Серафим

Я спал и видел сон, в котором ночь под музыку холодных слез ворвалась в мое сознание, перевернув все вверх дном. — Пожалуйста, — он хрипел и мой голос сводился до дрожи в горле, - еще, еще. Я продолжал не ведая, что я делаю. Движения сводились до резких толчков, в глазах словно черный омут и я тонул в нем, тонул, наслаждаясь его беспомощностью и игрой своих пальцев. Его рубашка намокла, на шее сверкали алым оттенком мои отметины и я испугался, что он разозлится когда увидит их. Переместив свои губы ниже к плечу, я не сдержался и сомкнул зубы на горячей коже. Он закричал громче и я сжал его крепче. Соблюдая единый ритм «вверх-вниз», я ласкал пальцами настолько низко, насколько мог захватить мягкую плоть и терся об неё горячей ладонью, ловя каждое движение его губ, с которых стон переходил на тихий шепот. — Я не могу дышать… Что я делал в этот момент? Я пил его, дышал его запахом, купался в тепле его кожи и мне было настолько мало, что когда его рука залезла мне под джинсы, я сжал его горло чтобы чувствовать через пульсацию, как бьется его сердце. Оно колотилось словно сумасшедшее и я не мог не сойти с ума, когда он яростно начал ласкать меня, касаясь влажной рукой члена, боль в котором разрывала меня на части. Почувствовав поступающее облегчение, я сильнее отдался его любви, которую он мне давал. Я знал, знал что это лишь один раз, одна ночь в моей никчемной жизни, когда кто-то отдается мне душой и телом. Может быть он пьян, может, просто хочет тепла или ласки, но мне было плевать на последствия. Только здесь, только сейчас и больше ничего лишнего, что может оторвать нас друг от друга. Сейчас, так преданно прижимаясь ко мне, Юи растерял всю свою силу. Весь огонь, что он нес в сердце пылал в моих руках и я поглощал его насколько мог. Я хотел больше, больше чем простое касание, но я не мог позволить себя просить. Я хотел умолять, стоя на коленях, слушая его голос и делать все, все что он захочет. Пусть делает больно, пусть унижает, но только прошу, люби меня. Люби, как можешь только ты и никто другой. Он взрывается в моих руках и я делаю последние мягкие движения, чтобы со стоном кончить самому. Я не могу слышать, не вижу его рядом. Я только чувствую, как сердце замедляет свой ритм, дыхание вновь врывается в легкие, а вместе с ним приходит прозрение. Юи медленно падает, задевая коленями пол и я в бессилии падаю рядом с ним и обнимаю со спины. Он не отстраняется и я сильнее прижимаю его к себе. — Домой, — невнятно бормочет он и я отстраняюсь, — нужно… скорее… Слезы подступают к глазам. Неужели, все было ложью? Ты уйдешь сейчас и разобьешь мне сердце или… Ты не мог играть со мной Юи, только не ты… — Помоги подняться, — Юи тянется к моей руке и неловко падает на мои колени, — Мика, я хочу… Я вижу, что он как-будто пьян но… Тут до меня доходит, что возможно алкоголь начал действовать. Я помогаю ему встать и покачиваясь вразвалочку он выходит, сильно задев плечом дверь. Прошипев (очевидно от сильной боли) он направляется в зал и я иду за ним. Расталкивая обнимающихся людей, он трет об каждого руки, словно стирает следы того, что было между нами. Мои руки так же испачканы, но я лишь растираю эти выделения смыкая пальцы друг с другом. Когда мы выходим на улицу я вижу, что с такси может произойти облом. Не хотелось бы нести это пьяное чудо на своей спине, не потому что не могу, просто его дом находится в пяти кварталах отсюда, а это несколько часов ходьбы пешком. Прожигая взглядом местность я до боли кусаю губы в мнимой надежде, что нам повезет. И, удача не заставляет себя ждать. Из подъехавшей машины быстро выскакивают девицы сомнительной внешности и когда я хочу дотащить к открытой дверце Юи, дорогу нам преграждает еще одна пара. — Уйди, — шипит Юи, до боли врезаясь ногтями в мою руку, — мы первые. — Если только в задницу, — засмеялась девушка, теснее прижимаясь к своему парню. Юи наклонил голову и дернувшись несколько раз, его обильно начало тошнить на тротуар и брызги заляпали девушке ноги. — Тварь! — закричала она и визгливым голосом обратилась к своему парню: — Что ты стоишь? Смотри, что он со мной сделал! То, что называлось её парнем, неловко повернулась к нам, но Юи агрессивно накинулся на него ударив так, что тот отлетел к капоту, вынуждая меня свернуть влево и новь столкнутся с девушкой. — Давай, залезай внутрь Рэмбо, — я буквально упаковал это тело внутрь, не дожидаясь, когда девушка позовет своих дружков. Только проблем нам не хватало. Такси сорвалось с места и я прижал мерзавца к себе. Вытерев рукавом его губы и подбородок я сильнее держал Юи, когда его тело вновь содрогалось. Больше его не тошнило, но он дрожал и кожа на лице сильно покраснела. «Может аллергия на алкоголь?» — подумалось мне, когда он вцепился руками в мою одежду прижимаясь носом к груди. — Мне больно, — шептал он, пока я гладил его по голове, — машина там… они в ней… Я не понимал, о чем он говорит, и всхлипы вырывающийся из его горла пугали меня, и я путался в догадках, что же он может вспоминать? Когда мы выгрузились у его дома я закинул Юи на спину и придерживая его за ноги пошагал к его дому. Его руки безвольно свисали ударяясь о мой живот и он опять что-то шептал. «Да как вообще можно было так нажраться лишь от пары коктейлей?» — думал я срывая пальцы на колокольчике у двери. — Иду, да иду я, хватит шуметь, — дверь открылась и на пороге появилась женщина, закутанная в теплый махровый халат, — кто вы? — Простите, — я как мог повернулся и спросил: — вам знакомо это? Увидев на моей спине спящего Юи, женщина вскрикнула и затащила меня в дом. — Господи, — я не удержался и повалился на пол, — он же обещал, что с этим покончено. — Мама, — вновь подал голос Юи, — не надо, пожалуйста. — Это он к вам? — я посмотрел на женщину, но увидел лишь испуганный взгляд янтарных глаз. — Нет, я ему не родная мать, — она погладила Юи по голове и он судорожно закричал, — что случилось, где он был? — Мы были в клубе, — начал оправдываться я, — выпили немного, затем… — Что? Что дальше? Очень не хотелось продолжать и прочистив горло я сказал, что мы лишь танцевали и ему стало плохо. — Не думаю, что ты говоришь правду, — она посмотрела на меня и я залился краской, — с Юи такое нечасто. Когда он вспоминает мать или отца, обычно это говорит о том, что, либо он вспомнил трагедию, либо пережил какое-то потрясение. — Потрясение? — переспросил я. — Да. С ним такое только три раза было. Он неправильно реагирует на конфликты и погружается в них с головой. — Простите, но я не понимаю, о чем вы? — А ты кто? Вопрос слетел с её губ так просто, что сперва я не знал, что ответить. — Я его друг из школы. — Так это ты, Мика? — Он обо мне говорил? — В последнее время слишком часто. Юи засопел и женщина встрепенулась. — Он же замерзнет. Ты не поможешь мне донести его наверх, боюсь, что одной мне будет сложно это сделать. Сон словно прерывается и последнее, что я помню, это брошенный напоследок взгляд, на аккуратные белые простыни и тело Юичиро, что скрывалось в их цвете. Солнце побуждает меня открыть глаза. Его свет настолько яркий, что сначала глаза ослепляет, причиняя им боль, а затем, привыкнув к боли, я наслаждался сияющими лучами, что подарили мне новый день. «Еще один день без тебя» — мысли врываются в сознание, как нежеланное осознания событий минувшей ночи. Он так и не пришел в школу, не звонил и не попадался на глаза. Прошел все день, один маленький, но мучительно долгий день. Забыл ли он, или предпочитает не вспоминать? Чувствует ли, теряясь в догадках, что я испытывал к нему и чем это закончилось… Руки сами поглаживают губы которые помнят жар его тела. Такого мягкого и теплого. Ах, Юичиро, даже в мыслях ты не оставляешь меня в покое. Неужели, ты так прочно засел у меня в голове, что я не могу проснувшись, не думать о тебе? В школе было так же. Предметы продолжались, а мысли были вразброс. Ферид трижды проходил мимо меня и трижды, я получал когтистой лапой по макушке. — Сосредоточьтесь, Шиндо, — он наклонился над тетрадью и я услышал звук его скрипучего, как ржавые петли голоса: — сегодня задержишься в школе. Губы сомкнулись в тонкую линию и я продолжил написание глаголов. Ферид провел ногтями по моей спине и так же незаметно последовал к доске. Я умолял стрелки на часах остановить время, так мне стало не по себе. Когда мое тело содрогнулось от резкого звонка, сердце сжалось в груди. Видя, что Ферид стоит ко мне спиной я втиснулся в толпу в надежде, проскочить мимо него. Едва я успел уловить носом свежий воздух из коридора, как на мое плече легла тяжелая рука и сжала пальцы. — Я просил остаться. — Прости…те, но я должен спешить. У меня дела. — Нет у тебя никаких дел, змееныш, — он рванул меня назад и я ударился спиной об косяк парты. — Не волнуйся, все закончится быстро. С этими словами, он запер дверь на ключ и вернулся к письменному столу. Надев большие очки в черной оправе, он открыл мою тетрадь и злорадно улыбнувшись, начал вести диалог: — Так, я вижу три или нет, даже четыре ошибки в одной строке. Что будем делать? — Ферид, прошу вас, я не в настроении играть. Улыбка сползла с его лица и он захлопнул тетрадь. — Что с тобой творится, Мика? — Батори оценивающе глядел на меня, пока я медленно покрывался потом. — Ты кем-то увлечен? — Вами, как всегда, — буркнул я пытаясь спрятать лицо за светлыми прядями, — вам этого мало? — Нет, но мне кажется, что ты проводишь много времени не для меня, — Ферид обошел стол и уселся на край парты возле меня. — Верно, вам кажется. Я могу быть свободен? — Нет, не можешь, — медленно ответил он убирая волосы с моего лица, — посмотри на меня, Микаэла. У него омерзительные темно-бордовые глаза, едва ли не цвета крови и я терплю его долгий, пронизывающий насквозь взгляд. — Останешься сегодня? — спрашивает он потирая большим и указательным пальцем мой подбородок. — Вы пьяны, Ферид, я никогда этого не сделаю. — Забыл, как я помог тебе, или напомнить про должок? Твой новый друг, этот Юи, что он значит для тебя? — Вы следите за мной? — я грубо отстранился от него и схватил ключ с парты. — Зачем же так грубо. Просто небольшая слежка, так, на всякий случай, чтобы ты вдруг не соскочил из-под моего влияния, малыш. — А не закрыть ли вам рот, Ферид Батори. Я не игрушка в руках кукловода! Я кидаюсь к двери, но порыв Ферида опережает даже мои мысли. — Ты мой должник, Микаэла, и рано или поздно придется заплатить по-счетам. Как и мы и договаривались, помнишь? Его холодные руки касаются моей шеи и я не могу спокойно стерпеть это прикосновение. Я чувствую его дыхание на своей коже, и улыбку, на которую не могу смотреть. Да, ты помог мне Ферид, но я расплачусь с тобой иначе. — Позвольте мне уйти сейчас, чтобы не убегать потом. — А обещание? — невинно переспрашивает Ферид. — Я все исполню. Руки отпускают меня и я открываю дверь. Уже выбежав на улицу, я долгое время не мог прийти в себя. Тело содрогалось, по спине бегали мурашки и я начал осознавать в какое дерьмо вляпался. Но, с другой стороны, если бы не Ферид, я бы не смог вытащить её. То, что она до сих пор жива только его заслуга и никого больше. Однако, то что требует Ферид для меня остается невозможным в плане выполнения, потому что я никогда не пойду на ту низость, к которой меня принуждает этот чертов учитель. Взвесив свое положение я не решаюсь идти домой. Уж слишком спокойными были его речи, чтобы можно было опустить руки. Мне стало страшно. Если он не шутит, то вполне может заглянуть ко мне домой когда я буду один. А я всегда один, некому защитить меня от нависшей угрозы. Медленно капая на мою голову, дождь все сильнее погружал меня в холод. Я устал, домой идти было нельзя, только не сегодня. Особых вариантов у меня не было я не знал куда мне податься. Меня окружала темнота из которой я не мог, или не хотел найти выхода. Все смешалось, не было желания вернутся и переиграть заново. Я понимал, что рано или поздно он прижмет меня к стенке. Вспоминая свои прошлые годы, я все чаще укреплялся в мысли, что отдал бы что угодно, лишь бы изменить тот роковой день когда мне подал руку Ферид Батори. Воспоминая глубже забирались в душу и я в изнеможении закрыл глаза отдаваясь боли, которая столько лет терзала мое сердце. — Мика, Мика, — медленный, но четкий голос врывался в закрытые ладонями уши, — открой глаза, маленький мальчик. Я поднимаю голову и вижу копну спадающих мне на лицо волос, окрашенных в бирюзовый оттенок, что подчеркивали вишневые глаза. — Учитель, — я в надежде тяну руку к предполагаемому спасителю, пока тот смыкает ладони на моем лице. — Я слышал о случившемся. Я сожалею, Мика. Слезы не дают покоя, я мучаюсь в его объятиях, пока он пытается меня успокоить. — Ну, твой отец тебя не бросит. Он не лишит тебя того в чем ты нуждаешься. Не плачь малыш. — Он уже лишил. Простите мою слабость, учитель. — Я говорил с врачом. Твоя мама в очень тяжелом состоянии. Её поместили в искусственную кому. Может быть так… — Нет! Пожалуйста, сделайте что-нибудь, я не хочу чтобы судьба забрала и её! — я вжимаюсь в его теплую грудь, пока сам содрогаюсь в его руках. — Ты так дрожишь, Мика. Позволь мне тебя утешить. Чувства не обманывают, он жмется губами в уголок рта и я чувствую запах ванили в его дыхании. Меня это пугает и я отстраняюсь. — Твой отец отказался платить за лечение, — он смотрит на меня, ловя взглядом падающие слезы, - но, я могу помочь твоей беде. Возьми мою руку, Мика, и я не оставлю тебя одного. Никогда. Вот так Ферид стал моим покровителем. Благодаря ему, моя мама все еще жива, а сам я не был выгнан на улицу. Но идиллия продолжалась недолго. Постепенно, я начинал взрослеть и его взгляды задерживались на мне дольше обычного. Когда я понял, как мне придется отплатить за его доброту, мои кишки сжались в тугой узел. Ферид просто не оставил мне выбора. Он лишил меня покоя и каждый раз провожая меня глазами я понимал, что он не отпустит меня. У меня нет выбора… Резкий звонок мобильного вырывает меня из мира грез. — Слушаю, — устало отвечаю я. — Мика, простите, это Клэр. Клэр? Что еще за Клэр? — Вы принесли вчера моего сына, помните? — Ах, простите, просто вы тогда не представились, а я не знал как вас зовут. Как Юи? — Он здоров, я лишь хотела поблагодарить вас за помощь, — даже через телефон я чувствую как она улыбается. — Вы не заняты вечером? — Нет мэм, я к вашим услугам. — Тогда приходите сегодня к нам. Мы будем ждать вас. Это волнующее «мы». Словно я слышу голос семьи, который уже давно умолк для меня. Как это страшно, чувствовать себя никому не нужным. Где-то через полчаса я с опаской переступил порог дома Юичиро. Клэр была очень приветлива и предельно вежлива со мной. Она забрала мою мокрую куртку и дала полотенце, чтобы подсушить мои влажные волосы. В доме пахло уютом и теплом. Да, у этих обозначений есть свой, особый и неповторимый запах. Это как-будто тепло идущее ниоткуда, но очень глубоко пробирающейся под кожу. Клэр уходит на кухню и я осматриваю гостиную. В доме два этажа, его комната наверху. Поднимаюсь по винтовой лестнице вверх и открываю дверь первой комнаты. Деревянный пол поглощает звук моих шагов. Как и в прошлый раз, глаза в первую очередь натыкаются на светлую кровать. Но сейчас она пуста. Когда я уже был готов закрыть дверь, боковое зрение уловило движение с кресла. Рука тяжело спала с него мягко повиснув в воздухе. Сглотнув от подступающего напряжения, на цыпочках продолжаю двигаться вперед. Поджав под себя ноги, в мягком кожаном кресле спал или делал вид что спит Юичиро. Волосы на голове немного торчат, словно он ложился спать с мокрой шевелюрой, губы приоткрыты и он тяжело дышал. Я положил руку на его лоб, но он был теплым, не горячим как вчера. Он так мило сопел, что я улыбнулся. «И чтобы тебя никто не любил, ты наверное шутишь? — мысли в беспорядке крутятся в голове. — Как мало ты знаешь, Амане Юичиро». Голова сама наклоняется ловя каждый его вздох. Как он красив когда спит. Встряхнув волосами, я отстраняюсь. Я не могу ничего требовать, даже после того что было. Но, позволь мне оставить последнее воспоминания о времени, что мы провели вместе. Целомудренно касаюсь теплой поверхности его губ и немного надавливаю. Это слишком сильно, нужно отстраниться. Но я не могу. Теперь, это выше моих сил. Немного раздвигаю его губы языком и натыкаюсь на преграду. Плотно сжатые зубы не позволят мне попробовать его глубже. Когда я всасываю пухлую нижнюю губу, он тянет руку к моему лицу. Прикоснувшись подушечками, он медленно поглаживал нижнюю часть лица. Я потянулся к его шее ощущая, что сердцебиение ускорилось. Когда он немного впускает меня, я ощущаю кончик языка, что трусливо тянется ко мне. Я желал получить его больше, но когда углубил поцелуй, он резко распахнул глаза и я испугался того, что в них увидел. — Юи, — я оторвался от него, но не отпустил, — простишь ли ты меня? — Какого черта, Мика? Он вскакивает с кресла и я отхожу на шаг назад. — Что ты здесь делаешь? — Меня пригласила Клэр, — я виновато смотрю в его горящие зеленые глаза и тепло разливается по всему телу. — Юи… — Молчи, — он скрипит зубами и я понимаю, что он ничего не забыл. — Так ты помнишь? — Забудешь такое. Он пожирает меня глазами, скорее из ненависти, чем из любви. Взгляд опускается на пол и я вижу лишь его голые ступни. Пожалуй, лучше будет если я не буду смотреть на него. — То, что было… — Ничего не было, понял! — голос напряженный и властный. — Забудь все, потому что ничего и не было. — Я никому не скажу, — я по прежнему смотрю в пол желая подавить новый приступ слез, —, но ты говорил… — Это был голос пьяного человека, — он быстро подходит ко мне и трясет за плечи: — ничего не было, все ложь. — Нет! — я со злостью отпихиваю его назад. — Можешь говорить что хочешь. Я буду слушать все, но верить лишь тому, что было вчера. — Черт, Мика, — он еще раз хватает меня и я ударяюсь спиной об стену, — как же ты не понимаешь? — Чего я не понимаю? — я дышу ему в лицо и зрачки его становятся больше. — Так нельзя, даже если я и сказал правду, то что было…так нельзя. — Потому что мы представители одного пола, или ты просто боишься вновь полюбить? — Я никогда не любил, — шипит он, — никого и никогда. И парень вроде тебя мне не нужен. — Да, — я так же перехожу на шепот, — продолжай. — Ты меня слушаешь? Ты не нужен мне, никогда не буду любить тебя. — Любить тебя, — эхо тонет в моих устах, я вскидываю голову, словно слушаю любовные признания, а не речь ненависти. — Хочешь, сделай мне больно, можешь даже разбить мне сердце. Все что было, все что могло бы быть… — Мика, — несколько сантиметров разделяют нас и я чувствую как его жар отдается в моем паху, — пожалуйста, если уйдешь, я все забуду. — А я буду помнить, всегда... Он не мигая облизывает губы и агрессивно врывается в мой рот сталкиваясь с моими зубами, и я мычу от злости и возбуждения. Он вжимает меня бедрами в стену и я оказываюсь между ними, припечатан с двух сторон, поглощенный лишь его жадным поцелуем. Он с яростью сжимает мои плечи и толкается вперед, и я немного приспускаюсь, позволив себе потереться об него. Я чувствую, чувствую как он наливается силой, как он становится твердым для меня и это сводит сума мое сердце, мне не хватает дыхания. Он поглощает все, не дает мне думать, не дает отстраниться, даже простой вдох оказывается под запретом. Когда в дверь начинают тихонько стучать он останавливается, и закусив нижнюю губу отзывается. — В чем дело, Клэр, — его голос слишком хриплый и я смотрю на очертание его губ в надежде, что он подарит мне вожделенную влагу. — Юичиро, прости, просто я не знала куда делся твой друг. Мика с тобой? — Да, со мной, — уже четче отзывается он не отрывая от меня взгляд. — Что-то случилось? — Нет. Хочу лишь спросить, будете ли вы ужинать. — Клэр, мы спустимся позже. Нам нужно доделать одну важную работу. Я не могу сейчас отлучится. — Ем, ладно, тогда хорошей вам подготовки к экзаменам. Я буду в своей комнате, если что. Шаги постепенно отдаляются и я поворачиваю голову. В дверях лишь тоненькая полоска света из коридора и я прикрываю дверь рукой. — Ты что-нибудь понимаешь? — обреченно спрашивает Юи когда я погружаю пальцы в его волосы. — Нет. А разве это нужно?