***
— Ах ты падль блудливая, — резкий хлопок наполнил шумную улицу внезапным звуком пощечины, — какого черта ты шляешься где попало? Сейчас же доложу обо всем твоей сестре… — О, а вот это уже интересней, — прикладывая ладонь к покрасневшей щеке, Урушихара чуть присел на колени и поправил рукава, — и мне тоже скажи, где Крул? Где моя сестра? Тот, кого на самом деле звали Лакус Вельт, сразу же напрягся, словно ожидал услышать что-то другое. Он до побеления стиснул пальцы и, хватая младшего за воротник, подвел к фонтану. — Это ты мне скажешь, — прошипел он почти над самым ухом мальчика и опустил его голову в фонтан с водой. — А пока протрезвей. — Ел, то есть Лакус или как тебя там, перестань! — Не лезь, — агрессивно оскалился Лакус, все еще держа его голову под водой, — так нужно. — Да что ты творишь? — Мика с силой вцепился в руки Лакуса, пока Юи поднимал голову Урушихары из воды. — Это же брат Крул! — Да хоть самой королевы, — огрызнулся тот, — хосты именно такого отношения и заслуживают. — Странно это слышать от собрата по профессии, — весело воскликнул Урушихара, отплевывая холодную воду, — или я сболтнул лишнего? — Кончай придуриваться. Что тебе здесь надо? — Я же сказал, — разведя руки, пробормотал младший, — я ищу свою сестру. — Ты разве не должен быть на лечении? — Должен. Но, видишь ли, меня оттуда выгнали за неуплату, вот я и остался один на один с собой. «Явно лжет» — подумал Лакус, но вслух озвучивать не стал. — Может тебе деньгами помочь? — приседая рядом с ним, Мика ласково погладил Урушихару по мокрым волосам. — Было бы неплохо, — улыбнулся тот, и резко подавшись вперед, быстро чмокнул Шиндо в губы. — Какой же ты хороший человек. — Хватит уже, — поднимая хоста на ноги, Лакус внимательно следил глазами за слишком хитрым взглядом младшего, — пойдем домой. — Так вы что, знакомы? — словно только поняв всю ситуацию, Амане наконец-то подал голос. — Дошло наконец, — улыбнулся мальчик, — а я уже думал не допрет до тебя. — Заткнись, — сквозь зубы прошипел Лакус, — тебя не так воспитывали. — Ах да, совсем забыл, что с набитым ртом нужно мычать, а не говорить, — весело расхохотался младший и только Лакус понял к чему была эта «шутка». «Нужно было пристрелить тебя в ту ночь» — подумал Вельт и схватив хоста за руку потащил за собой. — Все, мы уходим. Юи, Мика, спасибо за приятный вечер, не обижайтесь, если этот проходимец вам его испортил, — и пока он не исчез за углом, улица была наполнена веселым смехом Урушихары. …Кем он был, этот Лакус Вельт? Однозначного ответа нет, даже Батори не ведал где начиналось и заканчивалось прошлое этого человека. Попав в Японию в двенадцатилетнем возрасте, Лакус сразу же встал на сторону сильного приняв защиту Ферида взамен отдавая ему свое тело и свою верность. Лакус не был безнадежен и, не смотря на кривую улыбку и весьма положительный запас жестокости, умел прощать и даже желал попытки влюбится. Правда, долго это не продлилось. Батори жестоко расправлялся со всеми, кто хоть как-то мог испортить его личные игрушки, а Лакус был его любимчиком и всегда им оставался, несмотря ни на что…***
— Как ты думаешь, — начал Микаэла, — кто они на самом деле? — Если бы я знал, — ответил Юи, — если бы знал, то наверняка не связался бы с ними еще раз. — Даже с Крул? Юи немного помедлил, прежде чем тихо, но уверенно ответить: — Даже с ней. — Но как нам теперь быть? — Мика с опаской посмотрел назад. — Я чувствую, что что-то изменилось. — Ты боишься? — Не очень. Но, знаешь, это слишком странно и до боли пугающе. Столько неизвестности… — Я бы мог сказать, что грядет буря, — Юи задумчиво посмотрел на звездное небо, вглядываясь в мерцающие огоньки, — но мне кажется, что мы уже давно вовлечены в события, которые не подвластны нашим желаниям. Я просто не понимаю, как все могло закрутиться таким вихрем… Знакомство с тобой, Крул, Феридом Батори, который оказался еще большим монстром, все эти истории и стычки. Знаешь, когда я только начал в тебя влюбляться я думал, что все будет иначе. Что мы будем нормальными, что мы будем наслаждаться с тобой. Я очень хотел понять, так ли нуждаюсь в тебе, как об этом умоляло мое сердце, и когда я наконец-то это понял, открылись все эти секреты. Я чувствую себя виноватым, Мика. Пойми я это раньше и может быть мы минули бы препятствия, ходили бы за руки не опасаясь и целовались зная что никто нас друг у друга не отнимет. Прости меня, это должно быть моя вина. Мика молча выслушал его до конца. В его душе иногда возникали эти вопросы, но сейчас, смотря на то, как Юи открывает перед ним свою душу, Мика не мог не боятся. По-настоящему боятся. Его самый жуткий кошмар это то, что Амане однажды исчезнет и весь смысл жизни из изумрудного окрасится в черный или того хуже, красный. Микаэла хорошо понимал, что только Юи удержит его от себя самого. — Я… Я хочу сказать, — начал Мика, — что я очень люблю тебя и буду страдать, если ты уйдешь. Ведь мы не просто друзья, — он улыбнулся и пальцы его начали дрожать, — мы больше чем можно представить. Мы запретное и всегда желанное. Я не смогу пережить, если судьба отнимет тебя у меня, возможность дышать тобой, искать утешения в твоих руках… — Знаешь, как выглядит волшебство? — мягко улыбаясь, перебил его Юи. — Когда все вокруг меняет краски, а воздух нагревается?.. Волшебство Мика, это когда я целую тебя и вижу самые прекрасные сны с открытыми глазами. Сон наяву…***
Он нежно обнял меня, и сердце забилось быстрее. По телу пронеслась волна дрожи и дикого холода, что сменилось теплом, когда я почувствовал его губы на своих губах. Мягкий, сладкий, тающий словно ванильное мороженое в самом аду. Как жарко он дышит, как пьянит его поцелуй. Юи крепко прижался ко мне, сжимая руки на моих ребрах и я стал задыхаться, потому что он начал меня душить. Не как садист, а как человек, который боится. «Он тоже боится потерять меня» — пронеслось в моей голове, пока я терял остатки человеческого разума. Мы прижались к какому-то дереву, и в тени разбитого фонаря начали ласкаться, обнажая некоторые участки кожи, что горели от ожидания и предвкушения. Он стал мять мою грудь, пока я всасывал кожу на его шее, чувствуя чуть солоноватый вкус самого Юи. Было жарко и холодно одновременно, словно сидишь в горячей воде, пока на голову падают холодные снежинки в зимней метели. Обжигающий холод, изнуряющее тепло. — Юи, — не узнавая собственного голоса я удивлялся, как вообще могу говорить столь томительным шепотом, — пойдем ко мне. Давай займемся этим сегодня… Он немного притормозил, словно медленно переваривая мною сказанное и приложив ладони к его щекам я поднял его лицо на себя. — Что такое? — Ничего, — улыбнулся он, — просто вспомнил, как было неудобно в том шкафу. Я покраснел до кончиков ушей, потому что так же вспомнил, как не смог себя сдержать и растянуть удовольствие. От мысли, что его пальцы ласкают меня внизу, внутри все стянулось, а меж бедрами все буквально наливалось кровью, вынуждая меня поелозить на его колене. — Я тоже очень этого хочу, — тихо сказал Юи, прикусывая ткань одежды на моем плече. Сжимая его предплечья я все еще не мог избавится от мысли, что все что мы делаем идеально настолько, что просто не может быть запретным. Но именно потому, что это в любом случае преследуется моралью и запретами оно так желанно. Чувствовать его тепло, прижимать свое возбуждение к его теплой коже, чувствовать, как натягивается каждый нерв и бесконечное число клеток вынуждают кровь нагревается и кипеть в моих жилах. Я окутывался его запахом, погружая собственное сознание в состояние нирваны, абсолютно наплевав на все. Мне было так хорошо, что я готов был отдаться ему прямо здесь и сейчас, и плевать на то, что увидят, плевать на то, что это неудобно. Пусть сделает даже больно, но только делай, Юи…***
Собственность. Я его личная игрушка для утех. Одной мысли об этом хватило, чтобы завестись, когда мы начали тормозить у входа в мой дом. — Жаль будет с ним прощаться, — сказал Юи, толкая меня на кровать с белыми простынями, — черт, знал бы ты, как я хочу испачкать тебя. — Знал бы ты, как я хочу испачкаться тобой, — тихо прошептал я целуя его за ухом. Лаская языком мочку, прикусывая её чуть сильно сжав зубы я услышал, как он мычит и сердце почти взорвалось от чувства неимоверного счастья. Я могу делать его счастливым, я могу делать его сумасшедшим. — Брось уже свои игры, — тихо промычал он, стаскивая с меня джинсы. — Только не переусердствуй, — так же тихо сказал я, чувствуя как его пальцы торопливо задевают ремень и молнию. — Ну же, стяни их с меня, мне тесно. Забыв обо всем я приподнял бедра, позволяя ему снять с меня одежду и он неторопливо прошелся ладонью по моему естеству. Тело предательски задрожало, и я откинул голову. — Ну же, — шептал Юи, — дай мне услышать твой голос, когда я буду делать это. — Что будешь делать?.. — через улыбку спросил я и тут же сжал зубы. Его рука проникла под ткань нижнего белья и проехалась по уже влажному органу. — Ты становишься влажным с каждой секундой. — А ты чересчур разговорчивый, — едва ли не через стоны сказал я, — пожалуйста, прекрати это. — Прекратить что? — спросил он, и пальцы как бы не случайно начали кружить вокруг влажной головки. — Что прекратить, Микаэла? — Дразнить меня, — промычал я и испустил судорожный выдох. Воздух был горячим, а в моих легких он казался просто огненным. — Я говорил тебе, как ты приятно пахнешь, когда я ласкаю тебя в запретных местах? Его пальцы скользнули ниже и стали блуждать на моей заднице, что вызвало во мне новый приступ дрожи. Кончики пальцев онемели, я лежал под ним боясь пошевелится, лишь изредка извивался, потому что устоять перед его ласками было просто невозможно. Я хотел его до жути, хотел, чтобы он вошел в меня, давил своим телом внутри меня, ласкал, ерзал на моей заднице, пока я буду просить еще. Боже, до чего же я жалок перед этим искусителем. — И тут тоже будет влажно, — тихо сказал он, толкая влажные пальцы внутрь, — ведь тебе никогда не было больно, правда? — Ты меня хорошо подготавливал. — С мальчиками проблем вообще не оберешься, — тихо рассмеялся он, и я легенько ударил его коленом под дых. — Может уже разденешься? Мне неловко, что я один голый. — Ну, ты не совсем голый, — Юи начал тереться носом на рубашке и его кончик проходил прямо в области моей груди. Я чувствовал, как мои соски набухают под тканью, как сладко натягивается кожа, когда он прильнул к ним губами через рубашку и начал кусать и втягивать в себя. — Пожалуйста, — едва ли не мыча, я начал умолять, — сними это, я не могу больше. — Ладно, — с улыбкой согласился он и стянул с меня рубашку. Коже сразу же стало легче дышать, и Амане полностью сел на мои бедра, созерцая мой обнаженный вид. — По моему лицу транслируют что-то интересное? — спросил я и поднял руку так, чтобы заложить её за голову. — И как оно смотрится? Юи ничего не ответил, но я увидел как в темноте его глаза заблестели и вид у него правда был какой-то хищный, словно он вот вот набросится на меня, сожмет свои клыки на моем горле. Смешнее всего, что я буду только рад, даже если это убьет меня. Я хочу умереть только от твоих рук, Юичиро. — Знал бы ты, как хорошо смотрится, — сказал он и его губы приоткрылись, втягивая в себя воздух. —Что же мне делать с тобой? — Может я изъявлю свое собственное желание? — и перевернувшись на живот я чуть приподнял задницу, через плечо посмотрев на него. — Я хочу тебя… Он живо наклонился ко мне, целуя мои губы и всасывая их довольно-таки сильно, чтобы утром они как следует припухли и посинели. Сладко, до боли сладко, и вкусно, словно ем растаявшее мороженное. Слишком жарко, а его губы начали блуждать на плечах и спине, облизывая лопатки и кружа языком по выступающим позвонкам. Когда я начал чувствовать его на пояснице, и его губы продолжали опускаться ниже я занервничал, так как не думал, что он сделает это. — Расслабься, — шепотом сказал он, — все будет хорошо. — Нужно было душ принять, — я вжался лицом в подушку и даже прикрыл глаза руками. — Нет, не нужно. Ты бы потерял свой запах. Что я чувствовал в момент, когда он сжал зубами кожу на заднице, и язык его скользнул к тому самому месту не передать словами. Я никогда не чувствовал ничего подобного и был уверен, что такие манипуляции языком могут свести с ума только тогда, когда ласкают женскую промежность или мужской член. Но я был чертовски неправ. Чувствовать, как горячий кончик его языка ласкает меня там, было больше чем просто хорошо. Это было настолько по новому, настолько пугающее, что от возбуждения глаза на лоб лезли, а пот сочился с висков стекая по скулам, и я молча кусал подушку, стараясь скрыть предательские стоны. Но они все чаще и чаще слетали с губ, мешая думать и затуманивая глаза. Я все больше терял себя, а он все больше сводил меня с ума. — Как тебе понравится, если я не буду вынимать оттуда пальцы всю ночь? — сказал Юичиро и всадил в меня сразу два пальца, моментально начиная двигать им. Воздух застрял в горле, я начал задыхаться, а он все продолжал двигаться, мять меня изнутри, скользя влажными и горячими пальцами. — Неет, — промычал я, все больше раздвигая бедра, — ты убьешь меня, сведешь с ума. — Так ты хочешь больше? Даже не смотря на него я был уверен, что он хитро улыбается. — Да, — простонал я, — я очень хочу тебя. Пожалуйста, войди в меня, мне нужно чувствовать тебя внутри. Пряжка его ремня зазвенела, и он перекинул свои джинсы через мою голову так, чтобы я видел, что он снял одежду. Мягко вынув пальцы и сжав ладонями задницу, он вынудил меня приподнять бедра и раздвинуть ноги еще шире. Я был открыт для него, и мысль от этого вынуждала течь мой член и буквально дергаться в ожидании. Он надавил головкой на проход, но не проникал внутрь, а все еще дразнил меня. Я чувствовал как он хочет меня, как его возбуждение трется меж ягодицами, как он хочет полностью войти внутрь и вырвать из меня либо крик, либо будоражащий душу вой. Юи, единственный, ради кого я согласен кричать. — Мика, я… очень люблю тебя, — сказал он и одним движением вошел в меня. Я закричал, чувствуя ощущения наполненности и все тот же знакомый дискомфорт. Но это была сладкая боль, щемящая, но желанней её на свете ничего нет. — Юи, — простонал я и подался бедрами назад. Член еще глубже проник в меня. — Ты… ты можешь двигаться. Я готов принимать тебя. Скрестив руки на моей груди, он чуть подался назад, словно медленно выходя из меня, а потом резко прижал мои бедра к себе. Еще один невольный вскрик, и все то же ощущение полноты его тела во мне… Он начал двигаться быстрее, сжав ладонью мое естество, и такт его движений совпадал с тем как он изощренно мастурбировал мне, вынуждая сердце биться чаще и вырываться из груди. Дыхания не хватало, воздух был словно под запретом. Дрожа под его ударами, его толчками, я старался унять дрожь в коленях, что в любую минуту были готовы согнутся пополам под весом его не такого уж и легкого тела. Словно почувствовав это он внезапно замедлил движения и, сжав в руках мои волосы, прошептал: — Сейчас я медленно начну переворачивать тебя на спину. Не хочу, чтобы наша связь разорвалась, поэтому будь осторожен и если будет больно сразу скажи об этом. Я понял, что он имел ввиду, и лишь согласно кивнул. Проведя языком по моей скуле, он начал медленно переворачивать меня, и я чувствовал, как его член так же трется у меня внутри. Юи навис надо мной и его живот прижал мое подрагивающее естество, и толчки вновь возобновили движения. — Скажи, как ты любишь меня… — словно в бреду прошептал Юи, целуя и кусая мои ключицы. Я прижал пальцы к губам, чтобы не откусить собственный язык. — Я люблю… люблю тебя так, словно горю в аду, — вырвалось из меня и он моментально заткнул мне рот поцелуем. Напряжение внизу живота возрастало, и мне было тяжело контролировать свои мысли. Я словно растворялся в нем, его тепло поглощало меня, а глаза обволакивала пелена из слез, что невольно стал течь по моему лицу. — Не больно?.. — Не больно… Его член все больше набухал во мне, я чувствовал как он стал растягивать меня сильнее, и когда его рука вновь сжалась на моем естестве, проведя ладонью по основанию и сжав кончиками пальцев головку я не выдержал и начал кончать. Тугие стенки сжимали его член, пока он двигался во мне и это чувство, что они сжимают что-то внутри меня послало сигнал в мой мозг, а он в свою очередь отыгрался на моем мужском достоинстве. Изливаясь в его руку, чувствуя, как он скользит по члену уже скользкими от выделений пальцами, я обхватил его шею руками и вжался носом в кожу на шее. Дышать было трудно, я искал утешение в запахе его кожи и влаге на его теле. Не сумев больше противостоять мне, он так же кончил в меня, наполняя опустошенное тело своим горячим и таким желанным теплом. Провалившись в себя, я перестал принимать действительность и просто потерял сознание, чувствуя как что-то сильно душит меня. Но это были его объятия, и я готов был умереть в них, лишь бы он не размыкал руки…***
«Я бы никогда не подумал, что все может быть вот так. Я держу его в своих руках и таю в жарких объятиях предрассветного дня…» Мысли Юичиро блуждали где-то меж скомканными и довольно-таки влажными простынями и теплому, прижимающемуся к нему телу, что немного подрагивало, словно было укрыто утренней росой. В окно пробирались первые лучи восходящего солнца наполняя темный мрак своим светом. «Дивно, — подумал Юичиро и вжался лицом в светлую макушку, — как же дивно» Микаэла вздрогнул и пошевелился. — Разбудил? — едва слышно прошептал Юи. — Нет, — таким же тихим голосом ответил Мика. — Я думал, что это я разбудил тебя. — Ты так дрожал, что я места себе не находил. — Дрожал до или после нашей любви? — елейным голосом спросил Мика и Юи услышал тихий смешок. Протиснув обнаженное колено меж бедрами Шиндо, он немного поелозил им, и когда услышал плохо скрытый стон, ответил: — И до и после… После утреннего душа, Мика сам вызвался помыть Юи волосы. Ему хотелось немного поиграть с его черными прядями и подергать за локоны, как он любил это делать школе. — С чего бы такая любезность? — спросил Юи, обматывая вокруг талии полотенце. — Я чем-то провинился? — Ну, твой послужной список длиннее моих грехов, — с улыбкой ответил Мика, выдавливая на ладонь прозрачную жидкость. — Это медовый шампунь, он очень вкусно пахнет. — Вересковым медом, — добавил Юи и откинул голову назад, ловя на себе полный любви взгляд голубых глаз. — Никак не пойму… Они темно-голубые или темно-синие? — Разве ты не видишь разницу? — Ну, когда я делаю например вот так, — после этих слов он обхватил Шиндо за талию и провел влажными пальцами вдоль талии, — твои глаза начинают темнеть и становятся синими. — Любопытно, — с легким нажимом ответил Мика, все еще не отвлекаясь от того, что массировал Юи кожу головы. Шампунь начал пенится, создавая легкий силуэт снежной шапки и Мика строго ударил Юи по рукам. — Нет, мы же только после душа. Я не хочу снова быть грязным. — А вот я люблю, когда ты грязный, — улыбаясь, сказал Юи, — особенно если пачкаю тебя я. — Амане, ты невоспитанный дикарь, ты знаешь это? — Я все что ты хочешь видеть сейчас, — промурлыкал Юи и Мика начал смывать шампунь с его головы. — Микаэла, закрой мне глаза, я не хочу, чтобы они слезились от шампуня. Ничего не ответив, Мика мягко положил ладонь на закрытые глаза Амане и продолжать поливать его голову водой. Рот Юи слегка приоткрывался и даже через пальцы Мика чувствовал, какой он горячий. Его лицо было словно печка в то время как кожа оставалась бледной, без намека на покраснения… За завтраком оба не проронили ни слова. Мика как-то смущаясь поставил перед Юи кружку кофе, себе же налил ягодный чай и стал откусывать маленькие кусочки от дынной булочки. Они смотрели друг на друга и сразу же отводили глаза, будто читали что-то смущающее во взгляде друг друга. Юи тут же покраснел, а Мика стал убирать волосы, наматывая пряди на тонкие пальцы. — Ты… — начал Юи и вдруг умолк. Мика с любопытством посмотрел на него и улыбнулся. — Что? — Да нет, — буркнул Юи и сделал большой глоток довольно-таки горячего кофе, — ничего. — Юи, если ты хочешь что-то сказать насчет этой ночи то… Теперь уже Амане вопросительно посмотрел на Мику и, не успев обдумать до конца свои действия перевалился через стол и схватив Шиндо за затылок прильнул к его губам своими. Поцелуй вышел быстрым, горячим, с легким привкусом дыни и ароматного кофе. — Подожди, — было промычал Мика и его полуоткрытый рот начал чувствовать, как язык Юи сплетается с его собственным. Закрыв глаза, он начал медленно кружить вместе с ним. Резкая задержка дыхания сменилась болью в груди и оба одновременно отстранились, всего на несколько сантиметров, чтобы смотреть друг другу в глаза. — Давай никогда не покидать друг друга, — сказал Юи и глаза Шиндо расширились от серьезности его слов. Правда, прозвучало это скорее как предложение руки сердца, и Мика не сразу понял, что больше обмануло его: его собственные ожидания, или неправильность слов Юи. Он даже подумал, что не так расслышал но, решив, что сейчас не время и место долго думать лишь согласно кивнул.***
— Черт, — мысленно выругался Мика, стоя перед зеркалом в подсобке кафе. — Амане, ну как тебя так угораздило? Он несколько минут рассматривал свой половой орган, не понимая, как такое произошло. — Похоже, кому-то нужно сточить когти, — уже вслух выругавшись, Мика потянулся рукой к небольшой царапинке, которая и доставляла ему дискомфорт. — Черт! В качестве недолгого облегчения он мог предложить себе только крем, стоящий на тумбочке возле бокового зеркала. Этот крем принадлежал Изабелле и она бы очень расстроилась бы, узнав как именно Мика его использовал. Нет, расстроилась явно не то слово. Она была бы в ярости. — Мика, что ты делаешь? Шиндо вздрогнул и быстро поднял свои джинсы. Открывая дверь в подсобку, Юи быстрым шагом направился к застывшему другу, что сразу же отвернул лицо. — Тебя что-то беспокоит? — Ты меня беспокоишь, — немного раздраженно ответил Мика и продолжил: — Ты нанес мне травму. — Моральную? — улыбнулся Юи, но Мика лишь еще больше посерел. — Нет, физическую. Ты так заигрался, что не заметил как царапнул меня, там… — Там это где? — имитируя на лице любопытство, глаза Юи скользнули вниз и он сделал вид, что только что все понял. — Ах это… Ну, ты бы сразу сказал, а то я совсем ничего не понял. — Все ты прекрасно понимаешь, — огрызнулся Мика и потянулся за кремом. — Дай сюда, — вырвал тюбик из его рук, Юи внимательно прочитал этикетку. — Мика, это же детский крем от опрелостей. — А что прикажешь делать? У меня с собой ничего нет, а жечь стало только на роботе. К тому же, если это для детей значит не вредно, я просто хочу увлажнить немного, чтобы стало легче. — Я сам это сделаю, — спокойно сказал Юи, пока Мика противился и сжимал бедра. — Нет, Юи. Если войдут, то не так поймут. — А как должны понять? — с любопытством спросил Юичиро, стоя на коленях перед расстегнутыми джинсами Шиндо. — Я же помогаю своему другу в экстренной ситуации. — Твоими губами даже это звучит пошло, — тихо ответил Мика и закрыл лицо ладонями. Юи уже было выдавил немного крема на пальцы, и чуть приспустил джинсы, когда дверь медленно отошла в сторону и с тихим скрипом открылась. На пороге стояла немного обескураженная Изабелла. — Мальчики, — начала она, по прежнему держа двери открытыми, — я конечно рада, что вы научились использовать детский крем по взрослому, но может обьясните мне пока я вас не прибила, что здесь происходит?! Юи улыбнулся, и так же медленно встал с колен, ставая к Мике спиной, чтобы прикрыть его. — Ничего особенного, любовь моя, — ласково сказал он, размазывая по пальцам мягкий крем, — я лишь помогаю Мике избавиться от дискомфорта. — От чего? — переспросила Белла и попятилась назад. — Нет уж, только не в мою смену, и только не моим кремом! — Расслабься, не на лицо же ты его потом будешь мазать. — Я его утилизирую после того как вы закончите свои дела, — с шипением ответила она и захлопнула двери. Юи молча повернулся к Мике. — Ну, и где терпимость к недоразумениям у этих горничных? — спросил он и тихо вздохнул. — Юи, мне бы не хотелось портить тебе настроение еще больше, так как после того как мы выйдем в зал Белла от нас живого места не оставит, но ты должен знать кое-что. — Весь во внимании. — Сегодня в обед на мою электронную почту пришло письмо, — начал Мика и Юи тут же напрягся, — имя отправителя, Крул Цепеш…