Четыре раза...

      Жизнь Сары Сайдл была такой столько, сколько она себя помнила.       До того дня.       Она уже не в первый раз испытывала это чувство, прямо под кожей, кипящее на поверхности, щекочущее вены, но не могла сказать, как давно оно появилось. Знала только, что это произошло после их переезда в Вегас. И то ли все дело было в невыносимой жаре, то ли в увеличившемся и безжалостно выматывающем темпе жизни, но положение дел вокруг Сары, да и в самой ее голове, действительно стало хуже.       Отец начал издеваться над ней, едва она научилась ходить. А после того как от “случайного” падения с крыши умерла мама, ему больше было некого третировать, кроме Сары, слишком маленькой и не умевшей дать отпор.       Осознание того, что она подросла и способна на ответ, пришло к ней внезапно. Чуть позже Сара также обнаружила, что уже смело смотрит отцу прямо в глаза, когда его кулак летит ей в лицо, и решила, что пришла пора что-то с этим делать. Сломанный нос и пара расплывающихся под глазами лиловых синяков окончательно убедили ее в необходимости пойти на ответный шаг.       Случившееся, этот взрыв, высвобождающий все эмоции, Сара приняла с легкостью, как данность, воспользовавшись возможностью списать все на чувство самосохранения. Она с бешенством вскинула руку, неуклюже отражая атаку отцовского кулака, а другой со всей силой, на какую только была способна, отпихнула его от себя. Удивленный, Дон Сайдл упал навзничь, чуть было не перекувыркнувшись через диван, его костлявые ноги повисли в воздухе. И хотя он явно был сбит произошедшим с толку и не собирался продолжать, Сара подскочила на месте и со всех ног бросилась в свою комнату, прятаться. Но она никогда не забывала охватившего ее в тот день чувства триумфа и с тех пор постоянно улыбалась самой чудесной и хищной улыбкой.       Отец, конечно, по-прежнему продолжал ее избивать, но уже был более осторожен. Не бил так сильно, или так долго, или с такой яростью, как прежде. После той первой победы Сара стала заметно смелее и, замечая его приближение, тут же уставлялась на него в молчаливом предупреждении, требуя отступить. Она больше не собиралась быть боксерской грушей. Баланс сил изменился.       Полностью.       Пьяный, Дон Сайдл становился человеком безумно жестоким, но трезвый – оказывался таким же трусливым, как и все злодеи из детских мультфильмов. Роста в этом ужасно худом, а из-за работы уборщиком и постоянного пьянства и вовсе похожем на шпалу, мужчине было пять футов десять дюймов. И Сара, будучи девочкой умной, легко произвела нужные математические расчеты и воспользовалась ситуацией, обернув законы физики в свою пользу. Теперь, вместо того чтобы только давать сдачи, она уже сама затевала ссоры, и вскоре драки стали ее способом снимать стресс. Она чертовски устала от происходящего в их доме дерьма и больше не собиралась терпеть Дона Сайдла.       И не терпела. Вот только в один из вечеров все окончательно вышли из-под контроля, и, казалось бы, очередная ссора стала последней. Отец пришел домой поздно, когда она уже мыла посуду после ужина. Сара в тысячный раз принялась ругать его за пьянство, он обложил ее матом за привычку курить… В ход пошли кулаки. Для нее дело кончилось разбитой губой, двумя выбитыми зубами и сломанным ребром. Дон Сайдл же закончил свою жизнь с застрявшим у него между ребер кухонным ножом, который Сара мыла всего несколько минут назад.       Он посмотрел на расползающееся по груди алое пятно, потом поднял вопросительный взгляд на дочь. Позже Сара часто думала о том, что отец не был поражен тем, как хреново все закончилось, он скорее удивился тому, что она наконец-то сделала это. Когда его последний булькающий вздох вернулся обратно потоком кровавой пены, Сара начала истошно кричать.       Ее вопли переполошили соседей, тут же набравших номер экстренной службы. Первый прибывший на место полицейский, увидев разбрызганную повсюду кровь и искромсанное лицо Сары, тут же проблевался прямо на свои черные, до блеска отполированные ботинки. Копы надели на нее наручники, зачитали права Миранды и усадили на заднее сидение патрульной машины. Когда та отъезжала от дома, Сара все еще продолжала кричать.       Но так и не оглянулась.