Don't text me

Утро выдалось на редкость теплым. Солнце уже встало, пробегаясь по асфальту лучами, которые просачивались сквозь перламутровую пелену недавно проснувшегося неба. Я чувствовала легкую прохладу в номере, потому что окно было открыто настежь. Но для зимы погода не казалась морозной. Грязная посуда лежала на столе. Персонал должен был убрать ее до моего прихода: я собиралась на пробежку. Мне оставалось только завязать непослушные шнурки. Вместе с утренним заказом еды я попросила принести цветной маркер, которым аккуратно написала первую букву своего сокращенного имени на карточке-ключе. L. Мне было глубоко все равно, нужна ли отелю эта карта или они уничтожат ее после нас. Главное для меня было снова не перепутать свою с чьей-либо еще. Я вышла из номера, захлопывая дверь и направляясь к лифту. В моем мире играла приятная музыка, изливающаяся из наушников. И может, она не совсем подходила для пробежек, но мне нравилась. Когда я оказалась на улице, снег, который лежал в некоторых местах, принялся слепить глаза. Стояла прохлада, не слишком морозная. Бодрящая. Дорога была далеко, и все равно можно было услышать гул машин и жизнь где-то вдали от меня. Щеки покалывало, я знала, что они стали розоветь, хотя не видела себя в зеркало. People fall in love in mysterious ways. Красивая мелодия, слова, которые отдавались в моих ушах, украшали то, что я видела. Возможно, я романтизировала всё, но мне нравился мир, который был создан мной в моем воображении. Он нравился мне больше того, которым я не могла управлять. Он питал меня энергией и надеждой, которых мне не хватало. Я с детства любила воображать, придумывать, находиться там, куда мне вход недоступен на самом деле. Книги, уносящие с собой в мир чудес. Фильмы, дарящие хорошее настроение. Возвышенные чувства, нравственность — то, что отсутствует на нашей планете, было в придуманном людьми мире. И вопреки собственным желаниям люди — мы — делают всё наоборот. И я не исключение. В последнее время я стала чаще слушать музыку в наушниках, потому что не хотела делить ни с кем вселенную, которая делала меня счастливой. Мое доверие не распространялось ни на кого. Оно не выходило за рамки меня самой. И мне казалось, что если впустить кого-то в этот мир, он разрушит его и уйдет, оставляя обломки моих надежд валяться на разбитом асфальте страны несвершившихся грез. Я пробегала уже час и поняла, что лучше вернуться в номер, пока в глазах окончательно не заплыло черным и я не свалилась в обморок. Швейцар открыл перед запыхавшейся мной дверь с золотыми рукоятками, и я внимательно изучила его, пытаясь разглядеть в нем знакомое лицо. Но это был не Уильям. Девушка со стойки регистрации избегала моего взгляда. Я прошла к лифту и нажала на кнопку. В кармане внезапно зазвонил телефон. Рингтон почему-то обошел наушники и раздался на весь вестибюль, заставляя меня нервничать. Я быстро нажала на ответ, не глядя, кто столь напористо вызывал меня. — Да? Ор моей подруги в буквальном смысле стал глушить меня. Ее предложения неправильно строились, превращаясь в небылицу и глупость, отчего мне хотелось положить трубку. — Дебби, — я пыталась перебить ее. — Дебби, пожалуйста. Собеседница постепенно успокаивалась. Последнее, что я услышала перед тем, как задала вопрос, был ее глубокий вздох. — Что случилось? — Лисса, ты что, ничего не поняла из того, что я сказала? — Нет. Двери лифта открылись. Я зашла сразу же, как трое девушек вышли оттуда. — Почему ты игнорировала меня? — Я, — у меня не было оправдания. — Я была немного занята, Дебби, извини. Человек на том конце линии стал рассказывать мне о своих делах, Дилане и работе, на которую она устроилась. Последняя новость восхитила меня. Дебби была самым громким, смешным и незаурядным человеком среди моих знакомых. Работа для Дебби — бесконечность мук в аду для грешника. Она передавала всем вокруг свой позитив и в тот день действительно подняла мне настроение после утренних философских размышлений. Я уже громко смеялась, когда заходила в свой номер. — Кстати, я написала с аккаунтов всех своих знакомых, на которых подписан Гарри, — произнесла Дебби, и мой смех мгновенно прекратился. — Он ведь тебе не отвечал, да? — Не мне, а тебе, Дебби. — Меня бесит, что никто никогда не отвечает из них. Хотя он был в сети позавчера. — С чего ты взяла? — Он выложил твит. Я прикусила губу и поставила на громкоговоритель. Дебби стала рассказывать что-то о туре, в то время как я зашла в твиттер через свой аккаунт. У меня уже было семь тысяч подписчиков, хотя неделю назад было всего три тысячи. Через несколько секунд перед моими глазами появилась страница Гарри. @harry_styles: «Всех с Рождеством.х» семнадцать минут назад... Я перевела взор ниже. @harry_styles: «ненормальная Ненормальность» 19.12.16 Этот твит он опубликовал в день, когда написал мне. Я перепроверила дату еще раз и снова убедилась в этом. — Лисса, ты слушаешь меня? Инстинктивно я закрыла все окна в телефоне и приложила его к уху. — Да, Дебби. Она хихикнула надо мной и повторила свой вопрос. — Всё в порядке. Родители с Винсом уехали на Лонг-Айленд. — Что? Я объяснила ей ситуацию, на что Дебби ответила очередным радостным визгом. Она наговорила мне невероятной, но забавной чуши о том, что придет и мы устроим сумасшедшую вечеринку, а я просто посмеивалась над ее разыгравшимся воображением. Мой взгляд упал на рассказ Антуана де Сент-Экзьюпери. Это была сказка, которую Винс любил таскать вместе с собой, но не из-за содержания, а из-за красивой обложки. Я поняла, что в этом отеле не смогу почитать, и расстроилась, что не подумала об этом раньше. Иногда меня задевало, что я не могла обсудить с подругой что-то затрагивающее мою душу. Я не могла сказать, как прекрасен мир Скарлетт О'Хара, несмотря на трудности, которые попадались ей на пути. У меня встревал комок в горле, когда я вспоминала маленького одинокого Оскара Шелла. Мне хотелось быть его другом, ходить с ним по городу к разным людям, спрашивать о его отце. Книги давали мне окунуться в мир, который спасал от настоящего. И это было то, что я не могла обсудить с Дебби. Я знала наверняка, что она не поймет меня. И как любая главная героиня в книгах, я продолжала надеяться, что когда-нибудь встречу того, с кем смогу делить мелочи, значащие так много. Мы проговорили с Дебби приблизительно около получаса, после чего я села за просмотр фильмов и заказала обед в номер. У меня отсутствовало какое-либо желание покидать стены данной мне комнаты. Воздух в помещении с каждым часом становился всё более спертым. Но я потеряла счет времени. Один фильм сменялся другим. Ночной сумрак, точно как шторы-плиссе, опустился на мое окно, скрывая тот прекрасный освещенный город, но представляя взору яркие огни. Они сменялись, гасли и зажигались в других местах, словно подуставшие коммуницирующие светляки. — Я сочту за честь, если вы сделаете одолжение и снизойдете до танца со мной, — обратился Томас Лефрой к главной героине в экране родительского ноутбука, вызывая то ли ухмылку, то ли грусть на моем лице. Фильм о Джейн Остин, моей любимой писательнице. И как ни странно, ее жизнь отнюдь не имела счастливого конца, в отличие от ее романов. Но зато она познала, что такое настоящая любовь, несмотря на обстоятельства, разлучившие влюбленных людей. Я смотрела экранизацию Джулиана Джаррольда не впервые и, не особо веря в правдивость этой картины, все же надеялась на нее. Воображение и реальность — две противоречивые и несопоставимые истины. Воображение — тоже истина, но для каждого человека своя. А противоречивы эти два понятия, потому что реальность слишком сурова. Я захлопнула ноутбук, решая не досматривать фильм до печального конца. Комната погрузилась в тишину. Я выключила везде свет. Аппетит отсутствовал после грибной пасты на обед. Подключив телефон к колонкам в номере, я негромко включила музыку и, не вставая с дивана, погрузилась в сон. Меня разбудил душераздирающий ор, перемешанный с ревом бас-гитары. Я закрыла уши, со стоном вставая и ощущая, как ноет спина. Голова едва соображала, потому я просто пнула ногой по колонке. Она свалилась, и шнур, соединяющий ее с телефоном оторвался, обрывая Slipknot на полуслове. Внезапно наставшая тишина клонила ко сну, но ярко горящая лампочка на экране моего самсунга не могла не привлечь внимания. Я взяла в руки телефон и, прежде чем посмотреть обновления в твиттере, удалила песню Slipknot из своего плейлиста. Может, это довольно странно, но я не помнила, когда вообще скачивала ее. В социальной сети на меня подписывалось всё больше и больше людей. Некоторые обращенные ко мне статусы несли проклятия и ругательства. Я добавила нескольких человек в черный список и сделала свой аккаунт приватным, чтобы подписаться могли только одобренные мной лица. Затем ноги медленно перенесли меня в спальню, и я рухнула на прохладную постель. Время в правом верхнем углу экрана показывало без двадцати пять. Я зашла в личные сообщения. В глаза бросился чат с Гарри, и они забегали по строкам, после чего я открыла его страницу. Он все еще был на меня подписан, хотя я на него — нет. Последний его твит был выложен шесть часов назад. @harry_styles: «Scrabble» Я проснулась так же незаметно, как и заснула. Было уже восемь утра. Свет призрачными лучами просачивался сквозь вуалевую гардину. Сделав усилие над собой, я приняла сидячее положение и стала потирать глаза. Всё произошло в точности, как вчера. Совпало даже расписание. Заказав еду в номер, я дождалась ее, переоделась, позавтракала и вышла на улицу. Каждое мое утро начиналось с пробежки. Она дарила мне свежесть мыслей, полет воображения, возможность разностороннего взгляда на вещи и просто хорошее настроение. Мои тонкие пальцы проникли под шапку и слегка потянули ее вниз, чтобы скрыть мочки ушей. Я уже стояла на улице. Снег практически растаял, и холод особенно не ощущался. Не успела я надеть наушник, как знакомый мужской голос донесся до моего сознания. — Мэлл, подожди. Я перевела взгляд на главный вход отеля. Гарри в кроссовках, куртке и бандане, обмотанной, как султанский тюрбан, подбегал ко мне трусцой. Я улыбнулась, забывая о том, что мы не собирались общаться после прошлой встречи. — Ты что, следишь за мной? — голос выдал мой радостный смех. Гарри улыбнулся, и я отбежала от него. — Я вижу каждое утро, как ты бегаешь, — ухмылка последовала следом за его фразой. Он догнал меня, и дальше мы бежали, стараясь сохранять одну скорость. — Так, значит, ты все-таки следишь за мной. — Просто ты делаешь это слишком горячо, Мэлл. — Тебя возбуждают вспотевшие усталые бегуны? Мой собеседник повернулся ко мне, закатывая глаза. В душе я обрадовалась, что мне удалось вывести его из себя хоть немного, и добавила: — Интересный факт о Гарри Стайлсе. Он лишь насмешливо фыркнул. Мы просто бегали по территории отеля. Это было даже забавно в какой-то степени, потому что мы обсуждали всё, что могло и не могло привлечь внимание. Было раннее утро, отчего людей, окружавших нас, было очень мало. — Мэлс, — он дернул меня за руку. Повернув голову к нему, я заметила, как Гарри смотрит куда-то вдаль, едва сдерживая смех. Мои глаза прошли по невидимым следам его взгляда и уперлись в лысого мужчину невысокого роста. Он был недовольным или сердитым, из-за чего его губа напоминала дугу с концами, направленными вниз. На нем сидел синий спортивный костюм, а его взгляд высокомерно и разочарованно разглядывал тротуар, по которому он шел. Но я упустила одну деталь, над которой Гарри и смеялся. Постоялец прогуливался со своей собакой, у которой щеки свисали точно так же, как губы хозяина, и выглядела она не менее сердитой. Морда была слегка приплющена, уши прижаты. — Мопс, — сказала с точностью я. Я хорошо разбиралась в породах, так как всегда хотела собаку. С самого детства у меня отсутствовал к ним какой-либо страх. И взамен они пламенно любили меня. — Ты про человека или пса? — Гарри рассмеялся. И мне захотелось стукнуть его в плечо. Но я не сделала этого, потому что это забавляло меня по непонятным причинам не меньше, чем его. Сдерживаемое хихиканье на мгновенье сорвалось с моих губ и резко оборвалось. Мой взгляд уперся в асфальт, потому что я знала, что, если подниму его на мужчину с собачкой, точно рассмеюсь. — Говорят, животные похожи на своих хозяев. — А ты бы хотел завести домашнего питомца? Гарри улыбнулся мне, пожимая плечами. Я продолжила свою речь: — Если ты заведешь пса, то им обязательно должна стать венгерская овчарка. — Почему? Я замедлила бег, потому что от смеха начинали напрягаться мышцы пресса, а это приносило дискомфорт. — Она была бы похожа на тебя. Подозрительный взор Гарри врезался в меня. Я лишь отразила его. — Чем именно? Мое улыбчивое молчание только возбуждало его интерес. — Она веселая? Милая? Гарри стал идти спиной вперед, развернувшись ко мне лицом. — Это твоя любимая порода? Смешок слетел с моих уст. — А почему я должна ассоциировать свою любимую породу с тобой? — Потому что ты любишь меня. Как и все твои ровесницы на этой планете. — Какая утопия! — пропела я, скрещивая руки на груди. Моя ходьба окончательно остановилась, и Гарри остановился вместе со мной. — Вовсе нет, Мэлл. — Почему «Мэлл»? — Почему «Гарри»? — Потому что ты Гарри. Зеленоглазый парень в сером трико усмехнулся, проводя рукой по волосам. — А ты — Мэлл. — Я Мелисса. Мне хотелось треснуть его, развернуться и уйти, просто потому, что он вел себя слишком самоуверенно. Желание обломать его самолюбие росло с каждым его словом, а едкие комментарии вертелись на языке, но я терпела. — Для меня — Мэлл. Фыркнув, я прошла мимо него, слегка толкая его плечом. Дальше мы принялись просто молча бегать. Шапка вечно соскальзывала, и пальцы ухватились за края, натягивая ее ниже. В моей голове промелькнула мысль, что то, что этот отель позволял останавливаться у них с домашними любимцами, было несомненно большим плюсом. И однозначно огромнейшим минусом — невозможность восстановить ключ без наличия документов. — Знаешь, — хрипловатый голос вывел меня из омута мыслей. — А бег на тренажере гораздо проще, чем так. Я ухмыльнулась над его небольшой одышкой. — Именно поэтому я не хожу в тренажерный зал. Рука Гарри остановила меня, обвивая запястье, и я развернулась к нему, наблюдая, как он тяжело дышит, уперевшись ладонями в колени. Это вызвало мой смех, ответом на который послужил инкриминирующий взгляд зеленых глаз. — Не ищем легких путей, да? — выдохнул он. Мои зубы зажали нижнюю губу, чтобы не выдать и смешка: это давалось с трудом. Пощадив его, я замедлила последующий свой шаг. Теперь мы гуляли по тротуару, а не бежали.