Ты разве не видишь, как сильно я тебя люблю. Задыхаясь в своем мире, без тебя в неведении живу…
***
Шаги отдавались какой-то немыслимой волной. Делать шаг вперед или даже назад было так страшно, словно ты лавируешь на опасном лезвии, а тебя окружает лишь пропасть, пугающая своей непроглядной чернотой. Туда могут падать твои слезы, утопать твои крики, но ничего не изменится. Кричать в пустоту ничего не даст. Но я влюбился в эхо твоих слов еще когда даже не знал, кто ты… Микаэла зажмурился, напрягся, попытался взять себя в руки. А вместо этого его держали другие, крепко держали, с чувством собственника и не желали отпускать. Пальцы блуждали на выпирающих ключицах, на ямочке между ними, неторопливо вжимались в кожу, рисуя подушечкой какие-то своеобразные метки. Рубашка прилипла к спине от пота и влаги, было слишком жарко, душно, страстно… Сделать вдох оказалось большим трудом. — Юи… Мика на одном выдохе произнес его имя, но сделал это так медленно, словно растягивал само его произношение и даже немного пожалел, что не произнес его полное — Юичиро. Я блуждал во тьме среди множества светил, что именовались звездами. И меня никто не видел… Пол под ними начал скрипеть, как только шаги делались более настойчивей и тверже. Они вошли в тот самый полуразвалившийся дом, что когда-то был красивой усадьбой с роскошным садом, что ныне отдал себя буйствующей дикой природе. Ветер словно играючи зашуршал в листве плюща, что обвился на балках и окнах, а луна, как будто смеясь, начала сиять еще ярче, вливаясь серебром через треснутые оконные стекла. Некоторые из них были витражными, правда из-за пыли цвет было не разглядеть, но луна искусно позаботилась и об этом: теперь на деревянном полу расплывалось не серебро, а затемненная палитра глубоких красок, будто просеянных через серебряное сито. Красиво… — Люблю, люблю, люблю… Юи схватился рукой за темно-бордовые шторы и удерживающие их колечки с шумом начали отцепляться пока вся троица — Юи, Мика и шторы не упали на пол, а мальчишек сверху еще и накрыло пыльной тканью, вынудив их хоть на немного, но прерваться от своих жарких поцелуев. — Что за напасть?.. — с чувством, но все еще шутя, проговорил Юичиро, сдергивая с головы кончик ткани. — Как будто этот дом мстит незваным гостям, боже… Он посмотрел на прижатого им же Микаэлу и не сдержал тяжелый выдох. — Что? — Мика дразняще провел рукой по его бледной скуле, ласково оглаживая пальцами кожу. — Что-то не так? Всё было даже слишком «так». Глаза Микаэлы сияли с еще не высохшими на них слезами, а алый румянец так красиво констатировал с его молочной кожей, что вспомнить выражение «кровь с молоком» было как раз кстати. «Окровавленные» чувства Юи будто утопали в чаше молочной нежности Микаэлы и сворачиваясь в спираль напоминали постоянно движущуюся воронку, что утаскивала в самое сердце непрерывного желания быть как можно ближе. — Ты хочешь сделать это здесь? Мика не ответил, лишь легко подался бедрами вперед, как бы намекая на то, что ему все еще все равно. В саду, в беседке, возле дома, в самом доме… Они же одни, здесь никого нет, а теплый ветер не давал холоду ночи дрожью прокрасться под кожу. — Ах, — Мика немного заскулили, когда Юи сомкнул зубы на воротнике его рубашки и немного потянул, другой рукой оглаживая грудную клетку, пробираясь пальцами под пуговицы. Подушечка среднего почувствовала затвердевшую плоть, и он неторопливо надавил на неё, от чего Мика заскулил немного громче. — Сколько бы я не думал как это неправильно, — тихо начал Юи и веки Мики сузились, — я не могу отделаться от мысли, что неправильней всего то, что я об этом все же думаю. Мика, что это за мир, где любовь считается правильной лишь по определению, которая служит правилам, которая… Да что это фальшивка! — Юи, — Мика протянул руки вперед, как бы приглашая его в свои объятия, — этот мир не погубит нас. Я не позволю чему-то нанести тебе вред. Если я смогу, то превращусь в огромную стену, что отделит тебя от этого кошмара. Если ты позволишь, я буду всегда рядом. Ты разрешишь мне быть с тобой всегда, Амане Юичиро… Мика закрыл глаза и потянулся вперед. Его губы нашли другие, что в немом испуге дрожали, пока Юи пытался осмыслить ту клятву, которую Мика только что принес ему. В какой-то момент он закрыл глаза и мгновенно на той стороне век увидел что-то ужасное, что напугало его. Пока Микаэла, почти полностью отдаваясь, целовал его, Амане видел его побелевшее, мертвое лицо, с красными веками и темными полосами на щеках. Мика виделся ему мертвым, избитым жизнью, которую прожил вдали от… Юи? Я блуждал среди теней так долго, что успел забыть самого себя. Я тень отброшенная светом, или же свет, что, забывшись, превратился в тень?.. Где-то в голове начала звучать скрипка, хотя мелодия была незнакома. Темные шторы пахли на удивление свежо, хотя и чувствовалась характерная нотка пыли. Луна все еще светила в витражное окно, переливаясь оттенками цветов, а в пространстве чувствовался запах молодых листьев. Где-то в саду все еще пели сверчки, где-то в мире все еще продолжалась жизнь. А в этом месте время будто остановилось, часы перестали тикать, а мысли как заведенные продолжали стремиться вперед. Всё исчезло, ничего не осталось кроме нежных поглаживаний и тепла чужого тела. Юи зарылся лицом в шею Микаэлы, глубоко вдыхая его личный запах, смешанный с вечерней прохладой и его поцелуями. Сомкнув зубы на коже, он довольно больно укусил и не размыкал зубы, пока не почувствовал как в горле Мики завибрировал голос, отдаваясь первым выпущенным на волю стоном. Мика мог скрывать, но ему нравилась боль, и Юи давно это понял. Но важно было кто её причинял, иначе эффект мог получиться обратным. Когда Шиндо по какой-то причине делал больно именно Амане, Мика моментально закрывался в себе, предполагая, за что он так поступил с ним. Но стояло Юи оттаять и лишь немного улыбнутся, как Шиндо сломя голову бежал навстречу его объятиям и его раны моментально исцелялись, словно их не было. Тот, кто причинял боль, одновременно был исцелением от неё. Мика не выдержал давление зубов и вцепившись руками в плечи Юи кинулся на него, перевернув того на спину. Видя распластанное под ним тело Юичиро, Мика глубоко и часто задышал, выпуская из легких разгоряченный воздух. — Что ты хочешь со мной сделать? — ухмыляясь, спросил Юи, хотя и чувствовал, как между бедрами к нему прижимается твердый комок напряжения. — Ты так сильно хочешь меня, что не знаешь, с какой стороны подойти?.. — Амане, — через зубы проговорил Мика и сверкнул глазами, — не думай, что я потеряю голову лишь потому, что сумел завалить тебя. Хотя, к черту приличие… Он понимающе кивнул головой и едва ли удивленный Юи успел что-то предпринять, как точно так же Мика укусил его за шею и сразу же повел влажным языком вдоль ключиц, руками разрывая пуговицы на черной рубашке. — Сам же потом и пришьешь, — буркнул Юи, не в восторге за испорченную одежду. — Новую купишь, ничего с тебя не слезет, — парировал Мика, искусывая впалую грудь, — смотри, тебе же нравится это… Губами задев вставший сосок он втянул его, но побоялся взять зубами, все еще будучи неуверенным, что не сделает Юи больно. Как же он этого боялся, причинить Амане хоть каплю боли и даже удивлялся, почему до сих пор не связал себе руки и не поставил на лицо фиксатор челюсти. Словом он тоже не хотел обидеть Юичиро. Мика все еще немного неуверенно повел влажную дорожку вниз, чувствуя такой же впалый живот, невидимое очертание кубиков пресса. Живот Юи то и дело вздрагивал от таких касаний, и он очень сильно занервничал, когда голова Мики постепенно начала опускаться ниже, а язык поддел пуговицу на штанах. — Не нужно, — Юи привстал на локти и Мика с удивлением поднял на него взгляд. — Это же… грязно. Лицо Мики, что все еще пылало в темноте, залилось еще большим румянцем. — В каком же месте это грязно? — с улыбкой спросил он, пока не отрывая взгляда, пальцами расстегнул пуговицу. — Я не вижу ничего грязного, потому что ты меня хочешь и уже не можешь скрывать. Лицо Юи побагровело, он смутился и, к удивлению Мики, лишь откинулся спиной назад. — Делай что хочешь, — тихо пробурчал он и Мика улыбнулся. Кое-кто тут смущается даже больше чем он сам. По правде говоря, Мика и сам немного нервничал, хотя и ничего нового бы не увидел. Но, чтобы до конца не смущать Юи, он не стал стягивать с него белье и ненавязчиво начал покусывать плоть через мягкую ткань, потерся о неё щекой, облизнул, оставляя влажный след хотя судя по мокрому пятну возле резинки, Юи и так был влажным. «У меня нет с собой смазки, — Микаэла вздрогнул, вспомнив об этой детали. — Значит, мы не сможем пойти до конца. Что ж, пускай так…» Поднявшись губами выше, он начал вдавливаться поцелуями в низ живота и нетерпеливо елозить бедрами меж раскинутых ног Юи. Жесткий пол не мог удовлетворить его желание, хотелось поскорее прильнуть к чему-то теплому. — Мика, — невнятно прошептал Юи и закрыл ладонью глаза. — Хватит смущать меня, я сейчас сгорю со стыда. Мика улыбнулся и провел влажным языком дорожку от одной тазовой косточки к другой, и довольно-таки резко запустил пальцы под резинку нижнего белья, стаскивая его вниз. Амане чертыхнулся, поднял голову, когда неожиданно горячий рот, буквально всосавший его член, оглушил его, и он повалился назад с неясным звоном в ушах. Его блуждающие в темноте глаза нащупали взглядом светлую макушку, что расположилось точно между его ног и руки, что удерживали его бедра. Мика двигался медленно, растягивая удовольствие, но Юи чувствовал, что кончит сразу же, как только Мика посмотрит на него своими нещадящими голубыми глазами. «Черт, — мысленно ругался Амане, ощущая движение языка вдоль всего члена, — черт, черт черт… Я умру сейчас, если он продолжит…» Он хорошо помнил, как в одну из их ночей кончил первым, хотя считал своим долгом в первую очередь довести до «черты» блондина, а не себя. Его страсть влекла его с шумом наброситься на Мику, вылизать его бедра, касаться языком между ними, а затем быстро, даже резко войти в него и долбиться до тех пор, пока он вконец не потеряет голову и его не унесет. Он все еще был шокирован тем, как его близость с Микой доводит не просто до исступления, а полностью выносит его с планеты Земля, словно он ловил приход каждый раз, как только оказывался в его теле. «Ты мой личный вид безумия, Мика», — подумал Амане, и словно услышав его, Шиндо удовлетворенно улыбнулся. Он вздернул голову вверх, не выпуская член, и с причмокивающим звуком освободил его, вытаскивая наружу язык, на котором чувствовал влажную смазку. Мика чувствовал, что не сдержит себя и даже без подготовки изнасилует собой Юи, но чем сильнее он брал его ртом, тем большую тяжесть ощущал между ног, где тоже требовали немедленного внимания. Мика устал вжиматься своим возбуждением в пол и, посмотрев на Юи, тихо сказал: — Не хочешь попробовать 69? Юи затравленно посмотрел на него, пытаясь настроится на частоту его голоса, а самое главное понять, чего от него хотят. — Что? — он явно был потерян от того, что Мика остановился. — Просто, — Шиндо замялся и придвинулся вперед, вдавливаясь грудной клеткой между ног Юи. — Просто у меня нет с собой презервативов или смазки, и скорее всего мы не сможем пойти до конца. Но мне сейчас так больно, что я больше не могу терпеть, и если ты не позаботишься обо мне, то я… мне придется… изнасиловать тебя, Юи. Амане застыл, вспоминая отголоски собственной фразы сказанной Мике буквально на днях, когда они отдыхали, подпирая собой стену на заднем дворе школы, и Юи как бы в шутку, но серьезным тоном сказал: «Мика, хочешь, я тебя изнасилую?» Мика тогда не на шутку разозлился, но не потому, что слова показались ему вульгарными. Просто на удачу Амане именно в тот момент мимо них проходили ученицы старшей школы и всё к той же «удаче» довольно хорошо все расслышали. От того с каким серьезным, покрасневшим от возбуждения лицом Мика сказал это, внутри Юи что-то перевернулось. Он внезапно почувствовал, что если сделает движение, что каким-то образом не понравится Мике, его точно прижмут к полу и вряд ли просто обнимут. Так легко он не отделается. — А ты бы… — Юи замешкался, и даже передумал спрашивать, однако слова как-то сами собой вырвались. — Ты бы хотел взять меня… собой… быть сверху… Глаза Мики чуть расширились, и он больно сглотнул, жадным взглядом впиваясь в Юи. — А ты бы позволил? — боязливо спросил он. — В смысле, тебе бы вряд ли понравилось, ведь это совсем не то, когда ты сам внутри кого-то… Черт, Юи. Я буду плакать в процессе и стану полностью бесстыжим. Не вынуждай меня краснеть еще больше, дурак. Мика попятился назад, чувствуя, как сильно его смутили слова Юи. Быть сверху, крепко держать его бедра, пока он сам будет внутри?.. Так ли это сладко, как когда Юи берет его?.. Нет, нет, нельзя, Юи это может не понравится, ведь Мика не тот, кто хочет брать. Он скорее тот, кто желает отдавать и его вполне устраивает та роль, что досталась ему в этом любовном дуете. — Эй, — Юи тихо подкрался ссади, и обнажив Микино плечо, мягко поцеловав горячую кожу, — если тебе неприятна мысль об этом, то я лучше буду молчать. Губы опустились поцелуем ниже, к лопатке, и сладко вжались в неё мокрым языком потянувшись вверх, где Юи вновь поцеловал кожу Мики, однако ближе к той части, где шея переходила в плечо. — Нет, не молчи, — тяжело выдохнул Мика и закрыл глаза, — я хочу слышать, как ты говоришь мне и со мной, и… то, что ты говоришь… твои слова так чудесны, Юи… Он немного потерялся в тех поцелуях, что ласкали его спину, блуждали вдоль позвоночника, тянулись к загривку, и Юи нежно покусывал его, иногда сплетая языком светлые волосики и чувствуя их вкус. «Сладко», — подумал Амане, целуя светлые волосы. «Сладко», — подумал Мика, чувствуя, как нестерпимый жар блуждает по всему телу. Сколько времени он уже не прикасался к себе, давая горячей пульсации сводить его с ума. — Мика, если ты хочешь, тем более что ты сдерживал себя больше чем я, то мог бы и попробовать быть свер… — Да нет же! — прикрикнув на Юи, Мика резко обернулся и кинулся в его объятия. — Я не из-за того, что не хочу или же боюсь. Я лишь страшусь того, что тебе может не понравится, если я… — Я не стану пускать тебя внутрь. Ответ прозвучал слишком странно и Мика в удивлении поднял голову. — А? — Ты можешь пристроиться между моих ног, но не входя внутрь, — ответил Юи, ласково оглаживая его лицо, — я плотно сомкну бедра, а поскольку ты уже достаточно влажный, то не должно возникнуть проблем со скольжением. Чистая физика, ничего личного. — Но как же мы… — Мика запнулся и вжался лицом в грудь Юи, — как же я сдержу себя, если соскользну… — О~о, — усмехнулся Амане, поглаживая его по голове, — а вот тут уже начнется химия, и я наконец узнаю то желанное ощущение, когда тебе массируют простату. — Дурак, — опять шикнул на него Мика и снял свою рубашку. — Если только ты сомкнешь бедра, но если я не сдержусь, останови меня, понял? Юи с улыбкой задвигал головой, утвердительно кивая, и наконец снял с себя свою рубашку и штаны с бельем. Мика так же полностью разделся, немного чувствуя ночной холод, от чего как-то инстинктивно прижался к теплому телу Юи. Он все еще немного стеснялся своей наготы и с удовольствием бы предпочел заниматься этим в одежде, но от Юи бы все равно потребовал, чтобы тот снял её. Только подумав об этом, он вновь смутился и стыдливо потупил взгляд. — А как лучше?.. — Давай я стану на четвереньки. Не подумай, что я не хочу видеть твое лицо, просто мне кажется, что если ты наберешься смелости и все же посмотришь на меня, то станешь таким красным, что будешь светиться в темноте, словно лампочка. Амане подшучивал, но на самом деле лишь ловко скрывал, что и сам боится, потому что ему передалась тревога Микаэлы, от чего колени, что вжались в шторы, все еще распластанные на полу, немного задрожали. Мика шумно выдохнул и, наклонившись, поцеловал лопатку Юи. Тот повернул голову, хотя это и было несколько неудобно в таком положении и молча потянулся за поцелуем. Они медленно целовались, почти не используя язык, как бы успокаивая друг друга, нарочно медленно растягивая прелюдию. На удивление это сработало, и Мика обхватил руками его талию, всасываясь в кожу где-то на середине спины. Он чувствовал губами выступающие позвонки, то, как Юи, скорее всего неосознанно, двигал бедрами, от чего кожа в местах как бы сминалась создавая складочку. Когда Мика влажно прошелся губами по пояснице, Юи серьезно занервничал, хотя и был уже достаточно возбужден, чтобы хотя бы попытаться не обращать на это внимание. «Пусть делает, что захочет», — подумал он, и эта мысль немного успокоила его. Мика ни за что не сделает ему больно, тем более сейчас, когда он неловко, даже неумело потерся членом о внутреннюю сторону бедер, просто чтобы почувствовать его кожу. — Сожми бедра, — тихо попросил Мика и Юи свел ноги. Мика потерся в образовавшейся щели и немного неуверенно, но протиснулся внутрь, словно действительно брал его. Сперва ощущения были скомканными, странными, и волнительными. Мика почувствовал, как теплые бедра сжали его член, а затем, когда он двинулся назад, Юи будто специально сжал их еще сильнее, от чего Мика негромко застонал, чувствуя, как тугой узел внизу живота будто чем-то затронули. Ему неожиданно захотелось двигаться быстрее. — Все хорошо? — немного взволнованным голосом спросил Юи, на что Микаэла лишь кивнул и сжал ладонями его талию. — Ты не против если я начну двигаться? — спросил Мика и не дожидаясь ответа толкнулся вперед. Его член, будто сжатый тисками, почувствовал наслаждение, от чего Мика невольно прислонился лбом к спине Юи, торопливо переводя дыхание. — Я начну двигаться, Юи. Крепко держа его задницу, Мика начал движения «вперед-назад» тяжело дыша в спину Юи, все еще не отнимая лба от его кожи. Место, где Микаэла с шумом выдыхал воздух, жгло так, словно к коже прислоняют раскаленное железо и в какой-то момент Мика скользнул чуть выше, затрагивая членом мошонку, и теперь уже Юи, не сдержавшись, застонал, почувствовав вожделенное ласкание на своей плоти. — Юи, — невнятно бормотал Микаэла, наращивая темп, — Юи… Он уже не сдерживал себя, двигался быстро, жадно впиваясь меж бедрами совсем не обратив внимание на то, что Юи прогнулся в пояснице, тяжело и с шумом задышав, открыв рот и немного давясь слюной, что стекала с уголка его рта, тонкой нитью скользя по подбородку. Он впервые испытывал ощущение подобное этому, когда кто-то не просто трется об тебя, а довольно-таки смело имитирует настоящую близость, словно Мика действительно был намерен взять его и просто разминался, дразня и подшучивая над ним. — Мика… — Юи хотел что-то сказать, когда горячая ладонь неожиданно хлопнула его по губам, закрывая ему рот. Юи что-то промычал, но Микаэла лишь усиленно начал двигаться, хныча и скуля что-то нечленораздельное. — Еще немного, — единственное, что разобрал Юи, пока закатывал глаза от того, что твердый член прижимался к его плоти, — еще немного… не мешай… еще немного… Мика не слышал себя, полностью потерявшись в слишком острых ощущениях и грудью вжался в спину Юи, вынуждая того наклонится и прислонится к полу. Позиция была такой, что Амане было довольно сложно и дальше продолжать смыкать бедра, и он начал немного расслабляться, от чего давление при скольжении снизилось, что незамедлительно почувствовал Мика. Он грубо схватил Юи за руки и перевернул того на спину, полностью опрокидывая их на пол, и как только сделал это, незамедлительно прижался к нему, не переставая двигаться между его ног. — Юи, — Мика обхватил рукой его член и начал сильно скользить по нему, — Юи, давай кончим вместе, Юи… Примкнув к члену Юи свою возбужденную плоть, он задвигал рукой сильнее, пока языком вылизывал его шею, громко причмокивал и до багровых пятен всасывал на ней кожу. Юичиро инстинктивно раздвинул ноги шире, и Мика так же сильно прильнул к нему, до боли сжимая ладонью их члены, от чего и сам закричал. Юи сразу же кончил, не выдержав этого давления, а Мика кончил вслед за ним лишь оттого, что почувствовал вязкую жидкость, в которой мгновенно перепачкались его пальцы. Тяжело дыша в его кожу, Шиндо начал вылизывать следы укусов и постепенно замедлил движения, пока полностью не остановился. Ткань под ними намокла, оставляя на поверхности влажное багровое (из-за цвета ткани) пятно, что расплывалось под ними, словно кровь. Мика с жадностью повел языком вверх по подбородку Юи, пока не нашел его рот и губами затронул высунутый язык, точно так же всосав и его, лаская своими горячими губами. — Все хорошо? — белеющее в темноте лицо Мики расплывчато угадывалось глазами Юи. — Тебе понравилось, Юу-чан? — Просил же, — вяло отмахнулся Амане и Мика улыбнулся. — Просил же не называть меня… так… Юи почувствовал слабость, как будто что-то уносит его и, не сдержавшись, сомкнул веки, погружаясь в усталый сон. Мика склонил голову ему на грудь, тоже чувствуя, как постепенно вырубается, и в последний раз поцеловав влажные от пота ключицы, уснул на его груди.