parachute

Юнги вообще-то дохрена неловкий. То есть на сцене он весь из себя харизма, обаяние, секс и религия в одном лице, я доведу тебя до Гонконга, детка, а потом словно ладаном по голове — тихий, неразговорчивый и с зоной комфорта в дохренилион метров вокруг. Техен виснет на его спине, орет что-то про их классное выступление и что вот Шуга-хен сегодня зажег, а Юнги неловко и уйди от меня, блондинка инопланетная, мне страшно, может ты заразный. Чонгук говорит, что у сладкого хена лучшие ноги и Юнги сначала весь из себя «мне ваши SNSD до щиколотки, 4minute до лодыжки дяди по маме в пятом колене», а потом истеричка дикая, потому что «в каком месте я мужик, блять». Хосока от Юнги в соплищи просто. Хосока кроет страшно и на сцене под дерзкий рэп, и в общежитии под недовольный бубнеж. Юнги Хосоку хочется. То ли до Гонконга с ним, то ли в SNSD на замену, то ли «и жили они долго и счастливо, пока не кончили в один день». И Хосок делает то страшное, за что его даже Техен боится, а Чимин вообще к Намджуну обычно сразу сваливает, — к лидеру у Хосока уважение и братские чувства, а еще у Намджуна ноги дохрена длинные, — Хосок к Юнги подкатывает. Абсолютно по мудацки, неловко и очень амбициозно так подкатывает, со всей присущей ему креативностью и осведомленностью об отношениях, — так-то для него эта фигня пока эфемерна и только по сокджиновским дорамам знакома, сексуально шепчет Юнги: — Как насчет проехаться со мной до Гонконга и обратно, сладкий? А этот пень трухлявый ржет, как припадочный до нехватки воздуха, а потом еще и сквозь кашель ржать умудряется. Хосок умиляется конечно, но, как факт, обижается. Предпринимает еще попыток двадцать подкатов от «вашей маме зять не нужен» до « твои родители точно киллеры, ты ранил меня в самое сердце» и обижается. Со всеми вытекающими: игнор, грустьтоскапечальипохерфейс, грустные твиты и далее по списку. Нужно быть Мин Юнги, чтобы все этого не заметить. Мин Юнги вполне соответствует своему имени. Все летит к чертям, когда они снимают очередную бомбу и играют на желание. Желание обязательно будет самым тупым из возможных, но играть весело и у Хосока дофига классное настроение. Пока очередь не доходит до их с Юнги пары, — нет Хосок не течет от того, как это звучит, нет. нет. — и Юнги не говорит: — Я люблю тебя. Хосок давится воздухом. Хосок ржет, как припадочный. Хосок орет и не верит. Хосок смотрит на Юнги взглядом врача в клинике для душевно больных и разве что по голове того не гладит: — На моей карточке не это написано, хен. Юнги кивает, возвращает Хосоку его же взгляд и целует. Юнги дохрена неловкий, а Хосок ни разу ни пикапер, чтобы быть хоть к чему-то такому готовым. Намджун разбивает свою любимую кружку и орет, что в его контракте не прописана графа про психологическое насилие и геев, когда застает Юнги с Хосоком на кухне, а потом уходит в студию. Дохрена неловкий не только Юнги на самом деле, но Чимин долго не обижается. Во всяком случае, Хосок над этим уже работает.