parachute

С деревьев падают первые листья, за окном мокрый асфальт и серость будней, у Мин Юнги чертов насморк. И это нифигово так портит настроение и отношение к жизни в целом — не то чтобы Юнги когда-нибудь был оптимистом, но. У него заложенный нос, мигрень на фоне общей разбитости и осенней депрессии, зачет по истории вычислительной техники и новый сосед. Последнее выясняется неожиданно и методом практики, то есть открытой не вовремя дверью в ванну — впрочем, как и все великие открытия. У нового соседа накаченная задница и рыжие волосы и этого вполне достаточно, чтобы Юнги закрыл дверь и переосмыслил свою жизнь. Парень с офигенной задницей заходит на кухню в одном полотенце на выпирающих косточках таза, виновато улыбается и называется Пак Чимин, 19 лет, танцор. Ладно, вселенная, еще более крупную свинью ты мне подложить не могла, думает Юнги. Вселенная оправдывает свой женский род и оказывается той еще сукой. Пак Чимин любит ходить в растянутых борцовках и шортах, заниматься растяжкой в их небольшой квартирке и красить глаза. С деревьев падают первые листья, за окном мокрый асфальт и серость будней, у Мин Юнги чертов насморк и Пак ходячий секс Чимин. Внезапно и без права на обжалование. Чимин имеет милую улыбку, комплекс мамочки и младшего брата в одном флаконе, неплохие кулинарные способности и мозги Юнги. Нет, здесь, конечно, не на что жаловаться: Чимин лечит насморк Юнги за пару дней, вкусно готовит и весь из себя хен, я ведь лапочка. Но у Юнги на него стоит. Согласитесь, хотя бы на это можно пожаловаться, когда ты только пару месяцев как принял свою ориентацию и веришь, что натуралов вокруг уж всяко больше. Ситуацию в целом все еще спасает вселенная и великие внезапные открытия, когда Юнги с Чимином напиваются в розовые сопли до танцующих «Sorry, Sorry» орков с помпонами в своих руках…лапах…неважно, блять. Просто Чимин как-то внезапно оказывается на коленях Юнги, с серьезным взглядом и слишком близко, а у Юнги сильно кружится голова и он подается вперед. То есть, технически, этой достойное оправдание, если Чимин вдруг скажет «фу, ты меня поцеловал». Чимин ничего не говорит, а целует в ответ и льнет гораздо ближе, чем стоило бы парню натуралу сидящему на коленях у своего друга, если, конечно, еще можно так сказать. Юнги роняет Чимина на спину, нависает сверху, влажно ведет от подбородка к груди и… засыпает. Окей, этого стоило ожидать. Они выжрали не меньше пяти бутылок. Утром Юнги всё помнит, а Чимин просит потереть ему спинку с абсолютно нескрываемым огнем в глазах. Юнги считает удивительным, что для умиротворения в жизни достаточно просто (не)вовремя открыть дверь в ванну.