Les meg!

      В аэропорту ребята быстро подтвердили бронь и направились в комнату ожидания. Самолет через два часа, и сейчас можно было успокоиться. Особенно Даше, которая очень боялась, что они не успеют. - Все же хорошо. Вот мы здесь, - успокоил жену Антон, а она положила голову ему на плечо. - Предлагаю поиграть в дурака, - весело проговорила Мириам, которой настолько понравилась эта игра, что теперь вся сборная Германии была ей научена. - Есть одно но, - произнесла Слепцова, - Карты у Трифанова, а его нет... - Кто тебе такое сказал, любимая? - перед биатлонистами появился сам Илья и, поцеловав Свету в щеку, присел рядом с ней. - Ты же не хотел ехать, - напомнила ему брюнетка, даже не посмотрев на него. - Ты мне важнее. Мир? – корреспондент протянул свой мизинец, мило улыбаясь, а Света не смогла устоять и тоже протянула палец. - Мир. - Ура! Все помирились, и это так здорово! – захлопала в ладоши Дарья.       Она больше всех переживала за Свету. Как бы ей не был симпатичен Трифанов, она считала, что Света не для него. Как и он не для нее. Конечно, она старалась держать свои мысли при себе, пока подруга счастлива, и на время Даша даже забыла о них, но теперь, когда Света и Илья так часто ругаются, ей очень хотелось поговорить со Слепцовой. - Дай я размешаю, - воскликнула Гесснер, отбирая карты у Ильи. - Ты сейчас так размешаешь, что я буду сидеть с одними шестерками, - буркнул Антон, отобрав карты, - На что играем? - На желание, - бойко ответила Шипулина, и все согласно закивали.       Антон быстро раздал всем карты и назначил козырь. - Ненавижу бубни, - скривился Трифанов, рассматривая свои карты. - Но, тем не менее, ты ходишь, - усмехнулась Слепцова, а Трифанов непонимающе на нее посмотрел, - Карты не пали. - А ты не смотри, - улыбнулся ей Илья и сходил под Мири червовой семеркой.       Как бы Антон не мешал карты, победу все равно одержала Мириам, а проигравших остался сам Шипулин. - Кто еще плохо мешает? – засмеялась Дарья, представляя, что сейчас творится в голове у блондинки. - Молись, чтобы в голову Мири не пришло заставить тебя по всему аэропорту ползать, - подхватила смех подруги Светлана. - Нет, это слишком просто, - коварно ответила Мир и полезла в свой рюкзак, доставая оттуда пакет конфет, - Сейчас ты встаешь около главного экрана и кричишь: «Продаются конфеты! Недорого! Спасают от укачивания и других недостатков путешествия на самолете!» - А тебе любимых конфет не жалко? Вдруг продам? - забрал у биатлонистки конфеты Антон и встал. - Ради твоего позора – нет, - усмехнулась немка, а россиянину ничего не оставалось, как выполнить желание.       Встав на положенное место и прочистив горло, он поднял конфеты чуть выше плеча и закричал: - Продаются конфеты! Недорого! Спасают от укачивания и других недостатков путешествия на самолете!       Все люди странно на него посмотрели и двинулись к нему, но явно не за конфетами. - Готовь ручку и улыбку, Тох! – крикнул другу Илья и начал снимать происходящее на видеокамеру. - А можно автограф? - А фотографию? - Продаются конфеты!.. Гесснер, я тебя убью! Недорого! Спасают от укачивания и других недостатков путешествия на самолете! - Такого в моем желании не было, - девушки подошли к другу, желая хоть как–то его спасти от позора и фанатов, - Мы готовы раздать автографы. Просим!       Толпа постепенно отошла от Шипулина, фотографируясь с девушками. - Видишь, друг, ты теперь не популярен, - засмеялся Трифанов и сделал последнее фото на память.

***

- Все. Ждем вас через два дня, - мило улыбнулась Марта, забирая заявления у Тарьея и Эмиля. - А можно ваш номер на случай каких-нибудь форс-мажоров? – спокойно произнес Бе, доставая телефон. - Вообще-то я замужем, - сердито ответила Сноу, показывая кольцо. - Вообще–то я имел ввиду номер студии, а не ваш персонально, - в такой же манере ответил биатлонист, а Свендсен засмеялся. - Ой, простите, - виновато опустила голову Марта и написала на бумаге номер, - Вот, держите. - Спасибо, - улыбнулся Эмиль, и они покинули студию, - Молодец, выкрутился. - Ты про что? – не понял Бе. - А я насчет Марты. Ты же хотел ее персональный номер, - усмехнулся Эмиль. - Нет, - отрицательно покачал головой блондин, – Свендсен, ты определись уже, к кому у меня симпатия. Вчера ты мне мозг Слепцовой выносил, а сегодня я влюблен в Сноу. - Пофлиртовать ты всегда любил, - начал размышлять норвежец, - И, заметь, ты сейчас сам вспомнил про Свету. Я тебе не напоминал. Мы говорили о Марте… - Не придирайся к словам, - фыркнул Тарьей, завернув за угол. - А ты признайся, тебе же нравится Слепцова. Признайся, что ты испытываешь к ней что-то, – упрямо продолжал говорить Свендсен.       Бе остановился и развернулся лицом к другу, сверля его взглядом. - Хорошо, я признаюсь. Я действительно кое-что к ней испытываю. Я испытываю к ней раздражение! - крикнул Тарьей и двинулся дальше. - Ну-ну, - тихо прошептал Эмиль и двинулся за другом.