***
Новая Венеция, ещё один прорыв инженерной мысли, город, который мерно покачивался на синих волнах Тихого океана. Ведущим специалистом при его создании был Хин Нисхе, он же и разработал некоторые плавучие материалы. Сейчас, пока его славили во всех журналах, Нисхе тихо работал в научном городке над новым материалом, это Альма узнала от Лисса. Верен шагала по пружинящим плитам, кругом возвышались непривычные, невысокие здания из пористых, но крепких, как сталь, блоков. Офис Внеземной Разведки она едва заметила — и лишь два раза пройдя мимо, углядела скромную табличку «Внеземная Разведка. Временное отделение №15». Из светлого холла со скруглённым потолком, округлыми окнами, несколькими стеклянными столами и окружавшими их стульями, её провели в приёмную. Миловидная девушка долго проверяла её электронную карту, потом пропуск, и лишь после этих процедур ослепительно улыбнулась, поднимая от экрана синие глаза: — Вам назначили вступительные испытания, Альма Верен. Пройдёмте. Письменный тест, замер нормативов, продолжительный диалог с психологом (после него Верен была готова шипеть и плеваться ядом, потому что «чёртов мозгоправ» пытался вытянуть из неё что-нибудь о специфических аспектах работы в провалах), и, наконец, её допустили в зал, где у дальней стены маячили разнообразные мишени. — Пожалуйста, — синеглазая консультантка жестом указала на стенд, где лежали заряженные холостыми патронами винтовки. У Верен в глазах мелькнул огонёк. Стрельба давно была её страстью, ещё начиная со времён, когда она состояла в школьной сборной, и неизменно брала все первые места на гонках в течении трёх лет. После это умение сильно пригодилось ей при наборе тренеров, когда никто из комиссии не поверил результатам датчиков и потребовал повторить выстрел, а Альма прославилась как самый меткий стрелок двадцать первого века. Меткость обрела новый смысл, когда она попала в Снежные провалы, где от этого навыка могла зависеть её жизнь. Верен взяла винтовку знакомой модели, с какой она работала на Луне и спокойно взглянула вперёд. Самая дальняя и самая сложная цель, хитроумно скрытая между движущимися мишенями, была чуть подсвечена, и Альма, выдохнув, нажала на спусковой крючок. По залу эхом прокатился выстрел. Консультант смотрела на показания датчиков. Пуля попала точно в «десятку». — Ожидайте в холле, — улыбнулась она, поднимая голову. Верен развернулась на каблуках и, стуча подошвами, зашагала обратно. — Прекрасно. Что и ожидалось от вас, Верен, — не успела Альма дойти до двери, как она распахнулась, и Дублус важно прошествовал к ней, попытался пожать руку. Верен инстинктивно отдёрнула ладонь. — Спасибо, — холодно сказала она, — я могу идти? Мне сказали ждать в холле. — К чему? Я буду вашим временным куратором. Уверен, вас без вопросов примут в Разведку, после таких-то великолепных результатов. А посему, я сообщу вам первую задачу, которая стоит перед Внеземной Разведкой: сопровождение исследователей в провалы. — Поясните, — Верен не показала своего волнения, которое всколыхнулось при одном упоминании о возможности вернуться на Луну. Она была зла на этого полного, респектабельного учёного, который смотрел на жизнь исключительно из окон своего роскошного кабинета. — Будущее провалов не определено до конца. Вполне возможно, что их будут использовать, как кладезь ценных ресурсов. В этой работе нужны опытные люди, могущие провести большую группу. — Что-о-о? — брови Альмы взметнулись вверх, — вы предлагаете это мне? — Вам, Верен, как уникальному специалисту, — Ваухан улыбнулся и огладил лацкан светлого пиджака со значком исследовательского центра, — вы согласны? За секундную паузу атмосфера вокруг учёных накалилась до звона. Верен бросила на Дублуса взгляд полный чистой испепеляющей ярости. — Никогда. И ни за что. Я не подниму руку на провалы. Вы последний тугодум, если могли это предположить. — Так вы не согласны? — Идите к чёрту. И Верен пошла к двери такой чеканной походкой, что звуки её шагов эхом отражались от высоких светлых стен и потолков полигона. «Мне вычеркнуть её из списков?», — тихо спросила консультантка за её спиной. «Полагаю, что да», — ответил Дублус. Верен подавила в себе желание хлопнуть дверью.***
Рано утром, когда все фонари «Сферы» ещё горели в холодном, ночном режиме, Верен проснулась, как от толчка. Она умылась, взглянула на себя в зеркало, и поняла, что её глаза горят так же, как и на Луне. Вчерашняя перепалка только подбодрила её. «Значит, мне и вправду борьба необходима, как воздух», — со злым задором и без капли самодовольства подумала Альма. Судя по прогнозу погоды, сейчас над океаном бушевал жаркий тропический шторм, но здесь, под водой, всё было тихо. Верен вышла на улицу. Всё тот же кураж гнал её вперёд, и она побежала по пружинящему под ногами асфальту, мимо сонных людей и ещё тёмных окон больших домов. Над океаном зарождалось новое утро. Вместе с бегом, перетрясшим ей все мысли, пришла и новая идея: начать расследование. Она была твёрдо уверена, что экспедиции начались не с пустого места, что они имели какой-то дополнительный стимул. Верен налила в кружку чаю. Она вспоминала: загадочного человека в провалах, непонятную книгу, которую нашла курсантка Маноку, странности в поступках брата и сестры Лайс. Ничего общего здесь не было. Ответы явно стоило искать не под куполом, а потому, дождавшись девяти часов утра, Альма отправилась в администрацию, к Роберту Лайсу — подавать заявление на увольнение. Потом она планировала отправиться в Новую Венецию, из неё прямым курсом до большой суши ходили рейсовые экспрессы, ну, а дальше — дальше этого пункта она и не думала. На все формальности, сборы, покупку билетов ушло совсем немного времени, и вот она уже стоит на пороге квартиры, отдавая хозяйке ключи, спускается по ступенькам вниз и быстрым шагом идёт к шлюзам. Актавия из-за своих бумаг совсем не заметила отъезда Верен, а больше провожать её было некому. «Что, наверное, и к лучшему», — подумала Альма, глядя в иллюминатор на всё удаляющуюся «Сферу». Жемчужная, как пузырь воздуха, она, была окружена морской лазурью. В этой лазури она постепенно таяла, расплывалась акварельным пятном. А вскоре судно вынырнуло на поверхность и остановилось. Верен встала и вдруг почувствовала что на неё смотрят, и смотрят внимательно. Она обернулась. Молодой человек в квадратных очках сверлил её взглядом. Наконец, он неуверенно спросил: — Вы ведь… майор Верен? Альма нахмурилась. — Да. — А вы, разве, не должны быть на Луне? Или вы снова командированы в «Сферу», — гнул свою линию юноша, подгоняемый нетерпеливыми взглядами других пассажиров. — Можно и так сказать, — коротко отрезала Верен. «Выходит, новость о моём увольнении ещё не успела распространиться, уж спасибо Лиссу», — подумала она. Молодой человек пытался задать её ещё какие-то провокационные вопросы, но Альма отвечала односложно, держалась сосредоточенно. Вскоре к ней потеряли интерес. Новая Венеция пахла солью и влагой от недавнего шторма. Холодные волны накатывали на дамбу и срывались обратно, в океан. Светлое небо было безоблачным, леденцово-прозрачным. Персиково-коралловые силуэты домов убегали вдаль, вдоль тщательно спланированных улиц. Экспресс доставил её на большую землю. Портовый город, где она очутилась, был пёстрым и шумным. Здесь думалось и дышалось легче, чем в вязкой, подводной тишине «Сферы». Куда она сама себя загнала на недолгую передышку. Верен ходила вдоль электронных табло с расписаниями маршрутов и думала, куда ей отправиться дальше: Лондон, Марсель, Бостон, Рим? Перед ней открывался весь мир. Прикинув варианты, она купила билет в Лиллхейм (до него, правда, было ехать с двумя пересадками) и приготовилась к долгой дороге.***
На удивление, в здании Лиллхеймского Университета (по факту, он был лишь отделением крупного Университета Естественных наук, но это мало кого интересовало), всё осталось прежним. Кабинет Оглафа Гроусбардена тоже был прежним: триста двадцать седьмым. Он располагался в дальнем от входа корпусе, стоявшем среди голубых елей, и первокурсники часто терялись среди этих прохладных аллеек. — А-а, фрау Верен, добро пожаловать, — сказал профессор, подняв голову на стук. Гроусбарден был ужасно старомоден с этими своими роговыми очками и уважительным «фрау», но никто ему об этом не говорил. Так же старомоден был его кабинет с тяжёлой мебелью и справочниками на длинных полках. — Здравствуйте, профессор, — сказала Верен и, поставив рюкзак на стул, хотела было заговорить. — Вы, похоже, опять пришли что-то требовать? — спросил Оглаф, протирая очки и щурясь на свет, — даже не успев поговорить и обменяться новостями? — Что значит, «опять»? И дело срочное, не требующее отлагательств. — Не ощетинивайтесь. Верен нахмурилась. Начиналась долгая партия. Гроусбарден это любил: студент должен был доказать ему, почему профессор должен дать ему ещё один шанс исправить «хвост». — Я добыла ещё один образец там, в провалах, — сказала она, — удивительный экземпляр. Представитель семейства кошачьих с панцирем. Но потом всё разлетелось вдребезги, сначала экспедиция, потом моё увольнение. — Большую часть из этих новостей мне любезно предоставили новостные журналы, — сказал профессор, впрочем, всё так же дружелюбно. — И на черта вам это? — вспылила было Верен, но Гроусбарден одним жестом прервал её гневную тираду. — А вот у нас в Университете очень насыщенная жизнь. Недавно выпускники высадили ещё аллею елей. Вскоре корпус будет окружён непролазной чащей. Верен фыркнула. Профессор рассказывал ещё с пятнадцать минут, а после, наконец, спросил: — Ну, что вы хотели узнать? — Списки исследований! — подскочила Альма, понимая, что добилась своего, — вы говорили, что в базах Естественнонаучного Университета есть очень много информации об учёных, есть даже та, которую не найдёшь в официальных источниках!.. Мне очень нужны досье на нескольких учёных, если конкретней… — Ничего себе, фрау Верен. Это же конфиденциальные сведения. — Ну, не такие уж и конфиденциальные, если учитывать, что доступ есть почти у каждого студента. — Но вы же не студент, какую же авантюру вы собираетесь провернуть? И откуда в вас вообще этот неуёмный приключенческий дух? Впрочем, я подозреваю: это у вас в крови. Пойдёмте, я выдам вам досье. В информационном центре было прохладно и тихо. Роботы-уборщики сновали по кафельному полу. Негромко гудели высокомощные ЭВМ, квадраты ламп отражались в их мониторах. Гроусбарден уверено застучал по одной из клавиатур, расположенных перед большим тонким мониторов. «Что-то, помнится, он не так лихо справлялся с техникой раньше», — подумала Верен, наблюдая за его действиями. Профессор, тем временем, открыл окно поиска и повернулся к Альме: — Называйте фамилии. — Дублус Ваухан, — мгновенно ответила она, — Шаррат Ричард, и, на всякий случай, Лайс Роберт. И ещё парочку. Учёный вернулся к клавиатуре и ввёл запросы. — По Лайсу ничего не найдено, хотя я слышал о нём. Это тот, который вкладывается в разные научные проекты? — Он самый, вернее, его сестра. Кстати, эта фамилия, похоже, псевдоним. Там нет настоящей? — Нет, — Гроусбарден покачал головой. Он распечатал ей пару листов с информацией, которые Верен мгновенно схватила в руки и быстро пробежала глазами. — Ого, довольно интересные проекты. Вот уж не знала, что Шаррат засветился в таких, — хмыкнула, — спасибо, профессор. Буду должна. Она вышла наружу и просмотрела распечатки уже более внимательно. Особенно её интересовал Дублус, который оказался квалифицированным вирусологом и генным инженером. Он участвовал в проекте «Изоляция», где учёные пытались воссоздать структуру тропического леса в замкнутом помещении, разработал несколько препаратов, и вообще, имел довольно внушительную репутацию. «Начало расследованию положено», — подумала она. «И, чёрт возьми, я докопаюсь до сути». На улице моросил мелкий дождь и голубые ели выглядели так, словно были обсыпаны хрустальным бисером.