Струны Сердца (heartstrings)

Когда Адриан проснулся, его грудь сдавливала боль. Тяжесть, словно наковальня, давила на него, и он не мог понять почему. Его не беспокоили сны, и он спал, а его кожу согревало теплое солнце, и мысли о Маринетт грели его сердце. Так почему же он чувствовал себя словно лёгкий кусок льда, холодный и хрупкий? Это все темнота, подумал он. Темнота, боль и страх. Его ли? Он приподнялся на локтях; солнце ещё горело на горизонте, отбрасывая густые красные тени на пол его комнаты. Плагг лежал на подушке рядом с ним, уткнувшись мордочкой в лапки. Миролюбивый вид своего квами немного успокоил Адриана. Плагг ведь почувствует, если случится что-то по-настоящему плохое? Несмотря на тяжёлое ощущение в животе, Адриан решил, что в его плохом самочувствии виноваты события утра и дня. Он отвлёкся от мыслей о Крикуне, от того, что им снова придётся иметь с ним дело, и откинул одеяло. Аккуратно, чтобы не разбудить Плагга, он соскользнул с кровати и пошёл проверить свой телефон. Он ожидал увидеть пропущенные звонки или сообщения от Маринетт, но почувствовал разочарование, когда не обнаружил ни одного. Даже больше, чем разочарован. На самом деле, он был почти унижен тем, как глубоко и резко его сердце провалилось вниз, когда её имя не появилось на экране телефона. Они ведь договорились встретиться поздно ночью, верно? Вместо этого у него оказались два сообщения и один пропущенный от Нино, который приглашал его в кино сегодня вечером. Звонок был недавний, поэтому Адриан перенабрал номер Нино и приложил трубку к уху, прогуливаясь к окну и прикладывая лоб к холодному стеклу. - Хей! - ответил Нино после второго гудка. - Что случилось, бро? Видел мои сообщения? - Ага, - ответил Адриан с легкой улыбкой. - Видел. - Ну и? Пойдёшь? Я и Алия сейчас уже идём в кино... И если ты поторопишься, сможешь добраться туда вместе с нами. - Только ты и Алия? - Адриану было немного интересно, не из-за этого ли Маринетт не позвонила ему? Она бы так и сделала, если бы хотела увидеться с ним этой ночью в кино. - Да, чувак. Маринетт сказала, что она под домашним арестом, так что только мы. Но слушай, если ты беспокоишься на счёт того, что будешь третьим колесом, не стоит. Алия даже не разрешит мне подержать её за руку, верно? На другой стороне Адриан услышал голос Альи: - Никто не захочет видеть это на публике! Кроме того, если что-то случится и мне нужен будет мой телефон? Я не смогу его достать, если ты будешь липнуть ко мне, словно моя младшая сестра! Нино рассмеялся. - Видишь, бро? Ничего страшного. Приходи! - Извини, Нино, - грустно сказал Адриан, поднимая глаза на вид за его окном. Огни сверкали в сумерках, словно огоньки свечей на стекле, и это было очень красиво. Он подумал, как все это выглядело перед тем, как он встретил Маринетт. Перед Ледибаг. Он не помнил. Был ли Париж настолько красив? - Я много пропустил. Я должен заниматься. - Эу, в пятницу? - Да, я... - вздохнул он. Легко сказать: придумай оправдание, если ты до этого ещё не врал друзьям! - У меня есть ещё другой курс моделирования на выходных. Плюс, мой учитель музыки только что вернулся из Лондона, и мы будем все повторять перед моим выступлением в следующем месяце. - Брат, ты меня убиваешь! Я вообще плохо помню, как ты выглядишь! Адриан рассмеялся. - Иди и возьми "Paris Weekly", если тебе нужно напоминание. Нино тоже рассмеялся. - Ладно! В любом случае, мне надо перестать доставать тебя? Не будь лапшой, чувак. Попытаемся ещё на досуге, ок?! - Конечно, Нино. Хорошо вам с Альей провести время на вашем свидании! - Спасибо, друг. Поговорим позже, - в голосе друга звучало удовлетворение. Адриан попрощался с ним с улыбкой и повесил трубку. Он еще раз просмотрел сообщения, второй раз проверяя, не пропустил ли он чего-нибудь от Маринетт, но нет, глаза его не обманывали. Солнце село, и взошла луна, окутывая Париж жемчужным светом. Чтобы скоротать время, Адриан смотался на кухню, стащил несколько снеков и начал проверять Ледиблог уже просто по привычке. Он даже принял душ. В любую секунду она напишет мне, думал он. Скоро. Он не мог успокоиться. Не в силах спокойно сидеть на месте долгое время, Адриан ходил туда сюда перед окном словно кот, а его руки нервно жили своей жизнью, пока минуты шли, и он все ещё ничего не слышал от неё. Возможно ли, что она забыла? Это не в её характере забывать что-то настолько важное, причём как для Маринетт, так и для Ледибаг. Он послал ей СМС, беспокойно глядя на время. Становилось уже поздно. Нелегкое чувство собравшееся у него в животе, которое он почувствовал, когда проснулся, снова появилось, когда он понял, что что-то явно не так. - Плагг, - позвал он, легко тряся подушку, чтобы разбудить квами. - Плагг, уже близится полночь, а от неё все ещё ничего не слышно! Плагг открыл один глаз, зевнул и потом сел. Адриан потянулся к корзиночке со снеками, выбрал оттуда кусочек сыра и передал его Плаггу, который съел его без слов удивления и благодарности. - Это на неё не похоже, - сказал он, подтверждая опасения Адриана. - Я знаю, что мы должны оставить её дом в покое, но я беспокоюсь, - ответил Адриан. - Я думаю, мы должны пойти и проверить, все ли с ней хорошо. - А её родители не поставили замков или чего-нибудь такого? - Плагг сонно ел сыр. Адриан нахмурился. - Да, но они не забирали её телефон, а она не отвечает на мои сообщения, - он кинул взгляд на окно, отсутствующе глядя на город. Все было обычным, но не казалось нормальным. Она уже должна была ему позвонить. Он знал её достаточно хорошо, чтобы быть уверенным в этом. - Нам надо идти. Что-то пошло не так. Плагг одним укусом доел сыр, и убедительный голос Адриана заставил квами не упрямиться. Через какие-то секунды Кот Нуар уже вылезал из окна своей спальни и бежал по крышам так быстро, что те, кто даже и заметили его, подумали, что это лишь тень. Он достиг кондитерской Маринетт в рекордное время. Колючая боль в сердце отступила, когда он увидел, что в её комнате горит свет, и он скользнул на её балкон, проверяя люк над её кроватью. Он легко открылся перед ним, и Кот спрыгнул на розовые простыни. - Маринетт? - тихо позвал он, подползая к краю. Все его тело сжалось в напряжении, панике, и бурлящей ужасной тревоги, когда он увидел не Маринетт, а её маму, Сабину, которая сидела на диване. Её глаза были беспокойны, а губы сжаты в тонкую линию. Черт, подумал он. - Я надеялась, что ты придёшь, - сказала Сабина, поднимаясь, когда она увидела Кота Нуара, сидевшего на корточках рядом с лестницей. Его хвост нервно заметался, когда он услышал эти слова и приготовился к тому, что она будет ругать его и попросит уйти, однако он увидел отчаянье во всех её движениях и это заставило его подойти ближе. Он подошел, с невинно распростертыми руками. - Мадам Чен, я.. - Моя дочь пропала. Очередной разряд прошёлся по его телу, делая его очень и очень холодным. За одно мгновение каждая частица в нем затряслась от паники, которую принёс с собой адреналин, заставляя грудь сжаться и делая дыхание затруднительным. Он скривился и всосал воздух сквозь зубы. Его разум отказывался работать, но все же одна мысль выбивалась из всего этого белого шума у него в голове. "Это моя вина, - думал он. - Это моя вина, это моя вина, это моя вина, это моя вина". Сейчас, когда он был ближе, он мог видеть красные глаза Сабины и слышал, как дрожал её голос, хриплый, словно у неё болело горло. - Я пытаюсь не винить тебя. Моя дочь ясно выразилась, сказав, что это она приняла решение. Но она исчезла, и мы не знаем, что делать. Коту пришлось заставить себя говорить, но казалось, что он был по шею закопан в песке, так сложно это было. - Мадам Чен, мне... Мне жаль, - сглотнул он и выпрямился, моля силы вернуться к нему. Каждая его клеточка дрожала, и он грозился рассыпаться на кусочки, если потеряет контроль. Но он не мог. Если Маринетт пропала, то это его вина и он должен это исправить. - У вас есть право винить меня. Я верну её домой. Она уставилась на него, поражённая уверенностью в его голосе, звенящей в комнате, словно страстное признание. - Спасибо тебе, - прошептала она. Она повернула голову в сторону люка в полу, ведущего вниз. - Мой муж ушёл с полицией, чтобы ответить на несколько вопросов. Я осталась здесь, потому что я думала, что ты мог прийти. Он подошёл ближе, перебарывая жажду, боль, вину и ужас, и принуждая себя сосредоточиться на том, что ему нужно сделать. Кот больше всего на свете сейчас хотел уйти, но он понятия не имел, откуда начать поиски. - Когда вы в в последний раз её видели? - Этим утром перед школой, - ответила Сабина, и её голос звучал немного увереннее. - Но когда мы с мужем вернулись со встречи, её сумочка валялась в углу и мы нашли кровь на стене в нашей гостиной. Холод исчез, внезапно заменяясь жидким огнём. Никогда перед этим он не чувствовал такой волны жара под кожей, наполняющей его изнутри. Его глаза сурово сузились в щелочки, а в животе все сжалось от гнева. - Кровь? Сабина кивнула и открыла уже было рот, чтобы ответить, как зазвонил её телефон. Она нехотя вытащила трубку и ответила, а он, вместо того, чтобы смиренно ждать, должен был предпринять хоть какие-действия, так что это желание заставило его броситься по ступеням вниз, в гостиную. Он тут же увидел сумочку Маринетт на столешнице. Кровь на стене не была такой страшной, как у него в голове, но это была все ещё её кровь, и он все ещё был напуган. Его руки сжались в кулаки, когда он это увидел. Это его вина, думал он. Она ранена. Истекает кровью. Исчезла. "Это моя вина". - Кот Нуар! Он дёрнулся на своё имя, и его глаза округлились, когда он заметил маленькую красную квами, махающую ему лапкой из-за какого-то цветка на подоконнике. Итак, Маринетт не только ранена и похищена, но она и абсолютно одна? - Тикки?! - спросил тихим от волнения голосом. - Что ты тут...? - Я ждала, когда ты покажешься, - поспешно сказала Тикки, перебивая его. Она выглядела такой несчастной, каким он себя чувствовал. - Маринетт, видимо, знала, что будет лучше, если ты найдёшь меня прежде Крикуна. Она защищала свою личность, когда оставляла меня здесь. - Что с ней случилось? - спросил Кот, пододвигаясь ближе, пока его сердце обливалось кровью. - После школы здесь никого не было, но были крики! - глаза Тикки расширились от страха, когда она вылетела из-за растения, слова лились из неё водопадом, и даже слишком быстро, чтобы он что-нибудь разобрал. - Словно её мама кричала. Раздался голос её мамы, и потом она сбросила сумочку. Она думала, что её мама ранена, поэтому она... - она тряхнула своей маленькой головкой. - Это так ужасно, Кот Нуар! Но важнее сейчас для нас найти её! Мы не сможем позаботиться об Акуме до тех пор, пока я не соединюсь с чудесными камнями на её ушах! Кот кивнул, смаргивая горячую дымку с глаз. - Как сильно он её ранил? Тикки закрыла глаза. - Я не видела. Но я слышала тяжелый удар, а потом все стихло. Он скрипнул зубами. Снова сжал кулаки. Попытался игнорировать желание закричать, заплакать и зарычать одновременно. Кот Нуар никогда не хотел, чтобы её ранили! Когда она впустила его в свою комнату две недели назад, чтобы обработать его рану, он не собирался целовать её. Он не собирался затуманивать её разум. Он не собирался возвращаться. Делить секрет их двойных жизней было и благословением, и счастьем, и он не мог жить без него. Но какой ценой? Его отношения с её обычной личностью были кошмарным планом, и сейчас она пропала. Она ранена, похищена, и хуже всего то, что она не может трансформироваться. Это его вина. - Как мы собираемся найти её, Тикки? - спросил он, сглатывая эмоции подальше в горло. Она подлетела к нему и коснулась его щеки. - Я не могу быть отделена от камней, так что я всегда знаю, как найти их, - она почти улыбнулась. - Ты просто должен следовать за мной. Впервые за эту ночь что-то шло как надо. Он почувствовал, как его плечи немного расслабились, хотя огонь все ещё горел у него в животе вместе с необходимостью гнаться за Маринетт. Прямо сейчас. - Тогда пошли. Он уже направился к двери, но потом остановился, глядя наверх через люк. Он мог видеть Сабину, все ещё говорящую по телефону, которая ходила туда-сюда перед дверью в полу. Даже если он и прервал её, он хотел уверить её ещё раз. - Я верну Маринетт домой, Мадам Ченг, - позвал он. Она остановилась и посмотрела на него через дверь. - Пожалуйста, - сказала она ломким голосом, закрыв рукой динамик мобильного. Кот почувствовал, как одно её слово прошло точно сквозь его сердце, словно ледяное копьё. Он умрет, если позволит себе вернуться с пустыми руками. Маринетт ранена. Маринетт исчезла. Его вина. "Это моя вина". Кот открыл входную дверь, и Тикки выскочила вперёд перед ним. Он последовал за ней на нижний этаж и потом оказался снаружи, квами указала на реку, не сбавляя скорости. - Сюда! Он кивнул с ухмылкой, которая была скорее воодушевляющей и уж точно дружелюбной. Под тканью его костюма быстро сокращались мышцы. Быстрее. Тяжелее. Сильнее. Чем быстрее он будет бежать, тем скорее он достигнет Маринетт. "Я все исправлю, - думал он. - Я помогу ей. Я все верну на свои места" Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо. :::: Пульсирующая боль в голове Маринетт выкинула её из забытья. Когда она открыла глаза - один из них казался распухшим и залитым чем-то теплым, отчего её желудок сжался - она поняла, что здесь было слишком темно, чтобы хоть что-либо видеть. Она помнила все, что привело её в темноту, и это осело тяжестью в её сердце. Не было смысла паниковать - Ледибаг была в ситуациях и похуже, и сейчас паника бы не помогла. Она знала, что с Тикки все в порядке, но вот с её мамой... Из-за паники в груди становилось трудно дышать, но она заставила сердце биться ровно, а не как барабан на марше. Перво-наперво, где она? Она лежала на боку, руки связаны за спиной... Веревкой? Маринетт проверила сопротивление, но оказалось, что путы были недостаточно жёсткими, чтобы быть веревкой. Может ленты или какая-то ткань? Легко будет разрезать. Это хорошо. Было темно, но помещение, где она находилась, казалось большим, даже если воздух здесь был застоявшийся. Она попыталась сесть, но боль в голове проехалась по ней как грузовик, и она застонала, перекатываясь на живот. Черт, думала она сквозь агонию, это плохо. Что-то явно не так с её головой. Внезапно, далекий звук чьего-то крика прорезал окружавшую ещё тишину, и её кровь застыла, когда эхо отразилось от голых стен. Каждая частичка превратилась в лёд, когда она узнала этот голос. "Это я, - с ужасом поняла она. - Это мой голос!" Она удивленно воскликнула от осознания, которое приходило болезненно, со скрипом, что это она кричала. Это настоящая сила Акумы? Использовать чей-то голос? Она закашлялась, морщась от колючей боли в горле. Если Крикун способен красть чей-то голос, это значит, что её мама в порядке? Она надеялась, что так. Она будет надеяться на это и дальше. Но это и значило то, что Крикун использует чужие голоса, чтобы звать на помощь, верно? Маринетт все-таки села, сопротивляясь боли в голове, пытаясь представить, что это всего лишь небольшое покалывание, что субстанция, заливающая ей глаз - не кровь. Её ноги не были связаны, так что она, шатаясь, медленно поднялась, опираясь на стену. Если он использует её голос, то только потому, что зовет Кота Нуара. Кот уже должен был найти Тикки к этому времени, думала она, пока медленно шла через коридор, чувствуя спиной холод стены. Он уже на пути к ней. Она не знала, сколько времени прошло, пока она носом не наткнулась на другую стену, но она понимала, что не так уж много, раз Кот ещё не показался здесь. Волна боли на мгновение лишила её возможности двигаться, когда она услышала другой крик, отразившийся от стен и пола. Её крик. Её горло снова сжалось, словно по нему проехались наждачной бумагой, хотя она не издала ни звука. - Аааах, - простонала она, когда зрение снова поплыло, а голова заболела. - Кот Нуар! - слышала она свои крики. - Кот Нуар, помоги, помоги мне! Её сердце подскочило, и она сползла вниз по стене, когда голос, не принадлежащий ни ей, ни Крикуну эхом отозвался в помещении. - Маринетт?! - Тикки?! - заговорила она через комок в горле, и весь страх, который она все это время подавляла, внезапно исчез. С Тикки Маринетт непобедима, она никогда, никогда не одна.. Её сердце упало вниз от облегчения, когда квами подлетела к ней, прижимая своё маленькое личико к здоровой щеке Маринетт. - Тикки, я так рада тебя видеть! - Ты в порядке! - радостно вскричала квами. - Немного плохо выглядишь, но... - Тикки? Ты куда делась? Сердце Маринетт остановилось и слезы навернулись на глаза, когда в темноте раздался голос Кота. Её поглотило теплое чувство защищённости , чувство, словно она дома, даже несмотря на то, что все её тело болело, она ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой. Страх, сковывающий её прежде, прошёл. - Кот, - слабо пробормотала она и вдруг почувствовала на себе его взгляд. И вот он уже здесь. Слава богам, он наконец-то здесь. Потекли слезы, и она должна была молча признать, что она и правда была напугана. Рваный вдох через рот зажег в её горле огонь, когда он подошёл, и сейчас она оказалась в тепле, безопасности и как дома, в порядке. Боль не имела значения. - Маринетт, - выдохнул он. Его глаза светились достаточно ярко, чтобы их было видно в темноте, когда он приблизился к ней и присел рядом, нежно касаясь её лица. Было нечто одновременно сильное и хрупкое в его голосе. Она слышала вину, которую он нёс на себе, и чувствовала сожаление в аккуратном касании его кончиков пальцев. Она всего лишь хотела быть к нему ближе, отшвырнуть все эти его мысли прочь. - Ты здесь, - выдохнула она. - Я здесь. Ты знала, что я приду. - Более чем, - её щеки горели. - Прости, что заставил ждать, - мягко сказал он, а потом ещё раз коснулся её лица, а его голос звучал тяжело и печально. - Он причинил тебе боль. - Со мной все будет хорошо, - пообещала она сквозь комок в горле. - Ты здесь, а значит, все будет хорошо. - Маринетт, - его голос дрогнул. - Ты можешь развязать меня? - мягко спросила она, когда его пальцы осторожно прошлись по порезу над её бровью. Она почувствовала его дыхание на своих губах, когда он наклонился к ней, убирая руку с её лица на плечо, вниз по ткани, которая связывала её руки. Он поддел ленту когтем, и ткань тут же треснула. Маринетт обвила руками Кота как только стала свободна, прижимая его к себе так крепко, что он даже покачнулся и свалился на неё. - Перестань, - пробормотала она в его волосы. - Перестань винить себя. Перестань. Он быстро приподнялся, так чтобы не напирать на девушку, но всё ещё обнимал, слегка дрожа в её руках. - Я бы с удовольствием побеседовал на тему того, почему я должен ненавидеть себя за все это, но мы не в безопасности. Кот подтянулся и потом встал, поднимая её с собой. Выше, выше, выше, пока он не держал ее на своих сильных руках. Очередной крик Маринетт эхом отразился в комнате, и Кот замер. Тикки пробралась в карман Маринетт, когда он начал возвращаться тем же путём, которым пришёл. Крик, который прорвался сквозь комнату, стал опровержением её слов, и она закашлялась. - Он использует мой голос, Кот. Я должна трансформироваться и забрать Акуму сейчас же. - Я знаю, - сказал он, заворачивая за угол. В конце коридора было большое полуоткрытое окно, и через него светила бриллиантовым светом луна, освещая пол и их, так что она наконец увидела его лицо. Он плачет. Или плакал. Ее сердце разбилось при виде тёмных дорожек на его щеках, и решимость пробила её. Она собирается избить этого Акуму до смерти, а потом вернуться домой и облегчить его вину. - Кот... - Дай мне сначала отнести тебя в какое-нибудь безопасное место, - он встал на подоконник, высовывая голову в окно и оглядываясь. - Акума быстро поймёт, что я уже пришёл и ушёл, и я хочу, чтобы ты была как можно дальше отсюда, когда это случится. Она обхватила руками его шею, когда он помог ей зацепиться ногами за его талию, и она зарылась лицом в его шею, когда он вытащил свой жезл и вытянул его, выпрыгивая из окна на ближайшую крышу. От него приятно пахло мылом и корицей, пахло Адрианом, и она почувствовала себя даже лучше. Маринетт почувствовала, как его ноги ударились о твёрдую поверхность по тому, как его движения стали резче, когда он убрал свой жезл за спину и обнял её, мчась на полной скорости, перепрыгивая с крыши на крышу. Казалось прошла вечность перед тем, как он наконец остановился. Она опустила ноги и сползла с него на землю, отходя и оглядываясь. Её голова закружилась от внезапной перемены положения, но она осталась стоять на ногах, сжимая руками плечи. Они стояли на какой-то крыше где-то в центре Парижа, прячась в тенях относительно высокой дымовой трубы. Кот использовал своё тело в качестве щита, так что она оказалась в полной безопасности между ним и стеной. Наконец, она подняла на него глаза, но он выглядел очень уверенным. Она даже не была уверена, что это значит. - Не смотри так на меня, - тяжело сказала она. Он выдержал её взгляд ещё какое-то время перед тем, как тяжело вздохнуть и отвернуться, опуская подбородок и отводя взгляд. - Можешь говорить, что это все не моя вина, но это не изменит того факта, что так и есть. И я не прощу себя за это никогда, - он притих, а потом снова посмотрел на неё. Она затаила дыхание. - Акума ищет меня, потому что ей нужен мой камень, и это была единственная причина, по которой он похитил тебя. Это моя вина. Он сомневался, но должно быть, что-то на её лице дало ему понять, что ей нужна его уверенность, поэтому он лизнул свой большой палец и стёр засохшую кровь с её глаза. Это прикосновение отдалось ей головной болью, но она не отшатнулась, выдержав это. - Адриан, - прошептала она. - Спасибо. Что пришёл за мной. Он слегка улыбнулся, но улыбка не отразилась в его глазах. А потом наклонился вперёд и поцеловал её в лоб. - Подожди несколько секунд, перед тем, как трансформироваться. И если у тебя закружится голова, тут же скажи мне. Будь осторожна, моя Леди. - Не будь опрометчив, - предупредила она, когда он отстранился. Он схватил её за руку и оставил лёгкий поцелуй на красных линиях, которые оставили ленты на её коже, а потом коснулся губами её пальцев. - Я? - он игриво подмигнул ей, отворачиваясь и отпуская её руку. Через секунду он отошёл, и она должна была справиться с непонятным сердцебиением перед глазами, которое снова заставило почувствовать, что она вот-вот заплачет. - Отлично, - произнесла она сильным и уверенным голосом. Она оттянула блузку и выпустила Тикки, которая посмотрела на неё огромными глазами. В стороне Кот Нуар исчез в тенях. Её горло снова обожгло - Крикун брал то, что принадлежит ей. Если бы Хищная Моль был бы сейчас перед ней, она бы так сильно ему врезала, что его квами бы сам завершил трансформацию. Маринетт облизала губы. Сжала кулаки. Несмотря на боль во всем теле, она никогда ещё не была настолько готова к битве. - Время, Тикки. Мы положим этому конец сегодня. Трансформация!