parachute

У Хосока тонкие пальцы, шелковые волосы и податливо гибкое тело. От воспоминаний сводит пальцы и комом в горле недосказанность. Юнги считает, что Хосок идиот и не надо. Хосок говорит «ничего страшного», «Я только попробую» и «херня, мы справимся». У Хосока ребра просвечивают и он тощий, что пиздец. От него противно, больно и как-то ломанно. То есть, вот Хосок танцует как бог, доверчиво льнет к чужому телу, а вот у него синяки под глазами и взгляд, бегающий такой взгляд потерянного человека. Юнги думает, что Хосок потерян и ломает пару костей местному дилеру. Юнги говорит Намджуну «Я не хочу иметь с ним ничего общего» и тащит Хосока в холодный душ, а потом следит за его дыханием. Юнги не хочет, чтобы Хосок сдох от передоза под лозунгом «мир херня, мы все умрем». Юнги хочет Хосока обратно. Хосок улыбался так, что меркло солнце и проблемы. Стонал на грани до сорванного голоса и искусанных в кровь губ. Хосок просто был. Читал рэп, танцевал под жесткие биты андеграундных клубов, шутил на уровне «мудак мудака». Сжимал простыни липкими пальцами и шептал, что никогда не бросит. Юнги спит урывками, тщательно следя за спящим Хосоком и отчаянно желая быть не здесь. У Хосока складка между бровей и острые ключицы в разрезе старой футболки. У Юнги сбитые костяшки пальцев и Хосок не справился. Эй, улыбнись?