Красавица и чудовище ("La Belle et Sa Bеte")

— Принцесса Маринетт, ваша ванна готова. Маринетт вздрогнула, но изящно скрыла это; годами в замке она не показывала свои эмоции, что помогло ей более-менее научиться утаивать свои мысли и намерения. — Ах, спасибо. Вы свободны. Человек, носивший эмблему королевства Дюпэн слева на груди, с коротким бантом, оставил Маринетт наедине со своими мыслями. Она быстро вскочила, чтобы скрыть каменный памятник. Никто не мог обнаружить ее любимую тайну — даже члены ее собственного двора. — Маринетт? — позвал кто-то, и принцесса вздохнула с облегчением, поскольку поняла, что это была только Алья, ищущая ее в садах. — Я подумала, что найду Вас здесь. Принцесса Маринетт робко отвела взгляд, больше не прилагая усилий, чтобы скрыться. — Это шестая годовщина, — усмехнулась она. — Конечно я буду здесь. — Это не плохо, — сказала Алья. — Это справедливо… Вы знаете, что у Вас есть свои обязательства сегодня, Мари… Я не хотела, чтобы обстоятельства мешали Вам смотреть в будущее. Маринетт по привычке прикусила язык, сдерживая несколько метких слов, которые она хотела бы сказать Алье прямо сейчас — и всем остальным, которые сказали тоже самое. «Что они знают?» — лукаво и требовательно спросила она про себя, когда обратно покрыла крошечный мемориал друга своего детства Адриана. С внешней стороны никто не мог увидеть надпись, конечно если они не стояли непосредственно в центре в окружении розовых кустов, прямо как Маринетт. Но написанное «покойся с миром, Адриан Агрест» было ясно, как день. — Алья, все хорошо, я приму ванну и все. — Но Вы все еще в беспорядке, — настояла ее придворная дама, неистово выдергивая листочки из волос принцессы. Она стряхивала грязь с платья Маринетт, в то время как другая ворчала весь путь через дворцовые сады. — В самом деле, Маринетт. Что сказали бы гости, если бы увидели, что Вы вся в грязи? — Их еще нет, — раздраженно ответила Мари, несмотря на прекрасное знание того, что некоторые уже прибыли. Купцы, рыцари, лорды и леди земель — даже леди Хлоя из Сумеречного Королевства и ее служанка Сабрина ждали в центральном зале и обеденном зале. Представители низших классов прибыли рано из уважения. Но главный гость символично появится только в сумерках, перед самой церемонией. Только один месяц назад Принцесса Королевства Дюпэн Маринетт отпраздновала свое шестнадцатилетние, и это как раз тот возраст, который позволял вступить в брак, как и было обещано принцу Сумеречного Королевства. Не то, чтобы она знала хотя бы что-нибудь о нем, конечно, за исключением того, что он был старшее ее на два года и звали его Кот Нуар. Черный Кот. Она закатила глаза, сдерживая угрюмый вид из-за его странного и явно фальсифицирующего прозвища. Конечно, она будет выдана замуж в день годовщины смерти своего истинного возлюбленного. Конечно. Казалось, судьба ненавидела ее. Алья болтала без умолку, но поскольку Маринетт в основном игнорировала ее. Девушка сосредоточилась на прибывающих гостях, чтобы поприветствовать их, а принцесса, в свою очередь, продолжила путь к покоям. Маринетт облегченно вздохнула, когда, наконец, избавилась от напора любопытных глаз. Вместо того, чтобы идти через длинные коридоры замка, она приняла решение сократить путь через кухню и подняться в свои покои по винтовой лестнице, похожей на секретные проход. Именно через него проходили все слуги для того, чтобы обслужить господ и не сильно беспокоить их. Вся это выглядело нелепо, и Алья говорила об этом, поскольку Маринетт зацепилась подолом платья за торчавший гвоздь, но ее это не заботило. Она не хотела кого-либо встречать, чтобы впоследствии не быть втянутой в светскую беседу. Не сегодня. Ее покои были столь просторными и королевскими, что можно было бы поселить сюда как минимум четырех принцесс. Огромная кровать с балдахином из шелковистой белой драпировки, вышитой золотом, стояла близ панорамных окон. Низкие книжные полки выстроились вдоль этих самых окон. В одном углу были манекены и платья — это была ее рабочая область. В другой стороне ее комнаты было три двери: одна вела в ее туалетную комнату, одна предоставляла доступ в гардероб и еще одна для выхода во внутренний дворик, где принцесса рисовала и работала в солнечные дни. В непогожие дни ей нравилось читать или работать над ее модными проектами. В конце концов, ее платьями восторгались в королевстве. Мало кто знал, что все она сделала сама. Принцесса сняла с себя платье, которое так же сделала сама (она могла быть несчастной, но при этом она всегда будет выглядеть хорошо) и вошла в уборную, где слуга покорно наполнил ванну горячей водой. Маринетт была рада раздеться и окунуться в воду, ощущая, как вся грязь и сажа отслаивается от ее кожи. Алья расчесала ее волосы (правильно, на этот раз) и очистила их пресной водой, втирая цветочные духи и масла. К тому времени, как она закончила со скрабом, кожа принцессы была розовой от раздражения, но гладкой, и слегка пахла цветами и летней травой. Через некоторое время Алья удалилась, оставив Маринетт наедине со своим отражением. Не придумав ничего лучше, она решила прочитать письмо, что получила несколько месяцев назад — первое из многих, откровенно говоря. Кот Нуар был… настойчивым. Моя принцесса, Я не могу дождаться нашей встречи. Люди моего королевства не перестают сплетничать о том, насколько Вы милы и красивы — и честно, это сводит меня с ума. Я не видел Вас должным образом, даже при том, что мы обручены. О, горе мне! Я должен ограничиться лишь этим. Лицо Маринетт вспыхнуло уже в который раз. — Боже, он настолько дрянной, — вслух простонала она, слишком смущенная, чтобы продолжать читать. В груди нечто странное затрепетало, как бабочка. Это заставило ее забеспокоиться. Она не хотела верить, что этот Кот был ее женихом, нравится ей это или нет. Следующая часть письма была наполнена нежными чувствами и просьбами о скором ответе (впрочем, признаться честно, Маринетт никогда не отвечала ему). Все до конца было типично: Принцесса, я надеюсь, что, несмотря на неудобную договоренность… Пожалуйста, полюби, я надеюсь, что ты сможешь полюбить меня. Я хочу, чтобы наш союз в течении многих лет приносил свои плоды. Восхищающийся вами, Кот. — Маринетт! Что ты делаешь, сидишь да письма читаешь?! Ты должна быть готова меньше, чем через час! — закричала матушка Маринетт, Сабина Ченг. — Боже… Где Алья, когда она так нужна? — Я сама справлюсь, — ответила Маринетт, встав и засунув письма назад под подушку у окна. — Не переживайте, матушка! Мое платье уже готово. Я просто нанесу макияж и приведу волосы в порядок. Королева Сабина заметно расслабилась, хотя в ее глазах еще можно было заметить беспокойство. — Мари, дорогая, пожалуйста… Пожалуйста, не усложняй. Я знаю, сегодня придется тяжело, но я обещаю, потом станет проще. — Я знаю, знаю. Вы, в конце концов, полюбили отца. — Не только это, но… — Это на благо королевства, — закончила Маринетт, уже зная, что именно это скажет ее мать. На лице королевы Сабины легко читались эмоции — гордости и счастью за ее дочь угрожали слезы, сверкающие в углах глаз. Вместо того, чтобы заплакать она, подошла к дочери, дабы обнять ту. — Я забыла. Ты так быстро выросла. Уже настоящая леди, но все же моя маленькая девочка. — Я все еще маленькая, — возразила Маринетт, заставив свою матушку смеяться. — Да, и ты всегда будешь такой для меня, дорогая. Теперь же позволь помочь нанести макияж и сделать прическу. Не изменяя своим словам, Королева отозвала слуг и принялась сама за дело. Она нанесла немного румян на скулы Маринетт, прежде чем наложила темные тени на ее веки, подчеркивая голубизну глаз. Губы ее увлажнял простой блеск, что слегка мерцал и являлся неким игривым и сладким контрастом с ее зрелым образом. — Ты слишком юна для помады, —настояла ее матушка, и Маринетт не спорила. В отличии от ее обширных знаний в сфере дизайна, она совсем ничего не смыслила в косметике, поэтому в этом вопросе обычно полагалась на Алью или матушку… Ее волосы были заколоты в тугой пучок на макушке, хотя челка и пара завивающихся прядей свободно обрамляли ее личико. Образ завершила серебряная диадема с фамильным гербом посередине и украшенная жемчугом. — Спасибо, матушка, — мягко произнесла Маринетт. — Я хорошо выгляжу. — Ты выглядишь прекрасно, — поправила Сабина, целуя Маринетт в висок. — Теперь поспеши и одевайся. Я должна найти твоего отца перед началом, так что давай будем верить, что все хорошо? — Да, мама… — О! И я запамятовала. Бал тематический, как маскарад, в честь их королевских… фамильяров. Не забудь маску, я оставила ее около двери. Маринетт кивнула и заверила себя, что все хорошо, хотя ей было немного грустно потому, что матушка уходит. Присутствие Королевы Сабины успокаивало. Маринетт привыкла принимать помощь слуг с платьем, но ночь стала бы действительно особенной, если бы это сделала мама. Однако настроение быстро поднялось, когда она заметила, что Алья ждала ее на кровати. Волосы девушки чуть вьющимися локонами струились по плечам, несколько прядей были заколоты синим шиньоном, который идеально подходил к нежно голубому платью Альи, сделанному Маринетт для нее. Причудливое кружево, подчеркивало все достоинства фигуры девушки, платье идеально сидело на ней, от чего в груди у принцессы все наполнилось счастьем. — Вам нравится, да? — дразнилась Алья, обмахиваясь руками, облаченными в перчатки до локтя. — Вы мне льстите, но я вынуждена отказать Вам. Я уже занята, и не могу связать себя узами брака. — Замолчи, Алья, и помогите мне надеть платье. — Алья смеялась, но выполнила просьбу. Она затянула корсет Маринетт и завязала узелок, оставив достаточно места для того, чтобы подруга могла нормально дышать. Между тем Маринетт смотрела на свое отражение в зеркале. Она выглядела… чужой. Взрослой. «Я не знаю эту девушку», — меланхолично подумала она. «Кто она? Она улыбается, но она не видит этого». Она задалась вопросом, будет ли она улыбаться и оборачиваться подобно ребенку через двадцать четыре часа.