Уже рядом

      Драко Малфой с усмешкой наблюдал, как присутствующие постепенно приходят в себя, принимая более или менее нормальные положения тел. Долгопупс вытянулся как струна и округлил глаза до размеров двух тарелок. Близнецы Уизли, застывшие до этого в непонятных позах, выпрямились, и теперь, нахмурившись, смотрели на нежданного гостя. Золотой мальчик – Поттер, сжав ладонь своей подружки, тоже приковал к нему взгляд, в котором хоть и не было прежней ненависти, но всё ещё осталось недоверие. Рон и вовсе сделал шаг в сторону, заслоняя собой ничего не понимающую Грейнджер. Телохранитель хренов.       Хоть бы слово сказали, так нет же, уставились, будто он на их глазах съел домового эльфа.       Наконец, когда в комнате повисла такая тишина, что до неё, казалось, можно было дотронуться, он услышал голос Блейза:       - Драко! Друг мой! – воскликнул он, и, слегка пошатываясь, нетвердым шагом подошел к Малфою. Надо заметить, разило от него, как от винной бочки.       Похоже, Забини единственный здесь был ему рад, за исключением разве что Пэнси, улыбнувшейся из-за спин остальных.       Блейз тем временем глубоко вздохнул, еще раз обдав его своим амбре, и доверительно сказал:       - Прости, дружище, но ты не мог опоздать, потому что тебя не приглашали.       С этими словами он глупо хихикнул, и, положив руку Драко на плечо, уткнулся в неё лбом. Кажется, друг неплохо приложился к бутылке, хотя остальные тоже были не слишком трезвы, одна лишь Пэнси, судя по всему, не пила сегодня спиртное: в руке у неё был бокал с соком.       В Малфое медленно, но верно начала подниматься злость. Вот значит, куда слился весь отдел, развлекаются! А он тем временем вынужден был тыкаться, как слепой котенок, в запечатанные камины, и давиться летучим порохом.       Он был уже в атриуме, когда по залу прокатился усиленный голос Кингсли Бруствера и приказал кому-нибудь из третьего отдела Мракоборческого центра немедленно явиться к нему в кабинет. Драко слегка ускорил шаг, надеясь поскорее скрыться в камине и забыть о работе на два дня, но у самого выхода его перехватил регистратор Курт Оукен:       - В чем дело, Малфой? Вы не слышали Министра? – спросил он, не поднимая головы от регистрационного журнала.       - Я все прекрасно слышал, мистер Оукен, - холодно ответил Драко, заставляя того посмотреть на себя. – Но, насколько мне известно, я не единственный сотрудник третьего отдела.       На эту его фразу Оукен неприятно улыбнулся и заявил:       - Вынужден разочаровать вас, но в данный момент - единственный. Мисс Грейнджер, последняя из отдела, покинула Министерство десять минут назад.       Ругнувшись про себя, Драко молча развернулся, и, скрипя зубами от злости, направился обратно. Еще полчаса ему пришлось просидеть в кабинете Бруствера, выслушивая речь о серьезном инциденте, разобраться в котором он поручает пресловутому третьему отделу. Затем Министр сообщил, что, мол, к сожалению, в субботу придется выйти на работу, и поручил Драко немедленно поставить об этом в известность своих коллег. Чёрт бы их побрал!       И вот теперь, час проведя в бестолковом метании между их запечатанными каминами, Драко со злостью переводил взгляд с Поттера на Уизли, затем посмотрел на безнадежно пьяного Блейза и остановился на Грейнджер. Брови его удивленно поползли наверх, когда он её увидел. Вот так неожиданность! Она, оказывается, умеет со вкусом одеваться? Вот тебе и неформальная обстановка. Затем, поймав себя на мысли, что беззастенчиво разглядывает Грейнджер, Драко презрительно скривил губы, и, для усиления эффекта в последний раз окинув её насмешливым взглядом, сказал:       - Что, Грейнджер, решила кардинально сменить имидж? Одобряю, давно пора.       Та, между тем, несколько пришла в себя, и удивление на её лице сменилось привычным раздражением.       - Позволь узнать, что ты делаешь в моем доме? – сверкая глазами, спросила она, уперев руки в бока. – А впрочем, не отвечай, мне не интересно. Просто вали отсюда.       Грейнджер вышла чуть вперёд, оставляя позади остальных, и указала рукой на камин.       «Ага, сейчас», - подумал Драко, в котором все сильнее росла злость. После того, с каким трудом их разыскал, уйдет он только после того, как основательно подпортит всем настроение своими новостями. Пора этим блаженным спускаться на грешную землю.       - Мне безумно жаль прерывать вашу…кхм, вечеринку, но я бы не советовал вам сильно надираться. Завтра в десять утра нашему отделу в полном составе нужно быть в Косом переулке, – спокойным тоном заявил Драко.       Золотая троица непонимающе уставилась на него, и даже Блейз, отступив на шаг, посмотрел на друга.       - Малфой, завтра выходной, – неуверенно сказал Поттер, отпуская руку девчонки Уизли и вставая рядом с Грейнджер, которая, в свою очередь, слегка нахмурившись, спросила:       - Что-то произошло?       «Дошло, наконец», - подумал Малфой. Не думали же они, что он явился сюда посмотреть на их пьяные физиономии. Хотя Драко и не был высокого мнения об умственных способностях гриффиндорцев, но даже они должны были понять: чтобы Драко пришел в дом Грейнджер, должно было случиться что-то из ряда вон выходящее.       - Когда вы все ушли, чтобы хорошенько залить за воротник, меня вызвал Бруствер, – начал рассказывать Драко, обращаясь исключительно к Блейзу, который немного расфокусировано на него смотрел, но слушал, кажется, внимательно. – Он сообщил мне, что сегодня в районе пяти часов что-то случилось в Гринготтсе.       - Что случилось? – наконец и Уизли чуть выступил вперед, равняясь со своими друзьями, и пристально смотрел на Малфоя.       Драко нехотя перевел на него взгляд и ответил:       - Министр в подробности не вдавался. Что там произошло, выяснять придется нам. Но, судя по всему, что-то серьезное, он был довольно взволнован.       - Странно, - еще сильнее нахмурилась Грейнджер. – Что могло произойти в Гринготтсе? Это ведь самое сердце Косого переулка. Там всегда огромное количество народу, охрана, гоблины… Ничего не понимаю. Неужели Кингсли совсем ничего не объяснил?       Гермиона вопросительно посмотрела на Драко, которого даже слегка покоробило, что из её взгляда пропало раздражение.       - Абсолютно ничего. Поэтому жду вас завтра в десять возле банка. Трезвыми! – с упором на последнее слово сказал Драко, обводя ребят взглядом. – Особенно это относится к вам двоим, - и показал на Блейза и Грейнджер, – ваши аналитические мозги нам завтра очень пригодятся.       На эти его слова Гермиона закатила глаза, а Блейз слегка скривился и принял вид оскорбленной добродетели.       - Как неприятно, друг мой, как прискорбно, что за десять лет крепкой дружбы ты меня до сих пор так плохо знаешь. Завтра я буду стоять на ногах крепче, чем статуя Свободы, – голосом праведника произнес Блейз, заставив Драко улыбнуться.       Действительно, Блейз всегда прекрасно справлялся с утренним недомоганием вне зависимости от количества выпитого накануне. Как ему это удавалось, для Малфоя оставалось загадкой. Сам он после подобных вечеринок чувствовал себя так, словно на нем станцевал польку великан.       - Ладно, к сожалению, я вынужден покинуть твой гостеприимный дом, Грейнджер, – с притворным сочувствием протянул Драко.       - Буду очень благодарна. Рада была повидаться, – с сарказмом ответила Гермиона.       - Надеюсь, Пэнси, ты дотащишь до дома это тело? – спросил Драко, кивая на Блейза, который снова поднес к губам стакан с огневиски.       Пэнси взяла своего парня под руку, и с мягкой улыбкой любящей девушки ответила:       - Придется постараться, у меня все равно нет выбора.       Малфой кивнул, с усмешкой раскланялся присутствующим в комнате, и, развернувшись, направился к камину, на ходу доставая из кармана мешочек с летучим порохом. Зайдя в камин, он развернулся и отыскал глазами Грейнджер.       - Кстати, Грейнджер, с Днем рождения! – с этими словами он бросил порох и исчез в языках пламени.       Последнее, что он увидел, это полный удивления и недоверия взгляд Гермионы.

***

      То, что утро не задалось, Гермиона поняла, когда, проснувшись, никак не могла поднять голову с подушки. Она лежала в постели, прислушиваясь к собственному дыханию около получаса, боясь пошевелиться. Голова раскалывалась, в желудке, кажется, назревала третья магическая война, а глаза никак не желали сфокусироваться на чем-либо кроме белого потолка.       Вспомнив последний выпитый бокал огневиски, Грейнджер перевернулась на живот, и, уткнувшись лицом в подушку, глухо застонала. Ведь говорил же Малфой не надираться, все-таки даже его иногда нужно слушать. Не смотря на то, что он своим появлением несколько их отрезвил, удивил, да и вообще подпортил вечеринку, ребята умудрились просидеть до трёх часов ночи, причем последний час Гермиона помнила очень смутно. Кажется, они с Блейзом собирались сходить в магазин за шампанским, но Луна и Пэнси их на счастье отговорили.       Зато следующие за отбытием Малфоя два часа она запомнила прекрасно. Пережив некоторое потрясение от его последних слов, Гермиона решила вернуться за стол и закусить поздравление. Компанию ей составили Гарри и Рон. Ребята некоторое время посидели за столом, строя различные теории и предположения на предмет случившегося в Гринготтсе, но были прерваны Джорджем. Тот, высунув голову в дверной проем, заявил, что они пропустят самое интересное, если немедленно не вернутся в гостиную. Тогда друзья решили не думать об этом сегодня, а подумать завтра, непосредственно на месте происшествия.       Фред, Джордж и Анджелина организовали самодельный салют в честь именинницы, а вернувшись в дом, попытались обрызгать её своими духами, но Грейнджер решительно воспротивилась, заявив, что на этой вечеринке обольщать ей некого. Но пришлось клятвенно пообещать, что в следующий раз, если они не учуют их подарок, она будет неделю ходить на работу в шутовском колпаке с бубенчиками.       В принципе остаток вечера и часть ночи прошли довольно весело и, слава Мерлину, без происшествий, за исключением того, что Блейз чуть было не смыл свою волшебную палочку в унитаз.       Эти пьяные разговоры и поступки сопровождались громким пением и танцами, от которых теперь болело все тело, а горло нещадно саднило, а если ещё и вспомнить о воде, то…нет, о ней лучше не думать вовсе.       Гермиона слегка приподнялась на локтях, ощутив головную боль еще ярче, чем прежде, хотела было рухнуть обратно, но жажда сделала своё черное дело, заставив спустить ноги на пол.       «О, Боже! Я что, спала в одежде?», - с ужасом подумала она, оглядев себя, а затем подняла руку и пошарила по голове, обнаружив там нечто похожее на свалявшуюся проволоку. Определённо, больше не стоит брать пример с Блейза, наверняка мужской организм переносит алкоголь легче, чем женский. Из окна лился солнечный свет и бил прямо в глаза, причиняя боль.       Отвернувшись, Гермиона услышала из кухни звук, подозрительно похожий на соприкосновение сковородки с плитой, и вспомнила, что Полумна, - о, дражайшая спасительница Полумна! - решила вчера остаться у неё. Подруга предложила с утра вместе отправиться в Косой переулок, поскольку ей необходимо было купить жабьи глаза и крысиные хвосты для ее очередного эксперимента. У Гермионы чуть не брызнули из глаз слезы благодарности, когда, кинув взгляд на прикроватную тумбочку в поисках волшебной палочки, она обнаружила там стакан воды и таблетку аспирина.       Дотянувшись до живительной влаги, Гермиона кинула на язык таблетку, одним махом осушила стакан и со стуком поставила обратно, тут же почувствовав, как силы потихоньку возвращаются. «Кажется, нужно будет зайти сегодня в Косом переулке в «Лавку зельевара» и купить антипохмельное зелье», - подумала Гермиона, хотя от души надеялась, что такое утро больше никогда не повторится, и зелье, соответственно, не понадобится.       Рассудив, что встать все равно рано или поздно придется, она тяжело поднялась с постели и прошаркала к двери. Преодолев лестничный пролет и гостиную, в которой после вечеринки нужна была срочная уборка, Гермиона вошла на кухню, и сразу же почуяла запах кофе, от которого радостно подпрыгнуло сердце, а желудок издал звук, похожий на победный клич. Полумна обернулась на скрип отодвигаемого стула и улыбкой встретила хозяйку дома, которая тоже изобразила на лице подобие улыбки, затем забралась на высокий стул за барной стойкой, и, поставив локти на стол, спрятала лицо в ладонях.       - Доброе утро! – поприветствовала подруга, поставив перед ней ароматный кофе.       - Луна, мне тебя сам Мерлин послал! – протянула Гермиона, немного отпивая из кружки жгучий напиток.       Полумна, нацепившая фартук поверх пижамы, улыбнулась, а затем облокотилась на кухонный стол, пробежав глазами свежий выпуск «Ежедневного пророка». Заметив в руках подруги газету, Гермиона спросила:       - Есть что-нибудь о Гринготтсе?       - Нет, пока ничего, – ответила Луна, откладывая газету и раскладывая по тарелкам омлет.       Тяжело вздохнув и сделав еще один глоток кофе, Гермиона поднесла к глазам руку, но увидела вовсе не часы, а вчерашний подарок Блейза, который оставался неподвижен. Тогда она слегка отклонилась на стуле и посмотрела через дверной проем на часы в гостиной: те показывали восемь сорок пять.       - Надо поторопиться, – сделала вывод Гермиона, быстро поглощая поданный Полумной завтрак. – Не хочу дать Малфою повод для шуточек, появившись в непотребном виде.       - А по-моему, он довольно мил, – задумчиво проговорила подруга, разглядывая кусочек омлета на вилке.       Грейнджер чуть не подавилась, и, недоверчиво посмотрев на Луну, сказала:       - Я просто представлю, что ты говоришь об омлете.       Затем, соскочив со стула, хозяйка дома отправилась в комнату принять душ, привести в порядок волосы и снять, наконец, это платье, которое выглядело сейчас довольно жалко.       - Я быстро, Луна! – бросила она подруге, поднимаясь по лестнице, которая показалась ей просто огромной. Отбросив совершенно идиотскую мысль, – на кой чёрт ей двухэтажный дом? – она зашла в комнату и, на ходу стаскивая с себя платье, прошлепала в ванную.       Спустя полчаса Гермиона спустилась в гостиную, довольная результатом работы над собой. Пятнадцать минут простояв под холодной водой, она более или менее пришла в себя. А расчесавшись, нанеся на лицо слой тонального крема, дабы скрыть последствия вчерашней вечеринки, и слегка подкрасив глаза, и вовсе стала похожа на человека. Немного помятого и не выспавшегося, но человека. В гостиной Гермиона обнаружила Полумну, тоже готовую к отбытию в Косой переулок.       - Луна…кхм...я нормально выгляжу? – слегка замявшись, спросила Гермиона.       Луна окинула подругу оценивающим взглядом.       - Бывало и лучше, – она как всегда выложила всю правду, затем добавила с несколько виноватым видом, – извини.       Гермиона тяжело вздохнула. Глупо было надеяться, что никто не заметит её удручающее состояние. Одни синяки под глазами просто кричали, что она хочет спать, а не разбираться с проклятым Гринготтсом.       - Ладно, пора выходить, а то опоздаем, – cказала Грейнджер, кивая в сторону выхода, и направилась к двери.       Полумна тут же вскочила с дивана и пошла вслед за подругой.       Девушки, отойдя от дома на расстояние, позволяющее трансгрессировать, огляделись, и, никого по близости не обнаружив, крутанулись на месте, исчезая с улицы.       Появились они в тесном проулке недалеко от «Дырявого котла». Гермиона давно уже заприметила это местечко: народу здесь почти не бывает, а до бара идти примерно минут пять.       Преодолев расстояние до точки назначения, девушки вошли в небольшое темное помещение, и, быстро поздоровавшись с барменом, прошли во дворик. Постучав по третьему кирпичу слева, они оказались в Косом переулке, пройдя через открывшийся в стене проход. Глянув на часы, которые предусмотрительно надела на правую руку, Гермиона поняла, что у них в запасе еще целых двадцать пять минут, и решила все-таки наведаться в «Лавку зельевара». Этот магазинчик был расположен практически возле самого входа в переулок, в данный момент по правую руку.       Попросив Луну подождать снаружи, Гермиона вошла в лавку, и, отчаянно краснея, заикаясь и сбиваясь, почти шёпотом попросила продавца дать ей антипохмельное зелье. На что тот лишь понимающе улыбнулся и достал из-под прилавка небольшую бутылочку. Заплатив, девушка вышла на залитую солнцем улицу, и они с Полумной направились в сторону банка, расположенного немного дальше.       Не дойдя до банка несколько лавок и магазинов, Гермиона резко остановилась, потому что представшее перед её глазами зрелище просто потрясало. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Гринготтс просто отсутствовал, его не было. О том, что раньше здесь было расположено здание, говорили лишь руины и обломки бывшего когда-то таким величественным и, казалось, нерушимым сооружения. Место происшествия было обтянуто эластичной лентой, а по периметру стояли служащие Министерства Магии, разгоняя любопытных зевак и назойливых журналистов, снующих туда-сюда с камерами.       Как там Малфой сказал? «Случилось что-то серьезное». Это точно, куда уж серьезнее. Девушка сорвалась с места и за минуту оказалась рядом с руинами. Быстро показав служащим свое удостоверение, Гермиона поднырнула под ленту, таща за собой Полумну, схватив её за локоть. Кажется, никого из её коллег еще не было, место было пустынно, и ей стало даже несколько неуютно среди этого хаоса.       - О Мерлин Великий, что здесь произошло? – подрагивающим голосом она задала вопрос в пустоту, рассеянно разглядывая место происшествия.       Обернувшись к подруге, Гермиона увидела, что та без тени удивления, заинтересованно, словно любопытную диковину, разглядывает белые рухнувшие стены.       Впервые в жизни всеведущая Грейнджер не знала что делать, в голове напрочь отсутствовали мысли, их заменили шок и непонимание. Кому и зачем понадобилось уничтожать Гринготтс, в чью больную голову закралась эта бредовая и ненормальная идея? Абсолютная растерянность, – вот что сейчас заполняло всё её существо. Увидев на камнях кровь, Гермиона вспомнила слова Малфоя о том, что произошло это в районе пяти часов вечера, значит должно быть очень много пострадавших. Она отказывалась думать о них, как о мёртвых, хотя это было очевидно. Появилось непреодолимое желание убежать из этого места и никогда не возвращаться. Ей было страшно. Пожалуй, впервые с того момента как закончилась война, ей действительно было страшно, а рядом никого нет, лишь Полумна, по-прежнему внимательно осматривающая место происшествия.       Увидев, как приближаются Гарри и Рон, девушка испытала такое облегчение, что, казалось, с её плеч упала огромная каменная глыба. Гермиона тут же бросилась к друзьям, которые уже показывали служащим Министерства свои удостоверения.       - Гарри, Рон! Я ничего не понимаю! Кто мог сделать это…зачем…это же…это… - она никак не могла толком высказать свои мысли, те путались и сбивались, не желая формироваться в логичные предложения.       Но друзья, кажется, вовсе её не слушали, они с расширившимися от удивления глазами осматривали развалины многовекового здания. Первым в себя пришёл Рон:       - Господи, – слегка осипшим голосом начал тот. – Вы представляете, сколько там трупов? Не говоря уже о тех, кто в этот момент был внизу. Их ведь наверняка завалило.       - Немыслимо, – прошептал на это шокированный Гарри и направился вглубь развалин, осторожно ступая и осматривая белые камни.       Рон тут же бросился к оцеплению и начал о чём-то говорить с мужчиной лет сорока.       Гермиона запустила руку в волосы и осмотрела собравшуюся толпу. Подумать только, они разглядывают вовсе не развалины банка, они смотрят на них, на Гарри, Рона и на неё саму. «Да они с ума сошли», - подумала Гермиона, в душе которой начало разрастаться раздражение, которое весьма кстати возвращало здравомыслие и несколько отрезвляло. Она резко отвернулась, не хватало еще, чтобы кто-нибудь из журналистов заснял её растерянное лицо. Если в газетах напечатают, как работники Министерства Магии хватаются за голову, то что уж остаётся делать горожанам!       Вдруг Гермиона почувствовала, как кто-то положил руку ей на плечо, и обернулась. Позади стоял Блейз, а чуть дальше Малфой, увидев которого она даже порадовалась. Вот чьего холодного спокойствия и рассудительности сейчас не хватало, потому что её рассудительность сделала ручкой и улетела в неизвестном направлении. Гермиона уж было хотела ему улыбнуться, но вовремя опомнилась и, посмотрев на Забини, рассеянно кивнула.       - Как самочувствие, Грейнджер? – спросил Малфой, как всегда со своей фирменной усмешкой, видимо, намекая на вчерашний праздник.       «Вот придурок, хватает же ума шутить про самочувствие, когда тут такое», - подумала Гермиона и зло посмотрела на Драко.       - Малфой, ты кретин? Нашёл время для шуток! Лучше взгляни на то, что раньше было Гринготтсом! Ну как, ещё хочется шутить? – зашипела на него Гермиона.       - Ох, Грейнджер, ты не могла бы дышать в другую сторону, мне ещё работать весь день! – с серьёзным видом заявил Малфой, слегка отклоняясь назад.       Вдруг Гермиона поняла, что указывает на развалины рукой с зажатой в ней бутылкой с антипохмельным зельем. Этот факт заставил её резко опустить руку с сосудом и спрятать за спину, при этом густо покраснев, на что Драко фыркнул от сдерживаемого смеха.       Решив, что смотреть на его мерзкую физиономию и выслушивать шуточки она не желает, Гермиона слегка провела по руке Блейза и направилась в сторону Рона, который как раз заканчивал разговор со служащим. Он махнул коллегам рукой, как бы прося подойти, чтобы сообщить то, что узнал. Все тут же поспешили к нему и вперили в Уизли внимательные взгляды.       - Работы велись весь вчерашний вечер, и сегодня ночью тоже. Трупы отправлены в Мунго… выживших нет, – сказал Рон, потирая пальцами переносицу. – Они вроде как раскопали завал, и теперь ищут тех, кто был внизу.       - Будем надеяться, что им повезло больше, – задумчиво протянул Блейз.       Гермиона еще раз окинула взглядом завалы и покачала головой.       - Не понимаю… На такое даже «Бомбарда максима» не способен. Это вообще ни на что не похоже…       - Ну почему же?       Гермиона услышала за спиной голос Полумны и обернулась к подруге, вопросительно на неё взглянув, а та тем временем продолжила:       - Это похоже на последствия от взрыва рога Морщерогого кизляка.       Шестерёнки в мозгу Гермионы вдруг лязгнули и закрутились.