***
Амане резко распахнул глаза, почувствовав сильное жжение глазных яблок. Подскочив на месте, он упал с дивана и ушиб локоть, от чего сильно взвыл. Облизнув фаланги пальцев, он некоторое время увлажнял забитый участок кожи, пока трение не стало вызывать чесотку. Чихнув от попавшей в нос пыли он осмотрелся и взвыл. Эта комната, кабинет Ичиносе, всегда вызывала у него мигрень. Хватало лишь одной мысли об извращенце Гурене, чтобы получить приступ тошноты и злости. Юи посильнее сжал в ладони рукоятку его любимой катаны и, вернувшись обратно на диван, где он позволил себе вздремнуть, принял позицию ожидания. Юи до боли заскрипел губами, когда в комнату вошел Шинья и само собой за ним сразу же появился облик Ичиносе Гурена, лицо которого напоминало посмертную маску боли. Амане до боли во всем теле ненавидел этого человека и, конечно же, много, очень много раз говорил ему об этом прямым текстом. После того выпускного жизнь Юи полностью изменилась. Если раньше его жестокость могла подвалятся любовью Микаэлы, то потеряв его он лишился источника своего разума. Миссии на которых его отправляли, делали из Амане безумца, ибо нет сражений без крови, а этот яд лился по его телу почти каждый день и каждый раз в нем все больше просыпалась его насильственная личность. Убивая заказных жертв, Юи обнаружил себя в роли палача Поднебесной, где закон братства и семьи ставили превыше жизней. Если предашь организацию — ты покойник. Была одна причина, по которой Юи этого не делал, и если бы не его единственная надежда, давно бы уже покончил с собой. — Демоны хорошо поработали, не так ли? — Ичиносе с улыбкой приложил пальцы к подбородку и скривил губы. — Шинья видел как ты рубил им головы. Не думаешь остаться с нами еще на пару годиков? Юичиро молча скосил на них обоих взгляд, но удержался от ответа. Ему жутко хотелось вернуться домой. — Ты скопил достаточно денег, чтобы выкупить свою свободу, хотя прошло уже сколько? Шесть или может семь лет? Как ты ведешь свою жизнь за этими стенами, Юи-чан? — Я запретил тебе называть меня этим именем! — вскипел Юи, резко поднявшись. — Ты и твоя жалкая блудливая крыса не имеете права обращаться ко мне так! — Почему? — театрально надув губы, спросил Шинья. — Потому что так тебя называл тот ангелок? Вся кровь мигом прильнула в возбужденную от мыслей голову и, обнажив свою катану, Амане со всей ненавистью начал первую атаку. Шинья так же не медлил и позволил их катанам скреститься. Лезвия с диким звуком соприкоснулись, и несколько ярких искр отбились от такого удара. — Юичиро Амане, лейтенант отряда «Падших», — Шинья слегка насмешливо протянул его статус, — не думаешь ли ты, что еще не дорос до того, чтобы бороться с таким как я? — Хочешь покажу тебе почему мой отряд прозвал меня безумцем? — не без хитрой улыбки продолжал Юу. — Я даю тебе два варианта развития событий: ты сейчас отскакиваешь от меня, роняя кирпичи, либо же продолжаешь, и тогда ловить твою жалкую головешку будет Гурен… — Хватит! — клинок Ичиносе прорезал пространство между ними и они вынуждено отскочили. — Вы два идиота, что устроили? Затем повернувшись к Юи, смерил его жалостливым взглядом. — Не хотел тебя обидеть, прости. Просто гадал, как же убедить тебя остаться с нами. Ведь ты такой юный, а уже считаешься лучшим убийцей во всей Японии… — Я не выбирал себе этого звания, — повернувшись к нему спиной, ответил Амане, — это ты меня таким сделал. Но под этой кожей, Гурен, все же бьется человеческое сердце, а не мертвое пламя, как то, что пыхтит в твоей душонке. И у меня есть ради чего жить. — Он? — Гурен спрятал меч в ножны и, обойдя стол, стал рядом с Юи. — Ты не сможешь убежать от самого себя. В этом мире для тебя больше места нет, и для него тоже. — Быть может, ты не понял? — Юичиро посмотрел на него через плечо. — Я дышу и существую лишь ради него, и поверь, я приложу все усилия, чтобы осчастливить смысл моей жизни. — И ты позволишь чтобы руки, тонущие в крови, обнимали его и ласкали светлые локоны твоего… — Закрой свой рот, — меланхолично прервал его Юи и вытащив из нагрудного кармана флешку, продолжил: — Здесь вся информация по системе передач оружия. Мы убили целую команду и их семьи тоже пострадали. Детей я не трогал. Завтра их вывезут из страны. — Хорошо. Юи? — Гурен окликнул его, когда рука Амане вцепилась в ручку двери, и он нервно сжал её. — Для тебя вскоре появится еще одна работа, думаю, это будет твой последний заказ. — Побыстрее бы, — едва слышно прошептал Юичиро и громко хлопнув деревянной дверью, приказал одному из солдат вызвать машину.***
Сёдзи отошли в сторону, впуская в помещение блеклый уличный свет. Юи тихо снял обувь и почти на цыпочках начал подниматься на второй этаж. В доме было тихо и пахло свежесваренным рисом. «Опять он пытался сделать онигири» — пронеслось в голове убийцы, пока его рука мягко проводила пальцами по деревянным перилам. Этот дом был выполнен в чисто японском стиле, не имея никаких новшеств. Вместо деревянного пола было традиционное покрытие в виде татами, комнаты разделяли раздвижные двери и стояли сделанные из рисовой бумаги ширмы со старинными рисунками японской вишни и оскаленных пастей драконов. Этот дом Юи снимал много лет и не собирался покидать его. Он бы этого не хотел. Пройдя вперед по узкому коридору, он раздвинул сёдзи и вслушался. Изнутри не издавалось ни одного звука. Сняв с себя камзол и отвязав катану, он тихо положил свои вещи у входа и, отведя назад длинную челку, задумался о том, что давно бы пора сходить в парикмахерскую. Зацепившись ногой за деревянный кубик он взвыл, но вовремя прижал рукой рот. Под светло молочным одеялом что-то зашевелилось, и Юи проглотил тяжелый ком в горле. Достав из кармана небольшой ключик он положил его на стол, рядом с декоративной движущийся каруселью, которую нужно было заводить тем самым ключиком и, опустившись на колени возле кровати, тихо отодвинул край одеяла. Губы Юичиро таяли в улыбке. Он мягко провел дрожащими пальцами по светлым, едва ли не золотым волосам и, услышав тихое, но вполне довольное мычание не смог сдержать себя. Его глаза наполнились влагой, и он ласково вжался губами в теплую макушку, оставляя на волосах след своей любви. Тело, что он гладил, дернулось, и вот уже сонные глаза быстро повернулись к нему. — Ты опоздал, — его руки дернулись и он требовательно обвил ими шею Юи, — я уже думал не придешь. — Ты хорошо себя вел? — Та женщина считает меня за идиота, — мальчик нахмурился и сердито надул губы, — считает меня за неполноценного идиота, и кормит меня с ложечки. Пфф, как будто я сам не знаю, как нужно держать в руках палочки, омерзительно. Выплюнув последнее, он повернул сияющие голубые глаза на блеснувший в темноте азарт во взгляде Амане, и со счастливым криком накинувшись на него, повалил Юичиро на татами. — Кейти, — ласково прошептал Юи, прижимая худое тело к себе, — как же я тебя люблю. Да, это действительно было правдой. Дав клятву Ичиносе, он спас жизнь своему еще тогда не рожденному ребенку и запертая на территории клана Крул родила на свет светловолосого мальчика, весом в три кило. Он появился на свет со светлым пушком на голове, и дымчато-голубые глаза сразу же начали взирать на этот черный мир. Вначале Юи буквально поразило сходство его сына с внешностью Ферида, но поскольку Крул была его дочерью, то носила в себе его гены, и наследственность Юичиро проявила себя лишь тогда, когда мальчик научился разговаривать. Дерзкая манера речи, постоянное стремление к совершенству и нескрываемое чувство превосходства — вот каким видел Кейти Ючирио и именно таким любил. — Пап, а ты не забыл, что обещал мне? — Нет, — Амане улыбнулся, пока Кейти играл с его прядями, — не забыл. Но может лучше я свожу тебя в Диснейленд? — Я же сказал — только после того как ты мне покажешь её фото. После этих слов Кейти как-то мрачно посмотрел куда-то вдаль и, отмахнувшись от объятий Юи, вернулся в свою кровать, с головой накрывшись одеялом. Немного неровный взгляд Юичиро проводил его следом. Кейти рос без матери. После того как малышу исполнилось девять месяцев, Крул, дабы еще больше обезопасить защиту мальчика от нежелательного влияния Ферида, решила вернуться в мир, чтобы тот мог следить за ней. — Если я буду контролироваться им, — однажды сказала Цепеш, пока Юи сжимал её в своих объятиях, — ну, или как он будет думать, что контролирует, ты однажды сможешь вывести Кейти в мир, причем держа его своими руками и никто ничего не заподозрит. — А как же ты? Что будет с тобой? — со слабой надеждой в голосе проговори парень. — А я… я хочу попытался найти Макото, — и пытаясь улыбнутся её глаза начали увлажнятся. Она знала, что Макото мертв, но верить в это отказывалась до последнего. Это был последний раз, когда они так близко говорили друг с другом. Крул сдерживая себя попрощалась с сыном и, оставив Юи все свои возможные координаты, улетела из Японии. Не проходило и одной недели, чтобы телефон Амане не излучал мрачную, поставленную самой Крул мелодию, и он слышал её голос, подробно докладывая обо всем. Он присылал ей фотографии Кейти, видеозаписи, где их сын впервые научился ходить и ломать палочки для еды. Они иногда общались по скайпу, но как только Кейти достиг возраста понимания, немедленно прекратили это. Оба решили, что для него будет лучше сказать, что Крул мертва и никогда не показывать её фото, чтобы не травмировать еще больше. К слову, тот же Ферид так же исчез с радаров, и изредка его последователей можно было увидеть в Европе, но в Японию он похоже возвращаться не собирался. Тем было лучше для Юичиро. Мальчик ужасно злился на отца, потому что тот отказывался показывать фотографии, пытаясь обмануть и утверждая, что ни одной не сохранилось. Кейти чувствовал какой-то странный порыв к своей, как он думал, мертвой матери, и очень часто грустил. Сердце Юичиро просто не могло этого выдержать. «Но как же ты напоминаешь мне его, — думал он, откидываясь спиной на татами, — каждый раз, когда смотрю на тебя, Кейти, неизменно вижу ангела… моего ангела, Микаэлу Шиндо». Почувствовав щемящую боль в груди, он поджал по себя колени и тихо заплакав, сразу же уснул. Он так и не почувствовал как худые руки обняли его за спиной, и светлая челка вжалась в область ключиц. Кейти нежно обнял своего отца и, засыпая, был счастлив что чувствует его тепло. Подаренная еще при рождении малыша заводная карусель тихо отдавала своей мелодией, от которой глаза Кейти увлажнялись, пачкая своей влагой темную рубашку Юичиро.