — Как твой отец, я прошу тебя... — Ты не считаешь, что я твой сын. Ты считаешь, что я твоя собственность, — Адриан каким-то образом нашёл в себе силы остановиться. — Ты делаешь это, чтобы ты мог думать, что я буду слушаться тебя. Габриэль уставился на него. Просто смотрел. — Думал, ты можешь сделать мне больно, используя Маринетт. Думал, что можешь заставить меня вернуться к тебе, верно? Что я снова буду твоим щенком? Я не буду оскорблять твоё имя на публике, и я буду следовать твоему расписанию, но ты больше не сможешь дёргать за ниточки и управлять мной. Я провожу своё время с теми, с кем считаю нужным, — Адриан глубоко вздохнул, пытаясь заставить себя подумать о последствиях этого разговора, но он не мог. — Спасибо за предоставление данных, — внезапно сказал его отец, снова медленно обращая своё внимание на документы и книгу на столе. — Теперь можешь уходить. Адриан застыл на мгновение от неожиданности слов Габриэля, так что он замедленно кивнул, перед тем как развернуться и выйти из кабинета. Мысли Адриана снова начали собираться в кучку, когда он бесцельно спускался в холл, ошеломлённый внезапным окончанием разговора. Он... Выиграл? Он не знал. Все его слова ничего под собой не имели, но когда Адриан достиг своей комнаты, он начал думать, что настоящее удовлетворение было для него не важно. То, что он смог так разговаривать со своим отцом, уже было достижением. Он ещё никогда не пробовал так делать, но, попробовав, почувствовал облегчение. Уважал ли отец Адриана его честность, или он был просто раздражён и сыт им по горло, но в любом случае, ему было хорошо. Было приятно постоять за себя. Когда он вошёл в комнату, он медленно выдохнул, определённо чувствуя себя Котом Нуаром даже без маски. Это была невероятная Свобода — управлять самому собственной жизнью. — Плагг, — сказал он, кидая сумку на пол. — Выпускаем когти.***
Ему было всё равно, кто следит за ним. Его уже поймали в объектив камеры, когда он целовал Маринетт. Ещё один визит на её балкон, будет ли он замечен или нет, всё равно не добавит масла в огонь, который уже и так полыхает. Кот бесшумно и изящно приземлился на кафель балкона. За ним солнце на горизонте тихо сжигало небо в красных и оранжевых нитях. Когда тени удлинились, он прошмыгнул к люку и открыл его. Она сидела на своей кровати, положив подбородок на колени, которые прижимала к груди. Единственным источником света были закатные лучи, льющиеся через окно, но её лицо освещал экран мобильного. Он не мог хорошо разглядеть её выражение лица со своего угла обзора — волосы были распущены, а чёлка закрывала глаза, но зато было видно, что она напряжена — плечи были почти прижаты к ушам. Так не должно быть. Несмотря на заварушку, в которой они оказались, она должна была чувствовать себя так же хорошо, как и он. В лёгком кошачьем движении он проскользнул в люк и закрыл его за собой. Маринетт испуганно выдохнула, роняя перед собой телефон на кровать. Он упал экраном вниз и в комнате стало темнее, чем раньше. Кровать прогнулась под её весом, когда она подвинулась, а он ждал, пока она расслабится, пока напряжение покинет её плечи, перед тем, как подойти к ней ближе. — Хватит так издеваться надо мной! Я сказала, что сама приду к тебе, — прошипела она, нарушая спокойствие между ними. — Я не мог ждать так долго, — ответил он голосом, в котором не чувствовалось вины. Перед тем как она успела начать бормотать о том, почему это плохая идея, или упрекать его за приход сюда, он опустился перед ней на колени и взял её лицо в свои руки. У неё было время только чтобы рвано и удивленно вздохнуть перед тем, как он поцеловал её. Он мягкий. Она сопротивлялась лишь мгновение, когда разумная часть её мозга отрицательно вопила, но потом она потянулась к нему, сжимая его плечи, притягивая к себе. Он ухмыльнулся в её желанные губы, а его руки соскользнули с её плеч на талию, в то время как она обняла его за шею. — Хватит быть таким самодовольным, — раздражённо пробормотала она, цепляясь ногтями за его плечи, — и поцелуй меня. Его ответом было то, что он прижался к ней, пробежавшись языком по её губам. Она простонала, приоткрывая губы, и потянула его на себя, пока её голова не оказалась лежащей на подушках, а он давил на неё, сжигая, такой сладкий. Он бы хотел, чтобы его руки на её талии могли чувствовать её кожу, когда её рубашка немного задралась. Он бы мог сейчас отменить трансформацию, но это могло быть опасно. Можно подумать у них и так не достаточно проблем. Несмотря на то, что инициатором был он, она вела его. Она откинула голову, она надавила язычком на его губы, от чего он издал низкое горловое мурлыканье. Маринетт издала недовольный возглас, разрывая их губы, чтобы вздохнуть. Её грудь прижималась к его, когда она попыталась взять себя в руки, но его губы не оставляли её и прокладывали дорожку из поцелуев по её скуле, спускаясь к шее. Её руки зарылись в его волосы, когда он привстал на одном локте, чтобы легче достигнуть кожи на её ключицах. — Слушай, Принцесса, — чувственно пробормотал он, покусывая, полизывая, посасывая. — Есть кое-что... О чем.... Мы должны поговорить. Он зарычал, когда её ногти прошлись по его волосам. — Меньше разговоров, — ответила она, не в силах вздохнуть от накрывших её чувств, — больше поцелуев. Кот хотел бы отстраниться, если б мог, но она так крепко прижалась к нему, и обвила его ногами, чтобы удержать его... — Это важно, — вздохнул он, осознавая, что происходит лишь наполовину. Она посмотрела на его лицо голодным взглядом и охнула, когда его руки скользнули под её рубашку, пробегаясь по рёбрам. — Продолжи, что начал, котёнок. Он раз за разом грубо прижимался к её губам, удовлетворяя её настолько, чтобы её хватка стала не такой крепкой, чтобы он мог отстраниться, хватая её запястья и прижимая их к кровати. — Я бы с радостью, — промурчал он ей в ухо, протираясь носом о её щеку, когда она снова восстановила дыхание. — Но сначала мы должны поговорить. Она утробно зарычала, но выдохнула, сдувая чёлку со своих глаз. — Ладно. Ладно. Говори уже. Он поцеловал её в щеку и потом откинулся назад. — Между нами все кончено.