Изваяние

Трата времени на посещение выставки дорого обошлась Алисе. — Чтобы после этого компенсировать потерю времени, ей пришлось крутиться, как белка в колесе. Но, несмотря на это, после завершения всех дел Алиса не отправилась домой отдыхать, а решительно вернулась в выставочные павильоны, страстно надеясь, что «её» статуя ещё не куплена. Потому что она твёрдо решила купить статую сама. Именно для того, чтобы никто не пялился на её скульптурную копию и не гладил даже статую, раз уж она так похожа на неё. При всей занятости Алиса успела рассмотреть снимки, отправленные Наташей, и поняла, что статуя в самом деле похожа на неё до неприличия. И теперь радовалась тому, что Пашка притащил её на выставку и что она согласилась. И конечно была благодарна Наташе за то, что та так вовремя подметила сходство статуи с Алисой и обратила на него внимание самой Алисы. Ведь иначе она не знала бы о статуе и не успела её перехватить. И ушла бы статуя неизвестно куда и к кому. Ищи потом ветра в поле. Не тратить же время на поиски и выкуп статуи. А если хозяин не согласился бы продать? Что тогда? Красть у него законно приобретённую скульптуру только потому, что она случайно похожа на Алису? Или всё же не случайно? Неужели неизвестный скульптор на самом деле с неё лепил скульптуру? В это было трудно поверить, но сходство статуи с Алисой упрямо заставляло поверить. Алисе было не по себе от этой мысли. Ей было не очень-то приятно, что кто-то неизвестный лепил её статую, представляя на её месте Алису. Особенно её смущали те вещи, о которых говорила Наташа. То, что скульптор влюблён в Алису и создал статую, движимый желанием осязать хотя бы скульптурные формы, идентичные формам его возлюбленной. *** Но досада Алисы возросла во стократ, когда статуи в павильоне не оказалось. Мало того что зря потратила время, так ещё и кто-то теперь будет пользоваться этой статуей. И не факт, что по назначению, то просто для любования. — Алисы слыхала, что иногда картины и статуи, равно как и фотографии и викады, используются мужчинами для самоудовлетворения. И не то чтобы ей было так уж жаль, что и её изображение может использоваться с такими целями, но она всё равно предпочла бы избежать этого. Алиса попросила дать ей адрес покупателя, чтобы убедить его продать статую ей. Но ей ответили, что не могут дать ей адрес — покупатель просто не оставил адреса, заплатив дополнительную сумму за право приобрести скульптуру без стандартного оформления. А деньги выставочному предприятию требовались — в том числе на бесплатные занятия для детей, увлекающихся скульптурой. Алиса собиралась было потребовать хотя бы адрес скульптора, чтобы разобраться с тем, кто делает статуи реальных девушек, не потрудившись сделать другие черты лица и не получив согласия невольной модели на придание статуе сходства с ней. Но и тут её постигла неудача — ей сказали, что скульптор не регистрировался, а просто оставил статую у входа павильон. Статую собирались уж было отправить на склад, лишив шанса блеснуть на выставке. Но когда всё же взглянули, что скрывается под упаковочным материалом, просто не смогли не выставить такую красоту. Стало ясно, что придётся отправлять домой ни с чем и смириться с тем, что «её» скульптурная копия ушла неизвестно куда и к кому. И постараться не думать о том, что-то была копия. Может, Наташа всё же ошиблась. Может, и самой Алисе тоже лишь показалось, что есть сходство, а на самом деле нет особого сходства. Однако всю ночь Алисе снилось, как неизвестный скульптор, а затем и покупатель статуи водят по ней руками. И не только по статуе, но и по самой Алисе. Впрочем, во сне Алисе казалось, что она стала статуей. А может и наоборот — это статуя стала ею. В общем, слилось что-то странное, как это часто бывает во снах. Особенно если душа не на месте. Но самым странным была реалистичность ощущений. И самое главное — даже когда Алиса утром полностью проснулась, ей всё ещё казалось, что она помнит ощущения от прикосновений. Это ей не понравилось. Она смутно припоминала разные полумистические истории о связях между людьми и их изображениями. Например, о способности людей испытывать ощущения при воздействии на их изображения, как если бы воздействие производилось непосредственно на человека. Например, гладят скульптуру, а человек, которого она изображает, всё это чувствует. Алисе захотелось с кем-то посоветоваться, но она пока не решилась советоваться по такому деликатному вопросу. Что она скажет вообще? Что ей мерещилась, будто её гладят, хотя её никто не трогал? И что она связывает это с тем, что на свете есть похожая на неё статуя? Алиса решила пока не суетиться, тем более что хватало по-настоящему важных дел. А уж если проблема усугубится — тогда и подумать над ней. Но на следующую ночь всё повторилась. — Снова это ощущение, что её гладят. Причём на этот раз Алиса не спала полночи, но даже в часы бодрствования она отчётливо ощущала касания, словно её на самом деле кто-то гладит. Хотя разумеется никого рядом не было. Стало ясно, что проблема всё же есть. И что надо обращаться к специалисту с такой неприятной проблемой. Но Алиса догадывалась, что ей может сказать специалист. Конечно же он ей скажет, что ей просто пора замуж. И что тогда всё сразу как рукой снимет. Впрочем, Алисе стало на самом деле интересно — а если бы она проводила ночи с мужем — было бы у неё это ощущение, что её гладит посторонний, или наконец-то пропало бы? И какие выводы следовали бы в обоих случаях? Алиса впервые задумалась о том, не обратиться ли за консультацией к специалисту по мистическим явлениям. Такие до сих пор встречались в её времени, несмотря на расцвет науки. Ну, а как совсем без них-то, если люди не всегда могут решить свои проблемы с помощью науки? Если специалист от науки посылает девушку замуж, а не ищет нахала, который использует её статую в качестве проводника ощущений к реальной девушке, то девушке приходится искать нахала самостоятельно или с помощью спеца по «мистике». Хотя Алиса решила сначала сама изучить вопрос по литературе и рассказам «очевидцев». На изучение ушло несколько дней, но данные, как и следовало ожидать, оказались крайне противоречивыми. Алиса совсем запуталась в «показаниях». Впрочем, она за эти дни немного привыкла к проблеме, и воспринимала её уже не так остро. Какова бы ни была природа её ложных ощущений, но ощущения-то не были неприятными. А раз так, то какой смысл поднимать панику? Алиса стала даже ждать «сеансов» прикосновений. И с любопытством наблюдала за своими реакциями на них, переставая на это время думать о чём-то постороннем. И пришла к выводу, что ей это даже нравилось бы, если бы не два момента. Первый — её не устраивало, что она не знает касающегося. А позволять себя трогать абы кому Алиса не привыкла. Второй момент — это то, что касающийся не спрашивал у неё разрешения на такой способ прикасаться к ней через скульптуру. Но в остальных отношениях… ощущения были однозначно приятными. Особенно когда Алиса перестала вздрагивать от неожиданности и возмущаться самим фактом несанкционированного вторжения в её личное пространство. Впрочем, это был третий фактор, который её раздражал — ей не нравилось и то, что она сама так быстро сдалась и смирилась, чуть ли не наслаждается прикосновениями. И почему-то ей хотелось выплеснуть своё раздражение на ни в чём не повинного Пашку. Словно это он во всём виноват, а если бы она ничего не знала про ту несчастную статую, то и проблемы не было бы. Алиса конечно сдерживалась, но только благодаря чувству справедливости и самообладанию. Но при этом её нервозность медленно, но верно возрастала.