parachute

Юнги очень терпеливая девочка. Терпеливая и воспитанная. Терпеливая, блять, и воспитанная настолько, что не ломает Хосоку нос, когда он лезет лапами своими ей под юбку. Хотя очень хочется. И лап под юбкой, и сломать нос. Тяжелая, знаете ли, женская ноша — хочется и цветочков, и водки, и нежных поцелуев, и чтоб оттрахали у вот этой стеночки, пожалуйста, посильнее. Хосок про тяжелую женскую ношу не знает и про юнгиных тараканов ему не рассказывали. Хосок дарит ей цветы, читает с ней Мураками, провожает по вечерам домой и пишет каждую свободную минуту. Прекрасен и галантен как идеальный парень из манги про хороших мальчиков. Бесит до дрожи. Проходит мимо их с Чимин столика, цепляет пальцами по предплечью и улыбается до звезд перед глазами. — Сука, — мрачно говорит Юнги. И вот это вот на минуточку совсем не из нашей манги, давайте-ка вернемся к самому началу и надаем автору по щам, — Чимин давится своим обезжиренным молочком и кашляет еще минут пять. — Что, блять? — Сука, говорю, он, — повторяет Юнги. Старательно так, как ребенку, когда он уже основательно вынес вам мозг, но объяснить, почему надо жрать эту гребанную кашу, все-таки необходимо. Чимин не давится молочком только потому, что оно закончилось. — Руки распускает? — и сочувствия на её лице — одна сотая. — Нет. И в этом резком нет все ответы на заранее незаданные вопросы. Просто нет. То есть, клево, конечно, он меня уважает и готов ждать, но какого хрена нет-то? Чимин хреновая подруга, наверное, но она сначала ржет как идиотка, а потом смывается с очень хитрым видом и обещанием позвонить. Юнги даже не обижается. Пишет в твитере спойлеры к чиминову сериалу и не обижается. У Хосока теплые руки. Для Юнги, у которой температура тела, кажется, вечно стремится к нулю, это просто божественно. И когда Хосок мягко берёт её за руку, её разрывает на тысячи верещащих пикси и оппа, саранхэ (внутри, конечно; внешне все еще покерфэйс и что это блять?). Дальше по плану прогулка по парку, неловкое прощание у подъезда и обещание позвонить. Юнги даже смирилась почти. Обидно, да, но, если он не хочет, то кто она такая, чтобы настаивать и вообще… -…зайдём? — у Хосока очень внимательный взгляд и Юнги явно в своей внутренней истерике пропустила пару важных предложений. — А? — Я говорю, ты не против, если мы зайдём ко мне? — Да. Кажется, слишком быстро, но у Хосока такая улыбка счастливая, и чего бы и нет. На узком диване тесно и жарко, и руки эти хосочьи по всему телу, и дышать, кажется, надо друг за друга и все слишком быстро, возможно, но божечки, еще раз вот так, пожалуйста. — С-сука, — шепчет Юнги. — Какая же ты сука. Хосок достаточно сильно занят её телом и только чуть приподнимает бровь мол объясните. — Ты меня этого месяц лишал, — стонет Юнги и. Ну, зря она это. Хосок-то её явно дольше хочет. Вон как хотелка в бедро упирается. Мамочки, и чего она большая такая, а? Можно это у него шоколадка там? Хосок очень нетерпеливый мальчик, а Юнги довела. Ой?