***
В кабинете Лисса проходило срочное совещание за закрытыми дверями. Из-за этих самых закрытых дверей доносились то громкие реплики профессора Шаррата, то рубленные доктора Хоулмана, то твёрдые командира Лисса, то успокаивающие доктора Исвер. Наконец, двери распахнулись. Первой оттуда вышла Хелма, осмотрелась кругом и, оценив обстановку, сказала: — Мы закончили. Все собравшиеся в длинном коридоре курсанты синхронно сосредоточенно кивнули. — Командир Лисс, позвольте войти, — начал Грайс, уже переступив порог. За ним шагала Миа. — Мы хотим донести некоторые сведения, — добавила она. Остальные остались в коридоре, заглядывая в дверь. Раймонд окинула их неодобрительным взглядом, от этого все сделали шаг назад, и она всё же закрыла дверь. — Во время своего отпуска мы провели независимое исследование, результатом которого стал этот доклад. На стол легли две папки, в которых хранились все аккуратные подшивки материалов. Раймонд собирала их вот уже месяц как — начиная с первого Конгресса. Лисс бегло прочитал первую, где хранились сведения о Департаменте Колина Лайса, предпосылках к его созданию, по биографии Эстеллы и хронологии проектов Дублуса Ваухана. Он открыл вторую, где на титульном листе значилось «Теоретическое обоснование искусственного происхождения провалов», поднял брови и взглянул на Сифа и Мию. — Оригинально, — сказал Лисс. Чем дальше он молча читал, тем больше на лицах курсантов проявлялось нетерпение. — Очень хорошо, — добавил командир, — значит, вы работали в этом направлении. Думаете представить это на Конгрессе? — Думаем, — сказал Грайс, а Раймонд молча кивнула, — но нет мыслей о том, как это можно представить, чтобы поразить общественность. И нужно ли вообще? Лисс надолго задумался, вновь и вновь перечитывая содержимое папок. Курсанты молча ждали. Наконец, он поднял голову: — Верен посылала мне радиограмму. Она просила взять вас троих с собой на Землю. Похоже, она считает, что вы — последняя надежда проекта. В дверь постучали. Дождавшись разрешения, в кабинет, вошла Эми, неся в руках такую внушительную кипу папок и книг, что она почти скрывала её глаза. Она кивнула друзьям и разложила свои бумаги перед Лиссом, попутно рассказывая о своих изысканиях. Следом важно шагала Куто, неся на вытянутых руках большой герметичный террариум. — Вот, — сказала Рейл, — мы кое-что придумали. Кабинет постепенно заполнялся. Учёные, до того толпившиеся в коридоре, заполняли его, и в ожидании полукругом выстроились вокруг стола командира. — Хорошо, — сказал Лисс, — группа курсантов летит на Конгресс. В крайнем случае — будете примером того, как провалы помогают учёному раскрыться. — Ура! — первой воскликнула Куто. — Было бы неплохо ещё найти книгу Алии, — заметила Эми во всеобщем шуме и неразберихе продолжая думать над проблемой, — в ней тоже неплохая доказательная база, чего только стоит точная схема коридоров между провалами. Похоже, это всё-таки не дневник альтернативных исследований, а записи создателя провалов. — Книга была где-то на столе, — нахмурился Лисс. — Ага, — закивала Алия, — я её туда сама положила. — Испарилась. Настоящий детектив! — восторженно воскликнула Ото. — Ничего весёлого, — нахмурилась Маноку, — мне это как-то не нравится. Курсанты обвели взглядом весь кабинет, Куто порылась под столом и вынесла вердикт: — Точно пропала. — Значит, за неимением её, сосредоточимся на вот этом, — Эми указала на террариум. Там, за прозрачными стёклами, шевелилось небольшое существо. Лисс с интересом наклонился к террариуму и рассматривал его несколько секунд, после чего уважительно произнёс: — Неплохо. Вы планируете представить это на Конгрессе? — Да, — коротко кивнула Рейл. — Тогда давайте разработаем нашу стратегию, — командир взял чистый лист бумаги и ручку.***
Верен стремительным шагом вылетела из дома. В лицо ей дул прохладный ветер, но она не обращала на него никакого внимания. Альма позвонила в Лиллхеймский университет в кабинет Гроусбардена, ей не ответили, и только тогда она вспомнила: сейчас в Лиллхейме два часа ночи. Но она всё равно отправилась туда, рассчитывая прибыть как раз к открытию. Так и получилось: профессора Верен застала уже на рабочем месте в его старом кабинете. Она обрисовала ему теорию, которую выдвинула Эми Рейл, и насмотрелась на гамму эмоций, которая сменилась на лице Гроусбардена. — А ведь и правда, — сказал он, — как изящно всё складывается. Скажу вам так, Верен, ваша курсантка — не первая, кто задумывался над такой возможностью, но первая, кто серьёзно разобрался в ней и привёл разумные аргументы. — Но кто, кто мог создать провалы? — нетерпеливо воскликнула Альма. — Вы, вероятно, хотите, чтобы я снова вам нашёл по базам несколько имён? — Было бы, кого искать, — нахмурилась Альма, — хотя… постойте. В досье Дублуса упоминалось о проекте «Изоляция». Есть списки ярких участников? Вскоре Верен уже держала в руках бумагу с семью именами и досье. Некоторые из них, помимо Дублуса, были знакомыми, например: Эрнест Хоулман, Хин Нисхе. В общем и целом, это была целая команда гениальных учёных, работающих в разных областях. Верен прикинула: да, здесь были генетики, химики, физики, лучшие специалисты своего поколения. Все вместе, при наличии финансов и свободного времени, могли создать провалы. — Ну что, идеи появились? — спросил Гроусбарден. — Ещё как, — с горящими глазами кивнула Альма. — Выпейте кофе, перед тем, как снова бежать, — предложил профессор. — Извините, дело безотлагательное, — и Верен, скоро поблагодарив Гроусбардена, вылетела из университета. Её путь лежал в офис объединения «Арго», хотя она пока и не знала, что там делать. Внезапно раздался звонок: её вызывала Хелма. — Верен, я, конечно, всё понимаю, расследования и так далее, но собрание офицерского состава Разведки начнётся через пятнадцать минут. Ты вообще на каком континенте? — Я в Европе, — покаялась Альма, — но я успею. Что там будет, на собрании? — План нового проекта. Судя по всему, это что-то невероятное. Верен спрятала листок с фамилиями в карман и, вопреки обещанию, отправилась в «Арго». Она столкнулась с Дублусом у входа, решительно подошла к нему и выпалила: — Я по поводу грядущего Конгресса, провалов, и вашей роли в их создании. Учёный, как показалось ей, напрягся, но ответил очень спокойно: — Здравствуйте. Всё в порядке, Верен? Вы не перенапряглись? — Что вы намереваетесь делать, если провалы всё же закроют для исследователей? Обнаружат все искусственные электронные системы? Разрушат их структуру? Дублус, нахмурился. Он явно обдумывал варианты и перспективы, во всяком случае, смотрел на неё долго, никак не менее тридцати секунд. Наконец, он принял какое-то решение и решительно сказал: — Я как раз отправляюсь на Конгресс. Едемте со мной. Верен пожала плечами и согласилась. Всё равно на собрание Разведки она безнадёжно опоздала, нечего было и торопиться. Альма хотела связаться со своими курсантами и рассказать им о том, какие открытия она сделала, но вскоре стало не до того: путь в экспрессе до Новой Венеции, встреча с несколькими соратниками Дублуса и несколько звонков от Хелмы. Верен решила не отвечать на них и отключила телефон, чтобы не отвлекаться. Всё равно у неё впереди было море пока ещё туманных перспектив, каждая из которых, при условии наличия в уравнении космоса и приключений, сделала бы её счастливой. Значит, цепляться за место в Разведке было не так уж и обязательно. На пропускном пункте «Сферы» их не задержали надолго, почти сразу пропустив внутрь. И вновь Альма шагала по пружинящему под ногами покрытию троутаров. Над её головой на несколько десятков метров была глубоко сапфировая толща океанических вод. Вокруг же выстроились вполне обыкновенные многоэтажные здания. Всё это заставило Верен вернуться мыслями к их первому прилёту сюда. Тогда они приземлились на загадочном острове, который, видимо, вскоре ушёл под воду. Другому объяснению его исчезновения Альма не могла найти. — До Конгресса осталось несколько часов, — неожиданно сообщил Дублус, повернувшись к ней, — так что я хотел бы прояснить несколько вопросов. — Слушаю, — фыркнула Верен. — Первое: ваша теория о том, что я, при помощи других учёных (насколько я понял, она в этом и заключается) создал Большие Лунные Пещеры и населил их разнообразными животными неплоха и остроумна. Но это невозможно. Человек при нынешнем уровне технического развития не смог бы создать такие огромные полости в лунной породе. И уж, тем более, населить их. Аргументы Дублуса звучали разумно. Но Верен лишь улыбнулась так, как улыбалась лишь она: насмешливо и весело одновременно. — Откуда такие сведения? Я говорила отнюдь не о том, что провалы создали искусственно. Боюсь, вы сами проговорились. И ещё: Большие Лунные Пещеры, их же так не называют? Провалы — простое и официальное название. Или вам привычно другое? — Всё это лишь беспочвенные подозрения, — пожал плечами учёный, — но я продолжу. Второе: не рекомендую вам распространяться о своём открытии. Эта теория бездоказательна и безумна и может лишь повредить вашей репутации, и без того не безупречной… Верен смотрела на учёного, и в её голове вертелись — одна за другой — безумные догадки. Она машинально сунула руку в карман и наткнулась на что-то маленькое и твёрдое. На ощупь это была коробочка. «Ну конечно!», — воскликнула она про себя, доставая небольшой пластиковый ящичек, талисман на удачу, эллиолит, найденный Эми на пустынном острове посреди Тихого океана, что было априори невозможно. Альма молча положила камень, отливающий неземной палитрой красок, на ладонь, ощущая его неровные грани. — Эллиолит, — сказала она, поднимая его выше, — лунная порода неизвестного происхождения. Считается, что эллиолит насыщает почву и воду провалов, давая всему живому дополнительную энергию. Никто не смог синтезировать его искусственно. Никто даже не пытался. Всё потому что Хин Нисхе, гениальный химик, лучший в своей области, член объединения учёных «Арго» в своё время поставил немало экспериментов по его синтезированию и не добился результата. На самом же деле много кто отмечал, что эллиолит не мог сформироваться естественным путём, точно не на Луне. Он и не формировался. Ваш гений просто создал не минерал, но новый агент, позволяющий всему живому быстрее адаптироваться к лунным условиям. Вот вам единственное и неповторимое доказательство. Уверена, если хорошо покопать в эту сторону, моей теории можно найти немало доказательств. Дублус молчал. Он испытующе и с некоторым беспокойством смотрел в лицо Верен, но по-прежнему ничего не говорил. — Профессор Гроусбарден сказал мне, что моя курсантка была не первой, кто выдвинул теорию об искусственном происхождении провалов. Действительно, невозможно было, чтобы никто не догадался до этого очевидного, как мне сейчас кажется, факта. Но почему же, почему он не получил распространения? Ведь это не меньшая сенсация, чем сама новость о провалах! Да потому что «Арго» пресекал все эти догадки. Они, то есть, вы, говорили то, что вы сейчас говорите мне: «такая работа невозможна», «всё указывает на обратное», доказывали это, и так далее. — Конгресс начинается, Верен, — сказал учёный, поднялся и зашагал прочь, — лучше бы вам вернуться обратно. После всего услышанного я сомневаюсь в вашей способности разумно мыслить. Верен вновь улыбнулась. Теперь она была во всём уверена. Пусть даже её уверенность, как сказал бы Дублус, была бездоказательна и безумна.