Серафим

— Тоскливо как-то, — прошептал Микаэла, прижимаясь головой к теплому плечу, — согрей меня, мне холодно. — Ты же знаешь, что не могу, — так же тихо прошептал Юи, однако позволил себе касание Микаэлы. — Ты уже давно не касался меня… — Тише ты, — испугался Амане, — да что с тобой сегодня, с самого утра не прекращаешь этот разговор. — Это ты виноват, — чуть громче ответил Микаэла и несколько учеников с любопытством начали вслушиваться в их разговор, — уже целая неделя прошла, а мы все не… — Мика, — несильно сомкнув пальцы на шее Шиндо, прошипел Юи, — благодаря твоему замыслу нас отстранили, и слава великому директору, что позволил нам посещать вечерние занятия. Прекрати ныть. — Но Юи… Ты так давно не касался меня, мне одиноко без твоих… Зажав рот друга чуть влажной ладонью, Юи медленно обернулся на Микаэлу, ловя на себе его помутненный взгляд и чуть грустное выражение лица. Затем, чуть наклонив голову и закрыв глаза он взял Шиндо за руку, и встав со своего места начал утаскивать парня из класса. — Амане, Шиндо, куда это вы? — голос учителя застал их у самой двери. — Микаэле плохо, отведу его в медпункт, — коротко бросил Юи и захлопнул дверь. Уже в самом коридоре, что пустовал в это время вечера, Амане тащил Шиндо за собой, словно на поводке ведя строптивую зверушку. Приметив какой-то угол, он быстрым движением вжал в стену слегка обескураженного Микаэлу и прижав коленом пах последнего, сильно надавил пальцами на подбородок Шиндо. — Ты не можешь так бездумно выдавать нас, — прошептал он, почти что обескураженный взглядом Микаэлы. Тот смотрел на него, точно выжидая, когда Юи сорвется и не сделает что-нибудь, что Мика так любил. — Неужели ты ждешь, когда я сойду с ума из-за тебя? — пораженно констатировал Амане, не мигая уставившись зелеными глазами в темный взгляд парня. — Ты так провоцируешь меня? — Ты уже сошел с ума, — с улыбкой ответил Шиндо, — я просто жду, когда ты утащишь меня за собой в свое безумие. Стиснув зубы от подступающего гнева, Юи только сильнее вжался в тело Шиндо, что было очень теплым, а кожа невероятно горячей, хотя обычно Мика был холодный, почти во всем. Амане часто сравнивал его со снежинкой, такой искусной и прекрасной, единственной и неповторимой среди целой бури или метели. Но стоит этой снежинке упасть на горячую ладонь, как она тут же тает, теряя саму себя в этом человеческом тепле или любви, что дарит подобное прикосновение… — Черт, — выдохнул Юи, признавая свое полное поражение. Он убрал пальцы с подбородка, но лишь для того, чтобы запустить обе руки в нежные пряди светлых волос и прижаться губами к теплому поцелую Мики. — Пожалуйста, сделай так еще, — прошептал Мика, когда губы Амане опустились к шее и зубы сильно сжали мягкую кожу, — почему ты так не будишь меня каждое утро? — Потому что просыпаемся мы в разных кроватях. — Я предлагал тебе… — Замолчи, — прервав его речь он опять с жадностью поцеловал Шиндо, чуть оттягивая при этом нижнюю губу, от чего Мика непроизвольно потерся об чужое колено. — Только этого не хватало, — тяжело выдохнул Юи, чувствуя его возбуждение, — держи себя в руках. — Я устал это делать в одиночку, — улыбнулся Мика, — давай вместе… На тыльной стороне рук виднелись синеватые вены, когда прижимая их зубами, Микаэла дарил Юи свои полные неописуемой тяжести, поцелуи. Они словно иглами пронзали кожу, вынуждая нервы внизу живота напрягаться, а голова словно тяжелела, и все более непринужденно находила свой покой то на плечах, то на груди Шиндо. Это было серьезным испытанием, сдержаться от соблазна, что так и манил в свои недры, обещая наслаждение и возможность освобождения от свинцовой тяжести во всем теле. Прогибаясь в коленях, Юи все сильнее утаскивал Мику за собой, вынуждая их сесть на пол и сомкнуть ладони. Дыхание уже давно сбилось из-за непрерывающихся поцелуев, и чем сильнее стонал Мика, тем громче Юи шептал ему разные постыдные словечки, вынуждая блондина улыбаться не открывая глаза. Рука, что случайно скользнула ниже, в бесстыдном распутстве начала блуждать под одеждой, оглаживая и разминая разные участки кожи. — Мне не нравится, как на самом деле называется то, что мы делаем друг другу, — чуть задыхаясь, сказал Мика. — И как ты это назовешь? Недолго думая парень ответил: — Массаж. Что-то прохрипев Шиндо в шею и все так же не убирая руки, Юи, наплевав на всю мораль и школьные устои решился пойти в своих ласках еще дальше, смущая новыми действиями самого Мику. — Постой, — Мика чуть задержал руку Юи, когда пальцы вроде как «не настойчиво» начали толкаться внутрь. — Нельзя. — А кто меня вытащил сюда… — Это же ты увел меня за собой, а сейчас собираешься изнасиловать. Глубокий смех немного сотряс тишину и горячий воздух, что витал вокруг парней. Мика поднял лицо Юи на себя, всматриваясь в зеленый огонь своего друга. — Ты можешь… можешь сделать так еще? — чуть запинаясь проговорил Шиндо. — Хочешь, чтобы я ласкал тебя там где не положено? — Мне уже все равно, — тяжело ответил Мика и медленно раздвинул ноги. — Мне так все равно… Руки Амане сжались на заднице парня, поднимая его и прижимая к стенке своим телом. Словно в каком-то диком забвении Мика скрестил ноги вокруг его талии, даже не задумываясь, насколько он потяжелел от желания и насколько далеко заходят их «игры». — Если бы не страх, что нас обнаружат, я бы взял тебя прямо сейчас. Когда пустой до этого момента коридор вдруг сотряс небольшой шум от приближающихся шагов, Мика словно ошпаренный схватил Юи за руки и начал бежать в противоположную сторону. Они оминали кабинеты, у каждой двери дергая за ручку, но все они были закрыты. — Я знаю что делать, — вдруг весело сказал Юи и направив Шиндо на третий этаж преклонился через перила лестницы, дабы увидеть кто же их так упорно преследует. — Ты что это удумал? — шокировано спросил Мика, когда Юи, достав из кармана складной нож, начал ковырять кончиком лезвия в замочной скважине кабинета Батори. — Совсем с ума сошел? — Этого психа сейчас нет, он уходит каждый день в пять часов, я проверял, — не отвлекаясь от дела, ответил Юи, — но если ты так боишься, мы можем немедленно вернутся в класс. Мика хотел было что-то возразить, но когда его глаза приметили приближающуюся тень, что вот вот должна была подняться по лестнице он сильно пихнул Юи, вынуждая его поторопится. Прошипев что-то себе под нос он сильнее надавил, но утратив всякую терпимость со злостью вцепился в ручку. — Дверь на твое обаяние не поддалась, — констатировал Мика, искренне радуясь проигрышу Юи, — дай лучше я. Всадив нож в скважину он сделал несколько движений и дверь с тихим скрипом отошла в сторону. — Как ты… — Меня все-таки Крул воспитывала, — не без гордости улыбнулся Мика и с тихим смешком затолкал Юи внутрь, плотно закрывая двери. — Черт, внутри нет замка. И что нам делать если он войдет сюда? Без слов потащив Шиндо к широкому шкафу, Амане затолкал туда Микаэлу и влез внутрь вслед за ним аккуратно прикрыл дверцу. В этот же момент дверь кабинета отворилась и кто-то зашел внутрь. — Тихо ты, — прижав ладонь к губам Мики, прошептал Юи. В кабинет вошел еще один человек, и даже не закрывая дверь, спиной уселся в сторону наблюдающего за ним Амане. — Зачем я здесь? — немного осевший голос задал первый вопрос. — Я бы на твоем месте сменил тон, — ответил другой, тот, что зашел первым. — А то мало ли… — Знаешь, я не прочь сыграть на свою мошонку, но лишь в том случае, если цель оправдает мои ожидания. — Да неужели? — Юи прислушивался к первому, все не имея возможности рассмотреть его лицо. — Какой отчаянный и самонадеянный парень. — После того что случилось с ней, я уже больше никогда не хочу иметь дел с дьяволом. — Тогда попроси Кроули уйти с моей дороги, — прошипел первый и схватив второго за горло с силой выкинул его из кабинета. Послышался звук падающего тела. В тот же момент дверь захлопнулась и кто-то повернул ключ. — Боже, едва ли не попались, — выдохнул Микаэла и слегка прикусив указательный палец Амане, вынудил того с легким вскриком убрать ладонь. — Кто это был? — Не знаю, я не рассмотрел лица. — От твоего голоса я просто витаю в облаках, — словно не слушая, Микаэла ближе придвинулся к сидящему в очень неудобной позе Амане. — И что будем делать? — Как что? Вылезать отсюда и попытаться выйти из кабинета, — раздраженно ответил Юи, — ведь те двое закрыли класс на ключ. — А тебя не пугает то, что сейчас почти ночь и мы заперты в шкафу, в кабинете Ферида Батори… — елейным голос прошептал Мика. — Черт, да ты просто извращенец. Неужели тебя заводит эта темнота и закрытое пространство? — Мне вообще нравятся закрытые пространства, — ответил Мика, — особенно, если я нахожусь наедине с тобой. — Кончай уже, — отмахнулся Амане и сразу же прикусив язык, медленно повернулся на Мику. Тот кажется был в глубоком ожидании и совсем не обратил никакого внимания на застывшего Амане. — Просто скажи, — лицо Микаэлы чуть нахмурилось, — что ты хочешь делать? — Выйти отсюда, — прошептал Амане. — Чего ты хочешь на самом деле? — опасно придвигаясь к самым губам Юи, прошептал Шиндо. — Ты больше не желаешь меня? — Ну что за нелепость, — Юи отвернулся, едва ли Мика коснулся его нижней губы. — Тогда в чем дело? — Мика, я… — Амане задержал дыхание, так как свет, что падал на лицо Шиндо через щель в шкафу, осветил левый глаз, что уже буквально наполнялся влагой от подступающих слез. Мика глубоко вдохнул и посмотрел на Юи. — Почему ты больше не хочешь любить меня?.. — Я хочу, хочу, — сжав его лицо в ладонях, прошептал Амане, — я очень хочу, тебе не передать как я хочу. — Тогда почему я должен умолять тебя прикоснутся ко мне! — Ах, Мика, это все нервы. Ведь из-за того спектакля, что ты поставил, я вынужден работать в две смены и еще учится… Я просто без сил, в этом причина. — Нет, неправда. — Правда, — уже чуть громче ответил Юи. Он не хотел признаваться, что после их последней близости он стал страшно боятся того, что слишком быстро достигает своей разрядки, пока Мика все еще не достигал своего предела. Ему было страшно даже подумать о том, что с ним что-то не так, и что он не может продержатся дольше, или удовлетворить Мику сильнее. Амане сам не понимал, что с ним происходит. Стояло Мике нежно коснутся его — и он уже весь пылает. Стояло дерзкому язычку хотя бы один раз пройтись по естеству, и это становилось кошмаром, ведь сильное возбуждение не могло долго противится желанию освободится от напряжения… — Послушай, дело совсем в ином. — Юи, я что, слишком активен для тебя? — Черт, ты выставляешь все так, как будто я виноват во всей этой… этой… — Да ты просто боишься меня, верно? — прошептал Мика. — Боишься, что я останусь ни с чем, пока ты будешь ловить одышку… — Я кажется предельно ясно объяснил тебе свою позицию насчет этого. Я же не виноват, что ты сводишь меня с ума. Я не могу сдержатся… — Что тебя останавливает сделать все что угодно с моим телом сейчас? — словно вызов обронил свои слова Мика. — Разве это так важно, кто кончит первым? Да какая вообще разница, если мы одинаково можем помочь друг другу, кто бы первым не финишировал… — Да как же ты не понимаешь, что я не хочу быть первым! — взмолился Юи. — Я что ли виноват, что ты сам подталкиваешь меня к неизбежному проигрышу… — Ну прости, — целуя его запястья, Мика провел языком круг по выступающей венке, — хочешь, можешь меня помучить, я не против. — Я готов был убить тебя за то, что ты вынуждаешь меня проигрывать тебе… — вновь хватая Шиндо за шею, со злостью прошептал Юи, — просто потому, что ничего не могу с собой поделать, что не могу противостоять тебе, что не могу сказать нет… Просто не могу противится твоей воле, твоей любви. Я люблю тебя так жестоко, что одна мысль о том, что… что… — Я воспылал к тебе нежными чувствами, — Микаэла осторожно провел пальцами по горячей щеке Юу, чтобы хоть как-то остановить его боль, — ты не можешь представить себе, что я испытываю, когда наши руки соприкасаются, или когда ты нежно, с юношеской робостью касаешься губами моего виска, якобы дружеский жест, но я знаю, что в твоих мыслях иная игра, и это вовсе не поцелуй, Юичиро. Для меня это пламя такой силы, что прорывается вплоть до самого сердца, лишь бы коснутся моей души. И я хочу сказать тебе, что вовсе не наша близость играет самую важную роль в наших отношениях или моей любви к тебе. То, что мы бываем близки, это лишь повод сойти с ума, вместе, как мы этого и хотели. Разве ты не чувствуешь того же самого, когда просто лежишь рядом со ной, как вчера ночью, когда мы наблюдали за звездами и молодой луной… Когда сверчки нежно играли свои песни, а трава так ласкала кожу, наполняя легкие воздухом пропитанным запахом цветов и твоего собственного дыхания. Юи, еще никому не посчастливилось пережить хоть малость из того, что мы чувствуем друг к другу, и это… это прекрасно, Юичиро. — Знаешь же, что я не люблю свое полное имя… — Ах ты пень бесчувственный, — в сердцах воскликнул Микаэла, — я тут тебе в любви признаюсь, едва ли не стихи читаю, а ты паясничаешь. — А чего ты ожидал? — хитро улыбнулся Юи. — Ты же заботишься обо мне словно курица-наседка, неудивительно, что я перестаю видеть в тебе авторитет. — Хах, так ты все-таки нашел во мне свой идеал? — Ну, ты прекрасный друг, а еще мне никто никогда не делал такой волнующий масс… Больше Микаэла этого слушать не стал. Прижавшись к Юи, он с силой надавил ему рукой на пах, как бы провоцируя его подать другой голос, сменить эту мерзкую интонацию на нечто иное, томительное и возбуждающее. Амане и правда застонал скорее от испуга и внезапной боли, что разразилась в нем неслабым возбуждением. Амане любил боль, всегда. Как доставлять её, причинять другим, так и получать, но только в том случае, если увечия наносятся одинаково, если он не травмирует себя сам. Мика любил дразнить его, любил волновать его душу и его естество, и как это бывало раньше, сводить Юи с ума лишь одним своим касанием. — Давай же, — немного пошло пробормотал Микаэла, — разве тебе сила терпеть?.. — А если нас увидят?.. — Сейчай я тебя вижу, — чуть обозленно ответил Шиндо, — и только я, всегда. Я буду видеть тебя, твои взлеты и падения и твою самую яркую похоть, которую ты откроешь только для меня. Юи, я хочу тебя и ты хочешь меня… Пожалуйста, доставь мне удовольствие, Амане… Мика сидел на бедрах Юичиро, пока тот, согнув ноги в коленях, прижимал его к себе сильнее и его бедра непроизвольно вздрагивали каждый раз, когда Шиндо уже слишком явно терся об него показывая свое сильное возбуждение. Замкнутое пространство едва ли не лишало способности дышать, мыслить ясно, и даже видеть. Все было в полумраке, лишь тонкие полоски света просачивались сквозь щели в темном шкафу. Ясно было, что в таком положении о близости не может быть и речи, но когда на кон ставился вопрос об «освобождении», находчивые любовники могли делать это по всякому, даже без особых усилий. Звон пряжки ремня, звук, которой доносился между непрерывными поцелуями служил чем-то вроде заменяющего слова пуск, и чем сильнее звенел ремень, тем больше нарастало возбуждение от предвкушения и уже терзающей нутро боли. — Хочешь, я буду шептать смущающие твою мораль реплики, пока ты меня раздеваешь? — сомкнув губы возле уха Амане, прошептал Мика. — Пока ты сдергиваешь с меня уже тесные джинсы и нижнее белье… Ах, Юи, мне так больно, когда ты делаешь со мной подобные вещи, и так приятно… Дальнейшие слова утонули в каком-то неразборчивом шепоте. Что бы унять торопливые движения Амане, Микаэла приподнялся на его бедрах и джинсы тут же съехали вниз, почти до колена. Юи так же расстегнул свои и немного приспустив их облегченно выдохнул. — Правда, приятно? — шептал Мика, тершись своим, уже полностью обнаженным естеством о возбужденный орган Амане. — Давай, сделай так еще… Это неловкое, тесное и возбуждающее трение сносило крышу. Будучи запертыми словно в клетке, они с силой прижимались друг к другу не останавливаясь ни на секунду, разгорячая и так едва ли не превратившуюся в лавовые потоки кровь. Пуговица на рубашке была оторвана, открытая шея и грудь Юи так и манила быть исцелованной и искусанной. Мика пыхтел, обливался потом, тяжело дышал и стонал, и в какой-то момент просунув руку между их зажатыми бедрами взял в ладонь тело Амане. — Постой, — проделав тот же маневр с Шиндо, прошептал Амане, — может лучше… — Закрой свой рот, — удивительно ласково прошептал Мика, — просто молчи и целуй меня… Все так же не открывая глаз, Юи прижался губами к шее Мики, пока тот смыкал зубы на плече друга. Движения становились все хаотичней, и чтобы придать им запретные краски их руки начали двигаться одинаковыми движениями, и замедляя темп они все громче дышали в кожу друг друга, упиваясь телом и влагой разгоряченных тел. Внезапно руки Юи слишком сильно сжали задницу Шиндо, и то ли из-за скользких пальцев, то ли в неведомом желании, но он сам того не осознавая скользнул кончиками внутрь Микаэлы и тот не ожидая подобных манипуляций громко застонал, кончив в руку Амане. Вздрагивая всем телом, он не прекращал свои движения, хотя казалось бы все еще изливался, искусывая губы до крови в безумном наваждении, и движений Амане внутри его. Все так же не убирая пальцев, Юи скользнул ими еще глубже, надавливая на переднюю стенку, и всхлипы и мычание Микаэлы все болезненней разносились дрожью во всем теле. Вдыхая запах пота, поглощая в себя испарения от эякуляции, Юи не мог больше сдерживать себя и словно поддавшись животному инстинкту закусил губы Шиндо, слизывая с них кровь и что-то неразборчиво простонав кончил ему в руку. Хаос, наполняющий темный шкаф начал стихать, и все больше оседая на самое дно, Мика с чувством, но очень тихо заплакал. …Я хотел бы смотреть на звезды сквозь твои пальцы. Правда? Да. Чтобы ты держал мои глаза закрытыми и одновременно я видел весь мир. Мне ничего так не нужно как твое тепло рядом. Всегда… — Собственно говоря о чем речь? — Что ты имеешь ввиду? — Ну, когда мы только начали лезть в окно ты сказал, что если вдруг упадем, то эта смерть не будет уж такой бессмысленной. Я еще тогда подумал, что за бред… — Шутишь? Мы же лезли с третего этажа, а внизу даже травы не было, лишь твердая земля. Я вообще удивляюсь тому, что предложил перелезть через окно и спуститься по водосточной трубе. Я чуть не пережил мини-инфаркт… — Слушай, — Мика чуть покосился влево и его глаза в этот момент заметно расширились. — Тебе ничего не кажется странным? — Странным? — Я чувствую на себе опасный взгляд. Посмотри налево. Юи покорно, едва ли не меланхолично покосился в другую сторону и чуть нахмурился. — Не думал, что в это время ученики будут стаптывать пороги школы, — немного напряженно выговорил он, сразу же поджав губы. — Ел? — Амане, — так же строго ответил Ел и сразу же подал руку Мике: — Будем знакомы. — И мне тоже приятно, — вежливо ответил Мика, пока Юи сверлил его глазами. — Я уже давно за тобой слежу, — вкрадчиво начал он, обходя его фигуру, — однако все никак не удавалось познакомится лично. — Ем, что-то не так? — Да нет, — в одно мгновение порозовев, ответил Ел, — как раз наоборот, все так. — Послушай, — Юи чуть скривил взгляд, — что ты здесь делаешь? — Как что? Тебя жду, мы же договаривались. — Договаривались? — уже поворачиваясь к Юи, спросил Мика. — На что договаривались? — Ох, Амане уже давно грезил познакомить тебя со мной, вот и договорились, что после ваших занятий я подожду вас возле входа. — Ничего подобного, — запротестовал Юи и скрестил руки на груди, — наши договоренности сошли на нет. Ты же говорил, что уедешь. — Это верно, — согласился Ел, — но я не мог не посмотреть на то, что ты так свирепо оберегаешь от чужих глаз. На этой ноте он мягко сжал ладонь Шиндо и аккуратно приложил тыльной стороной к своей щеке. — Как у девушки, — задумчиво прошептал Ел. — Не понял… — Твои руки, они белые и мягкие, прямо как у девушки. — Заканчивай уже, — Амане грубо отпихнул Ел, но тот лишь развел руками и вежливо улыбнулся. — Не кипятись, я же пошутил. — Ел еще раз слишком придирчиво взглянул на Мику и прикрыв глаза, с улыбкой продолжил: — А давайте перекусим где-нибудь? В конце концов, Юи, мне будет жаль, если наша дружба вот так закончится, хочу больше воспоминаний о тебе. — Тебе не кажется, — голос Амане приобрел прежнюю грубость, — что ты настаиваешь на этом так, словно я должен исчезнуть в ближайшее время… — Все может быть, — уклончиво ответил Ел и пошел вперед. Парни последовали за ним. — А теперь, — прошептал Мика так, чтобы Ел не слышал, — скажи-ка мне, это какие же дела вас объединяют? — Да кого ты слушаешь? — отмахнулся Юи. — Это просто знакомый. — Странный знакомый. — Мика, этот парень вовлечен в дело, что объединяет нас, — и увидев непонимающий взгляд направлен в его сторону, добавил: — Он пленен однополой любовью… — О ревность, ты так прекрасна, — расхохотался Ел, словно из ниоткуда возникая на заднем фоне, — ребята, вы обо мне слишком слащавого мнения. Я вовсе не такой… — А какой?! — Вот например ты, Мика, — резко меняя тему, Ел уже стоял возле Шиндо, — ты принадлежишь Юи? — Амм, — Мика чуть склонил голову и задумался. — Наполовину. — Наполовину? — возмутился Юи, едва сдерживая обороты. — А вторая половина? — А вторая половина видимо еще перевязанная праздничной ленточкой, — расхохотался Ел и похлопал обоих по плечу, — Черт, с вами так весело… — Мика, — словно не слушая вещания Ел, Юи жестко обхватил друга за плечи. — Так что насчет второй половины?.. Пока Ел что-то насвистывал себе под нос, сумерки уже успели накрыть город и вместе с тем зажглись многочисленные фонари центральной аллеи. Вся троица шла словно по освещенной тысячами маленьких солнц дороге, и весело смеясь рассказывали друг другу незамысловатые шутки. — Вот помню как-то раз мы поехали в Англию, — начал Ел, — люди там более развязней чем о них говорят, но все же с английской строгостью не поспоришь. Достался мне в ученики один парень, который просто обожал восточные боевые искусства, и каждый раз, когда я опрокидывал его на землю, он только улыбался и говорил: «Пожалуйста, научите и меня таким приемам» — Ну, а ты что? — Я? — изумился Ел, по прежнему широко улыбаясь. — Ничего. Мне нравилось подбрасывать это тело в воздух и смотреть как оно летает… За разговорами время медленно, но верно приближалось к полуночи. Полакомившись фастфудом и потягивая колу через прозрачную трубочку, Юи думал, как было бы хорошо, если бы они сейчас с Микой остались наедине. Ел конечно хороший собеседник и все такое, но все же хотелось уединения, тем более что ночь уже давно наступила. Юи наблюдал как Мика что-то оживленно показывает Ел. Кажется они рассматривали звезды в небе или же спорили о какой-то ерунде. Судя по раскрасневшимися лицам они явно нашли общий язык в их споре, и уперев руки в бока, Шиндо начал говорить еще громче. — Как ты неправ, — бывало доносилось до слуха Амане, — как же ты неправ… Меж тем, вторая порция колы закончилась и осушив емкость до самого не хочу, Юи лениво повертел стаканчик в руках и уже хотел встать, чтобы купить себе новый, когда резко чьи-то холодные миниатюрные руки обхватили его за талию, опрокидывая тело на лавочку. — Как я счастлив, — шептало нечто с темными волосами и очень холодными пальцами, — как я рад, что нашел тебя. — Ем, ты кто? — Не узнаешь? — темная макушка вздернулась и едва ли не ахнув, Юи увидел прозрачное лицо Урушихары, глаза которого были полны влаги. — Ах, так это ты. Что привело тебя сюда в столь поздний час? — Юи, если бы ты знал, — Урушихара почти что сел к нему на колени, но Амане чуть громко кашлянув в ладонь резко спустил его худое тело обратно на лавочку. — У нас столько всего случилось… — Мм, а где Макото? Обычно он ходит с тобой. — Макото, — протянул Урушихара и внезапно его глаза округлились, словно он вспомнил нечто важное, — аа, Макото больше нет с нами. — Как это нет? — удивился Амане. — А вот так, — показав белые зубы и хитро улыбнувшись пробормотал парень. — Он уехал, не знаю когда вернется. — Странная однако поездка. Он уехал с Крул? Юи удивился еще раз, потому что как только малец услышал имя сестры, его тело передернуло, а глаза выпучились еще больше. Руки мальчика начали дрожать и он сразу же прижал ладони к лицу. — В этом-то и проблема, — через пальцы проговорил он, — я не могу её найти, она не отвечает на звонки. — На Цепеш это не похоже, она всегда тактична и вряд ли бы вмешалась в дела не сказав тебе об этом. — Я даже не знаю, что мне думать, — голос младшего задрожал и, впервые, маленькая мысль словно иголкой пронзила мысли Амане. «Он словно притворяется…притворяется…» — А скажи, когда вы в последний раз виделись? — Я уже и не помню, — промямлил тот, — около недели назад, или нет, даже больше. — А зачем она так понадобилась тебе? — Зачем?.. — казалось бы парень не может никак сформулировать свои мысли и изо всех сил старается придать словам лад. — Зачем… — Да, Урушихара, зачем? — Я… я скучаю, — словно оправдываясь ответил тот и поднял глаза на Амане, — ведь ты тоже скучаешь. Помоги мне её найти, это важно. Глаза Урушихары при сильном освещении фонарей казались какими-то бесцветными, а зрачки на удивления были сжаты в тонкую точечку, что не расширялась, даже когда он говорил. Его одежда была чуть смята, штаны на коленях затерты, кажется следами от травы, а волосы жутко пахли сигаретным дымом. Еще одна догадка сверкнула в мыслях Юи, который внимательно наблюдал за поведением младшего, что делалось еще более подозрительным. — Урушихара, не мог бы ты показать мне свои руки? Тот вздрогнул и сразу же напрягся. — Что? Зачем тебе мои руки? — Крул говорила у тебя бледная кожа, — не мигая ответил Амане, — хочу проверить. — Да что ты… не такая уж и бледная. Отнекиваясь и отсаживаясь как можно дальше, младший из Батори сильнее сжал руки в карманах и с каким-то отсутствующим видом стал наблюдать за проходящими мимо людьми. — А я тебе говорю, что это не созвездие Лебедя, в нем не так много звезд, — раздраженный, но счастливый голос Шиндо все ближе звучал возле Амане, — Юи… — Что, наконец нашел таки того единственного с кем можно обсудить астрономию? — улыбнулся Юи, едва коснувшись поцелуем щеки Мики. — Колись давай, или вы обсуждали эротику? — Ну что за глупости тебе в голову лезут? Наверняка судишь только по себе. Вот я бы ни за что… — голос Ел остановился и он перевел взгляд на сидящего в самом конце Урушихару. Тот медленно повернул на него голову и замер. — Боже, — скорее испуганно нежели удивленно воскликнул тот, — а ты что здесь забыл? — Хотел тоже самое спросить у тебя, — сузив глаза ответил Ел и подошел к мальчику, — каким ветром тебя сюда занесло? — А тебя? — опасно оскалившись, Урушихара призывно сверкнул глазами и резко поднялся. — В самом деле, ты еще тот хитрец. Разве тебя просили заходить так далеко? — Ел, о чем это он? — медленно спросил Мика, явно не понимая что тут происходит. — Ел? — переспросил Урушихара. — Зачем ты представился им своим прозвищем? Тот молчал, прожигая взглядом младшего, пока последний улыбался еще шире. — Я тебя сейчас спрашиваю, ты меня слышишь, Лакус Вельт…