Чудо Истока: Королевство Отвергнутых

      Коронация Генриетты была проведена спустя неделю после второй битвы за Тарб. В её честь, а также в честь победы над Реконкистой, был устроен парад — шествие, верхом на золотой колеснице, запряженной единорогами, возглавляли Генриетта и Уэльс, в то время как Луиза и Широ занимали почетное место вслед за ними на серебряной колеснице, запряжённой белыми лошадьми. Вокруг них был почетный караул из рыцарей при полных комплектах доспехов, с оружием в руках и готовых перейти к обороне, а сзади волочилась колонна из генералов и командиров, возглавивших атаку в бою.              Улицы Тристании до самых краев были заполнены ликующей толпой, и, глядя на них, не сложно было представить, что, наверное, половину страны собралась чтобы посмотреть на спасителей. По крайней мере, здесь точно была и следовала за ними большая часть: их громкие крики и вопли заглушали музыку торжественного оркестра, которыми мог быть лишь национальный Тристейнский гимн.              — Да здравствует Королева! — кричал кто-то.              — Да здравствует Королева Генриетта! — кричал кто-то ещё.              Затем, после того как прошли Генриетта и Уэльс, и люди увидели Луизу, одетую в одежды, подобающие королеве воинов, вернувшейся с поля боя, крики изменились.              — Это же Святая Нулиза! — выкрикнул кто-то.              — Святая Нулиза! Луиза Нулиза! Святая Нулиза!              Эхом откликнулись другие, с таким же остервенением, какое Широ видел лишь у американцев, болеющих за свои любимые команды. Луиза рядом с ним, наоборот, сжала губы в тонкую линию и свела брови вместе — легко было сказать, что она не оценила прозвище, выданное ей в Тарбе, особенно для тех, кто знал, что скрывается за прозвищем «Нулиза». Но для толпы её выражение лица выглядело суровым и царственным. В сочетании с белым плащом, накинутым на её плечи, и знаком, являющимся, насколько понял Широ, символом веры Бримира, она действительно выглядела своего рода Святой.              Хвалебные крики следовали за ними по всему городу, иногда даже затмевая оные в сторону королевы Генриетты, и продолжались пока они делали круг и заезжали обратно во дворец. Когда вся процессия зашла и за ними закрылись ворота, крики продолжались неутихая.              Но Луизу, похоже, ничто не волновало. На её лице была лишь досада за это выданное ей прозвище. Лицо её оставалось каменным и равнодушным даже когда их отвели обратно в комнату, отведенную для них, и оставили дожидаться церемонии.              На середине парада Широ начал подозревать, что ей просто что-то пришло в голову — вкратце, он волновался, что она, возможно, чувствует себя виноватой за потерянные в Тарбе жизни, но спустя три дня у неё так и не было ожидаемых ночных кошмаров или прочих вещей. На самом деле, спала она довольно крепко, особенно в ту самую ночь, устав от перенапряжения.              Это было цинично, но Широ подумал, что ему уже меньше дела до того, что она во снах увидит его жизнь и воспоминания. Некоторые из вещей, что он видел, были более ужасны, чем сотворенное ею, и у многих из них не было четкой хорошей или плохой стороны, как обычно любят классифицировать Тристейнцы вторжение мятежного цареубийцы.              И вот потому, он тихо сидел и ждал.              — Девчуля просто до ужаса тиха, — прошептал Дерф. Луиза, казалось, его не слышала.              — Знаю, — пробормотал Широ. — Она весь день такая рассеянная.              — Ага. Она даже на эти крики «Луиза Нулиза» не отреагировала. Удивлен что она не начала кидаться ни на кого, как только мы приехали.              Широ задумчиво хмыкнул.              — Она что-то об этом говорила несколько дней назад, до битвы.              — Чего?              — Что она приняла это бытие «Нулизой», — объяснил Широ. — что, когда она приняла это, бросать заклинание взрыва стало легко. Думаю, она, наверное, сделала это во время боя.              Как бы то ни было, но так она и поступила. Даже после трёх дней обдумывания, он так и не понял, что это было. Каждый раз, когда он пытался вспомнить, звуки словно перемешивались в голове. Он ни с чем не мог это сравнить, и даже одна возможность, которую можно было рассмотреть, была настолько дикой и невероятной, что оно тут же её отклонил.              Единственная причина, по которой он вообще об этом думал, это то, что этот мир никогда не выходил из Эры Богов.              — Ах, да, — сказал Дерф. — Мне нужно кое-что тебе сказать. Даже старик Бримир не смог бы понять, что сделала девчушка. Вот потому Гандалфру и предназначено защищать Мага покуда тот воспроизводит долгие заклинания.              Удивленный, Широ мгновение не отвечал.              — Что? Даже Бримир…?              У него сложилось чувство, что Дерф кивнул, если мечи вообще могли так делать.              — Ага. Старина Бримир это долго делал. Он стоял минуту или две, повторяя заклинания. Каждый из Магов Пустоты, которых я знал, делал так. А вот девчонка другая. Страх какой.              Такое уже было раньше, когда она заикнулась об освоении Пути Лука, но даже если Бримир не мог сотворить то, что удалось Луизе, то можно и не бояться.              Это было почти что унизительно. Он так долго сражался с людьми своего уровня, что практически забыл, что значит быть первым в чем-то.              Вопрос уже вертелся на кончике языка, и Широ открыл рот.              — Широ, — голос Луизы разрезал атмосферу комнаты словно нож. Рот Широ закрылся, а вопрос остался невысказанным.              — Да, Луиза?              — Ты думаешь, что королева… точней, как ты думаешь, с Королевой Марианной все будет в порядке? — тихо спросила она.              — Я не знаю, — было единственным ответом, который мог дать Широ.              И он действительно не знал. Если бы были какие-то ещё варианты…              Зареванная, с высохшими дорожками слёз на щеках, Генриета объяснила, как только они вернулись во дворец, что королева Марианна подверглась нападению одновременно с атакой на Тарб. Потому как она тяжело ранена и не сможет править, Генриетта, которую в любом случае должны были короновать в течении года, станет королевой Тристейна немного раньше.              Согласно словам Генриетты, боевые действия в Тарбе разразились не шуточные, а внутри дворца совершенно внезапно, без всяких признаков магии перемещения, появилась фигура, одетая во все черное, с племенной маской на лице. Стражники сказали, у него было копьё с изогнутым, как у косы, лезвием, а также старомодная Халкегинийская броня.              Персей и Харп. Ну конечно.              С самого начала Широ понял, что второе нападение на Тарб было лишь отвлекающим маневром, уловкой, чтобы задержать Луизу и Широ, в то время как Персей нападет на столицу. Мишенью, вероятно, были Уэльс и Генриетта, не пострадавшие лишь потому, что были в это время на поле боя в Тарбе.              Конечно же, ввиду отсутствия целей, Персей решил сменить цель на королеву Марианну — и ему бы это удалось, если бы не отважный рыцарь, отразивший фатальный удар. Видимо, вместо того чтобы остаться и сражаться, Персей лишь подумал, что продолжать не стоит, и скрылся.              Впрочем, если подумать, то Харп был смертельным оружием. Даже скользящая рана может быть опасной, а поскольку её не излечить ни зельями, ни магией, Маги Воды, которые, по мнению Генриетты, по силе уступали лишь королевской семье, были вынуждены были положить её в медицинскую кому для лечения.              Могут пройти месяцы прежде, чем можно будет безопасно разбудить её, с учетом, конечно, того, что она не умрет во сне в течении следующей недели.              И Широ ничего не мог с этим поделать.              — В смысле ты не знаешь? — гневно спросила Луиза. — Все эти Небесные Фантазмы… у тебя же есть что-то, что может исцелить её?              — Если бы это было что-то ещё, а не Харп… — нахмурился Широ, глядя на неё. — Ты должна знать. Нет достаточно мощного Небесного Фантазма, способного преодолеть проклятие Харпа.              — Тогда…              — Образ исчез, — сказал он, как отрезал.              — Что? — недоверчиво спросила она. — Широ ты не можешь просто потерять образ Небесных Фантазмов! Ты не…              — Образ исчез, потому что исчез его владелец, — прервал её Широ.              Луиза моргнула и сдулась словно воздушный шарик.              — А. Вот как.              — И даже будь он при мне, без неё работать ничего не будет.              — Нет, я поняла, — тихо ответила Луиза. Свернувшись калачиком, она притянула колени к груди, поставив ноги на край стула. — Прости, я не хотела срываться на тебя. Я просто…              На долгое мгновение она замолкла, ничего не говоря. Широ не мог даже представить, о чем она думает, или почему так отреагировала, так груба или зла на него она не была с тех пор, как призвала его. Неужели она и правда думала, что он не воспользовался бы одним из Фантазмов, чтобы спасти королеву, если бы таковой, подходящий, имелся?              Затем, девушка вздохнула и призналась:              — Мне кажется, я провалилась.              В голове Широ что-то щелкнуло.              — Ах, — тихо вздохнул он тоже. — Мне тоже.              Она криво и невесело хохотнула, и взглянула на него поверх коленей.              — Разве ты сейчас не должен был утешить меня, сказав, что это не моя вина?              На лице Широ появилось что-то среднее между улыбкой и оскалом.              — А не мои ли это слова, Рин?              Только сказав, он понял, что ошибся, хотя отчаянно надеялся, что просто оговорился. Медленно расцветающее удивление на лице Луизы показало, что вовсе он не ошибся.              — Широ…              — Прости, — произнёс Широ, хотя этих слов забрать он уже не сможет никогда. — Я не хотел…              Ему и правда нечего было сказать. После катастрофы, приведшей к возвращению памяти, прошло менее двух месяцев, и Широ понял, что Рин определенно и необратимо мертва. Неужели он уже начал ставить Луизу на то место, которое изначально было отдано Рин, только потому, что они были до боли похожи? Хуже того, хотел ли он на самом деле остановиться?              Луиза не давила.              — Все нормально, — мягко сказала она. — Я не сумасшедшая. Это… на самом деле, довольно лестно. Из того, что я видела о Тосаке Рин… я поняла, что она была удивительной.              Широ легко удалось представить самодовольный взгляд и ухмылку Рин, а также вздёрнутый нос от услышанных слов. Что-то внутри него затряслось.              — Ну…              Он едва заметил, как Дерф исподтишка скользнул обратно в свои ножны.              

***

             Утро, в которое прибыла старшая сестра Луизы Элеонора, выдалось сырым и туманным. Ночью пронесся сильный дождь, стучавший по крышам академии, словно хор из тысяч молоточков, и, когда Широ с Луизой, до самого конца очень нервничающей, шли ко входу в главную башню, было всё ещё мокро. В какой-то момент Широ понял, что благодарен за то, что его одежда сама очищалась.              Сиеста, с мутными ото сна глазами и зевающая, уже ждала их, держа в обеих руках вещевые сумки. Значок, являвшийся гербом де ла Вальер и богато украшенный, выделялся на ней, словно маяк.              — Доброе у-у-у-у-тро, леди Луиза, сэр Широ, — поздоровалась Сиеста когда они подошли ближе, преодолевая очередной зевок.              — Доброе утро, Сиеста, — вежливо ответил Широ. Луиза рядом что-то устало промямлила, что можно было истолковать как доброжелательное приветствие.              После они погрузились под завесу тишины. Утро и правда было раннее — едва наступил рассвет, и даже Широ, привыкший работать в полусонном состоянии от того, что спал всего несколько часов, чувствовал себя немного вяло.              Они стояли на месте, ожидая, словно часы. Широ уже перестал считать количество его и Сиесты зевков, а Луиза, судя по наклону головы, так и вовсе, похоже, умудрилась уснуть стоя. Воздух всё ещё был сырым и прохладным, и Сиеста то и дело вздрагивала. Хотя по мере того, как солнце поднималось, становилось немного теплее.              Наконец, пара экипажей миновали ворота и, поднявшись по длинному тротуару, остановились. Выполнены они были просто, но элегантно: неяркого кремового цвета и украшенные тем же символом, что и значок Сиесты. Каждый из них тянули пара лошадей. Кучера были одинаковы, начиная с одежды и заканчивая пустым взглядом, неуклонно глядящим вперёд.              Големы? Наверное. Живые существа ни за что не смогут сидеть столько времени спокойно, если только не под высокоуровневым гипнозом. Всё же Маги Халкегинии более лояльно относились к такого рода вещам, чем Часовая Башня. Там уж любого вида контроль разума был большим табу.              Как только одна из дверей открылась, Широ слегка толкнул Луизу. Та дернула головой, резко вздохнула, моргнула и пришла в себя.              «Ха. Она что, и правда стоя спала?»              Балансируя и держась царственно, из кареты вышла блондинка, быть может, лет на десять старше Луизы. Она была высокой и стройной, подходящим словом было бы «гибкой», такое телосложение Широ видел у западных моделей. На ней была белая блузка, пастельной розовый эскот и гранатово-золотая брошь, а также длинная гофрированная тёмно-фиолетовая юбка, доходящая ей почти до щиколоток. Выглядела она в целом как что-то вроде более взрослой версии формы Луизы.              Родственная связь стала более очевидной от того, что лицо её по форме было похоже на лицо Луизы. Особенно в глаза бросались длинные волосы, завитые в похожей манере, и точно такие же глаза цвета бургундского. На носу её восседала пара очков в роговой оправе, придавая взгляду свирепость, а также повышая резкость. А то, как хмуро были искривлены губы... Широ с таким выражением лица уже был знаком.              Пришедшая с минуту осматривалась, оглядела их маленькую группу, мокрую землю и грязные следы на булыжной мостовой, и, лишь слегка скривив верхнюю губу, умудрилась передать просто колоссальное количество презрения. Юная Рин позеленела бы от зависти (впрочем, глава отдела Тосака Рин — нет).              Закончив осмотр, она уверенно шагнула вперёд, громко стуча толстыми каблуками своих сапог. Полностью игнорируя остальных, она остановилась перед Луизой, скрестив руки на груди и глядя на неё вниз, словно строгая мать, собирающаяся отругать ребёнка.              — Луиза, — произнесла она, и в воздухе словно бы арктическим ветром подуло.              — Элеонора, — точно также ответила ей девушка. Широ подумал, что это было менее впечатляюще, потому что Луизе приходилось смотреть вверх.              Испуганный вздох отвлек Широ от противостояния сестёр.              — Ах! — указала Сиеста. — Вы же та настырная блондинка из академии Ориц, приезжавшая изучать Одеяние Дракона!              — Простите? — усмехнулась женщина, наконец повернувшись к служанке Луизы. Сиеста поникла и, казалось бы, вся сжалась. — Ты всегда обращаешься так непринужденно и грубо к превосходящим тебя?              — Нет, миледи, — испуганно пробормотала Сиеста поклонившись. — Простите, миледи.              — Хмф! — женщина вскинулась, пугающе знакомо для Широ. — Тебе повезло, что я так снисходительна! Менее милосердный дворянин, мог бы и выпороть тебя за дерзость!              Для Сиесты каждое слово было словно ударом, она постоянно вздрагивала, закусывая нижнюю губу. Неужели эта культура настолько испорчена — об этом даже спрашивать не стоит. Не так ли, Граф Мотт?              — Если у тебя такое представление о снисхождении и наказании, — не смог держаться от замечания Широ. — то мне и правда интересно, как воспитывали тебя родители.              На этот раз Элеонора повернулась к нему, опасно сведя брови вместе.              — Что ты только что сказал, простолюдин?              Луиза рядом страдальчески застонала.              — Широ…              — Я подчинюсь, если она прикажет, — не лучший аргумент, но…              — Она…? — Элеонора сузила глаза, оценивающе посмотрев на него, и, что-то найдя, кивнула сама себе. — Ах, да. Шероу Амия, маленький, так называемый, фамильяр Луизы. Я повсюду слышу небылицы о тебе.              Она пренебрежительно перебросила волосы через плечо, точно так же, как, по воспоминаниям Широ, делала Рин. Элеоноре очень хорошо удавалось подражать ей.              — Как будто простолюдин может что-то подобно совершить, — брезгливо сказала она. — Действительно, у этих деревенщин никакого воображения.              Широ, сбитый с толку, посмотрел на Луизу.              — Она…?              — Научный сотрудник в одной из самых престижных академий Халкегинии, — ответила Луиза так, будто бы это все объясняло. Если подумать, то и правда объясняло. — Если что-то не написано в научных текстах, исторических журналах, или она не может доказать это сама — значит, этого не существует.              — Понятно, — вздохнул Широ великодушно, разбито и драматично, специально чтобы заставить Элеонору ответить. Судя по Рин, это обычно работало. — Я начинаю понимать разочарование Рин — видеть такое с другой стороны и правда раздражает.              Лицо Элеоноры налилось красным, точно так же, как и Луизы, когда та злилась. Затем она фыркнула и задрала носик кверху.              — Мы уходим, — просто ответила она. — Идем, Луиза, — она повернулась на каблуках и, выдержав длинную паузу, оглянулась через плечо назад. — И если ты будешь настаивать на продолжении этого фарса, то бери с собой своих Слуг, и Мама разберется с ними, когда прибудем домой.              Краем глаза Широ заметил, как Луиза побледнела и на её лице появилось что-то вроде ужаса, впрочем, после нескольких мгновений колебаний и дрожи она шагнула вперёд и присоединилась к Элеоноре в первой карете. Напряжение и отчаяние, читавшемуся в движениях её тела, заставили щелкнуть запертую дверь, вызвав изображение тюремной камеры, запирающей её.              Он почти хотел возразить. Он не только не хотел оставлять Луизу одну во время поездки, ко всему прочему выглядело так, что ей очень некомфортно. Широ мог представить колкие и ехидные замечания, которые Элеонора обрушит на неё в течение поездки.              Но так хотела Луиза. Таков был план. Поступать в соответствии с требованиями семьи и быть послушной до определенного момента, чтобы, когда придет время, обсудив войну и место Луизы на ней, просто выбить почву у них из-под ног. Прогнуться на относительно неважные вещи, и стоять словно сталь там, где это важно.              Вот почему, хотя и было беспокойно, Широ последовал за Сиестой и забрался во вторую карету. Вот почему он не стал жаловаться, в то время как кареты сдвинулись с места и поехали вперёд, а он лишь со смутным чувством бессилия смотрел на карету впереди сквозь окно.              Если бы он только мог поставить какую-то защиту вокруг неё, которая была бы словно передвижная крепость. Ну да, даже гений Рин, не смогла создать мобильные Замкнутые Барьеры              Можно же всё-таки помечтать.              Широ уселся на удивительно комфортное сидение. Впереди два дня дороги. Оставалось надеяться, что Элеонора не была настолько сумасшедшей, чтобы все два дня ехать без перерыва.              Впрочем, она была старшей сестрой Луизы.              

***

             Примерно спустя полдня поездки, процессия из их карет остановилась в небольшом городке, бывшем (как потом сообщила Луиза), в двух часах от земель де Ла Вальеров. Широ, как и, наверное, Луиза, был благодарен за это — всё же из-за раннего выезда они пропустили завтрак, и с прошлой ночи оба ничего не ели.              Спустя минуту они остановились возле таверны (большое здание, возвышающееся над всем городом), где они и должны будут перекусить. Сиеста вылезла из своей кареты, подошла к карете Луизы и Элеоноры и, открыв дверь, поклонилась, а затем помогла выйти сестрам. Неужели хотела произвести хорошее впечатление на семью Луизы? Широ оставалось только догадываться.              Их экипаж остановился в стороне, а сами они прошли сквозь двойные двери, в которых стояли неутомимые големы. Широ подумалось, что то, как они смотрели прямо перед собой без единой мысли, и стояли совершенно неподвижно — выглядело жутко.              Внутри таверна была столь же экстравагантна, как и снаружи, но не так хорошо выстроена, как отель в Ля-Рошеле. Столы были хорошо сделаны и покрыты изящными и, скорее всего, мягкими скатертями, не выглядевшие очень уж комфортно, все же явно были сделаны по заказу. Пол был жёсткий, деревянный и лакированный, казавшийся медово-коричневым под светом ламп и солнца, струившегося сквозь окна, а стены были в хорошем состоянии.              Если бы Широ спросили, он бы сказал, что это городок был промежуточной станцией, приманка для туристов, в которой путешественники останавливались на пути к академии, или даже столице.              Нервничающий и худой человечек с видными залысинами на голове встретил их и привел к частному столику в углу, огражденному парой высоких перегородок. Для благородных посетителей, сказал он, открывая им шелковую скатерть, золотые столовые приборы и мягкие стулья, расставленные вокруг. Широ был склонен верить ему.              Элеонора шагнула первая, но, прежде чем сесть, обернулась к остальным и с надменной усмешкой заявила:              — Слугам хватит отбросов среди черни. Это стол только для дворян (пп: благодари Богов за терпение Широ, милая).              Мгновение, буквально пару секунд, Луиза молчала. Затем она повернулась к мужчине, ждавшему их.              — Пожалуйста, устройте мою служанку рядом, — затем она, гордо расправив плечи и выставив вперёд подбородок так, будто бы собиралась противоречить своей сестре. — Мой Слуга будет обедать с нами.              Губы Элеоноры совсем немного скривились, и, вместо того, чтобы устроить сцену посреди таверны, она не стала противоречить.              — Пускай, — сдержанно согласилась она, своим тоном говоря, что разговор не окончен.              Элеонора заняла своё место напротив фасада здания, сохраняя идеальную осанку. Луиза в равной мере села на своё место, но, несмотря на рост, все равно выглядела словно ребёнок, подражающий матери, а не как дворянка. Широ остановился между Луизой и всей остальной таверной, чтобы в случае нападения защитить её, и уселся так, что Луиза оказалась справа, а Элеонора слева.              Элеонора хорошо прятала свои эмоции, но по-прежнему выглядела так, будто бы вокруг воняет чем-то особо поганым.              Спустя пару минут молчания вернулся их официант, держа в руках дорогую на вид бутыль вина, и тут же ловко разлил его в три из четырёх кубков, таких же золотых, и даже с мелкой и красивой вязью на внешней стороне) — Элеоноре, Луизе и Широ. Старшая сестра уже потягивала напиток из своего, в то время как кубок перед Луизой только наполнился.              — Мои извинения, — пробормотал официант, разлив напиток. — Боюсь, что это вино Сен Жюльен Шато Леовиль — лучшее, что у нас есть. К нам не часто заезжают знатные гости, и ничего более особенного нет в наличии.              — Все нормально, — ответила Элеонора, не обеспокоенная этим фактом.              — Я скоро вернусь с обеденным меню, — сказал официант, поклонившись в пояс, и затем, выпрямившись, живо убежал, по пути, видимо, шугнув кого-то, не желающего работать.              Похоже, никакой угрозы, с которой пришлось бы сражаться, не было, чего Широ на полном серьёзе ожидал, и, глубоко вдохнув через нос, снял перчатки с рук, потянув за каждый палец, и затем, сложив их вместе, заправил за пояс.              Левой рукой он поднял свой кубок, позволив себе опереться на спинку стула, и, положив одну ногу на другую, лениво потянул дорогое вино из бокала и едва сдержался, чтобы не фыркнуть, поднеся это расписное золото к губам. Если ему нужно было сделать так, чтобы соответствовать этому высокопарному обществу, то тогда ничего у него не вышло.              Сильный и терпкий вкус с фруктовыми нотками.              «Полнотелое», — вспомнился Широ нужный термин. Широ никогда особо не любил алкоголь, но, если подумать, то Рин всегда больше любила вина, чем он, но, даже так, он способен был распознать разницу в качестве между тем, что он только что попробовал, и дешевом пойле, что он пил с товарищами на миссиях.              А этому Лафиту никак не меньше пятидесяти лет…              Широ поставил кубок обратно на скатерть, постаравшись не пролить ни капли. Ему было труднее напиться, чем любому нормальном человеку, но увлекаться и потакать своим удовольствиям все же не стоило.              — Те самые руны фамильяра?              Вопрос застал его врасплох, и Элеонора схватила его за руку прежде, чем он успел ответить, изучая метки, вытравленные на тыльной стороне его ладони, словно они содержали в себе тайны вселенной. Её пальцы проследили угловатые линии, мягко и нежно, могло даже показаться, что интимно и любяще. Любой другой человек мог запросто растаять из-за внимания такой красивой женщины, как Элеонора.              Широ находил это невероятно неудобным, и чувствовал себя, фактически, как образец, изучаемый под микроскопом.              — Завораживает, — пробормотала она. — Всех комбинаций я не видела, но это не похоже ни на одно стандартное плетение, характерное для Сильфов или Ундин!              Впрочем, спустя долгое мгновение, Элеонора, казалось, поняла, что делает и отпустила руку так, словно обожглась об неё.              — Полагаю, некоторые слухи и правда верны. Человеческий фамильяр, какой позор, — добавила она больше для себя.              Несколько секунд она, казалось, спорила сама с собой, и любопытство вело жестокие и кровопролитные Войны с приличием и чувством собственного достоинства. То, как в её голове вращались шестеренки, фактически, отражалось на её лице, и момент, когда любопытство победило, с небрежным торжеством перепрыгивая через поверженные тела соперников, был очевиден.              — И что они делают? — ей едва удавалось сдерживать нетерпение в голосе, но никто другой, конечно, не заметил бы.              Широ поднял глаза, встретился с ней взглядом и изогнул губы в ухмылке.              — Да ладно! — пожаловалась Элеонора. Любая женщина на её месте, возможно, всплеснула бы руками, но только не она. — Руны фамильяра никогда не выполняют только лишь одну задачу! Они всегда за что-то ещё ответственны!              Широ в замешательстве промолчал.              — Что-то ещё?              Они делают что-то ещё помимо увеличения его способностей обращения с оружием?              — Ты не знал? — недоверчиво спросила Элеонора.              Наверное, ему нужно было больше времени в библиотеке изучать руны фамильяра, а не сам ритуал призыва. Да уж, невероятный промах.              — Я думала, что руны просто позволяют фамильяру эффективнее помогать Магу, — заговорила Луиза. — Как, например, позволить коту говорить или рыбе дышать воздухом.              — Ну, да, но это не основная их цель.              — Основная цель?              Элеонора сделала странный жест.              — Это похоже на поводок.              — Поводок?              — Для того, чтобы облегчить переход фамильяра к его роли, — она немного наклонилась вперёд; на её лице был написан явный интерес. — Это было разработано для того, чтобы сделать таких опасных животных, как драконы или Мантикоры, достаточно послушными, чтобы завершить ритуал и сохранить лояльность к хозяину — иными словами, приручить их.              — Приручить? — немного обеспокоенно спросил Широ.              — Унять агрессию, привнести доверие и привязанность, — вызывающе воскликнула Элеонора. — Они смогут даже подавлять воспоминания о близких и чувство тоски и ностальгии, чтобы фамильяр не захотел оставлять своего хозяина. На самом деле, это весьма изобретательно — Основатель на столетия опередил своё время.              Но это может означать…              Желудок Широ словно бы сделал кувырок, а во рту пересохло. Он густо сглотнул и с большим подозрением спросил:              — Даже воспоминания? Как например… травматический опыт?              Он буквально чувствовал взгляд Луизы на шее.              — Широ, ты же не думаешь…              — О да! — самозабвенно продолжила Элеонора. Казалось, она была слишком взволнована, чтобы разговаривать с теми, кто действительно желает её слушать, и не замечая, что собеседникам не интересно. — Особенно это! Что-то вроде опыта плохих столкновений с людьми, покидания или даже наследственной памяти, типа инстинктов и боя, или реакции на полеты — всё, что может помешать служению Магу, призвавшему его, будет подавлено, поскольку обеспечат это сами руны!              Что-то замерзло в груди Широ. Позади глаз глухо запульсировало и завертелся вихрь мыслей, да настолько быстро, что едва не закружилась голова. На вопрос, висевший на кончике языка, он отчасти не хотел знать ответ, а всё из-за того, что это могло означать.              Но он должен был узнать. Потому что если эти руны, эта магия столь сильны…              На лице Широ замерла фальшивая улыбка, такая же, какую, как он сам видел, Рин много раз показывала предвзятым западным обладателям голубой крови, которые думали, что она ничего не добьется только потому, что является азиаткой.              — Так если фамильяр недавно потерял члена семьи — например, мать, — начал он. — а сразу же после этого был призван Магом…              Он замолк, но она ухватилась за мысль со скоростью академика.              — Ну, многого я о животных не знаю — это сфера Каттлеи, — призналась Элеонора. — но фамильяры ведь обычно сразу набрасываются, так? Это не позволило бы Магу даже завершить ритуал призыва, так что руны это обеспечат… да, подобные воспоминания будут подавлены во время призыва.              Мир завертелся. Разрозненные куски соединились вместе, точки связались друг с другом, вернув смысл. Широ, воспоминания которого никогда ранее не подавлялись, не оказал сопротивления подавлению, для облегчения перехода между состояниями того мира и этого.              И хотя эта жидкая пустота фамильяра, что плескалась внутри, позволяла легко приспособиться к Луизе, оставшаяся неутешительная мысль заключалась в том, что даже чувство одобрения могло быть вызвано рунами на тыльной стороне его ладони.              — Ты… ты уверена? — спросила Луиза несколько дрожащим голосом.              Но Широ из-за внезапно раздавшегося звона в ушах и странного чувства предательства зазмеившегося в животе, едва расслышал её.              — Насколько я могу судить, — несколько обиженно продолжила Элеонора. — Луиза, даже самые ранние наши записи датируются всего лишь четырьмя тысячью годов назад, поскольку мы не можем вернуться назад во времени, чтобы спросить об этом у самого Основателя, а Церковь избавилась от всего старинного и достаточно фактуального, того что способно подтвердить наши подозрения, и единственное, что я могу, это выдать тебе догадки, основанные на попросту смешных доказательствах и том, что нам удалось изучить непосредственно.              — Прошу прощения, — внезапно сказал Широ, поднявшись. Не дождавшись ответа или подтверждения, он просто развернулся на каблуках, и зашагал к выходу так быстро, как только мог, не выходя, конечно, за рамки разумного.              Он услышал, как Луиза едва слышно позвала его позади.              Когда он вышел наружу, послеобеденный воздух был не таким уж прохладным и утешительным, а душная жара совсем не способствовала успокоению мыслей, роящихся в голове. Ему едва хватило ума спрятаться в переулке рядом со зданием, и, в то время как он стоял там, держась одной рукой за стену, другой человек на его месте мог бы уже опустошить на землю содержимое своего желудка.              Сколько он так страдал? Многие ли решения были изменены в той или иной мере под влиянием рун на тыльной стороне ладони? Как бы он иначе поступил в случае с Уэльсом и Вардом, если бы принимал решения сам, без стороннего вмешательства?              Насколько его личность была исковеркана? Насколько сильно руны уже повлияли на него?              Как он мог раньше этого не заметить?              Он не мог и предположить. Даже если он и додумался о чем-то сам, нельзя было быть уверенным в том, что это не было влиянием рун. Всё, что произошло до этого момента — не было возможности узнать, в каких случаях решал он, а в каких руны склоняли его к своим целям.              Эмия Широ, сражавшийся с Героическими Душами, Прародителями Мертвых Апостолов и чудовищами, подобных которым никто не должен видеть, убивший тёмного Бога, стремящегося уничтожить всё человечество, был разбит несколько буквами, выгравированными на тыльной стороне его ладони.              Он должен был обдумать эту возможность. Он узнал о Гиассе и контрактах от Рин, сражался на Войне и на тыльной стороне его ладони были метки, позволявшие склонить человека к своей воле. Но он никогда не считал, что эти руны, означавшие его контракт с Луизой, возможно, имели психологическое воздействие для обеспечения сотрудничества. Хотя он должен был об этом думать.              Вот чёрт.              Но в момент понимания этой истины, Широ понял ещё кое-что.              — Дерфлингер, — тихо произнес он.              Долгое время меч не отвечал. Будь он человеком, можно было бы сказать, что он колеблется.              — … Да, Партнер?              — Как давно ты знаешь?              Ещё несколько секунд Дерфлингер не отвечал. — молчание было чересчур красноречиво.              — Как давно? — резко потребовал Широ.              — … С самого начала, Партнер.              — Хаа, — закрыв глаза Широ прижался лбом к кирпичной стене, а губы его изогнулись в горькой улыбке. — Так о том, что ты сказал, во время того фиаско с любовным зельем…              — … Да, — обычный акцент пропал и Дерфлингер теперь говорил чисто и без препятствий. — Бримир создал систему, которая будет служить и защищать призывателя, особенно Пустоты. Для людей, в частности тех, кто не связан с Пустотой, называемых Героическими Душами, руны должны были стать достаточно сильной и тонкой связью, которая сможет не только обеспечить послушание, но и позаботиться о проблемах, могших повлиять на совместимость, и…              — Понятно. Спасибо, Дерф.              Тишина. Спустя мгновение Дерфлингер скользнул обратно в свои ножны.              Конечно, он знал. Дерфлингер уже доказал, что был гораздо умнее и обладал более впечатляющей памятью, чем казалось. Почему бы ему не знать о том, что основной функцией рун в этом мире было связывание фамильяра? Он даже пытался сказать Широ об этом, но тот не понял.              Чёрт, а ведь Дерфлингер сходу заявил, что Луиза не первый Маг пустоты со времён Бримира, почти сразу же, как только Широ купил его в оружейном магазине. Почему Широ сразу не подумал о том, чтобы спросить…              — Нам стоит отменить это? — тихо спросила Луиза.              Он даже не заметил, как она подошла сзади. Не говорит ли это о том, что сейчас к нему лучше не приближаться?              — Отменить? — переспросил Широ.              — План, — пояснила она. — С моей семьей. Просто… забыть о Войне и все. Я имею ввиду, что я все равно поеду, даже если мне придётся улизнуть, но…              На мгновение она замолчала, собираясь с мыслями и пытаясь подобрать правильные слова, чтобы выдать свои мысли.              — Если сказанное Элеонорой правда, — решительно продолжила она. — то я не хочу втягивать тебя во все это только потому, что руны так подытожили моему решению, и чтобы ты не мог отказаться. Я не… не хочу, в таком случае, чтобы ты вообще здесь находился. Просто… используй Рул Брейкер. Используй его и решай сам, вместо того, чтобы следовать за такой безнадёжной девчонкой, как я.              — Использовать Рул Брейкер…?              Широ невесело усмехнулся. Ирония не ускользнула от него.              — Я подумывал об этом в самом начале, — признался он. — Ещё в первую ночь, после того, как ты меня выгнала. Я был готов сделать это. Я даже спроецировал его. Один укол, и я мог освободиться чтобы отыскать путь домой.              Он повернулся к ней лицом и Луиза, смотревшая до этого вниз, подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.              — И я решил не делать этого, — сказал он. — потому что маленькая девочка нуждалась во спасении. Я решил, что стану её Слугой, что буду защищать и сражаться за неё, за честь женщины, сделавшей тоже самое ради меня.              Её щечки порозовели, а уголки губ растянулись в счастливой улыбке.              Как это было глупо с его стороны. Оставаясь с Луизой, он никогда не думал о себе и о своих желаниях. С самого начала его волновало лишь её спасения и восхищение Сэйбер.              — Я решил остаться потому, что она нуждалась во мне.              Это было верно. Это решение не было неправильным. Не только Луизе, но и всей этой стране нужен был спаситель.              — Потому что всё её просьбы не были ошибочными. Выбор не был ошибкой.              Решения, которые выбрала она, которые попросила сделать его, ни одно из них ни шло против его природы. Как только она выяснила его ценность, как только поняла, кем сама она является, каждая её просьба заключалась только лишь в помощи Тристейну — сначала та поездка на Альбион, затем спасение Сиесты, а затем спасение Тарба от вторжения.              Истинная праведность никогда не может быть найдена на Войне, независимо от оправданий той или иной стороны, но если всех спасти было невозможно, то Широ постоянно стремился к пути наименьшего кровопролития. Революционная сила, пытающаяся завоевать весь континент, всегда будет большей причиной смертей, чем страна, борющаяся за сохранение своей независимости.              — Потому что наши цели совпадают, а желания совместимы.              А если бы он не принял это решение? Руны и их влияние нельзя исключать, но преимущества перевешивали недостатки. В конце концов, путь, которым бы он шёл, если бы не был привязан к ней, мог и не отличаться, за исключением того, что Луиза и некоторые люди, которых он спас, могли быть оставлены на усмотрение судьбе.              Уэльс, Сиеста, горничные, которых Мотт держал взаперти, даже весь город Тарб могли быть потеряны. Все эти жизни могли бы быть сметены, если бы они с Луизой не знали, что те не нуждаются в спасении. То, что руны, возможно, заставили его поставить её в приоритет, нисколько не изменили его самого и не исказили его идеалы. Он до сих пор хотел спасти всех, даже если это был невозможно, и он по-прежнему следовал этой далекой мечте.              Так что спрашивать о том, хотел ли он следовать за ней, было лишь формальностью.              Широ преклонил колено, словно рыцарь перед королевой.              — Потому что я, Слуга Гандалфр, и я явился на твой призыв.              Удивление мелькнуло на её лице.              — И я спрашиваю тебя: ты ли мой Мастер?              — Да, — тихо ответила она, но затем расправила плечи, натянула своё обычное выражение лица, и официально заявила: — Да. Я, Луиза Франсуаза Ле Блан де Ла Вальер, Маг Пустоты Тристейна, и я твой Мастер.              — Сим наш контракт закреплен, — торжественно провозгласил Широ. На мгновение он снова стал подростком, глядя в суровые, зеленые глаза, и на золотые волосы, окруженные ореолом лунного света. Приступ тоски загнулся внутри и был проигнорирован. — Пожалуйста, приказывай, Мастер.              — Мы продолжим наш путь, — уверенно ответила Луиза. — Не остановимся и не отступим. Мы продолжим двигаться вперёд, несмотря ни на что.              Широ посмотрел вверх и встретился с ней взглядом, и выглядели они гораздо более знакомо чем его, просто были не того цвета. Цвета бургундского, а не синего.              — Даже если никто не поймет, — продолжила она. — Даже если моя семья будет против. Мы продолжим следовать нашим идеалам до самого конца.              — Понятно, — Широ на мгновение прикрыл глаза и почувствовал, как уголки губ подрагивают в попытке улыбнуться. — Действительно, я был призван самым лучшим Мастером.              — А я получила лучшего из возможных Слуг, — заявила она.              Что-то повисло в воздухе между ними, мощное чувство, одновременно бывшее чем-то большим и чем-то меньшим, чем простая дружба. Широ не мог назвать его чем-то, но оно напомнило ему о Рин, Сакуре, Сэйбер и Илии — в чем-то похожими, но совершенно разными. Любовь, единение… возможно, не было слова, которое достоверно могло бы описать это чувство, а даже если и было, Широ оно было не известно.              — Так мы возвращаемся, Мастер? Ваша сестра, несомненно, ждет нас?              Луиза закрыла глаза и глубоко вздохнула через нос.              — Да.              

***

             Когда они вернулись к столику, место напротив Широ занял другой человек, молодая женщина, в возрасте где-то между Луизой и Элеонорой. Широкие поля её шляпы были слишком большими для стола, а розовое платье, обегавшее каждый изгиб тела, было одновременно более и менее формальным, чем школьная форма Луизы и блузка с юбкой Элеоноры.              Однако поразительной была сама женщина. На лице её было мечтательное выражение, словно она была бабочкой, плывущей по жизни. Хоть сходство в форме щек и разрезе глаз и было очевидно, её волосы были оттенка ярко-клубничного блонда, бывшего, фактически, розовым. Вопреки этому, за ресницами плескалось все то же знакомое бургундское, сообщавшее её личность любому знакомому с этой семьей: это, очевидно, могла быть лишь вторая сестра Луизы.              Каттлея, да?              — Каттлея! — ахнула Луиза.              Женщина в шляпе, Каттлея, отвернулась от Элеоноры и устремила взгляд на Луизу, улыбаясь.              — Ах, здравствуй, Луиза!              Затем она перевела взгляд на Широ.              — А вы, должно быть, мистер, — она замолчала, а затем произнесла медленно и осторожно каждый слог. — Ши-Ро Э-Ми-Я, да? — а затем коротко и изящно усмехнулась. — Боже, ну и странное имя.              — Мне… уже такое говорили, да, — несколько неуверенно ответил Широ.              Луиза почти ничего не рассказывала ему о Каттлее, впрочем, он понял, что они с ней были гораздо ближе и контактировали лучше, чем с Элеонорой. Даже по осанке, по тому, как она выглядела и как держалась, было понятно, что из всех сестёр она была самой расслабленной и спокойной.              — Каттлея, что ты здесь делаешь? — спросила Луиза.              Однако не стоит забывать, что именно Каттлея сообщила родителям о намерениях Луизы сражаться за Тристейн, что также являлось причиной тому, что всё повернулось именно так.              — О, я знала, что ты вернешься домой, но не могла просто сидеть и ждать! Я должна была тот же час тебя увидеть! — ярко проговорила Каттлея. — И, ах… Мама подумала… что вы бы были более готовы вернуться домой, если бы я вас сопроводила.              — Что, правда? — голос Луизы был спокойный и ровный, но все, знавшие её, легко могли выявить завуалированный гнев. — Это не стоит беспокойства Мамы. Я все делаю так, как она сказала.              — О, ну хорошо, — улыбнулась Каттлея. — Со всей это ситуацией в Альбионе действительно приятно видеть тебя, Луиза. Одной мысли, что ты отправишься на войну, достаточно, чтобы мне кошмары по ночам снились!              — Я такого никогда не говорила, — без обиняков заявила Луиза. — Я по-прежнему намерена сражаться.              Каттлея отшатнувшись моргнула.              — Но…              — Мама предложила ультиматум, — прервала её Луиза. — Либо я докажу свои намерения сразившись с ней, либо остаюсь дома. Так вот, я справлюсь.              Элеонора едва ли не соскользнула со своего стула, настолько быстро она встала.              — Луиза, ты дурёха…!              Широ шагнул вперёд, чтобы отвлечь их внимание.              — Может будет лучше, — сказал он, улыбнувшись в точности как Рин. — если мы присядем? Мы, всё-таки, в таверне.              Элеонора замерла, осмотрелась, затем покраснела и опустилась обратно на свой стул. Единственное, чего ей не хватало, так это скрестить руки на груди и уставиться в угол.              После минутной паузы, Луиза снова заняла своё место, а Широ своё. Каттлея, не отвернувшаяся от Луизы, на лице заимела выражение сродни печальной обреченности.              — Мне кажется, что моя маленькая и милая Луиза, уже не такая и маленькая…              Элеонора фыркнула.              — О, конечно, она взрослая, — пробормотала она. — Выросла и обнаглела. Подумать только, победить Маму в дуэли — что за бред в наше время вбивает в ваши головы эта Академия?              Луиза, казалось, очень хотела огрызнуться на старшую сестру, однако вместо этого она ненадолго прикрыла глаза и успокаивающе вздохнула через нос.              — Самоуверенность это или наглость — ты узнаешь, когда мы вернемся домой, — немного резко проговорила она. — До тех пор наслаждайся вином и думай, чем хочешь пообедать, потому как я проголодалась.              В телешоу это последнее слово сопроводилось бы рыком желудка, но в реальности, увы, было иначе.              Элеонора фыркнула, но взяла меню и, нахмурившись, посмотрела в него так, будто бы оно ей личное оскорбление нанесло.              Их официант появился спустя несколько минут, чтобы принять заказы, затем поклонился и поспешил прочь, пообещав быстро все принести. Широ же во время заказа ни одно блюдо не узнал, и заказал самое менее странно выглядящее.              После ухода официанта настала тишина, однако, глядя на трех не желающих говорить сестёр, Широ начал ощущать странное покалывание в затылке, своеобразное ощущение, что за ними следят. Он нахмурился, посидел несколько минут в ожидании, готовый к защите, но ни злого умысла в воздухе, ни внезапного прилива злобы, пришедшего бы с нападением, не было.              Напротив, человек приближался к их столу медленно и нерешительно, будто бы не был до конца уверен, следует ему продолжить, или все же развернуться и уйти, и Широ наконец обернулся к нему.              Он не был похож ни на одного из ранее виденных Широ людей. Одежда на нем было получше, чем у большинства фермеров Тарба, сделанная из более удобных материалов, но сильно не выделяющаяся и подходящая одежде странствующего торговца. Судя по поседевшим волосам, морщинам вокруг рта и в уголках глаз, и по тому, как он, согнувшись, мелкими шажками двигался в их сторону, Широ решил, что он среднего возраста, и ему примерно под сорок лет.              Наверное, чтобы посмотреть на то, что привлекло внимание Широ, Луиза обернулась к нему сама.              — Да? Вы что-то хотели?              — Простите, миледи, — произнес человек спешно кивнув. — вы же… Нулиза?              Пораженная Луиза замешкалась.              — Эм… Да?              — О, слава Богу! — выкрикнул он, задрожав и тут же упав на колени. — Хвала Основателю!              Он схватил руку Луизы и несколько раз прикоснулся губами к костяшкам её пальцев — по случайному совпадению, как раз рядом с королевскими кольцами, которые она получила от Генриетты и Уэльса.              — Спасибо, спасибо! — с благодарностью всхлипывал он. — Спасибо за то, что спасли мою семью!              Луизе, похоже, было неуютно, и она выглядела так, словно хотела бы оказаться где-нибудь в другом месте, но переполох уже привлек внимание остальной части таверны. Разговоры вокруг прекратились, а люди смотрели и слушали, как человек с благодарностью плачет в руки Луизе.              Затем послышались шепотки.              — Он сказал Нулиза?              — Это что, она?              — Не может быть!              — Наверное, она, смотри, её защитник. Тот же самый.              — Как и говорят: красная туника, меч, прикрепленный к спине, белые волосы, в которых мелькает красный. Это они!              — И она тоже. С таким цветом волос не ошибёшься!              — Да, и с таким ростом!              Вдруг среди толпы кто-то поднялся — на этот раз женщина — и тишина опустилась на таверну. Женщина, более выглядевшая как жительница Тарба, чем торговец в ногах у Луизы, помешкав лишь мгновение, собралась с духом и шагнула вперёд.              — Это правда? — спросила она дрожащим от надежды голосом. — Вы Нулиза?              На этот раз Луиза задумалась лишь на долю секунды, и сильным и уверенным голосом подтвердила:              — Именно.              — Благослови вас господь, миледи! — воскликнула она, сложив руки на груди. — Благослови вас господь!              — Это и правда она!              — Святая Нулиза! Луиза Нулиза!              В один момент все сидящие на стульях люди вскочили со своих мест, желая присоединиться к двум уже стоящим на коленях людям, подходя всё ближе к столу. Какофония голосов становилась все громче, пока, наконец, их стало не различить друг от друга, и сплоченная толпа не объединилась в единую волнистую массу. В центре всего этого безобразия была Луиза, трясшая руки всем, кто мог дотянуться до неё.              Строго говоря, это был тактический кошмар. Известность и популярность Луизы, наверное, и не поднялись слишком высоко чтобы достичь командования реконкисты, и Широ не придётся беспокоиться о покушающихся на убийство, хотя это и не было невозможно. Тот же Стентон оказался выставлен полным дураком, и нетрудно было представить, что он может нанять убийц.              Однако реальная проблема была в другом: таковых не было.              Но Луиза все равно чувствовала себя не в своей тарелке, слегка растянутые в стороны уголки губ, выглядели более гримасой, чем улыбкой. Ей до сих пор было некомфортно от внимания, она до сих пор не привыкла к похвале, и тем положительной речам, коими она была осыпана.              Что позволило ещё проще принять решение.              Широ поднялся сам, поднял руки и громко захлопал в ладоши.              Все немедленно сделали шаг назад, прижав руки к своим ушам, пока он наконец не закончил.              Увидев, что люди перестали требовать внимания, он опустил руки.              — Я прошу прощения, — сказал он, пытаясь скопировать хотя бы часть харизмы Сэйбер. — однако мой Мастер устала, а у нас впереди длинный путь. Мы на специальном задании Королевы, и моему Мастеру нужна вся энергия, которую только можно получить, так что она хотела бы спокойно заняться своим обедом. Смею предположить, что у каждого из вас есть еда, к которой вы можете вернуться.              Широ довольно-таки много навыков (среди которых могло оказаться немало вредных привычек) перенял у Рин. Каждый навык в ортодоксальном чародействе неизбежно был взят у неё. Как и его повышенная склонность к сарказму.              А главным среди них была способность стараться делать что-то изо всех сил. Рин была бесспорным мастером в возможности делать это ещё и с яркой улыбкой на лице.              После долгого молчания толпа наконец начала рассасываться, бормоча что-то себе под нос. Это не помешало им сплетничать и бросать взгляды на Луизу, когда они думали, что она этого не видит, но, по крайней мере, больше они не нарушали порядок столь активно.              — Спасибо, — пробормотала Луиза, когда он снова сел.              — Нет проблем.              Прошло ещё с пару минут, прежде чем не появился их официант с обедом, а вместе с ним и второй, заново наполнивший бокалы. С быстрой и практичной грацией, он поставил тарелки перед каждыми из них, а другой быстро разлил вино, и Широ, такое ощущение, что уже целую вечность не едавший в ресторанах высокой моды, мог только лишь поражаться их эффективности.              Затем с коротким: «Пожалуйста, наслаждайтесь», они снова ушли.              Широ на мгновение оглянулся по сторонам — Элеонора взяла себе какой-то стейк со сливочным соусом, рецепт которого Широ сразу же захотелось вызнать. Каттлея выбрала знаменитый Рататуй, в честь которого целый фильм был снят, а Луиза — нечто похожее на курицу, но если вспомнить то, что было в меню справа, то это на деле была утка, приготовленная в собственном жиру.              Сам Широ решил взять своего рода сырный, луковый суп. Описание напомнило нечто, понравившееся ему в Италии, это было одной из причин, по которой он выбрал это блюдо, и, если посмотреть на блюдо, то сходство определено было, хоть и не столь сильное, как он предполагал.              Впрочем, выглядело по-прежнему вкусно.              Вокруг стола, три сестры быстро пробормотали короткую предобеденную молитву, в то время как Широ сам пробормотал «Приятного аппетита», и все они принялись за свои блюда.                                                 Он оказался прав, это было восхитительно. Он должен будет получить от повара рецепт.              — Я не понимаю, зачем ты поощряешь эти слухи, — вдруг сказала Элеонора, указывав на Луизу вилкой с нанизанным на неё кусочком мяса.              Луиза подняла взгляд от тарелки и посмотрела на старшую сестру.              — Слухи?              — Все эти… — Элеонора, жестикулируя, описала в воздухе круги вилкой. — Маги Пустоты. Простолюдины может и поверили бы в такое воображаемое махание палочкой, но дворян так легко не обмануть.              — Так ли? — ровно и ничего не ожидая, сказала Луиза.              Элеонора нахмурилась.              — Если ты думаешь, что Мама поможет тебе, то ты должна понять, что ошибаешься. Уловка, состряпанная этой глупой принцессой Генриеттой, провалится, если её как можно скорее не пресечь на корню.              — Я думаю, что что-то такое Мама должна решить сама, — холодно ответила Луиза. — И ты уже должна знать, что Генриетта стала Королевой. Она заслуживает уважения.              Элеонора сердито зарычала и открыла было рот, чтобы что-то сказать, вероятно, чтобы наорать, но затем осмотрелась и вернулась к своему обеду. Каттлея между ними тихо и терпеливо вздохнула, словно этот краткий обмен оскорблениями был обыденным делом.              Думая об этом, и особенно учитывая, что обе сестры оказались Типом А Цундэрэ — об этом Широ решил никогда не говорить в присутствии Луизы — похоже, это и правда было не редкостью. Несомненно, это делало семейные завтраки более живописными.              Ему просто оставалось надеяться, что их мать не была такой же.              

***

             Спустя два дня, когда наступила ночь, экипажи вывезли их к настоящему замку. Широ лишь на мгновение осмотрел его взглядом; он знал, что семья Луизы довольно известная, в конце концов, Луиза, будучи ребёнком, была при королевской семье, но почему-то он никогда не думал о том, что они настолько богаты чтобы иметь собственный замок.              И в этом не было никаких сомнений. Даже издалека была видна возвышающая крепость, массивное каменное строение было построены сплошными квадратами, а крепкие навесные стены были заполонен валами и зубчатыми башнями. Также присутствовал ров, и подъёмный мост, а вокруг были вырыты каналы, которые, похоже, препятствовали использование врагом осадных лестниц.              Был виден возраст камней, из которых создано строение. Он был прочным и ухоженным, и любой, хоть раз видевший средневековый замок, сразу мог бы сказать, что каменная кладка слишком ровная и слишком отполированная, чего можно было добиться только при помощи магии. Но были и места, в которых ветер и другие стихии стирали строение. Не трудно догадаться в таком случае, что ему уже больше тысячи лет.              Широ во время своих путешествий повидал много замков, в основном на Британских островах и во Франции, а ещё некоторые в Японии, сохранившиеся со времён эпохи Эдо, но все в той или иной мере реконструированные. Честь величайшего по-прежнему отходила белому замку Камелоту, который он видел в воспоминаниях Сэйбер (и, справедливости ради, это было естественно, ибо он был построен Феями), но замок де Ла Вальер теперь точно был на вершине списка.              Как только их экипажи миновали ворота и подъемный мост, Широ мельком заметил эдакие норы, из которых защитники могли стрелять из лука прямо в атакующих солдат и не мог не заметить:              — Похоже, они и правда на другом уровне?              — Я много о политике не знаю, — ответила Сиеста, видимо, заслышав его голос. — но мне известно, что семья де Ла Вальер очень известна даже среди дворян.              — Похоже, что так.              Особняк Мотта даже близко с этим не стоял.              Кареты поехали по направлению к конюшням, где Широ приметил мантикору, отдыхающую в пышном уединенном стойле, а после того, как они высадились (Элеонора мельком сказала оставить багаж, который заберет прислуга), три сестры направились к собственно замку. Они выстроились в ряд, от старшей к младшей, и, при молчаливой поддержке, Широ направился за ними, на шаг позади и слева от Луизы.              В ту же минуту двери открылись, и, как только было объявлено об их возвращении, их проводили в большой зал, где линией были выстроены дворецкие и горничные, встретившие сестёр с уважением и теплотой, называя их по имени и добавляя «госпожа» даже маленькой Луизе. Именно там Сиесту в покои слуг мягко увела за собой женщина, годившаяся ей в матери.              Широ даже стало интересно, слышали ли они о решении Луизы сделать Сиесту своей личной горничной, и какая у неё будет комната, если об этом узнают.              Когда они прошли дальше, перед ними предстал большой и роскошный зал. В отличии от старого и почтенного, здесь всё было отремонтировано, и выглядело стильно и современно — даже деревянные полы были устланы красными коврами, отделанными золотом. Стены цвета сливок и отделанную золотом мебель, освещали масляные лампы, поскольку солнце уже садилось. Несколько тяжелых деревянных дверей, выстроенных в ряд, вели непонятно куда, а позади была лестница, разделенная на два пролета, таким образом на второй этаж можно было подняться с двух разных сторон.              Ещё там была мебель, но у Широ не было времени её разглядывать, потому что показался пожилой человек лет пятидесяти, одетый в хороший пиджак с хвостами, шагнувший вперёд чтобы поприветствовать их. То, что его одежда была лучше, возраст почтенным, а осанка более властной, показывало, что это, должно быть, был кто-то вроде главного дворецкого. Эдакий мажордом, как подумал Широ.              — Пожалуйста, следуйте за мной, — сказал он, слегка поклонившись. — Ваша дражайшая Мать уже ожидает вас в обеденном зале. Скоро мы подадим на стол.              — Спасибо, Себастьян, — вежливо поблагодарила Элеонора.              — Не стоит, мисс Элеонора, — ответил Себастьян.              Он провёл их через несколько коридоров, таких же роскошных, как и предыдущие помещения, и наконец привёл в обеденный зал. Пол здесь был выложен тёмной мраморной плиткой, отполированной до такого блеска, что Широ аж себя мог в совершенстве разглядеть, и хоть три стены и были такими же, как и во всем остальном замке, задняя стена была сделана из голого камня, и в ней был выложен камин.              В центре комнаты стоял длинный стол, растянувшийся почти на три четверти её длины. Возле него стояло достаточно стульев, чтобы усадить сразу пятьдесят человек. Наверное, как решил Широ, здесь развлекались дворяне, решались какие-то официальные дела и устраивались официальные встречи. Сам стол находился на красной ковровой дорожке, отделанной золотом, и на нем на равном расстоянии стояли канделябры, предназначенные для освещения.              А во главе стола спиной к камину сидела женщина. Одежда её выглядела гораздо более формальной, чем у любой из трех девушек, которых сопровождал Широ — сливовое платье с пышными рукавами, воротником и плечами, такие платья предпочитала Сэйбер. Волосы её, кто бы сомневался, были цвета такого же клубничного блонда, почти что розового, уложенные в причудливую прическу, сложенную, складывалось чувство, без особенных усилий. Глаза у неё также были цвета бургундского, как и Луизы с Элеонорой, только в три раза острее. Единственное, что отсутствовало в образе домашнего тирана, не терпящего возражений и следовавшего строгим правилам, так это тускло освещённая комната с ревущим на её фоне камином.              Это могла быть только лишь мать Луизы.              — Мама, — формально произнесла Элеонора, обращаясь к женщине. — мы вернулись.              Женщина, герцогиня де Ла Вальер, приняла это заявление простым кивком.              — Мы ожидаем вашего отца в течении часа, — сказала герцогиня. — А в это время пообедаем.              Она подняла руки и дважды хлопнула в ладоши, и из дверей, расположенных вдоль зала, вышли несколько мужчин и женщин, неся в руках серебряные подносы с тарелками и столовыми приборами. Как одно целое, словно танцуя балет или играя спектакль, они с отработанным изяществом и поражающей эффективность расставляли свои ноши. Когда все было готово, они отошли назад и встали возле стен, ожидая, как понял Широ, приказов или просьб.              Герцогиня тем временем махнула рукой.              — Садитесь.              Элеонора и Каттлея заняли свои места справа от герцогини, оставляя место между ними и матерью, скорее всего, для отца, а Луиза заняла место слева. Широ, как они с Луизой запланировали, сел после рядом с ней, и только после того, как села она сама.              И сразу же, только-только присевшая её старшая сестра, яростно вскочила на ноги.              — Ну уж нет, Луиза! — крикнула Элеонора. — Эта шутка зашла уже слишком далеко! Сначала все эти нелепые утверждения о том, что он твой фамильяр! Потом нелепые слухи о тех невозможных вещах, что он совершил! А теперь ты захотела, чтобы он сидел и ел за…              — Элеонора, — резко сказала герцогиня. Она не повышала голос и не кричала, но Элеонора замерла. Со сталью в голосе, герцогиня обратилась к своей дочери. — Я разрешаю.              Элеонора замялась, было видно, что ей очень хочется возразить, но после минутной заминки она склонила голову и села на место.              — Да, Мама.              Рядом с ним Луиза неуверенно и едва слышно вздохнула. Широ, незаметно для других, коротко сжал её руку в знак поддержки.              Так или иначе, острый взгляд герцогини, посланный ему, без внимания не остался.              Помимо такого неспокойного начала, ужин прошёл на удивление тихо. Кроме звона столового серебра, никто не издавал лишних звуков, и Широ, толком с западным столовым этикетом не знакомый и чувствовавший себя не в своей тарелке, отчаянно старался имитировать действия других. Он тайком поглядывал на то, как ели Луиза с сестрами и пытался вспомнить то, как это делал другие дворяне в Академии, но, судя по неодобрительно хмурившимся Элеоноре и герцогине, у него получилось не очень хорошо.              Ладно. Хватит киснуть, пора действовать. Пусть увидят потрясающий такт японских столовых манер, которые он усвоил, к счастью, не от Фуджи-нээ.              Несмотря на очевидные недостатки в знаниях этикета, и то, что еда казалась более сложной и экстравагантной, чем та, что ему доводилось видеть в таверне два дня назад, она по-прежнему была хороша. Чёрт побери, он уже начал чувствовать себя неполноценно. Когда он в последний раз ел нормально приготовленную на обычной кухне еду?              Когда со всем было покончено, герцогиня махнула рукой, и слуги тут же начали сновать туда-сюда, убираясь на столе. В считанные минуты стол был очищен, и люди, такое ощущение, что постоянно этим занимающиеся, унесли подносы и тарелки в двери, из которых вышли.              Несколько долгих минут после этого все молчали. Казалось, все кого-то ждали, и, хотя герцогиня и выглядела не обеспокоенной, сестры ждали кого-то, прежде чем начать говорить. Широ же оставалось только сидеть и ждать, как обычно, скрестив при этом руки.              Наконец, тишину нарушила Луиза.              — Мама…              — Мама! — воскликнула Элеонора, наклонившись над столом и ткнув в Луизу указательным пальцем. — Пожалуйста, скажи Луизе отказаться от этих дурацких мыслей о Войне с Альбионом!              Луиза зарычала, и её щёчки покрылись красным пятнами.              — Я не дура!              «Аж, Боже мой», — захотелось вздохнуть Широ. «Она уже потеряла самоконтроль».              — Ты позволяешь этой маленькой девчонке, воображающей из себя королеву, втягивать себя в её интриги! — продолжала отстреливаться Элеонора. — Если ты думаешь, что и дальше сможешь притворяться, что являешься Магом Пустоты, то тебя ждет довольно грубое пробуждение от этого детского сна!              — Кто сказал, что это притворство?! — гневно спросила Луиза. — Ты не думала, что это и правда может быть истиной?              Элеонора лишь усмехнулась.              — У тебя, может, и нет таланта, но и ты не настолько глупа, чтобы вершить ересь. Ты готова поверить всему, что скажет эта дурная королева, и если бы она сказала…              — Генриетта мне как сестра, коей у меня никогда не было, — ледяным тоном ответила Луиза. Элеонора выглядела так, будто ей с размаху влепили пощёчину, а Каттлея в ужасе ахнула. — Если ты думаешь, что она можешь попросить меня о чем-то таком… таком… неправильном, тогда…              — Хватит! — сорвалась герцогиня. — Элеонора, Луиза, вы обе. Ваш отец скоро прибудет. Тогда и решим вопрос.              Ни одна из сестёр не выглядела готовой согласиться с этим, но спустя мгновение напряженной тишины, такой густой, что Широ мог и ножом её порезать, они наконец сказали:              — Да, Мама.              Так продолжалось довольно долго, и Широ уж заскучал. Любая из сестёр, каждый раз желая что-то сказать, бросала взгляд на мать, кривилась и замолкала. В случае Элеоноры особенно, молчание и прерванные фразы, казалось, расстраивали её ещё больше.              Стоило отдать должное персоналу. Может, они и сменялись, когда никто не смотрел, но никто из них после окончания ужина, казалось, и не двинулся.              Наконец, спустя примерно час тишины, дверь распахнулась и вошла женщина горничная.              — Господин де Ла Вальер прибыл.              Она быстро и глубоко поклонилась, а затем заняла место у стены, как и другие Слуги.              Несколько мгновений спустя в комнату вошел пожилой блондин. Его возраст было чуть сложнее определить за счет того, насколько тусклыми были волосы, и аккуратно уложена борода, однако стало очевидно, от кого Элеонора унаследовала свой цвет волос. Одет он был в старинную одежду, коей Широ ещё ни на ком в Халкегинии не видел. Темно-бордовая туника, отделанная золотом — Широ было сложно сказать, так как он сам подобное не носил, но фиолетовый плащ, который он носил поверх, делал его плечи ещё более широкими, словно в Елизавесткую эпоху.              — И когда все успело обратиться пьесой Шекспира? — спросил он себе под нос. Хриплый звук, который издала Луиза, видимо, был смешком.              Впрочем, глядя на герцогиню, можно было сказать, что жену он себе подобрал достойную.              — … новость из столицы, Карин, — заговорил герцог. — Этот дурак Мазарин решительно настроен на вторжение. Он попросил меня организовать целую дивизию. Дивизию!              — И ты согласен? — мягко спросила герцогиня, Карин.              Герцог же сердито хмыкнул.              — Конечно нет! — он выбросил вперёд руку. — Я уже не молод и не могу вести войска в бой! К тому же, я уже давно в отставке — он уже должен был позаботиться о моей замене.              — Было ли это мудро? — спросила герцогиня. — Кардинал Мазарин, похоже, пытается объявить Реконкисту еретиками, а королева Генриетта призывает дворян помочь вести войну. Не будут ли де Ла Вальеры выглядеть сочувствующими Реконкисте, если не присоединятся?              — Тьфу! Не думай даже, что я стану рассчитывать на эту дурочку Королеву и Короля Уэльса! — рассердился герцог. — Вся эта Война — это гигантская ошибка, настоящая катастрофа! Я не хочу в ней участвовать!              — Вот как?              Слова были произнесены тихо и неуверенно, но, казалось, их было достаточно, чтобы разгневанный герцог замер, моргнул и огляделся вокруг, поняв, что в помещении был не только жена.              — О, Луиза, Элеонора, Каттлея, вы дома, — сказал он. — Прошу прощения, что поднял этот вопрос в вашем присутствии. Я позволил эмоциям взять верх, — затем его взгляд упал на Широ, и он вежливо улыбнулся. — И у нас, похоже, гость. Прошу простить меня за потерю самообладания, сэр…              — Эмия Широ, — узнавание вспышкой мелькнуло в глаза герцога. — Человеческий фамильяр Луизы — «Слуга». Хотя, сомневаюсь, что этот термин что-то для вас значит.              — А, — улыбка герцога померкла. — Понятно. Имели дело, — он снова повернулся к Луизе и улыбнулся. — Но для начала, Луиза, давно не виделись. Ну же, поцелуй отца.              Луиза помешкала, но лишь на мгновение, а затем покорно встала со своего места, подошла к наклонившемуся и положившему руки на её плечи отцу и поцеловала его в щёку. Как только Луиза отошла на своё место и снова села, он тут же восстановил свою стальную осанку.              Сам герцог подошёл к другой стороне стола, занял свободный стул и, сложив руки на столе, наклонился вперёд.              — Итак.              — Почему ты против войны, Отец? — тихо спросила Луиза.              — Потому что это ошибка, — повторил герцог.              — Они дважды напали на нас, и в первый раз ложно прося мира, — ответила Луиза, все повышая голос. — Они пытались убить Королеву и им почти удалось. Быть может, они убили бы всю Королевскую семью, если бы Генриетта с Уэльсом не оказались в Тарбе. Разве это не достаточная причина?              — Но это не повод бросаться под жернова мельницы, Луиза, — возразил герцог. — Вторжение в Альбион неоправданно и излишне, и, вероятно, спровоцировано Королём Уэльсом. Лучшей и более безопасной стратегией будет блокада и ограничение на торговлю. Лишь таким способом мы сможем заставить их молить о мире, и сражаться более чем для защиты границ не стоит. По крайней мере, так будет потеряно наименьшее количество жизней Тристейнцев.              — А что насчет народа Альбиона? — возбужденно вопросила Луиза. — Мирных жителей, которых они угнетают? Женщин и детей, вынужденных голодать, покуда вся их еда уходит на нужды армии? Немногих оставшихся монархистов, верных Королю Уэльсу, и ушедших в подполье? Мы должны просто позволить им и дальше страдать?              Её отец не шевельнулся.              — Мы ничего не должны им, Луиза, — сказал герцог. — Это мнение наивно и смешно. Мы, Тристейнцы, прольем кровь, вернем земли и освободим людей, которые вновь восстанут против Короля Альбиона, вернувшегося к власти. Сколькими жизнями мы пожертвуем, чтобы завоевать Альбион для Короля, который даже законным правителем не является?              — Так ты думаешь, что мы просто должны ждать, сложив руки? Оставить всё как есть?              — Я думаю, — ответил герцог. — что самым лучшим решением будет позволить перегореть этому движению, а не пытаться противостоять ему напрямую. В конце концов, власть постоянно меняется. Мятежи вроде такого повторяются каждые несколько столетий.              — Но ведь так же неправильно!              — То, что ты считаешь правильным и неправильным, — стойко произнес герцог. — и есть причина тому, что я не отпускаю тебя на войну.              — Вот как, — нахмурилась Луиза, сжав кулаки. — Вот на чем ты будешь стоять? Несмотря ни на что?              — Именно. Пока Королева и Король Уэльс ведут свою личную войну против Реконкисты, ты будешь здесь. Ты, кажется, ещё не раскрыла свой элемент, и потому мне стоит переговорить с другими дворянами по поводу перспектив твоего брака.              — Я понимаю, — Луиза ненадолго закрыла глаза, будто собираясь с силами, но Широ заметил, как трясутся лежащие на коленях руки. — Но ты не сможешь меня остановить. Королева Генриетта уже сделала меня агентом Короны.              Челюсть герцога отвисла.              — Что?              — Это слухи, — заговорила Карин. — Вне города они просто кишат. «Луиза Нулиза, живая святая Тристейна, Маг Пустоты.              — Луиза, — голос герцога и выражение лицо были полны страдания. — и ты согласна с этим? Позволишь Генриетте управлять собой как талисманом на параде?              — Да.              — Луиза…              — Я поняла, во что ввязываюсь, — перебила его Луиза. — Я отлично подготовилась к ответственности за последствия своих решений.              — Как ты не можешь понять? — спросил герцог. — Маг Пустоты в это смутное время, даже если Реконкиста примет мандат Основателя… даже просто сделав вид, что это правда, Луиза, разве ты не понимаешь, какую беду навлечешь?              — Пожалуйста, Отец, это всего лишь слухи, — отозвалась Элеонора. — Их нужно подкреплять чтобы они разрастались. Если Луиза останется вне войны и не будет показываться никому на глаза, они исчезнут.              Казалось, это выпустило из него весь пар. Напряжение заметно исчезло из его позы, и он расслабился на своём стуле.              — Да, ты права, — герцог вздохнул и откинулся на спинку стула. — В любом случае, Луиза, ты считаешь несовершеннолетней. Являешься ты агентом Королевы или нет, но по закону, ты, во-первых, моя дочь. Я могу запретить тебе ехать.              — Это не слухи, — продолжала настаивать Луиза. — И это не то, на что я могу согласиться.              — Согласиться? — спросил герцог.              — Мама выставила ей ультиматум, — сообщила ему Элеонора. Снисходительность вытекала из каждого её слова. — Если Луиза сможет победить Маму в поединке, то ей разрешено будет вступить на войну.              Герцог кивнул, слегка улыбнувшись.              — Это хорошо. Всё же, твоя мать непобедима.              — Ты меня недооцениваешь, — ледяным тоном ответила Луиза.              Покровительствующий взгляд, принадлежал её отцу, человеку, старавшемуся не обидеть дочь неприглядной правдой. Широ постарался вспомнить последний раз, когда на него тоже вот так смотрели. Удавалось вспомнить лишь Кирея, и на этом сравнении сейчас уж точно сосредотачиваться не стоило.              — Прости Луиза, но даже если ты недавно и открыла своё сродство, то говорить о победе над Матерью на дуэли — совсем другое дело.              — Но не с Магией Пустоты.              Герцог уже выглядел раздраженным.              — Ты позволила Генриетте заполнить голову этой чепухой настолько, что сама в неё поверила?              — Это не чепуха!              — Чепуха! — вмешалась Элеонора. — Конечно, прекрасная уловка для того, чтобы заручиться поддержкой простолюдинов, но будет тебе, Луиза! Маг Пустоты? Тебе не кажется, что если бы это было возможно, их за последние шесть тысяч лет было бы чуть больше? Бримир был первым и единственным!              — И откуда тебе знать?              — Я думаю, что если бы другие существовали, об этом были бы упоминания…              — И ты думаешь, Церковь позволила бы об этом рассказать? — указала Луиза. — Ты не думаешь, что они будут скрывать любую возможность существования Магов Пустоты, потому что это будет означать, что Основатель больше не уникален?              — Осторожно, Луиза, — холодно ответила Элеонора. — Ересью попахивает.              — Неужели?              Единственной вещью в отсутствующем образе было отбрасывание рукой пряди волос назад. Даже если Луиза видела во снах его воспоминания о Рин, естественно, что она переняла бы её привычки.              — Я уверена, что она не это имела ввиду, — заговорила Каттлея. Широ, подумав об этом, понял, что она впервые за весь разговор подала голос.              — Несмотря на это, Луиза, тебе следует быть осторожнее, — напутствовала герцог. — Подобные слова, услышанные другими, могут принести тебе немало проблем.              Но Луиза, несмотря на вероятные ожидания герцога, извиняться не стала.              — Я подразумевала именно сказанное, Отец. В конце концов, это было шесть тысяч лет назад. Насколько вероятно то, что я оказалась первым Магом Пустоты со времён самого Бримира?              Герцог вздохнул.              — Ты так и не сдашься…              Элеонора, скривив губы, казалось бы, готова была снова начать спор.              — Эта проблема может быть решена довольно просто, — прервала герцогиня готовый с новой силой разгореться спор. — Я и правда предложила Луизе ультиматум, и с этим можно разобраться довольно быстро.              Она повернулась к Луизе и яростным взглядом пригвоздила её к месту.              — Если ты и правда так хочешь сражаться на войне, если эти слухи о Маге Пустоты правдивы, тогда докажи. Покажи свою Магию Пустоты, Луиза.              Повисло долгое молчание, во время которого Луиза плотнее прижала к себе руки, и казалось, пыталась собраться с мыслями. Но затем, она ненадолго закрыла глаза и неглубоко вздохнула через нос.              — Я не могу.              — Ну, вот видишь, Карин? — с облегчением улыбнулся герцог. — Слухи остаются слухами. Честно говоря, простой народ может быть впечатлен такой простенькой магией, и сказать, что это второе пришествие…              — Пожалуйста, не пойми меня неправильно, Отец, — прервала его Луиза, глядя прямо матери в глаза. — Это вопрос не возможностей, но готовности. Заклинание Пустоты — Взрыв, единственное заклинание, которое я освоила, обладает таким же прекрасным боевым потенциалом, сколь и глупым названием.              Герцог выпучил глаза.              — Я… что?              — Это не настоящий взрыв, — спокойно продолжила Луиза. — При контакте с врагом заклинание расширяется, создавая сферу яркого света, размер которого определяется количеством вложенной мной Праны — или же Силы Воли. В пределах этой области аннулируется любая магия. Он не отменяет, не отрицает, а просто разрывает и развевает по ветру.              Герцог молчал, разинув рот, впрочем, как и сидящие за столом, возможно, ожидающие реакции Карин.              — Вся магия, — продолжила Луиза. — Заклинания — просто разрушаются. Чары разрываются. Даже природная магия волшебного зверя или Мага… из знаменитого Альбионского драгунского эскадрона, например, что ныне под командованием Реконкисты, просто превратит его в красный туман с теми же усилиями, которые были бы приложены к заклинанию Левитации.              Она зажмурилась, и Широ подумалось, что она вспоминает тех всадников, которых убивала словно мошек.              — Я не хочу стать матереубийцей.              Уголки губ Карин дёрнулись вниз, но тут яростно вскочила, стремительно побагровевшая Элеонора.              — Луиза, ты…!              — Всего лишь один просчет, — продолжила Луиза, не обращая внимания на старшую сестру. — Недооценка собственных сил и переоценка могущества матери. Пустота не для благородных поединков или дружеских соревнований, где обе стороны выживут, как только бой окончится. Пустота создана для уничтожения. Она разрывает армии Магов, подчистую стирая передовую врага.              Тайна лжи была в упущении — невысказанная истина заключалась в том, что Луиза, по сути, не думала, что сможет победить свою мать не силой, но умениями. Но даже если бы вопрос решился чистой силой, у Широ возникали смутные сомнения: Луиза была Магом Пустоты, а Пустота была самым могущественным элементом. Но Карин де Ла Вальер, на минуточку, была сильнейшим Магом Ветра столетия.              Широ до сих пор не был уверен в том, что это значит, хоть уже и сражался с Вардом. То самое заклинание молнии может оказаться опасным, но он-то никогда не попадал под него…              — Понятно, — хладнокровно проговорила Карин, глядя остро, по-ястребиному. — Тогда, если ты не желаешь показать свою готовность сражаться, ты не можешь и возражать против того, чтобы я запретила тебе это делать.              — Сама я не стану с тобой сражаться, — согласилась Луиза, указав рукой на Широ. — Однако, если ты настаиваешь на суде поединком, той мой фамильяр, мой Слуга, станет адекватной заменой. Всё же, по праву дворянки и Мага, я могу относиться к своему фамильяру как к продолжению своей руки.              Эти слова были сказаны с абсолютным спокойствием, но звучащим слишком разумно для любого готового возразить. Странное чувство, близкое к гордости, закрутилось в груди Широ.              — Простолюдин? — недоверчиво спросил герцог. — Простой мечник? Луиза, пожалуйста, хватит этой дури…              — Пожалуйста, не оскорбляй его, Отец, — всё тем же спокойным и вежливым, но твёрдым тоном попросила Луиза. — Человек, которого ты зовешь простолюдином — Героическая Душа, воин былых времён, чьё имя было запечатлено в истории наравне с его великими деяниями, был призван на Весеннем Призыве Фамильяров сквозь время, пространство и даже миры.              Широ потребовались все усилия, чтобы не приподнять бровь. Да, он пару раз сравнивал себя с Героическими Душами, но никогда не говорил, что является таковой. Всё же, стоило предположить, что это станет неизбежным расширением термина «Слуга», и не было сомнений, что знающие, кто это такие, заинтересуются тем, что он попал в их число не по праву.              Всё же, Широ хотелось, чтобы она сначала с ним это обговорила, нежели вот так вот всё выкладывать.              — Но даже так, Луиза! — воскликнул герцог. — Ты же не думаешь, что мы готовы отпустить нашу младшую дочь плохо подготовленной на войну?! Пожалуйста, мы лишь хотим, чтобы ты была в безопасности…              — Тогда вы обречете Тристейн, — вмешался Широ.              Голова герцога качнулась в его сторону.              — Что?              — У врага уже есть Героические Души, — объяснил Широ. — Три из них, возможно, уже мертвы. У каждого есть силы и навыки, способные обратить в бегство целые армии, не говоря уж об оружии, которое облегчит эту задачу. Даже против одного из них, все ваши Маги уровня Квадрата будут лишь маленькими детишками. Пошлите взвод Квадратов, и возьмете одного, но потери будут огромными, либо живых не останется вообще.              Герцог смотрел недоверчиво. Широ же сложил руки на груди и ровно встретил его взгляд.              — Так все и будет, если мы вдвоем не уровняем шансы, — продолжил он. — При поддержке своих Героических Душ, Реконкиста сломит любые атаки, которые Тристейн в ближайшие пару месяцев сможет обеспечить. Семьдесят процентов из вас будут убиты, а тридцать оставшихся выживут, лишь осознав, на что они идут. И после того, как Тристейн даст заднюю, они вторгнутся вновь, уничтожив всю оборону. Первым падет Тарб, а затем каждый город будет либо уничтожен, либо порабощён.              Он мог с пугающей лёгкостью представить это: боевые линии Тристейна под предводительством рыцарей на грифонах и мантикорах, кричат и умирают от того, что человек на крылатой лошади летит на них, и каждый удар крыльев порождает бурю, режущую их на части. Не убитые Персеем встретятся с мечником в синем плаще, который пройдет сквозь них словно коса сквозь пшеницу.              — Если даже они решат пока что оставить вас, то потом они вернутся за Королевой и Королём Уэльсом, который будет расценен как её сторонник. Смогут они спастись, или успеют прибыть сюда, но в итоге ваш замок станет последним оплотом независимости Тристейна. Вы, ваша семья и солдаты, которых вы сможете собрать против всей военной мощи Реконкисты.              Широ повернулся, чтобы взглянуть на герцогиню.              — И тогда вашей дочери придётся сражаться, вне зависимости от вашего желания, как Магу Пустоты и как ближайшему другу Королевы. На её голову ляжет тяжесть Короны.              — А ты, Широ Эмия? — проницательно спросила герцогиня. — Если вы с Луизой и правда часть этой войны, то как ты представляешь себе исход?              Широ оскалился.              — Гораздо лучше. Реконкиста не может позволить себе пустить в бой со мной больше чем одну Героическую Душу, потому я раньше уже сражался с обоими. В худшем случае мне придётся сражаться с обоими и использовать один из козырей. Скорее всего, как вторженца, на встречу со мной они пошлют мечника, в то время как Персей останется в резерве. В таком случае, мы победим.              — Ты так уверен в моей дочери?              — Да.              — Тогда, из вас двоих, — спросила герцогиня. — как ты считаешь, кто сильнее?              — Странный вопрос, — высказался Широ. — Физически, естественно я. Я уже не говорю о разнице в нашем телосложении, просто силы Героической Души, не стоит недооценивать. Когда дело доходит до магии, Небесные Фантазмы Героических Душ сильно превосходят даже вашу Магию Квадрата. И Магия Пустоты это разницу не изменят. Однако…              — Да?              — Магия Пустоты, которую я видел в исполнении Луизы, разрушительна. Если она попадет хотя бы раз, то наверняка сможет победить Героическую Душу. Магия такого уровня может и не сравнится с Небесным Фантазмом, но она может поразить противника ещё до того, как тот использует свой Фантазм, а отсюда уже можно поразмыслить.              Конечно, это не просто грубая сила Луизы. Конечно, она могла бы устроить достаточно большой взрыв, способный уничтожить судно, а это навык чародейства уровня Анти-Армия, но истинная опасность её заклинания в том, что оно разрывает магию — и Мага, который ею пользуется. Сопротивления магии, которое было у Сэйбер в пятой Войне Святого Грааля, возможно, хватило бы чтобы она осталась невредимой, но защитные заклинания и чары, используемые Магами, и, как правило, вплетенные в оружия и доспехи Героев, причинят им больше вреда, чем пользы.              Даже если Широ останется лишь увернуться или поставить далеко от себя щит вроде Ро Аяса, откат всё равно перехватит и убьет его.              — Прекрасно, — сказал герцогиня. — Тогда, если я одолею тебя, значит, смогу точно сказать, что моя сила сравнима с оной у Героических Душ, не так ли?              Широ почувствовав, как искривился уголок его губ.              — Думаю, справедливо будет так сказать.              Герцогиня кивнула.              — Тогда я принимаю эти условия.              — Карин, — начал герцог.              — Всё хорошо, Лоран, — остановила его герцогиня. — Если Луиза так решительно настроена присоединиться к этой Войне и сражаться за Тристейн с поющим о славе, рыцарстве и знати сердцем, то, как её родителям, нам надлежит раздавить эту решимость и наивность жесткой реальностью. И если Луиза настолько верит в своего Слугу, что считает, что он способен преодолеть жестокую реальность, — немигающее она уставилась в глаза Широ. — то тогда мы, прежде всего, должны сокрушить и эту веру.              Герцог на мгновение замешкался, и краем глаза Широ удалось заметить неуверенность на бородатом лице. Это было довольно очевидно, но больше чем что-либо, именно эта сцена показала кто в семье власть.              — Да, дорогая, — сказал он наконец.              Герцогиня, тем временем, не отворачиваясь от Широ, слегка наклонила голову.              — Завтра, — сказала она оставляя за собой последнее слово словно клятву. — спустя три часа после завтрака, когда мы оба сможем подготовиться, во дворе проведём поединок, Эмия Широ. Условия таковы: если ты победишь, мы без дальнейших протестов отпускаем Луизу на войну с Реконкистой. Если же выиграю я, вы с Луизой остаетесь здесь, оставляя всё на плечи военных Тристейна. Договорились?              Широ подавил краткий приступ веселья. Будь он также искусен и безжалостен, как Рин, мог бы и потребовать закрепить договор гейсом.              — Договорились.              Впрочем, он не сомневался в том, что она выполнит условия.              

***

                    

ПРОДОЛЖИТЬ?       [ДА/НЕТ]

             

Уголок лекций Тосаки-сэнсэй #12

             — С возвращением! — радостно воскликнула Илия. — Сегодня мы снова рассмотрим то, что произошло в предыдущей главе! Я хотела бы поговорить о том парне, хотя…              — Ну, даже если бы эта часть не была вырезана и запихана в следующую главу, особо всё равно нечего обсуждать, — убедительно сказала Рин. — То, что нужно было объяснить про Руны, уже рассказано, так что даже если мы и могли бы поговорить об этом, не выкладывая спойлеров к главе, то можно было бы просто повторить уже сказанное. Помня об этом, давайте поговорим о Заклинании Взрыва Луизы.              — Что, опять? — спросила Илия. — Я думала мы с этим уже покончили! Сказали ведь уже, что это тоже самое, что и в каноне, за исключением того, что Луиза использует суперскоростной вариант Магии Пустоты, эквивалентный Божественным Словам.              — Да, именно, — сказала Рин. — Тем не менее, в прошлой главе имеется несколько вещей, которые, казалось бы, противоречат канонной версии заклинания Взрыва, так что хорошо было бы объяснить, почему так.              — Что? — Илия выхватила экземпляр третьего тома Луизы Нулизы «Молитвенник Основателя», и пролистала до последней главы. — Так, так, так, так… Нет, я не вижу в последней главе ничего противоречащего канону.              Рин прочистила горло, затем открыла экземпляр четвёртого тома. Раскрыв его, она пролистала пролог и открыла главу первую, под названием «Святая».              — Сильнее всего удивило то, что свет не убил ни одного человека.              — Дай посмотреть!              Илия вырвала книгу из рук Рин, но девушка, вместо того, чтобы поругать её, самодовольно улыбнулась. Спустя несколько минут Илия моргнула.              — Ой. Упс.              Рин забрал свою книгу и спрятала подальше.              — В любом случае, — сказала она. — этому есть очень простое объяснение.              — Автор провалился? — простодушно предложила Илия.              БАМ              — Нет, и не оскорбляй парня, что платит нам!              — Но нам не платят! — простонала Илия с пола.              — В любом случае, как я уже говорила прежде, чем меня грубо прервали, — Рин стрельнула глазами на Илию. — объяснение довольно простое. Взрыв — заклинание, уничтожающее магию и магическую энергию. В каноне это не было исследовано настолько тщательно, но Ямагучи-сэнсэй, царствие ему небесное, был не в особо хороших отношениях с логикой, точно также, как Насу-сэнсэй не особенно хорош в отношениях с законами физики.              — И потому, я думаю, — вмешалась Илия. — поскольку у нас здесь сэйнен, а не сёнен, мы имеем больше свободы исследовать явление, которое произойдёт с Магом или магическим существом, когда заклинание, уничтожающее магию, вступит в контакт с их природной энергией?              — Точно, — кивнула Рин. — В сущности, он… — она замерла и вздохнула. — Авалон?              — Авалон, — подтвердила Илия.              — Знаешь, эта шутка уже и правда стара.              — Не старее вас, Тосака-сэнсэй.              У Рин дернулась бровь.              — В любом случае, — сказала она скрежетнув зубами. — представьте, что произойдет, если яростно столкнутся две противоположные друг другу силы. Заклинания-тезки, по сути. Вот это и произойдет.              Илия надула щёчки и руками изобразила взрыв.              — Да, это.              — Так, что, если Магия Пустоты, которая, по сути, является анти-магией, например, заклинание Взрыва, вступит в контакт с таким анти-магическим оружием, как Рул Брейкер? — спросила Илия.              — Используй своё воображение, — усмехнулась Рин.              — Я пыталась, но не могу, — ответила Илия как ни в чем не бывало. — Вот почему я и спрашиваю у тебя.              На одно долгое мгновение Рин замолчала. Илия посмотрела на неё. Рин отказалась встречаться с ней взглядом.              — Ты и понятия не имеешь, да?              — Полагаю, — сказала Рин, слегка покраснев. — что это будет нечто вроде гарантированного взаимоуничтожения. Оба они, вероятно, будут уничтожены, или как-то так. Эффект сродни реакции антиматерии.              — Ты не знаешь, — повторила Илия.              — Слушай, отвали, а?! — рявкнула Рин. — Теория магии никогда не была моей сильной стороной, понятно?! Самое глубокое, в чем мне довелось разбираться, это помочь Широ разобраться со своим Зеркалом Души, и то я лишь залатала дырки в его базовом образовании!              — Ты не знаешь! — пропела Илия.              Рин зарычала.              — Ты, мелкая…!              Словно кошка, набросившаяся на свою добычу, Рин прыгнула и повалила Илию на пол. Илия испуганно пискнула от того, что её уронили, а затем вне кадра, разразилась большая драка, над краем стола показывались то руки, то ноги, с пола доносились звуки ударов и пинков.              Затем в воздух взлетела туфля, врезалась в камеру, свалила её на бок, и показ отключился.              ВОЗНИКЛИ ТЕХНИЧЕСКИЕ НЕПОЛАДКИ.       ПОЖАЛУЙСТА, ПОДОЖДИТЕ.              Долгое время звуки борьбы продолжались, затем повисла тишина. Минуту спустя сообщение об ошибке исчезло, а камера снова включилась, пока что показывая размытую картинку.              Рин и Илия вернулись в вертикальное положение, и хоть и были предприняты попытки их загримировать, но очевидно было, что у Рин подбит глаз, а у Илии в носу небольшие бинтики, с красными пятнами. Её волосы были слегка взъерошены, будто бы кто-то пытался быстро расчесать их, и выполнил свою работу не совсем идеально.              — Кхм, — откашлялась в кулак Рин. — В любом случае, поскольку у нас осталось мало времени…              — Потому что кому-то пришлось потратить весь наш бюджет, на чрезвычайно дорогие и бессмысленно жестокие анимации, — буркнула Илия.              — Поскольку у нас мало времени, — с нажимом повторила Рин сквозь зубы. — боюсь, нам придётся закругляться.              — Технически мы все равно закончили, — радостно проговорила Илия.              — Да, именно, — откашлялась Рин. — И все же, особенно глубокие темы мы не затронули. Скорее всего, начнем разбираться с ними в следующий раз и более углубленно.              Илия хихикнула.              — Раз уж ты так говоришь. Может, тогда стоит позвать Широ, чтобы помочь тебе, Рин? Ну, знаешь, «изучить» некоторые твои «глубины»?              Рин ярко покраснела и разочарованно вздохнула.              — Ты такой ребёнок!              — Восемнадцатилетняя в теле двенадцатилетней, — сказала Илия так, будто бы это все объяснило.              — Ладно, прежде, чем Илия ещё как-нибудь грязно пошутит, я заканчиваю эту лекцию.              Илия ухмыльнулась.              — Эй. Раз уж заговорили об этом, может ли это стать краткой…              

Уголок лекций Тосаки-сэнсэй #12: Конец

             

***

             Продолжение следует              Нравится то, что читаете? Хотите показать признательность и дать понять, насколько нравятся мои истории? Тогда подумайте о том, чтобы поддержать меня на patreon.com/James_D_Fawkes. Вы получите награду ранний доступ к бонусной интерлюдии (позже), и к Fantasy Writing Seminar. С вашей поддержкой я смогу писать постоянно.              Или, в долгосрочной перспективе, можете подумать о приобретении моей оригинальной истории «Дева и Всадник, Акт 1: Звёздный Свет» на Gumroad (gumroad.com/jamesdfawkes). Анонсы и дополнительную информацию, можно найти в теме «Моменты Вечности», в моей «Комнате Создателя». Там же вы сможете найти мою вторую историю, бесплатную на этот раз, под названием «Л’Авенир де ла Пуссель».              Нужно было сделать это уже давным-давно, но стрессовая ситуация в моих финансах, а также трудности в поисках работы, были не настолько дурманящими и безмозглыми как сортировка полок в Walmart или Target, что лишило меня творческой жилки. Мне до сих пор плохо, и потому никаких обещаний давать не могу. Вырезанные из этой главы части, появятся в ближайшее время, как только будут закончены.              Комментарии к главе есть на моём тамблере «Akashic Records» с префиксом «vortexofradix».Там вы найдете все, что я использовал для написания этой главы.              Ну а теперь представляю тезисы, которые можно уточнить по главе. Можете написать что угодно, но тут представлено то, что мне хотелось бы видеть больше всего.              • Как получилась Элеонора? Всё просто, пришлось изобретать её с нуля, с кучкой канонных черт.       • Написанная сцена в таверне с толпой доброжелателей показалась неловкой? Мне тяженько пришлось потрудиться, чтобы реализовать её такой какой хотелось.       • Что насчёт аргументов герцога? Был такой момент, когда мне казалось, что всё случилось слишком быстро.       • Персонажи в целом. Чувствуются ли они органично, словно являются реальными людьми, с реальными проблемами? Отличаются ли друг от друга даже те, что казалось, схожи?       • Какая часть главы вам понравилась больше всего?                     Ну и как всегда, читайте, комментируйте, наслаждайтесь.                     От переводчика:              Псс, там следующая глава вышла. Я уже сходил почитал. ЭТО. БУДЕТ. ЭПИЧНО. Вы тоже пробегитесь — https:/www.fanfiction.net/s/9342459/18/Miracle-of-Zero-Kingdom-of-the-Forsaken