Серафим

«Металл словно тает в моих руках. Я чувствую себя таким уверенным, хотя я всего лишь держу один из ножей моего прошлого отчима. Рукоятка отделанная слоновой костью, лезвие, в своем сиянии больше напоминающее мягкий свет луны и отблески умирающих звезд в небе. Я грею его, наполняю собой, и в какой-то момент понимаю, что ему этого мало. Мягко проведя по лезвию указательным пальцем наполняю этот иссохший источник ненависти своей живительной влагой, кровью, что течет во мне. Моя правда, мое дыхание, моя кровь, все опаляет холодный, нет, уже теплый метал. Вскоре он станет горячим и я наконец смогу его использовать…» Руки замирают на отыгранном аккорде. Что за черт? Его величество гнев вернулся ко мне, с большой силой обжигая мое и так израненное сердце, и мою старую боль, скрытую в его темных глубинах. Я не могу отдаться гневу прямо сейчас, когда моя жизнь наконец нашла источник света, который поможет затмить тени прошлого. Прошлое… Я больше не могу провести границу межу вымыслом и реальностью, тем что было шесть лет назад. Меня все еще терзают сомнения насчет той ночи, так как слова, что все еще звучат в моей голове разрывают мысли на части. «Мы умерли, чтобы ты мог жить» Что она имела ввиду? Разве могли родители знать, что машина неисправна, или что её занесет на ровной дороге, или что она вспыхнет как спичка, а ведь огня не было. Машину рвануло в сторону, словно кто-то тянул её на себя и это не могло быть поломкой. Все было подстроено. Но зачем? И почему Гурену так нужен был я? Он сказал, что для возмездия. Это ты виноват в их смерти, чертов псих, и приду в город по твою душу, чего бы мне это не стояло. Звучание клавиш резко меняется и я вывожу острые, дразнящие мою больную голову нотки, что дерзкой мелодией вырываются из-под моих холодных пальцев (Hiroyuki Sawano — pfSOTEad2). Я играю и земля дрожит подо мной, руки вздрагивают, ноги начинают трястись. Я бы мог поверить, что душа ищет выхода из бренной плоти, но со мной нет алкоголя и я не могу отдаться забвению. Мика просил, чтобы в его отсутствие я не делал глупостей. Уже три дня от него нет вестей, даже не звонит, придурок. Мне становится нехорошо, я волнуюсь за этого дурака. После той ночи он очень долго не отпускал меня, словно пытался как можно дольше оттянуть момент нашей разлуки. Утром он пообещал мне, что все будет хорошо и что ему нужно отъехать по делам. Я не поверил, но в силу обстоятельств возражать не стал. «Только обещай что не пойдешь к нему, — обрывки воспоминаний заволокли меня в прошлое, — обещай, что все будет хорошо» «Все будет хорошо, Юу. Я обещаю» На этом мы и расстались. Он заказал себе такси, а я вернулся к себе домой, чувствуя себя брошенной собакой. Мика ушел и унес часть света с собой, прихватив ко всему прочему мой покой. Я ждал день, два. На третий начал нервничать и это не могло не отразится на моем поведении. Грубость так и лилась изо рта, хамство и прочие штучки уже не были под запретом, а посещения кабинета школьного директора превратилось в пытку. Я ни с кем не говорил, нормально даже не обращался, просто сидел на подоконнике в минуты перерыва и смотрел в окно, дожидаясь, когда из-за деревьев появится светлая макушка и голубые сияющие глаза найдут меня, чтобы вновь соединится взглядами. Черт. Я вновь сбился и вновь ударил кулаком по клавишам. Глубокий, волнующий до дрожи звук потряс музыкальную комнату и я испугался, что охранник услышав его прибежит, чтобы вышвырнуть меня в окно. Я проник сюда вечером и это незаконно, хоть я и ученик старшей школы. «В аду я видел твое спокойствие, Мика», мысленно выругался я и уже в третий раз начал все сначала, молясь о том, чтобы наконец закончить эту чертову мелодию. Я не сразу ощутил резкий порыв ветра, что полностью распахнул приоткрытое мною окно, и словно могильный холод коснулся кожи. А затем, я услышал дьявольское пение одной из сирен ада. Тень шагала медленно, свободно расхаживая на просторной территории школьного двора. Ветер играл с её длинными волосами, а мягкая нижняя губа то и дело, оказывалась в плену острых зубов, что нервно покусывали её. Вырисовывая круги на сером песке тень размышляла о том, где сможет найти источник своего волнения. Она сомневалась, что чутье привело её в правильное место, но адрес человека она не знала. Пока не знала. Прислонившись лицом к холодному, дугообразному турнику, она тяжело дышала, поглощая в себя холод ночи. Ей было жарко, хоть погода не предвещала тепла. Её глаза широко распахнулись, когда слух уловил звук больше напоминающий собой страх. Жестокий всепоглощающий страх. Тень нахмурилась. «Восточное крыло», пронеслась в её голове, и чтобы не теряться в догадках, она побежала к самой школе, глазами выискивая свет на нижних этажах. Но его не было. Все окна были закрыты, ни одна лампочка не горела даже в подсобке сторожа. «Странно» Тень уже было хотела повернуть назад, когда еще один звук, на этот раз в звучании своем отдававший битым стеклом, вынудил её зайти за угол и наконец увидеть распахнутое окно, а затем, резкие, не предвещающие хэппи энда шаги устремились на зов композиции, что по какой-то причине, напомнила ей игру скрипки Паганини, человека, которого называли «Скрипач Дьявола». Забравшись на невысокий подоконник, тень мягко скользнула внутрь и ветер, подув с новой силой, заслонил обзор надувшейся от его порывов белой тюлью. Тень схватила её за край и мягко повела на себя, успевая убрать с лица пряди надоевших длинных волос. Впереди виднелся силуэт человека, который играл находясь в кромешной тьме, и одному богу известно как он не путался в нотах, которые почему-то рассыпались и валялись вокруг пианино. Тень аккуратно сделала первый шаг, когда мелодия резко оборвалась. Человек зарычал и принялся отбивать последние аккорды. — Что это? Человек сразу же прекратил играть и насторожился. Он не хотел оборачиваться, но вопрос повторился и разобрав наконец, что это женский голос, он глубоко вдохнул и медленно обернулся. Увиденное едва ли не лишило его дара речи. — Ты? Что ты здесь делаешь? — Ты красиво играл, я не удержалась, чтобы не прийти на зов твоей музыки. — Кончай этот спектакль. Что тебе нужно? — Может обратишься ко мне по имени? — тень улыбнулась и человек поднявшись стал искать выключатель. — Курул, это имя или… — Прозвище, данное много лет назад, но обычно людям трудно произносить его. Можешь звать меня Крул. А ты Юичиро? — Для тебя просто Амане. — О, а это уже не совсем вежливо, — мягкий свет осветил кабинет и синие огоньки заиграли в зеленых глазах Крул, — просить обращаться к тебе, используя фамилию? Я что, настолько не нравлюсь тебе? — Все, что мне нравится, так это только синий свет от этих ламп. — Да, весьма романтическая атмосфера, ты не находишь? — Зачем пришла? Крул ничего не ответив улыбнулась, чем заставила парня немного напрячься. — Ты задаешь много вопросов. Я пришла, чтобы дать ответы. Не хочу чтобы тебя нашли мертвым, когда ты вернешься на нашу территорию. — Ты, — Юи был немного удивлен. Откуда она знает о том, что он действительно хотел вернутся в то место, где впервые встретил брата Микаэлы? — Впечатлен моей сообразительностью? Вы с Микой так похожи, оба стремитесь к правде, но порой она болезненней самого жестокого удара, который тебе обеспечит судьба. Крул подошла к Юи и посмотрев тому в глаза опустилась на табурет и провела пальцами по клавишам. — Ух, а они горячие. О чем ты думал, когда насиловал их? — Я их не насиловал. Я их любил. — Правда? Мужчины всегда оправдывают свою жестокость, мотивируя свои поступки тем, что услышали голос страсти. Впрочем, я их не виню. Все представители мужского пола слабеют и сходят сума, как только учуют запах розовой плоти. — Перестань играть, — Юи взбесился и сжал руки на плечах Крул. Та, в свою очередь, резко заломила ему пальцы, и повернув к себе, с силой пихнула его назад, от чего Юу не удержавшись сел прямо на клавиши. Гул потряс кабинет, а Юу неотрывно наблюдал за зеленым огнем, что горел в глазах Крул. — Никогда не касайся меня пока я не позволю это сделать, — она шипела и её руки стали опускатся ниже, — ты наверно забыл, кто спас тебя. — Это ты сейчас о себе? — Юу улыбнулся, пытаясь сохранить контроль. — Да, — выдохнула она и её ногти сжались на бедрах Юу, — Микаэла знал на что идет, возвращаясь, чтобы спасти тебя. И он знал, что мог не вернутся в тот вечер. — О чем ты говоришь? Крул проследила его потрясенный взгляд и уголки её губ дернулись в издевательской ухмылке. — Аа, так ты ничего не знаешь? Не ведаешь с кем ведешь дела? — Между нами нет никаких дел. — Еще бы, между вами наверняка крепкая дружба, или что-то еще? — Что-то еще может быть между нами, если ты не уберешь свои руки с моих раздвинутых ног. Ногти Крул впились в кожу Юу и он чувствовал давление на ткань джинсов, как ногти пытаются проколоть материю и добраться до чувствительно кожи. Тем не менее, прикосновение уже послало разряд тока, в несколько возбужденное от волнения тело Юу, что почти расслабилось в её цепкой хватке. Юи начал волноваться, что передвинув руку выше она может почувствовать его слабость там, где орган уже налился горячей кровью. Крул видимо тоже это почувствовала и немного сместила руки, сдавливая ладони на его талии. — Ты меня боишься, — она улыбнулась и глаза её заиграли озорным блеском. — Я боюсь только неизвестности, что ты тащишь за собой. — Разве? А хочешь узнать правду? — она приблизилась к нему настолько близко, что Юу улавливал запах её каштановых волос и он почему-то показался ему слишком знакомым. — Хочешь знать кто я, Таш и кем является сам Микаэла Шиндо? — Нет, — ответ был тихим, но произнесенным уверенным тоном. — Ладно, пойду другим путем. Хочешь знать, где он сейчас? Руки Юичиро тут же схватили мерзавку за плечи. Крул не ожидая от него подвоха позволила ему сжать свои плечи, в перерыве наблюдая за его глазами. Она видела в них собственное отражение. — Тебя никогда не называли Круэлла Девиль? — Юу пытался сохранить спокойствие, чтобы не выдать свой интерес к последнему, особенно волнующему его вопросу. — Однажды. Только смени Круэлла на Крул, а Дьявола на Люцифера. Такое прозвище я носила, когда малыш Микаэла еще не боялся держать меня за руку. — Что? .. — Тише, — она едва коснулась губами его подбородка, — дай мне успокоить тебя. — Только не надо делать этого… — Поцелуй всегда располагает к себе. Заставляет испытывать к потенциальному партнеру доверие или обманывает себя иллюзией, что ты можешь мне верить, — она улыбнулась, — ты же веришь мне, Юи? — Никогда. — Что ж, — она втянула в себе нижнюю губу, — придется целовать тебя получше. Её язык, одновременно острый и мягкий, словно змеей скользил в уязвимом ласками сознании и блуждал невидимой тенью по коже, вынуждая испытывать дрожь и холод, и соприкасаясь губами с её теплым ртом Амане пытался согреть себя той малой долькой тепла, которая была ему доступна. В тот момент он не чувствовал себя подонком целуя её. Смешанные чувства роились в его сердце и поймав себя на мысли, что он хочет продолжать Амане немного сжал зубы и открыл глаза. Почувствовав перемену в поцелуе она отстранилась и немного нахмурившись посмотрела на парня. — Ты безнадежен, Юичиро. — Почему? Только из-за того, что не поддался твоим чарам? — Не в этом дело. Если не откроешь мне свое сердце — я возьму твое тело. Не захочешь подчинится — я сломаю тебя, заберу твою волю. — Правда? — Амане передернуло, от чего его губы растянулись в зловещей улыбке. — Что ж, тогда тебе стоит начать это делать прямо сейчас. Глаза Крул, что наблюдали за губами Юу немного расширились и словно неожиданный для неё самой страх отразился на бледном лице. Амане впервые сравнил Мику и эту бестию. «Черт, да они похожи, даже в манере общения. Я должен узнать больше» — Я хочу знать больше. — Уверен? Подобное любопытство может дорого стоять. — Заканчивай уже. Что ты хочешь взамен своих слов? — Ничего. Если ты сам желаешь окунутся в бездну, то тебе придется пройти девять кругов ада. И начнем мы, если конечно пожелаешь, с места, где началась история Микаэлы и Таша.