Изваяние

— Паш… а можно мне взять статую на неделю? — Хоть на год. — Мне на неделю хватит. — А что так мало? — Мне просто хочется выяснить один вопрос. — Какой? — Перестанут ли мне сниться сны, связанные с этой статуей. — Что ещё за сны? Рассказывай. — Ооой… это так неприлично. — Тогда тем более рассказывай. Обожаю всё неприличное. «Я заметила», — подумала Алиса, вспомнив некоторые статуэтки. — Мне снится, что я — эта статуя. А может, что эта статуя — я. — Бывает. — Но проблема в том, что это снится мне почти каждую ночь. Но главное… только не смейся… мне снится, что кто-то водит рукой по мне. — Ну ничего себе. — Да... а потом это ощущение стало появляться, даже когда я не сплю. Вот я и хочу выяснить — будут ли мне сниться эти сны ... и не сны, если статуя будет у меня. Если будут, то всё очень плохо. А если не будут, то… тогда ладно. *** — А почему тогда ладно? Ты можешь нормально объяснить? И какая связь между снами и ощущениями и местонахождением статуи? — Ну… есть у меня одно предположение. Что сны и ощущения наяву эти связаны с тем, что кто-то трогает саму статую. — Разве такое возможно? — Не знаю. Но это можно выяснить. — Погоди-ка. Ты думаешь, что сны и ощущения наяву могут прекратиться, если статуя будет у тебя? — Я надеюсь на это. — Это что же получается… ты думаешь, что тебе снятся такие сны и приходят такие ощущения из-за того, что это Я трогаю статую? — А ты не трогал её? — Вообще-то трогал. Но разве ты можешь чувствовать прикосновения к статуе? *** Алиса почувствовала, что наступил момент истины. Вот, значит, в чём дело. Это всё-таки Пашка трогал статую. И это его прикосновения к статуе передавались ей… Теперь это почти установленный факт. Осталось только проверить это. Но раз это был Пашка… Алиса сейчас снова вспоминала прикосновения. Но теперь она меняла отношение к ним. Теперь воспоминания начинали её радовать. Сначала трогали её живот. Затем грудь. Бёдра... Но зачем Паша вообще что-то трогал? — Могу. Но... Паш… а зачем... ты трогал статую? — Просто так. Красивая же. — Красивая? На выставке тебе не нравилось. — А потом я присмотрелся — и мне понравилось. Особенно когда дома рассматривал. Вдобавок… мне не хотелось при всех нахваливать статую, которая похожа на тебя. — А трогать-то статую обязательно было? — А ты сама попробуй — интересное ощущение. — Интересное, значит? — Ну да. Попробуй - и сама убедишься. Формы приятные. — Формы, значит? — А что тут такого? Что ты заводишься? Я же не знал, что ты можешь чувствовать эти прикосновения. Я и сейчас в это пока не верю. В то, что такое возможно. Чтобы трогал статую я, а чувствовала прикосновения ты. *** — Паш, а давай это проверим. — Как? — Если я ничего не почувствую, когда ты трогаешь статую, значит, статуя ни при чём. И причина странных снов в чём-то другом. — То ты недовольна тем, что я её трогаю, то сама трогать предлагаешь. Как тебя понять? — Так ради эксперимента же. — Ну хорошо. Давай проведём эксперимент. *** Паша решительно протиснулся от дверей к красавице-скульптуре, а Алиса попробовала отойти немного в сторону, насколько позволяло тесноватое пространство. И чтобы не мешаться. И чтобы... не быть сейчас так близко к Паше. — Ну что… начинать? — спросил Паша. — Да, начинай. — Только учти — я жутко стесняюсь. — Паш, давай без шуток. — Да какие тут шутки. Я правду говорю. — Тогда давай стесняться вместе. — О, а это идея. Поддержим друг друга, значит. — Паша, я жду, — напомнила Алиса. — Покажи, как ты трогал статую. — Смотри. *** Паша нерешительно провёл рукой по животу статуи. И Алиса сразу поняла, что её догадка верна. Дело в самом деле в статуе. При виде того, как Паша трогает статую, Алиса чувствовала то же самое, что она чувствовала бы, если бы Паша трогал саму Алису. Алиса не спешила останавливать Пашу и делиться наблюдением. Но не потому, что так замыслила. Она просто как зачарованная впитывала в себя ощущения. Они были ей уже знакомы. Хорошо знакомы. Но тогда приятные ощущения омрачались тем, что она психовала из-за неизвестности источника ощущений. А теперь, когда она видела, что источник — Паша, его прикосновения, это сильно меняло дело. И Алисе хотелось наконец-то позволить себе отдаться наслаждению, которому раньше многое мешало. А Паша поймал настроение, и водил руками по статуе всё смелее. Алису заводило уже то, как это выглядело. Чувственно. Не говоря уж о взрывах удовольствия в её теле. — Ну как? — деловито спросил Паша, прервав Алисину погружённость. — Кажется… я права. — Ты в самом деле чувствуешь прикосновения к статуе? — Я… не знаю, как. Но да — чувствую. — Это что-то странное. Но пока ещё ничего не доказано. — А «я себе уже всё доказал». *** — Алиса, это пока не считается. Может, дело просто в том, что ты видишь, где и как я прикасаюсь. Давай проверим иначе. — Как? — Ты не должна смотреть, как я трогаю статую. — Отвернуться? — Да. И вот если ты даже не смотря на статую сможешь правильно назвать места прикосновений — вот тогда можно будет считать доказанным, что ты в самом деле чувствуешь прикосновения к статуе, как если бы я прикасался к тебе самой. — Ты прав. Давай попробуем. — Отворачивайся. И не подсматривай. — Ты мне не веришь? — Сейчас речь идёт об установлении факта. Мне нужна уверенность. — Надо же какой недоверчивый. Ну давая я ещё одену на голову что-то непрозрачное. — Не надо. — Нет надо. А то ты мне так и не поверишь. Это можно надеть? Не посчитаешь, что сквозь это видно? — Не посчитаю. Надевай. — Теперь трогай. — Где я сейчас потрогал? — Гераскин, ты думаешь, что самый хитрый? Нигде ты сейчас не трогал. — Правильно. Но должен же я убедиться. Слушай, значит, ты в самом деле чувствуешь прикосновения к статуе?! — Ага, поверил? Но давай дальше. А то скажешь, что я просто разгадала твою хитрость. — Давай. Где сейчас моя рука? — На талии. — Правильно. А теперь? — На колене. — Да. А теперь? — Шея. — А характер касаний можешь определить? — Ммм… может, проводишь костяшками пальцев? — Да, верно. Это поразительно. Как ты угадываешь? — Никак. Я просто чувствую. — А КАК ты это чувствуешь? — Откуда мне знать? — Алис, тебя надо исследовать! — Я тебе что — кролик? — Нет, но… ты же экстрасенс! — И как ты себе это представляешь? Чтобы какие-то левые учёные трогали эту статую, а я всё чувствовала? Нет уж, спасибо. — Но как-то ведь надо узнать природу твоего дара. — Обойдёмся. — Ладно. Где сейчас моя рука? *** Алиса хотела ответить резко, но в последнюю секунду передумала, и решила солгать. Если бы она сказала правду, то пришлось бы упрекнуть Пашу, что он распускает руки там, где не следует. А вдобавок лишить ещё и себя приятных мгновений. Поэтому Алиса солгала, ответив: — На голове. — А вот и нет. А теперь? — воодушевившись, спросил Паша, ещё увереннее распуская руки. *** Алисе пришлось приложить усилия для того, чтобы голос её не выдал. — На локте? — Нет. — А теперь? — Гераскин, у тебя есть совесть? — не выдержала Алиса, и сорвалась с намерения немного слукавить. — Мало тебе того, что ты там уже всё обхватал раньше? — Ну прости. Я же не знал, что ты такая чувствительная. — Но сейчас-то можно этого не делать? — Можно. Я только ради установления факта. — Установил? — Да. — Вот больше и не трогай это. — Хорошо. — Раньше ты может и не знал… — начала Алиса. — Что значит «может»? — перебил Паша. Ты не веришь, что я не знал? Ты думаешь, что я стал бы трогать эту несчастную статую, если бы знал, что ты всё чувствуешь? — Не знаю. Надеюсь, что нет. — Подруга, ты оскорбляешь мои лучшие чувства. — Ладно, не обижайся. — Алис, ты даже не принцесса на горошине, а не знаю, как назвать это. — Принцесса в статуе. Или не принцесса, а… пленница статуи. — Ну зачем так драматизировать. Если ты переживаешь, то можно вообще уничтожить эту статую. — Жалко. Она же красивая. — Ну смотри. Лишь бы ты не переживала. — Ладно, давай ещё пару мест и хватит. — Определяй. — Ты что, обнял её? — Да. — Смотри не заболей болезнью Пигмалиона. — Постараюсь. — Давай ещё и всё. — Да уже и так всё ясно. — Паша, ещё немного. — Мне некомфортно трогать статую. — Раньше было комфортно. — Раньше я не знал, что ты всё чувствуешь. А теперь боюсь тебя обидеть. Откуда я знаю, что можно трогать, а что нет? Это не трогай, то не трогай. — Ну надо же какой чувствительный. — А то. — Ну хорошо. Трогай где хочешь. — Совсем где угодно? — Но не забывай про рамки. — Тогда не буду трогать. — Хорошо, забудь. — Совсем? — Совсем. «Но я надеюсь на твою порядочность…» Следующие минуты показались Алисе самыми приятными и прекрасными в жизни. И она хотела только одного — чтобы Паша оставил в покое статую и подарил такие прикосновения ей самой, напрямую. *** Когда Паша снова обнял статую, то Алиса повернулась к нему, чтобы так ему это и сказать. И тут она поняла, что Паша и так уже обнимает её саму. Она сразу сняла с головы лишнее. — И… давно ты меня обнимаешь? — спросила Алиса. — Только что. — Точно? — Да. А что — ты боишься, что я успел и тебя потрогать? — Нет. Наоборот. Не боюсь. А надеюсь, что потрогаешь. — Ты что… серьёзно? — Вполне. — Вот это я удачно… — Что? — Да так… ничего…