Серафим

Предопределение «отчаянный» — вот что подходило Лакусу больше всего. В свои неполные двадцать шесть он успел не только разочароваться в мире, но и едва ли не полностью осознать всю не значимость мерзкого бытия. Бетонные джунгли всегда пугали его, а человеческие ценности, называемые святой моралью, загоняли в тупик и без того разбитый на осколки разум. С самого детства Вельт понимал, что крохотная бумажка в пять тысяч иен ценится больше чем жизнь несмышленого малыша. И несчастный ребенок, беря из грязных сальных ладоней хрустящую купюру, понял, что это и есть цена его существования. Для Мики не было секретом то, что парень долгое время был под началом Ферида Батори и служил ему, не только как шлюха, но и личный помощник. Вельт оказался смышленым, хорошо соображал и имел неплохие логические навыки, что порой позволяли ему выпутываться из опасных ситуаций. Единственное, чем Вельт гордился почти донельзя, так это тем, что по сравнению с Крул или Макото никогда не убивал и не пачкал руки кровью. Ведя тихую и послушную жизнь, Лакус мало задумывался о далеком будущем, что с каждым годом становилось все более размытым и неопределенным. Он привык обслуживать клиентов, смирился с мыслью, что торгует собой и ублажает похотливых мужчин и женщин. Ему хотелось думать, что своей «любовью» он дарит им утешение и заботу, но как это часто бывает, лишь ублажал чужую страсть. На такие вещи глаза Вельта часто были закрыты, потому что он не хотел сойти с ума от этой правды… Об Амане Юичиро и Микаэле Шиндо он долгое время не узнал бы, если бы Ферид не взял его с собой на поиск Крул, которая к тому времени уже долгое время не показывалась и почти исчезла из радаров своего бесчеловечного папаши. Вельт знал, каким пыткам Ферид подверг своих детей и ужасно боялся гнева своего «наставника», потому что видел, как низко склонялись головы Крул, Макото, Урушихары… Боялся и молчал, даже когда вытаскивал их искалеченные тела из сырого подвала, чтобы протирать раны в смоченном в спирте куске ткани, прижигая гангрены и нагноения. Крики, что он слышал, пугали его еще больше, но он понимал, что в мире Ферида боль была не наказанием, а самой привычной вещью, ведь даже самого Вельта он единожды продал одному своему компаньону, ужасному бесчеловечному садисту, что зашел в своих пытках так далеко, что едва ли не кастрировал парня. Тогда Лакус в страхе выбросился из окна пятого этажа и лишь чудом остался жив. После того случая Батори больше никогда не вынуждал его торговать своим телом и держал его при себе, отдавая поручения никогда не касающиеся торговли телом. В немой благодарности Лакус поклялся в верности своему наставнику, но он даже не мог предположить, чем для него обернется встреча с Микаэлой и Юичиро… На утро после ночи выпускного, когда Вельт пришел уже в себя он увидел рядом с собой почти бездыханного Шиндо, с губ которого стекала кровь. Парень умирал и именно Лакус был тем, кто приложил все усилия, чтобы его спасти. Батори исчез и Вельт думал, что получил желанную свободу… После года мучений они с Микой все же выехали из страны, и Лакус всячески пытался вернуть своего нерадивого компаньона к жизни, но даже он никогда не видел столь безжизненной тоски, что тьмой расплывалась в невидящих глазах Мики… Небо, цвет которого раньше угадывался в светлой радужке, почернело, и на смену безоблачному небосводу пришел сезон дождей, что омрачил собой всё, всё же и забрал… Лакус наивно считал, что Микаэла в каком-то смысле простил его и не настолько ненавидит, но лишь через три года их совместной жизни Шиндо признался, что если бы не присутствие Вельта давно бы покончил с собой. Тогда же они установили тихое перемирье и занялись делами образования и карьеры самого Микаэлы. Лакус же учился на экономическом, изучал бизнес, азы торговли и тщательно наверствовал упущенные знания в годах жизни жестокого клана Батори. Лакус думал, что Мика исцеляется, но в итоге проиграл своей догадке. На его глазах Микаэла рассыпался, словно карточный домик и надежда все сильнее угасала в его безутешных глазах… Иногда, в редкие моменты спокойствия, Вельт задумывался, почему он вообще остался с Микой? Это был тяжелый вопрос с таким же возможным тяжелым ответом. В душе он предполагал, что, быть может, любит его, но в итоге понимал, что испытывает к Шиндо нежные братские чувства, но не больше. Да, он не желал расставаться, так как не желает брат расставаться со своей семьей. Ведь у Лакуса никого и ничего не было. Ни родных, ни братьев, ни друзей. Один лишь Мика и его полный горечи мир… Смирившись со своим положением, Лакус вовсю старался помочь своему отчаявшемуся другу и заменил ему всю ту заботу и тепло, которой блондин был лишен. Вытаскивать его из притонов, быть рядом с едва живым телом на больничной койке, отнимать наркотики, с болью в сердце выдерживать каждый скандал… Лакус мог стерпеть многое и на многое закрывал глаза, но правда так или иначе болезненно давила на мозг: Микаэла умирал и Вельт ничего не мог с этим сделать… Когда в их жизни появился Харуко, Лакус едва ли не потерял дар речи. Столь очевидное сходство с блядским псом по имени Юичиро, что являлся бывшим возлюбленным самого Микаэлы, слишком сильно резало глаза… Тогда же, при первой встрече с этим малышом глаза парня вылезли из орбит, а ладонь нервно дернулась, закрывая поджатые в сердитую линию губы. Но Хару оказался иным, характером совсем не напоминающий Амане и это неожиданно начало льстить самолюбию Вельта. Он чувствовал себя счастливым лишь когда кто-то нуждался в нем, а болезненный, помешанный суицидальный малыш был именно тем, что хотело постоянного вмешательства в свою жизнь. Так одинокое существование Вельта разбавилось еще одним темным лучом света, которому он стал служить… Теперь же, наблюдая за вновь ожившим Микаэлой, Вельт не мог сдержать сладкого трепета в груди. Ему казалось, что сейчас именно тот момент, который и положит конец всем страданиям, что привяжет к нему Мику еще сильнее, и они все трое никогда и ни под каким предлогом не расстанутся. Смотреть на Микаэлу, медленно дышать в его спину, любоваться очертанием профиля блондина… Все приносило счастье, все было важным и нужным. Нежные чувства постепенно сменялись иными и Лакус начал грешить мыслью, что когда-нибудь Мика увидит в нем хотя бы немножечко больше и позволит ему зайти гораздо дальше. Близость между ними была лишь однажды, но как бы парень не старался, но Мика не хотел желать его. Нет, Лакус не делал скрытые или явные намеки, просто ждал, когда сам Шиндо чего-то захочет от него. Но сам Микаэла казался слеп и холоден к его телу и тому, что оно могло предложить. Вельт и сам понимал, что ему не под силу заглушить столь сильную боль в душе его друга, но надежда на более крепкие узы так или иначе не покидала его. Иногда Лакус пел, медленно растягивая звуки в своем голосе, и Микаэла очень любил это печальное звучание тихой песни…

***

«Я любил тебя, когда исчезло солнце, и ненавидел, когда оно взошло…»

— Харуко! — Кейти счастливо помахал рукой и широко улыбнулся. — Давай же, иди сюда, скорее! Хару вздрогнул, смутился, когда услышал знакомый возглас и, вжав голову в плечи, медленно понеся туда, откуда на него со счастливой улыбкой взирал Кейти. — Где ты был? — тормоша брюнета за плечо, Кей, казалось, больше ничего не видел. — Выбежал из подсобки, бросив меня одного. У тебя совесть есть?! А если бы я потерял сознание от страха и бурлящего в жилах ужаса! — Не говори ерунды, — отмахнулся Харуко, скидывая его руку со своей головы, — ты явно не из тех, кто может бояться. — А вот и нет, — воспротивился Кейти, высовывая розовый язык, — я как раз их тех, кто боится всего и всегда в независимости от уровня сложности. Вот почему я не люблю видеоигры. Там всегда нужно побеждать, а я этого не люблю. — Почему? — Да просто так, — склонив голову, ответил Кей, — мне больше нравится само участие… — А по тебе не скажешь, что лишь участие удовлетворит твою жадную натуру. — Это я то жадный? — хмыкнул Кейти и как-то по-доброму скосил взгляд в сторону все еще краснеющего мальчика. — О, смотри, розовое шампанское, давай попробуем… Хару неожиданно для себя цыкнул и мгновенно перевел испуганный взгляд на своёго маленького друга, ожидая очередного подзатыльника или еще одного воспитательного урока. Но «маленький друг», кажется, совсем не обратил внимание на его весьма открытое недовольство и теперь цеплялся светлыми ладошками за колготки девушки, что держала в руках поднос с алкоголем. — Я ведь порву, слышишь? — криво улыбнулся Кейти, показывая длинные ногти. — Порву, и ты больше не сможешь разносить своё пойло и соответственно не заработаешь ни цента. Так что давай будем честны друг с другом и войдем в положение наших общих желаний, м? Харуко застыл, пораженный подобной дерзостью. «Да кто он такой? — промелькнуло у него в голове, пока девушка, скрипя зубами, пыталась отцепить наглого мальчишку от себя. — Такой строгий, такой жадный, еще и столько умных слов знает. Будто старое дитя, иначе и не скажешь…» После того как неизвестный мужчина покинул подсобку, Кейти какое-то время застыл в прострации и Хару совсем не знал, что ему делать. Вид мальчика был не напуганный и не излучал страх. Он был в растерянности и, приложив большой палец к губам, начал несдержанно кусать ноготь, почти оторвав светлую полоску ногтевой пластины. Что-то прошипев себе под нос блондин схватил Хару за руку и щелкнув замком начал уводить его из злосчастной комнаты. — Кейти… Кейти, что происходит? — запыхаясь, брюнет пытался вырвать руку, но хватка блондина была очень сильна. — Просто не будем попадаться ему на глаза, вот и все, слышишь?! Больше они об этом не говорили. Если бы только Харуко мог знать, какой страх испытал Кейти завидев Юи в той комнате и увидев, что тот меняет одежду и держит в руках маску. Он уже понял, почему папочка так странно себя ведет. Они пришли сюда не развлекаться. Для Амане здесь есть работа. «Но почему он меня с собой взял?.. Раньше же никогда, хотя я и просил… Юи, что же ты задумал, Юи?..» Эти мысли разрывали его голову и паника, что подкралась к легким, сжала их, не давая возможности свободно дышать. Кейти очень боялся того, что Юи может здесь устроить, но больше всего его страшило то, что рядом с ним был Харуко, который не должен был этого увидеть. Поэтому Кейти так панически вцепился в него, поэтому и не отпускал. Он готовился в любой момент вывести мальчика из здания и спрятать, ибо Юи, он это чувствовал, будет работать не один. Если и клан Ичиносе присоединится или же кто-то из его убийц, значит, весь этот бал в мгновение ока может превратиться в кровавый маскарад мертвых изувеченных тел. Кейти не мог позволить чтобы его друг это увидел и… Друг… Какое волнующее слово, столь крепко въевшись в сознание… Наличие этого осознания, что вот он, рядом с тобой, и ты боишься за этого человека… Это испугало Кейти еще больше. Он не был склонен так открыто выражать свои эмоции, зато Харуко, это было видно, мог заплакать по любому поводу, даже самому незначительному. В таком случае блондин был садистом, а его новоиспеченный друг вполне мог увлекаться мазохизмом, и если догадка Кейти была верна, то этот черноволосый малыш сам же и причинял себе раны. Кейти был в ужасе, поймав себя на мысли, что ему хочется прикоснуться к этим шрамам и даже… поцеловать их, чтобы лаской залечить раны… «Нет-нет-нет… — встряхивая голову, Кейти прожигал злым взглядом мраморный пол. — Я же не… я же не из „этих“, с чего бы мне… Я не люблю мальчишек, даже к девочкам холоден!» — Вы позволите? Неожиданно близко прозвучавший голос вынудил Кея поднять взгляд, пока руки все еще цеплялись за капроновые колготки, уже почти начав царапать их ногтями. Девушка взгвизнула, когда рука Кейти случайно скользнула чуть ниже, к щиколотке, потому что он не удержал равновесие и упал. — Боже, что за чудесный ребенок? Не нужно падать на колени, я бы и без того мог вам помочь. Голубые глаза Кейти сверкнули, встретившись с темно-бордовой радужкой, что с любопытством смерила его спокойным уравновешенным взглядом. Перед ним стоял стройный мужчина в светлом костюме с длинными, серебряного оттенка волосами, которые достигали его бедер и были собраны в конский хвост, и поскольку они были перекинуты через плечо, мальчик увидел, что они были завязаны длинной лентой аметистового цвета, концы которой касались поясницы. — Вы целы, молодой человек? Протянутая к Кейти рука, что была облачена в кристально белую перчатку, судя по всему из ткани, а не из кожи, выглядела еще более интересно, чем слепящий глаза миролюбивый вид незнакомца. Его костюм, Кейти это отметил, состоял из нескольких компонентов, включая длинное пальто, плащ и высокие сапоги, должно быть, что служили для восхваления столь важного вида. На мужчине был накинут белый плащ с декоративными вырезами на плечах и на руках. Накидка обладала чёрными деталями, на левом плече красовался какой-то замысловатый орнамент, похожий на готический герб и алый бант, что был завязан у основания его горла. Что было странным, так это наличие широкого тёмно-серого ремня под плащом, который спускался от правого плеча к левому бедру. Подобные аксессуары Кейти видел только на креплении катаны у своего отца, поэтому почти сразу же отметил столь странную деталь, что вызвала в нем еще большее подозрение. — Детки в наше время стали столь вольными, что порой хочется засадить их в клетку, верно? Пальцы мужчины ласково пробежались по щеке Кейти и тут же были одернуты. Харуко, что слишком резко отпихнул его руку, сощурил взгляд и стал впереди Кейти, своим плечом немного заслонив его. — Ах, какая показная дружба, едва ли слезы не навернулись на мои несчастные глаза, — похлопав в ладоши и театрально смахнув невидимую слезинку, мужчина взял с подноса бокал и присел рядом с мальчиками. — Итак, кто из вас первым готов вкусить плоды взросления? Розовое шампанское, что привлекательно шипело в бокале, пахло очень вкусно, как спелая клубника, всем своим видом вызывая желание. Но, что Кейти, что Харуко кажется совсем не отреагировали на игристое вино. Они были несколько обескуражены столь открытыми действиями незнакомого мужчины. — Что, не хотите? Ах, как жаль. А ведь я так мечтал, что вы пригубите это из моих рук, и вам откроется новый мир неизведанных розовых красок… О, насчет марганцового оттенка. Моя девочка, где ты? Мужчина поднялся на ноги, поправляя руками свою маску, и скосил взгляд на Кейти. Мальчику показалось, что пытливые глаза незнакомца прожгли его насквозь, так сильно ощущался его взгляд. Пока продолжалась эта странная игра в гляделки, к мужчине, бредя сквозь толпу, подошла высокая девушка в темном костюме, что включал в себя черную мантию и такого же цвета платье готической Лолиты, что было усеяно различными ленточками цвета темной жемчужины, что к тому же при свете ярких ламп переливались перламутром. У девушки были длинные, выкрашенные в розовый цвет волосы, а лицо не было прикрыто маской. Кейти с какой-то скорбью отметил пустой, ничего не значащий взгляд тусклых зеленых глаз, что казалось, не видели ничего. Девушка все время опускала голову, будто не желая никого видеть. — Ты хорошо добралась? Ничего не случилось? — став возле неё, тихо продолжал мужчина, навалившись рукой на её плечо. — Вот, выпей, тебя должно быть замучила жажда, моя маленькая девочка. Она послушно разомкнула губы, втягивая в себя розовую жидкость, что плескалась в бокале и так же медленно глотала, пока капля влаги не стала стекать с уголка губ и скользить по шее. В какой-то момент её глаза дернулись в сторону Кейти и, как показалось мальчику, обрели слабый, но все же интерес. Она отвернулась от мужчины, что прикидывал куда деть использованный бокал и не стесняясь подошла вплотную к Кейти, на что Харуко резко заслонил его собой. — Вам плохо? — Харуко очень сильно нервничал, потому что вид у девушки был очень болезненным. Кожа на лице была белая, к тому же угадывались темные круги под глазами, что неудачно пытались замаскировать макияжем. Тяжелый взгляд зеленых глаз все еще не отрывался от голубых глаз Кейти, зрачки которого очень сильно расширились. Смотря друг на друга они совсем забыли о Хару, что словно стена не давал им столкнутся. — Тебе семь лет? — очень тихим голосом прошептала девушка, приоткрывая губы. — Мальчик, тебе семь лет? — Д-да, — дрожащим голосом ответил Кейти и застыл. Глаза девушки, что, не мигая, смотрели на него, начали сиять, а после несколько слезинок скатились по её лицу, оставляя мокрые дорожки. — Я… — Мне тоже семь лет, — с вызовом вмешался их разговор Хару и девушка перевела испуганный взгляд на него. — Что дальше? Вы хоть понимаете, насколько странно выглядите? Вы пугаете меня и моего друга. Покиньте нас, сейчас же! — Пугаю? — взволнованным голосом спросила она и вновь повернула взгляд на Кейти. — Пугаю… я не хотела… простите… Давно уже у меня не было причины, чтобы хоть кого-то не пугать… Она опустила голову, потупив взгляд, и через плечо посмотрела на все еще стоящего к ней спиной мужчину, что отвлекся на какой-то разговор. Сузив веки она неожиданно быстро схватила Хару за талию, прижимая спиной к себе, и спрятав того под своей мантией немедленно закрыла его рот ладонью, одновременно придвигаясь ближе к обескураженному Кейти. — Семь лет… — дрожащим голосом начала она, всматриваясь в испуганные глаза Кейти, что от страха даже не мог пошевелиться. — Я знаю мальчика, которому сейчас семь лет, и он должен быть счастлив… счастлив, что его любят и что он в безопасности. Скажи, где твоя мама?.. Младший Амане не мог логично осознавать того, что видел, потому что безумно колотившееся сердце не унималось, давя на него изнутри и сжимая грудь. То, что он видел в этих зеленых глазах было для него настолько странным и одновременно чем-то знакомым, будто он отдавал себе отчет в том, что помнит эти слезы, что они только для него, то изначально они были лишь для него одного. Девушка не мигала, она и сама была напугана, потому что понимала, что слишком сильно пугает, но отползти от дивного белокурого чуда не могла. Её тянуло к нему, как притягивает бабочку луч света от солнца, что неизменно сожжет крылья дотла. — А у меня больше нет крыльев, — тихо прошептала она, пытаясь улыбнутся, — всё сожгли, все уничтожили… Но эти семь лет, и понимание, что ему семь лет… вот что делало меня счастливой… Она начала плакать и уже более крупные слезы стекали по её щекам. Хару, спрятанный где-то внутри её длинного одеяния дергался, задыхаясь от странного сладкого запаха, что исходил от неё, но не мог вырваться из цепкой хватки. Девушка сжала губы, оценивая внешний вид Кейти, и кажется осталась довольной. — Кто вы? — взволнованным голосом спросил Кей, на что девушка лишь испуганно уставилась на него. — Кто я? — казалось этот вопрос оглушил её. — Я… я могла быть… у меня был… Нет, не могу вспомнить. У меня есть только «семь лет», о которых «он» должен заботится, я… я отдала свою свободу, чтобы семь лет могли идти дальше и стали восемью, потом девятью, а когда-нибудь и сорока счастливыми годами. Твои светлые пряди, как золотой пушок на голове младенца. Мне кажется… кажется, что я видела нечто подобное, я целовала кожу, на которой он рос… Нет, не помню, всё совсем размыто… Протянутая к ней рука, что скользнула в копну сухих, вытравленных в цвет марганцовки волос, удивила её больше, чем ощущение самого прикосновения. Кейти запустил руку в её волосы, чувствуя какие они сухие и безжизненные, прямо как сам взгляд несчастной девушки, что все еще не мигая со страхом и удивлением смотрела на него. — Эй! Девушка сощурилась, когда её грубо дернули назад, от чего зажатый в её руках Харуко буквально выпал из неё, точно как новорожденный младенец. Она резко обернулась, затравленно уставившись на одернувшего её мужчину. — Как ты смеешь липнуть к этим детям, совсем стыд потеряла? — мужчина схватил её за шею, поднимая. — Пойдем, иначе еще на кого нападешь. «Светлый костюм» одним движением поднял её на ноги и на мгновение задержал взгляд на Кейти. Что-то в этой ситуации его насторожило, но он был слишком разозлен, чтобы понять, что именно, однако подобное поведение девушки было для него явным сюрпризом. — Простите, детки, — радужно улыбнувшись, он снял перчатку, протягивая руку в дружелюбном жесте. Кейти отметил, что ногти незнакомца были темно-фиолетового цвета. — Это моя дочка, ужасная зануда и притворщица. Должно быть репетировала на вас сценку для очередного шоу, она у меня такая актриса. Что ж, было приятно пообщаться, надеюсь, еще увидимся. Проигнорировав возможность рукопожатия, Кейти так же затравленно уставился на него, иногда бросая обеспокоенный взгляд в сторону девушки, что вновь потупила взгляд в пол и опять же вошла в роль абсолютной покорности. Мужчина хмыкнул, круто повернулся, от чего края плаща чуть вздернулись вверх, и пошагал вперед, от чего девушка сразу же последовала за ним. — Какой странный тип, — все еще сидя на полу, отдышавшись, прошептал Харуко, — она хоть и держала меня сильно, но не грубо, не так, чтобы задушить. Что она от тебя хотела, Кейти? Кей ничего не ответил, провожая задумчивым взглядом странную парочку. В его памяти отчасти всплывали то глаза, то странные слова, как мужчины, так и женщины и он не мог понять, почему её голос казался ему таким знакомым…

***

Шесть лет назад — Давай же, помаши маме ручкой, Кейти… Динамик несколько приглушал знакомое звучание столь родного голоса, но никак не отбивал желание слушать дальше. Светловолосый мальчик счастливо рассмеялся, сидя у Амане на коленях и вовсю взирал голубыми глазками на монитор где в расширенном экране виднелось немного смущенное, но очень счастливое лицо. — Давай, скажи: «Привет, моя любимая леди». Ну, как я тебя учил, Кей… — Юи, ему же всего год, — Крул приложила пальцы к губам и приблизилась к экрану, пытаясь запечатлеть в памяти каждое движение Кейти, — он еще слишком маленький, даже наверное не понимает, что от него хотят. — Ну не скажи, — воспротивился Юи, когда Кейти начал дергаться в его руках и, перевернувшись, дал пяткой в подбородок. — Он уже такой резвый, и зубки начали пробиваться… Гляди, скоро всю мебель в доме перегрызет! — Вы по прежнему живете в том районе? — с интересом спросила Цепеш, сгибая пальцы в приветствие малышу. — В Японии есть и корейский квартал, там жизнь поспокойней… — Тот дом, что я снимаю, ничем особым не выделяется, всё в старом японском стиле. Сёдзи, татами вместо деревянных полов, раздвижные стеклянные двери на улицу… Два этажа не так уж много, но вполне прилично, да и этому шкоднику есть где развернутся. Вчера разбил вазу, сегодня опрокинул на пол аквариум. Я чуть не умер, завидев, как в гостиной расплывается огромный бассейн. Крул, а если бы он поранился, что бы я тогда делал?! Цепеш ничего не ответила, продолжая молча наблюдать как Кейти резвится, кусая Юи руку и запястье. Вернее он лишь пытался, но в результате просто сжимал губами. — Может он есть хочет? Ты его покормил? — Все в шоколаде, не волнуйся, — успокоил её Юи, поднимая перед камерой вечерний набор. — Тут наш сегодняшний ужин, для него детское меню, а для меня онигири и теплое саке. Не возражаешь? — Мне то что… — отмахнулась девушка, несколько потупив взгляд. — Как общие дела? — Дела? — Юи поднял глаза вверх, отмечая, что вскоре нужно будет перекрасить потолок, ибо трещины уже просто резали глаз. — Дела как обычно, постараюсь излиться вкратце… Подобные тихие вечера для Крул были такой редкостью, что за эти короткие моменты воссоединения хотелось отдать жизнь. Она уже как год была в бегах и совсем отчаялась, теряя надежду вернуться к своей семье. Юи был очень зол этими звонками, потому что считал, что их недостаточно. Раз в месяц было уже счастьем, но этот был лишь третьим за весь прошедший год. — …я пытаюсь не терять себя в этом, — отдаленные слова Амане едва доходили до сознания Крул, — знаешь, эти убийства… Первые три ночи после первого я не мог спать, а потом меня всю неделю тошнило. Только Кейти и спасал, только ради него я это делаю, понимаешь? Да, она все понимала и неимоверно ценила усилия Юи, приложенные на защиту их общего потомства. Сидя в дешевой комнатушке старого отеля девушка то и дело протягивала вперед руки, невольно греша мыслью обнять малыша, но не могла, он был слишком далеко. Так странно… Сейчас она слышит его смех, он с явной радостью смотрит в камеру, а обнять его, прикоснуться к нему она не может, и это убивало больше всего. Но было и другое что не давало ей покоя, потому что она знала, что последует этим вечером. — Юи? Амане как раз схватил шкодника за руки и ноги, поднимая вверх, потому что Кейти уже залезал ему на шею и царапал ногтями ухо. — Что? — пропыхтел Юичиро, кусая негодника в животик, от чего Кейти хохотал как ненормальный. — Ох, как же мне хотелось бы спихнуть его тебе, пусть бы и ты помучалась. Он такой резвый, за ним глаз да глаз. Ночами не может уснуть, приходится забираться к нему в колыбельную. Сначала мы спали там, теперь в его кроватке. Ты хоть представляешь себе, как мне нужно было согнуться, чтобы влезть туда?! Я спал в позе сушеного банана целый месяц, но на удивление высыпался… Ах ты, не кричи так!.. Веселый смех Кейти что разбавлялся громкими детскими криками казались лучшей музыкой, что Крул могла услышать. Она блаженно закрыла глаза, впитывая в себя все эти звуки, чувствуя, как мурашки бегают по коже. Медленно распахнув веки, девушка тихо вздохнула, позвав Амане еще раз. — Я… кажется, я позвоню завтра, — тяжело начала она, явно с неохотой выдавливая из себя слова. — Завтра? — переспросил Амане, чувствуя что-то странное в её словах. — А на сегодня что, закончим разговор? Но прошло всего полчаса, Кейти только к девяти спать ложится. Давай еще проведем это время вместе. Крул сжала губы, жалея, что парень имеет возможность видеть её лицо и стрельнула глазами в сторону окна, через стекла которого показались лучи двигающегося света. Какая-то машина, приехав, остановилась на парковке. — Мне просто сейчас нужно кое-куда уйти, а завтра я свяжусь с вами, — сохраняя лицо, проговорила она. — Хорошо? Амане несколько секунд молчал, видя искаженное словно от боли лицо Крул. — Значит завтра? — выдохнул он, однако беспокойство в голосе сдержать не смог. — Завтра, — через подступающие слезы проговорила Цепеш. — Милый Кейти, мамочка желает тебе спокойной ночи. Малыш повернул голову к экрану, пронзив девушку каким-то обеспокоенным взглядом, и поймав на себе зеленые глаза неожиданно начал плакать и дернувшись вцепился ручками в экран. — Кейти! — Юи пытался отодрать маленькие пальчики, но Кейти лишь сильнее плакал. — Все хорошо, завтра еще поговорим, отпусти же! Мальчик взвыл, раскрасневшись от тяжелого чувства внутри и Амане едва ли отодрал его от экрана. Однако Кей не преставая продолжал вытягивать вперед руки, словно сейчас у него должны были отнять то, что было для не самым важным. «Мама…» — Прощай, Юи, — было последним что с печальной улыбкой сказала Крул, нажимая на красную кнопку. Затем же зайдя в настройки, провела несколько манипуляций, и экран заиграл помехами, удаляя всю информацию с черного ноутбука. Не вставая с кресла, девушка выключила единственную настольную лампу и, закрыв глаза, прислушивалась к быстрым шагам, что торопливо приближались к её комнате. Выбитые из петель двери, холодный сквозняк, коснувшийся её волос, и девушка обернулась, ловя взглядом пятерых мужчин, в центре между которыми возвышался силуэт низкого человека с длинными темно-лиловыми волосами. — Сестричка… — скрипучим голосом пропел «демон» ступая внутрь, — твой братец так скучал по тебе, и так старался найти… Ашурамару широко улыбнулся в ответ на высокомерную ухмылку Крул и прошептал: — Нашел…