Жив? (рабочее название)

Яркий свет снова ударил в глаза и Михей зажмурился, и, перевернувшись на живот, открыл глаза, уткнувшись в свою грязную куртку, чтобы переждать приступ тошноты и головной боли, которые вспыхнули с новой силой от яркого света. Свободной от наручников рукой, он нащупал кусок арматуры, и из последних сил ударил по лампочке, разбив ее. В помещении стало темно, и Михаил наконец-то смог перевернуться на спину без ущерба для своей подбитой головы. Боль и тошнота начали постепенно отступать, и парень погрузился в тревожный сон, укутавшись в изорванную в клочья толстовку, чтобы хоть как-то согреться. — Только попробуй рассказать кому-то! — отец взял за грудки побитого мальчика, и дыша на него перегаром, отшвырнул куда подальше от себя. — В детский дом отправишься! Детского дома мальчик не боялся, он боялся, что если его заберут, отец навредит матери, которую Миша очень любил. — Я не скажу… — всхлипывая, пробормотал ребенок, зажимая крохотной ручкой рану на рассеченной брови. Миша вновь вынырнул из сна, когда к нему снова наведался «гость». Нет, уж! Свои пальцы он отдавать больше не намерен, поэтому собрав остаток сил, капитан приготовился к борьбе. Однако, похоже, похититель вовсе не собирался вновь отрезать ему палец, но это парня не успокоило, потому что в руках у «мясника» был шприц. Подойдя к пленнику, мужчина включил фонарик. Яркий свет резко ударил в глаза, от чего к горлу Михея подкатила тошнота, и он с трудом поборол рвотный рефлекс. Тем временем похититель затянул руку парня каким-то старым ремнем, после чего начал противными руками щупать руку Ильинского в поисках вены. Капитан яростно сопротивлялся, словно страх за свою жизнь давал ему дополнительные силы, однако хватка маньяка оказалась все равно сильней, и он сумел ввести парню укол, от которого тело просто отказалось его слушаться. Михей все видел, все чувствовал, но был не в силах даже пошевелить пальцем, не говоря уж о том, чтобы вырваться из рук похитителя. Сознание медленно уплывало, однако мужчина не давал Ильинскому уйти в забытье и встряхивал его каждый раз, когда парень намеревался отключиться. Он хотел, чтобы Михей все чувствовал до последней минуты своей жизни. Каждый миг чувствовал боль и отчаяние, он собирался наблюдать за тем, как жертва умирает. Мужчина затащил парня вглубь леса, и сбросил обездвиженное тело пленника в снег. Миша почувствовал холод, который прошелся по всему телу, и наконец-то пришло блаженное беспамятство. Он уже не чувствовал, как «мясник» пощупал пульс и решив, что парень умер, сделал несколько снимков на дешевую камеру, после чего он ушел, собираясь отправить эти снимки Филу. Однако минут через десять он резко остановился. Ноги, словно стали ватными, голову пронзила такая боль, что в глазах потемнело. Он рухнул в снег, тяжело дыша. Сердце бешенно заколотилось. Сейчас он понимал, что никто ему не поможет. Он никому не нужен. Никому. Последнее, что он вспомнил — это слова Филиппова: «Когда твое дело достали из архива, оно было покрыто огромным слоем пыли. Сейчас его вернут обратно, и уже никогда не достанут, потому что ты никому не нужен!» Капитан был прав. Сейчас этот «человек» никому не нужен. Никому… *** — Это я во всем виноват, Тоха, — пробормотал Фил, когда в очередной раз он получил результаты экспертизы из судебно-медицинской лаборатории. Результаты обнадежили, палец снова отрезали у живого человека, а это значит, что надежда найти Михея живым еще есть. — В чем ты виноват? Ты что ли организовал ему побег? — Лернер положил руку на плечо напарника. — Не казни себя. — Я тогда на допросе сказал этому уроду, что его больше никто не вспомнит, и он никому не нужен. Он похитил Михея, чтобы отомстить мне за свои слова, и доказать всем, что его не скоро забудут, — Фил закрыл лицо руками, вцепившись пальцами в волосы. — Теперь-то мы точно его нескоро забудем… — Фил, — Саша подошла к нему, взяла за руки. — Ты не мог знать, что он совершит побег. Ведь вероятность этого была очень низкая! — Я знаю, но ведь это произошло! И Михей может погибнуть, если уже не погиб. В этот момент в кабинет зашла взволнованная Калитникова, она сначала с кем-то разговаривала по мобильному, а когда отключилась, то сразу же повернулась к сотрудникам. — Миша нашелся, — сообщила она сидящим ребятам. — Что? — Фил не сразу понял ее слова. — Он жив? — Жив. Находится в больнице поселка Ульяновка. Состояние тяжелое, но стабильное, — Валентина говорила с явным облегчением в голосе. — Валентина Павловна, можно я поеду? — спросил Филиппов, и не дожидаясь разрешения от начальства, он побежал к вешалке, чтобы взять свое пальто.