Шелковый песок

*** Рияд – столица Харидана. Покои Золотки. - Хочешь, я помогу тебе вымыться? Хатриан не поверил своим ушам. И ему стало вмиг жарко, как только он представил Золоткины руки на своем теле. - Хочу, - еще не веря собственному счастью, почти прохрипел он. – Или это очередная шутка? - Нет, - проговорил Золотко, в ошеломлении осознавая, что именно он сам хочет увидеть харида без одежды, сам хочет дотронуться своей рукой до его кожи... но... нет, конечно же, он просто хочет помочь... потому что больше некому... только поэтому... поможет и уйдет... если прогонят. - Идем ко мне, - и харид властно протянул Золотке руку. - Входи. В своих покоях, пока слуги наливали воду в ванну, Хатриан, усевшись на диван, скинул сапоги и, встав, босой подошел первым делом к столу, на котором стояли разные графины и графинчики. Аккуратно на ощупь выбрал самый маленький и налил в бокал. Золотко снова унюхал запах трав. - Что это? – с любопытством спросил он. - Тебе это не нужно, - с грустной улыбкой проговорил харид, - хочешь, я налью тебе вина? - А компота нет? - Нет, - даже не стараясь скрыть улыбку, проговорил Хатриан, - но с завтрашнего дня я буду держать тут только компот, а сейчас прикажу слуге принести... Уже в ванной комнате харид собрал волосы на затылке и закрепил их двумя тонкими полированными палочками так, чтобы не намочить. - А ты разве не будешь мыть голову? – сразу спросил Золотко. - Нет. Хатриану не хотелось при Золотке снимать повязку с глаз. - Хорошо, - Золотко потупился, а потом, храбро шагнув вперед, спросил, - тебе помочь раздеться? - Да... – выдохнул Хатриан, понимая, что купание становится все интересней. Золотко, медленно расстёгивая каждую пуговицу верхнего одеяния харида, с ужасом замечал на нем и разрезы и почти не видные на черном брызги крови. - Ты ранен? – всполошился Золотко. - Нет. Ты увидел кровь на одежде? Это чужая... - Но как? Фарис сказал, что ты только держишь защиту... – пролепетал Золотко, и заснувший было страх снова встрепенулся. - Иногда этого мало... А Золотко очнулся, уже крепко обнимая Хатриана и пряча лицо у него на груди. Хатриан ласково гладил его по спине, нежно целовал в макушку. - Ой... – засмущался Золотко, слегка отодвигаясь, - ты устал, а я тут... давай, я все же тебя раздену... Хатриан опустил руки, подставляясь под проворные пальцы Золотки. Тот быстро расстегнул верхнюю одежду и, сняв ее с нияра, отшвырнул к стене. Слуги потом уберут... А руки уже сами разглаживали черный шелк рубашки, на ощупь находя пуговицы, сам же Золотко, не отрываясь, смотрел на губы харида, которые подрагивали словно он хотел что-то сказать и не мог, дыхание становилось все чаще, все выше приподнимая грудь, и под Золоткиными ладонями все сильнее билось сердце. Золотко прислушался: у него самого сердце колотилось так, что еще минута - и грудная клетка станет тесной для этого сумасшедшего танца. «Если сейчас так, то что будет, когда он меня поцелует? – задумался Золотко, - а ведь Ташер говорил, что должно быть еще и больно... и я, наверное, умру...» Золотко думал об этом, как-то отстраненно, словно не о себе; мысли о смерти проплывали, не цепляясь за сознание... А вот сердце, оно уже нервно стучало где-то в горле... потому что Золотко вдруг обнаружил, что пуговицы кончились... и надо с этим что-то делать... решаться... Он бы испугался, но харид стоял, не шевелясь... И Золотко решился... потянул полы рубашки в разные стороны... и во все глаза смотрел, как обнажается смуглая кожа, как открывается взору мощная мужская грудь, как ползет черный шелк с плеч, как падает на пол... Золотко и раньше видел обнаженные мужские торсы: на тренировках никто не обременял себя одеждой, но... все виденные им чиэрри были худые и жилистые, люди тоже не блистали выдающимися мышцами, а Ташер, будучи оборотнем, наверное, еще не заматерел и был пока стройным и гибким. Но вот только сейчас, глядя на харида, Золотко и понял, что до сих пор он еще не видел совершенства мужской красоты, не видел, пока не освободил из объемных тряпок это изумительное тело с темной синью чешуйчатой татуировки... Идеальное тело мощного хищника, которое слегка подрагивало под его руками, стоило только провести ладонями по груди, и Золотко бездумно обводил ладонями каждую рельефную мышцу. Сколько в этом было просто эстетического любования, а сколько чувственного удовольствия, Золотко не знал, но... Хатриан говорил, что устал, и вода остынет... Золотко расстегнул черный пояс брюк и застыл в смущении. - Дальше... не бойся... – прошептал харид. Золотко на секунду застыл, застигнутый врасплох. - А я и не боюсь! – гордо заявил он. Наклоняясь и рывком стягивая брюки с харида, он почти носом уперся в высвобожденную восставшую плоть. - Ой... – Золотку такое близкое знакомство смутило, и он отпрянул. Хатриан так и стоял, не шевелясь... потом просто переступил ногами, откидывая брюки в сторону, и направился к ванне. Но развернулся он неловко и пошел в ту сторону, где у ванны стоял столик с жидким мылом, маслами и ароматной солью. - Подожди! – крикнул Золотко, - я проверю, не остыла ли вода, - и, подбежав к ванне, он принялся плескаться в ней рукой так, чтобы харид услышал... Хатриан печально улыбнулся и пошел на звук. Он ненавидел свою беспомощность и отдал бы сейчас все, чтобы только не чувствовать себя таким уязвимым. - Садись в воду, - проговорил Золотко, - я сейчас помогу, только скину верхнюю одежду, а то тут жарко и мокро... У Хатриана комок стал в горле, и он прислушивался к звукам, стараясь понять, что именно сейчас снимает Золотко... Уже сидя в ванне, харид пытался расслабиться, но каждое прикосновение узких ладоней вновь и вновь выводило его из равновесия. А Золотко осторожно водил мочалкой по мощным плечам и спине, с упоением отдаваясь этому новому для него занятию. Еще никогда он сам никого не мыл, и еще никогда кто-то, кто был настолько сильнее него, не вел себя настолько послушно. И Золотке это безумно нравилось, хотя он понимал, что это была лишь иллюзия, и он не сможет сделать с харидом все, что захочет, хотя... А вдруг сможет? Вскоре Золотко успокоился, осмелел и начал замечать, как отзывается тело Хатриана на его незамысловатые поглаживания: оно словно тянулось вслед за Золоткиными руками, не желая расставаться с лаской, и Золотко, смыв водой из ковшика мыло, в благодарность за послушание поцеловал нияра сзади в шею. Хатриан медленно опустил голову и повернул ее так, чтобы Золотке было удобнее. Золотко поцеловал еще, не раздумывая, а затем принялся мыть руки харида – мощные, с развитыми мышцами, они просто завораживали Золотку, он все представлял себе, как это будет, когда харид будет его ласкать... К тому моменту, как Золотко все же помог нияру вымыться окончательно, его уже трясло, как в лихорадке... Золотко совсем не понимал, почему: вроде бы он ничего не боялся, не замерз... Так почему трясет? Хатриан вышел из ванны, не одеваясь, только обернув бедра полотенцем, и, подхватив Золотку на руки, медленно, но верно пошел в спальню, осторожно прижимая к себе уткнувшегося ему в шею, словно обессиленного мальчишку, и так же осторожно опустился на кровать, не разжимая рук и целуя свое сокровище. Нетерпение сводило с ума, но испугать Золотку и все потерять он хотел еще меньше. И он медлил, зажимая себя тисками воли; медлил, когда Золотко перед ванной раздевал его, не позволяя себе даже пошевелиться, медлил, словно горя изнутри, когда Золотко мыл его, медлил и сейчас, давая своему сердцу хоть немного успокоиться, успокоиться и не сорваться... А Золотко, ничего не понимая, расстроенно хлопал глазами... Его что, не хотят? Ташер рассказывал, что, сгорая от желания, люди набрасываются на своих любовников... а тут... Наверное, с самим Золоткой что-то не то, и он начинал переживать все больше. Нет, с красотой-то все в порядке: Золотко с утра долго смотрел в зеркало и никаких изменений к худшему не обнаружил, но ведь Хатриан-то его не видит. Тогда в чем дело? Наверное, надо как-то дать понять нияру, что он не против? А как? И не против чего он? Золотко глубоко задумался и пропустил тот миг, когда Хатриан начал медленно целовать его. А Хатриан ласкал молодое, жаркое тело, проводя по нему руками, ласкал длинные ноги, бедра... Так вот какие на нем шорты... Хатриан, улыбаясь, провел по ним ладонью, да, провоцировать такой малостью можно было с успехом. Провел и замер... малыш был возбужден! Маленький мой! Значит, я ему не противен! Тревога впервые отпустила харида. Золотко шевельнул бедрами, подставляясь под ладонь. «Тьма всепрощающая, мать наша, дай мне силы не сорваться...» - начинал молиться Хатриан и забывал, с упоением целуя сладкие губы и одновременно пытаясь руками снять ту малость одежды, что еще задержалась на Золотке. И тот приподнялся, позволяя себя раздеть. Великая Грань, как же хотелось развести эти стройные ноги и устроиться между ними, как же хотелось взять это молодое, нетронутое тело и забыться, любя его, но слишком уж сильные эмоции бушевали сейчас в душе, и он боялся причинить боль своей Паре. Он не хотел, чтобы Золотко в свой первый раз почувствовал ее, но и оторваться сейчас от мальчика он был не в состоянии. Пусть сегодняшняя ночь будет только для него... И он ласкал Золотку руками, целовал, пробуждая его чувственность, играл языком с призывно торчащими сосками и спускался все ниже. Золотко уже ничего не понимал - то ли сегодня стало неожиданно жарко ночью, то ли он заболел... все тело горело, словно в огне, но самый невыносимый жар стекал вниз и задерживался между ног... там уже все ныло, прося прикосновений, а Хатриан поцелуями спускался все ниже. Да. Туда... но Хатриан же не будет... Или будет? И Золотко вздрогнул, почувствовав на своем члене жаркие ласковые губы. Ох... вот это... но Ташер же говорил, что будет больно... ооо... было совсем не больно... Золотко даже не мог сказать, как это было. Он вдруг захлебнулся воздухом, когда язык Хатриана прошелся по всей длине члена и остановился, нежа его головку. Золотко только вздрагивал, никак не понимая своих чувств, не в силах разобраться в своих желаниях, и только выгибался, подставляясь под ласки, и, наконец, сообразил, что, подталкивая бедра вверх, получает то, что хочет. А огонь внизу все нарастал, и Золотко испугался, не зная чего ожидать, испугался и попытался вырваться, но его ласково, но настойчиво удержали на месте, гладили, ласкали, забирая в плен, и Золотко уже метался по кровати, комкая простыни. «Пусти...» - только и стонал он, не находя выхода и в тоже время не желая, чтобы его отпускали. И вот уже Золотко выгнулся, и губы приоткрылись, не в силах справиться со стоном, рвавшимся наружу. Хатриан отстранился и рукой довел Золотку до конца, пока мальчик не излился себе на живот. Харид, сняв с себя полотенце, аккуратно вытер Золотку. Тот в изнеможении лежал, не двигаясь; Хатриан пальцем провел по его губам и, уловив улыбку, больше ни о чем не спросив, просто накрыл одеялом. - Спи, мое сердце, у тебя сегодня был очень долгий день.