Calm

В конечном итоге, в его присутствии на Дрессрозе не было совершенно никакого смысла. Меж тем Росинанту стоило немалых трудов настоять на том, чтобы заменить на миссии уже назначенного Бастилию. Сенгоку был категорически против. Годами тот прилагал все возможные усилия, только бы до Дофламинго не дошел тот факт, что его младший брат все-таки выжил, а Росинант — по его мнению — слишком часто шел на риск. Чего старик не понимал или же не желал понимать: если бы Росинант в самом деле боялся быть узнанным, если бы он хотел спокойной мирной жизни, он вовсе не вернулся бы в дозор. Единственное, что держало его на службе все это время, это данное себе обещание когда-нибудь раз и навсегда покончить с тиранией Дофламинго. Он положил всю жизнь на эту миссию, и не готов был прятаться в решающий момент. Впрочем, шанса вмешаться у него не было все равно. Он оказался связан по рукам и ногам приказами вышестоящего начальства. Росинант был благодарен хотя бы за то, что операцией руководил Фуджитора. Бездействие далось непросто, но ситуация могла бы быть в разы хуже, если бы от него ожидали выступить на стороне Дофламинго. Он не мог рассчитывать вновь пойти против дозора и выжить. Дважды ренегат: с таким клеймом его не спасло бы даже покровительство Сенгоку. К его облегчению, пусть не его усилиями, но террору на Дрессрозе все же приходит конец. Когда-то Росинант наивно верил, что сможет остановить его еще в зачатке. Он выжил, у него была информация, но… этого оказалось недостаточно. Не стоило недооценивать влияние брата на Мировое Правительство. Дофламинго всегда был лучшим игроком, и не удивительно, что единственным эффективным оружием против него оказалась грубая сила пиратского альянса — и, может быть, их феноменальное везение. Росинант до сих пор толком не знает, что чувствует относительно роли Ло во всем случившемся. Ради чего тот пошел против Дофламинго? Ради чего рисковал жизнью? Осуждать было бы лицемерием, но все-таки — не такой судьбы он ему желал. Не то чтобы он все еще имел хоть какое-то право на нее влиять. Тринадцать лет прошло с момента их последней встречи. Долгий срок. Тогда Ло был совсем мальчишкой — зрелым не по годам, и все-таки мальчишкой. Сейчас… Росинант может лишь гадать, каким тот вырос. В газетах — ничего утешительного, но и веры им нет, а убедиться лично, насколько правдивы слухи, он не решался годами. Отчего-то казалось, что время еще не пришло. Пришло ли сейчас? Готов ли он увидеться вновь? Ответить на эти вопросы не так-то просто, но он не намерен позволять сомнениям изменить уже принятое решение. Поворачивать назад все равно слишком поздно. Росинант находит Ло и команду Мугивары Луффи у восточного порта. У него мало времени: едва ли он оказался намного расторопнее Фуджиторы, а если тот появится, им всем будет не до разговоров. Его замечают издалека. При появлении дозорного мугивары тут же напрягаются, готовясь к новому сражению, но вот Ло… Ло не сводит с него взгляда — внимательного, ищущего. На его лице написана смесь надежды и неверия, и узнавания. Росинант невольно чувствует облегчение: в глубине души он боялся, что Ло не поймет, не вспомнит. Прошло слишком много времени, и он теперь иной человек. Он останавливается на безопасном расстоянии от пиратов, всем видом надеясь показать, что не представляет для них угрозы. Нелепо будет спровоцировать нападение, когда он пришел поговорить. — Мистер Кора, — выдыхает Ло. Мугивары обмениваются непонимающими взглядами. — Ло, — произносит Росинант ровным, успокаивающим тоном. — Рад тебя видеть. — Как вы?.. Я думал, вы умерли! Ло выглядит шокированным и совершенно выбитым из колеи. Росинант ощущает привычный укол вины за то, что так долго скрывал правду, но игнорирует его почти без труда. — Так уж вышло, что слухи о моей кончине были несколько преувеличены, — он пытается улыбнуться, но выражение никак не желает держаться на его лице. Ло кривится, будто слова причиняют ему физическую боль. — Прости меня, — добавляет Росинант уже мягче, оставив неудачные попытки разрядить атмосферу. — Я далеко не сразу оправился от ранений, а когда был достаточно здоров, отыскать твой след не было ни малейшего шанса. Он не говорит о том, что почти полгода провел в коме. Что в первые месяцы реабилитации не раз жалел, что выжил. Что до сих пор нет-нет да задается вопросом — было бы так уж плохо, опоздай Тсуру всего на несколько минут? Ло ни к чему об этом знать. — Но потом… Потом Трафальгар Ло заработал себе имя и репутацию, и если бы Росинант приложил усилия, то смог бы выйти на его след. И все же он ни разу не предпринял подобной попытки. — Я был тебе не нужен, Ло, — говорит он искренне. — Тогда уже нет. Несогласие явственно читается на лице Ло, в его глазах плещутся гнев и совершенно детская обида. Возможно, Росинант и недооценил, насколько был для него важен, но все-таки он не откажется от своих слов. Принятое решение было верным, а с чувством вины он как-нибудь справится. Ему не впервой. — Эй, — прерывает их разговор голос Мугивары Луффи. — А ты кто вообще такой? Ло косится на него с нескрываемым раздражением, которое Луффи успешно игнорирует. Росинант не знает, откуда берется уверенность, что подобное взаимодействие между ними в порядке вещей. — Донкихот Росинант, вице-адмирал дозора, — представляется он официально. — И — бывший Коразон пиратов Донкихота. Ушедшее было напряжение возвращается моментально, стоит мугиварам услышать его имя. Росинанту не приходится гадать, о чем те думают: он должен быть их врагом — как дозорный и как Донкихот, так отчего даже не пытается напасть? Только их капитан не выглядит удивленным. Он смотрит на него, наклонив голову к плечу, с нескрываемым любопытством во взгляде. Росинант невольно задумывается, как много ему известно о его прошлом, и еще — сам не знает, отчего — может ли статься, что этот мальчишка, Монки Ди Луффи, и есть тот самый «Ди», которого когда-то давно не надеялся отыскать Ло? — Вы по-прежнему в дозоре, — озвучивает очевидное Ло. — Почему? Он наконец взял себя в руки, надежно скрыв эмоции под маской холодности и отстраненности. Росинант тяжело вздыхает и размышляет, что ответить. У него было множество причин не оставлять службу. Так было проще — следить за действиями Дофламинго, получать необходимую информацию, становиться сильнее. Еще был долг перед Сенгоку и тот простой факт, что Росинант понятия не имел, что еще делать со своей жизнью. Впрочем, сегодня практически все это перестало иметь значение. — Я говорил тебе, что должен был контролировать ущерб, который способен был причинить мой брат, — говорит он наконец, затем добавляет с изрядной долей самоуничижения. — Не то чтобы мне это особенно удалось. — И что теперь? Росинант пожимает плечами. — Я ухожу в отставку. Он долго шел к этому решению, и время для сомнений прошло давным-давно. Даже если бы в нем еще оставалась вера в правое дело дозора, если бы он в самом деле ощущал причастность, произошедшее в этот день все равно стало бы последней каплей. Ло удивленно моргает, будто не ожидал подобного ответа. — Похоже, все сколько-нибудь приличные дозорные покидают посты, — бормочет себе под нос один из мугивар — зеленоволосый мечник Ророноа Зоро. Он прав, и это тоже многое говорит о состоянии системы. — Полагаю, вы не захотите отправиться дальше со мной, — тихо говорит Ло. Росинант качает головой. Он искренне рад встрече и хотел бы, чтобы у них было больше времени, но им не по пути. Ло молод и амбициозен, у него впереди вся жизнь — в которой, без сомнения, найдется место Мугиваре Луффи, — а Росинант… для него все закончилось сегодня, и быть обузой он не желает. — Впрочем, у меня кое-что для тебя есть, — Росинант достает из нагрудного кармана небольшой кусок бумаги и протягивает его Ло. — Моя вивр-карта. Если я тебе понадоблюсь, если просто окажешься поблизости — найди меня. Ло забирает карту осторожно, будто ценнейшее из сокровищ. Выражение его лица наконец смягчается, а в следующее мгновение Росинант обнаруживает себя в крепких объятиях. Он удивленно выдыхает, совершенно не представляя, как реагировать. Затем — повинуясь внезапному порыву, опускает ладонь на голову Ло, мягко взъерошивая его волосы. — Я буду по вам скучать, мистер Кора, — тихо говорит Ло, отстраняясь. Росинанту требуется все самообладание, чтобы не прослезиться. Мугивары, кажется, не меньше его удивлены подобным проявлением эмоций. — Я тоже, — говорит он с улыбкой. — Но вам стоит поторопиться. Адмирал Фуджитора будет здесь с минуты на минуту. Ло коротко кивает, но уходить не спешит. Он бросает короткий взгляд на Луффи, и кажется, будто несколько секунд между ними ведется безмолвная беседа. — Вы идите, а я догоню, — произносит Ло мгновение спустя. На лицах некоторых из мугивар мелькает явный протест, но их капитан жестом останавливает любые возражения. Команда вскоре удаляется, оставляя их с Ло наедине. Тот не торопится заговорить, и когда все же нарушает молчание, его слова звучат тихо и задумчиво: — Метка Дофламинго… она была белой. Смысл слов не сразу доходит до Росинанта, а с осознанием отчего-то становится труднее дышать. Он… не знал. Понятия не имел, что брат потерял человека, который носил его метку. Когда это случилось? Были ли они хотя бы знакомы?.. В груди шевелится нечто похожее на жалость, но он точно знает, что Дофламинго не оценил бы этого чувства. — Мне жаль, — говорит он — не брату, Ло. Тот кивает. Росинант полагает, отношение их обоих к Дофламинго всегда будет неоднозначным. В меньшей степени для Ло, и все-таки даже несколько лет, что пираты Донкихота были его семьей, перечеркнуть и стереть из памяти совсем не просто. — Мистер Кора, а вы… — осторожно начинает Ло, — вы встретили его? Того человека, что носит вашу метку? Росинант вспоминает, как много лет назад Ло задал ему тот же вопрос, и ирония того, что ответ все также неизменен, горчит. — Еще нет. Ло смотрит на него с нескрываемым сочувствием. Росинант усилием воли выдавливает из себя широкую улыбку. — Эй, я еще молод, — говорит он наигранно беззаботно. — Уже не очень, — сухо говорит Ло, а затем неожиданно улыбается в ответ — неловко и кривовато, и все-таки искренне. — Но я уверен, у вас еще полно времени, чтобы найти его. Росинант благодарен за эти слова, хотя и не уверен, что готов в них поверить. На этот раз они поменялись ролями. Ло оборачивается в сторону корабля, у которого его ожидают мугивары, затем вновь переводит взгляд на Росинанта. Он прижимает руку к груди, где в потайном кармане теперь хранится вивр-карта — дает обещание, что это не последняя их встреча. Им не нужно больше слов. Ло уходит мгновение спустя, и Росинант долго провожает взглядом его фигуру, затем — отплывающие корабли. Он не знает, отчего одиночество, привычное уже давно, ощущается в этот миг особенно остро.