Граффити тенью

- Так значит, это был твой отец? Необычные у вас взаимоотношения, - заметила Вейла, качая ногой над пропастью в пару десятков метров. Внизу ездили машины и гуляли пешеходы. Там было шумно, но здесь царили относительный покой и тишина. Мы сидели на крыше одной из дорогих пристроек, когда-то разорившейся и ставшей бесхозной. Ссадины и ушибы слегка ныли, но неудобства не причиняли, а потому мы с упоением погрузились в спокойный разговор и безмятежный отдых. - У него очень поганые методы воспитания, - пробормотал я, лёжа на парапете, пристроив голову на колени Скайн. Та ласково поглаживала мои волосы и задумчиво смотрела вдаль, тем не менее, впитывая каждое моё слово. – Я его ненавижу, но и поделать ничего не могу. Его боятся все, кому доводилось с ним встречаться. Он регулярно появляется раз в два с лишним года, проводит в Небоскрёполисе несколько чёртовых дней, а затем исчезает. - Куда? - Кто его знает? Мне плевать. Куда бы он ни сбегал, и какая бы причина его ни прогоняла, я туда и близко не сунусь, ибо не желаю его видеть в принципе. Сейчас надо лишь немного потерпеть - и он снова покинет город, - произнёс я с надеждой. На что Вейла спросила: - Неужели он с самого раннего детства так жестоко тебя избивает? - Да нет. Он стал жестоким со временем. Вначале был намного мягче, впрочем, как раз в раннем детстве мы и не встречались. Я долгое время находился у матери в плену, хотя она относилась ко мне с любовью. И никто не знал обо мне. А затем папаша каким-то образом выяснил то, что мама умудрилась скрыть, возможно, абсолютно ото всех. Она очень долго корпела над моим исчезновением и проработала всё до мелочей. До сих пор не может понять, где могла проколоться. Но вот, мне семь или восемь лет, не вспомнить уже. Я знаю только четыре комнаты просторной квартиры без окон и всего одного человека. Мать снова уходит «за тем, что нам нужно», называя так свою работу и не рассказывая, что это за мистическое место за пределами жилища, где всё есть, но куда мне нельзя. Вдруг какой-то дядя выламывает дверь. Я тогда жутко перепугался, кхм... даже заплакал от страха, - я ухмыльнулся своей глупости. - Далее папаша выволок меня наружу, в огромный город, который показался мне бескрайним. И очень шумным. А люди... Там оказалось невероятно много людей! Я даже и не представлял, что существует вообще хоть кто-то, кроме мамы – она от меня скрывала эту всю реальность. И вот, незнакомый дядя пытается мне втолковать, кто он: говорит о совершенно незнакомом слове «папа»; о странной силе, которой обладает он и которая есть у меня; начинает показывать фокусы со светом. Наверно, он тогда был даже добрым и милым – в первую нашу встречу, только вот я был напуган так, как никогда раньше. Он таскал меня с собой по городу целых три дня. Нет, четыре. Без конца о чём-то рассказывал, хотя я уже тогда начинал злиться на него. Но отнюдь не за характер. Просто папаша без конца ругал маму, а я её на тот момент ещё любил. - А сейчас не любишь? - Я её ненавижу... – произнёс я задумчиво, а потом поправился: - Хотя нет – презираю. Не ненавижу, а просто презираю за всё, что она сделала. И знать больше не хочу, вот только она продолжает лезть в мою жизнь. И презрение возникло не сразу, а стало результатом всего того, что она начала творить потом. Когда отцу настало время уходить, он мне что-то рассказал о своей родине, о том, что ему здесь опасно оставаться... Чёрт, он действительно сказал тогда слово «опасно»! Хотя я не представляю, кого отец может бояться? Он мне всё разжевал, вот только я ничего почти не запомнил. Только, что «он вернётся», и что ему оставаться «опасно». Отец проводил меня до дома, где я увидел маму, мы тут же разрыдались и хотели броситься друг к другу, но папа не позволил, а вместо этого напал на неё... Снова напал. Один раз перед нашей встречей, а второй раз – после. Имею в виду, прямо перед уходом. Избил её, что-то ей стал приказывать, а напоследок попытался ещё раз мне всё объяснить, но я слушать не мог, возненавидев отца за столь низкий поступок. Наверно, его тогда взбесило как раз то, что мать отгородила меня от всего мира. - И как часто он её бил? – спросила Вейла. - Всегда. При каждой их встрече. Даже не так – до моего появления на свет он практически только ради этого и посещал Небоскрёполис – чтобы помучить мою мать. Он её изнасиловал, она забеременела, а аборт делать не осмелилась. Но и сказать кому-то, что родила от террориста, который уже не первый раз втаптывает её в грязь и продолжит это делать, она не могла себе позволить. Вот и стала меня прятать. Продвинулась в полиции на высокий пост, стёрла моё имя изо всех списков, нашла нужных людей, обо всём с ними договорилась и затем старательно замела все следы своего вмешательства в мою жизнь. Благодаря ей меня никогда не существовало официально; и не будет существовать, а все концы к моей биографии обрезаны. Вот только отец... он выпустил меня из клетки на несколько дней, и когда я вернулся, то начал скучать по свободе. Хотя правильнее будет сказать, что меня к ней влекло любопытство. Мне восемь лет, и теперь я знаю, что за стенами квартиры есть жизнь, есть люди, есть целый мир, о которых до этого даже не представлял. За те четыре дня отцу удалось посадить в моём разуме зерно стремления к свободе. Но когда я начал задавать маме вопросы, та стала строить из себя дуру, всё отрицать, убеждать, что это было сном. Потом принялась наказывать за любопытство, и мне пришлось заткнуться. Но забыть я не мог и постоянно пытался как-то выбраться из дома. Мать это не могла игнорировать и решила пойти ещё дальше, напоив меня какими-то веществами и отбив память о побеге. И да, мы тогда сменили дом. Встреча со странным человеком, который просил называть его так нелепо – «папа» – начала понемногу покрываться пеленой забвения, и я почти не помнил этого дядю, когда он появился вновь. Он был вне себя от ярости, разнёс всю квартиру и вновь выволок меня наружу, где накачал чем-то в противовес маминым лекарствам, чтобы привести в себя. Ему пришлось заново знакомить меня с миром, только в этот раз я ухватился за него, как утопающий за соломинку – за единственную возможность узнать, что там – за порогом. Меня влекла жажда познать реальность, а отец с энтузиазмом стал учить меня жизни. И первым уроком стало убийство. - Ты так рано убил человека? – удивилась Вейла, откинув волосы с лица и заглянув в глаза, словно проверяя, не вру ли. - Да, только ощущал это иначе, чем сейчас. Я даже не понял, что сделал. Просто исполнил то, что приказал отец – воткнул нож в чьё-то тело. Это было необычно и странно. Оказалось, что у других людей тоже есть кровь, причём её потекло намного больше, чем, например, когда я порезал себе палец. Такое забавное открытие. Откуда мне было знать на тот момент, что других людей убивать как минимум аморально? У меня морали отношения к обществу не было – не привили. Я долгое время даже не подозревал, что в этом мире существует кто-то ещё, кроме меня и матери, потому убитый человек был для меня просто «чем-то, во что я воткнул нож». Всё равно что мешок картошки; только шевелится и кричит от боли. Отец показал нашу силу света, научил самому простому, что в ней было. Предостерёг о баскаках. Я стал взрослее и уже не боялся его, как в первый раз, потому он уже не тратил время на поиски способов договориться со мной. Потом ему пришло время снова уходить и он вернул меня матери - потому что не мог ни забрать с собой, ни бросить на улице. Наверно, он бы и вовсе убил её за то, что запирала меня, если бы не понимал, что в скором будущем меня придётся снова на кого-то оставить. Кроме Линдер он никому не доверял. Возможно, мне следовало уважать его, но я не мог простить, как он обращался с мамой. Когда я вернулся домой, она возобновила свои попытки убедить меня, что мир за стенами нереален. Но мне уже было десять лет! Я много умел, казалось даже - практически всё на свете! И тогда мне впервые удалось самостоятельно сбежать из дома. Без отца мир не исчез, пускай я в этом и сомневался поначалу - всё же он оказался таким же реальным, как и в обществе папаши. До меня окончательно дошло, что мама лгала, ничего это был не сон, и другие люди тоже, оказывается, существуют. А ещё они, выяснилось, погружены в свои мобильные телефоны, технологии и настоящий мир мало замечают. Меня несколько раз чуть не сбили машины, потому что мобильника на тот момент у меня ещё не было. Мне никто не помогал. Меня начал мучить голод, а мать даже толком не смогла организовать мои поиски. Полиция слишком привыкла опираться на технологии, которые меня совершенно не воспринимали за члена общества, считая несуществующим. Голод довёл меня до того, что я попробовал снова убить человека. Никаких угрызений совести или сомнений не было - жители города для меня по-прежнему не представляли ничего существенного. Но это нападение дало мне понять, что без отца люди сопротивляются и могут очень даже болезненно ответить. Меня тогда сильно избили за покушение на чью-то жизнь и полуживого отвели в участок. Так маме удалось найти меня и запереть, но дальше между нами началась вражда. Мы постоянно кричали друг на друга. Я требовал удовлетворения любопытства, она требовала, чтобы я всегда был только с ней, и примирения мы не можем найти до сих пор. Она пыталась заковать меня в цепи и держать в темноте, а я из малейших лучей света мастерил что-нибудь остренькое и маленькое, чтобы цепи разрезать. - А с баскаками ты как справлялся без отца? – ухмыльнулась Вейла. - Я же не большие вещи создавал! А потому и баскаки прибегали совсем маленькие, которых можно было ножкой притопнуть. Только кусались больно. Но я знал, что чем больше предметы, тем больше порождаемые ими существа, и был осторожен с этой силой, не применяя её без необходимости. Мать уже не могла удержать меня дома. Я сбегал снова и снова, изучая мир за стенами и всё больше презирая мать за попытки всыпать мне снотворного или галлюциногенов, на которые я уже больше не попадался. Вообще старался жить на улице, пытался промышлять воровством, но у меня не выходило. Ловили за руку и тащили в полицию. Я сопротивлялся, чтобы вырваться. Но так или иначе, меня возвращали домой. Хотя пару раз мне удалось кого-то убить и скрыться с места преступления. Я не оставил матери выбора – больше она отрицать существование мира за стенами квартиры не могла. Ей пришлось пойти на компромисс и позволить мне выходить наружу. Взамен она использовала другую тактику – стала воспитывать во мне ненависть к отцу, и у неё это прекрасно вышло, знаешь? Начала рассказывать о том, что он с ней творил, и какие мерзкие причины им руководят. Стала убеждать в том, что он нарочно похищает меня, чтобы настроить против неё. Например, о том, как папаша, охотясь за ней, много раз уничтожал весь сопровождавший её полицейский, а вскоре и спецназовский отряд, а саму Линдер специально оставлял в живых, чтобы тем самым как можно сильнее унизить. И ведь она находила силы отбросить жалость к себе и продолжать карьерный рост, мечтая однажды всё-таки остановить его. На тот момент я ещё любил маму несмотря на всё, что она натворила, а потому сила ненависти к отцу нарастала. Несмотря на то, сколько он помогал и учил. И когда папа пришёл снова, я начал всячески ему сопротивляться. Побить его – сил не хватало. Но слова я игнорировал, уроки пропускал мимо ушей, кричал на него и дерзил. Пытался сбежать. Делал любые подлости и больно получал за это, тем самым ещё больше подкрепляя свою ненависть. В конце концов, ему пришлось уйти. Отец был зол на меня, а я на него, и мама решила, что у меня есть возможность убить папашу. В этом она заблуждалась, но всё же продолжила свою пропаганду. Неустанно повторяла, что отцовская сила – зло, пользоваться ею нельзя, а ещё начала учить стрельбе, чтобы в следующий раз я избавился от папаши раз и навсегда. Но у меня не вышло, он оказался сильнее, стал ещё злее, а его методы – ещё более агрессивны. Он у меня на глазах рвал людей на части, чтобы показать, что можно сотворить с его силой. Пытался вызвать интерес к своим урокам и без конца ругал маму. А я смотрел на это зверство и лишь больше злился на папашу и его жуткие силы, представляя, как от них мучается каждый раз мать. Дальнейшая моя жизнь превратилась в перетягивание каната: мамаша тянула на себя дни напролёт в течение пары лет, а потом приходил отец и несколько дней подряд с утроенной силой тянул в противоположную сторону. Они оба по очереди кричали мне, как плох другой родитель, и я действительно начинал ненавидеть их обоих. А однажды вдруг понял, что опять оказался в клетке. Ведь мать обучала меня для того, чтобы я снова оказался рядом с ней, шантажировала знаниями, привязывая на уже новую веревку. Я заметил это и вновь стал бунтовать. Со мной, повзрослевшим и уже много знающим, мать уже мало что могла сделать. Я превосходил её физически и легко мог уйти, куда хочу. Плевать на обучения, я всё мог постичь сам. Однако затем приходил отец, и от него было уже не спастись... Когда я вырос, то вскоре осознал, что они оба – эгоисты и твари, что всё это время думали только о себе. Отец всегда был больным ублюдком и садистом, копию которого пытался сотворить и из меня. Мать же хотела, чтобы я существовал только для неё и ни для кого больше. А о том, чего хотел я, меня никогда не спрашивали и не спросят. Папаша до сих пор мечтает, чтобы я стал таким же, как он, вот только времени ему промыть мне полностью мозги не хватает, а мамаша до сих пор желает запереть в клетку, держать двери которой уже не в силах. Но эти двое от меня никогда не отстанут, наверное. Вот такая вот у меня жизнь... - Какая грустная история, - вздохнула Вейла. На что я возразил: - Зато у неё замечательный конец – там я встретил тебя. Девушка улыбнулась и наклонилась ко мне с поцелуем, отблагодарив за комплимент. Потом устремила взгляд в сторону и о чём-то задумалась. - Знаешь, у тебя потрясающий отец, - произнесла она будто не мне. Несколько секунд я не воспринимал смысла её слов. А потом напрягся, сомневаясь, верно ли услышал. Вейла, чуть подождав, добавила: - Я бы хотела познакомиться с ним поближе. - Ты ведь это несерьёзно? – спросил я на всякий случай, но любимая замотала головой. Её волосы очень красиво развивались при таких движениях, но всё же... – Он хотел тебя убить, а ты хочешь с ним познакомиться? - Технически, я напала первой, а он защищался, так что сама виновата. - Нет, дело не в тебе, ты не поняла? Он из-за меня тебе угрожал! - Да всё я поняла, глупенький. Но он мне очень понравился. Ты разве не заметил, как много он умеет? Если бы твой отец научил меня хотя бы нескольким своим трюкам, я была бы так счастлива! И никакие страницы уже будут не нужны. Познакомь нас, пожалуйста! – попросила она. Я смотрел на её будто светившееся от грёз лицо и откровенно терялся от абсурдности её просьбы. - Вейла, о чём ты? Если он опять найдёт тебя, то снова попытается убить! По крайней мере, пока я рядом. Он садист и псих, который сделает всё, чтобы вывести меня из себя, понимаешь? - Я знаю, знаю, милый! Не сердись, - промурлыкала она и ещё раз поцеловала, пытаясь задобрить. - Нет, Вейла. Это тебе не шутка! То, о чём ты... просишь, это не просто опасно, это глупо! - У меня так мало времени, Беркус. С этой опухолью моя жизнь ничего не стоит. - Хватит уничтожать себя из-за этой опухоли! Я не позволю тебе умереть, и твоя болезнь тебя не обесценивает совершенно!!! - Раз ты меня ото всего спасёшь, то... – предположила игриво девушка. - Не в случае с отцом! Перед ним я бессилен, как ты не понимаешь? Чёрт, да мне намного проще тебя от твоей опухоли спасать, чем от папаши!!! – выплеснул я, на что девушка добродушно засмеялась. - Беркус, какой же ты наивный! И всё же – познакомь нас. - Нет, он убьёт тебя, а я опять ничего не смогу сделать. Не жди, что он смилуется снова! - Я уверена, что сумею найти с ним общий язык, милый. Ты же знаешь, мне такое по силам! - Не в случае с ним! - Беркус, так ведь он же твой папа! Разве он не будет рад видеть невесткой сына такую бесподобную девушку, как я? – Скайн совершенно не хотела отступать. Не мог и я: - Он уничтожает всё, что мне дорого, как ты не понимаешь? - Меня не станет, ведь я же прелесть! Беркус, дорогуша, ну, дай мне шансик, я обязательно с ним договорюсь. Если ты сделаешь это для меня, я исполню всё-всё, о чём ты попросишь! – Вейла наклонилась так, что мы соприкоснулись носами. Я почувствовал её чудесное дыхание, погрузился в гипноз обворожительных глаз и потерял голову от её тихого и самого нежного в мире шёпота: - Умоляю тебя, попытайся нас познакомить. - Чёрт, - выдохнул я, понимая, что не могу повторить этой девушке «нет». Просто не в силах. – Ладно! Ладно, чёрт возьми, я попробую! Но при одном условии – если он хотя бы бровью поведёт агрессивно против тебя – ты тут же побежишь прочь. А я его задержу. Меня он трогать не станет, а ты для него – лишняя возможность задеть меня за живое, понимаешь? - Обещаю, дорогой. Всё что угодно ради тебя! – девушка подарила мне ещё один волшебный поцелуй, за который этой глупой воровке можно было простить всё на свете. - Чёрт, во что ты меня втянула! – пробурчал я, едва она подняла голову, продолжив играться с моими волосами. - В одно очень полезное и интересное... – Скайн не договорила, вдруг замерев. - Что? – смутился я такой резкой паузой. - Письмо, - пробормотала она задумчиво. - В каком смысле? - Вон там письмо, - кивнула она куда-то в дебри Небоскрёполиса. А ведь там действительно парило нечто похожее на конверт. Его тянул промеж зданий ветер, кувыркая и часто бросая из стороны в сторону. - Ну, да, письмо. У кого-нибудь из окна выпало, - безразлично выдохнул я, удобнее устроив голову на женских коленях. Но Вейла медленно приподнялась и ласково отстранила меня, сказав: - Я хочу знать, что там. Вдруг что-то интересное? Идём! - Ой, стой. У меня всё тело болит после драки с папашей! – попытался я вернуть девушку на место, но она уже слезла с парапета. - Перестань, Беркус. У меня тоже всё болит. Но тебе разве неинтересно? - Совершенно нет. - Тогда мне придётся оставить тебя тут в одиночестве, - лукаво произнесла она, отступая от меня. - А как же обещанное желание? - Сначала познакомь нас, - усмехнулась лисица, исчезая за дверью к лестнице. - Блин, - пробурчал я под нос, а затем громко добавил: - Стой! Я поднялся с парапета, по мышцам разрядами гуляла жгучая боль, а тело казалось ватным. Тем не менее я сумел встать и шатающейся походкой направился за любимой. Вейла оказалась прямо за дверью. Ожидала, что последую за ней? - Так и знала, что ты меня не бросишь! – задорно произнесла она и одарила ещё одним поцелуем, а затем понеслась по лестнице. – Бегом! Я побежал следом. И откуда в Скайн столько энергии? Чёрт, да кому вообще может быть интересна парящая над городом бумажка? Только Вейле. Она выскочила на улицу, полная энтузиазма. Окинула взглядом округу и ткнула пальцем в белую точку над головой: - Вон она! Побежали сюда. Кажется, я знаю короткую дорогу. - Слишком только не несись, я за тобой не поспею! – попросил я, но девушку было не остановить. Она влетела в узкий переулок, распинывая пустые коробки и безудержно продираясь к цели. Выскочила на соседнюю улицу, под небольшим углом тянущуюся вверх. Оттуда добралась до крутой лестницы, ведущей к шоссе ярусом выше. Мне едва удавалось поспевать за девушкой. Кости ломило после недавней драки, мышцы ныли, однако бросить Вейлу я не мог и мчался по пятам. - Быстрей – вон оно! – прокричала девчонка, дождавшись меня на верхнем ярусе, после чего бросилась по тротуару. Конверт витал над ним на высоте трёх-четырёх метров, а потоки ветра сносили его к узкому проёму между зданиями. А затем порыв воздуха резко дёрнул конверт вниз, и тот скрылся за ограждением, спустившись под трассу. Вейла остановилась и прижалась к ограде, несколько секунд следила за письмом, а затем бросилась в мою сторону, не отрывая глаз от вожделенной бумажки. – Чёрт, мы не должны его упустить! – крикнула она и прямо перед моим носом свернула в сторону автомобильного движения. Я сразу поймал её за руку: - Куда без мобильника! – возмутился я и перешёл дорогу вместе с девушкой. Машины сигналили, водители возмущались и наверняка крыли нас матом, но система если работает, то работает безотказно – автомобили объезжали, тормозили, сбавляли скорость и меняли полосу движения, лишь бы не довести до аварии. Пока мы переходили дорогу, конверт вынырнул как раз с другой её стороны и с большой скоростью полетел вдоль трассы. Оставалось всего несколько шагов, но Вейла вырвалась из моей хватки, кликнув: - Быстрее! – и перескочила на тротуар, помчавшись за макулатурой. Я немного отставал, но неразрывно преследовал любимую. Конверт закрутило в воздухе, швырнуло на дорогу, пронесло под автомобилем и вновь подкинуло вверх. Он пролетел в паре метров от Скайн, которая подпрыгнула, насколько смогла, но всё равно не дотянулась. - Ай! Стой! Не пущу! – крикнула девушка. Письмо набрало высоту, кувыркаясь в воздухе. Пролетело пару десятков метров и спикировало вниз, на что Вейла отреагировала ещё одним прыжком. Близко, совсем почти. Ей удалось коснуться кончиками пальцев, а вот зацепиться – нет. Макулатура игриво замоталась из стороны в сторону и вновь потянулась ввысь. - Да что б тебя! – вздохнула Скайн и помчалась на опережение. Обогнав бумажку, она вскочила на решётку ограды. А когда поднялась на верхнюю перекладину, балансируя над пропастью, то на несколько секунд замерла, прицеливаясь к вожделенному конверту. Тихо, будто для самой себя, она произнесла: - Беркус, поймаешь меня? - Что? – переспросил я, едва расслышав сказанное. Но ответа не последовало. Конверт вильнул в сторону проезжей части и закружился над ней совсем недалеко от моей девушки. Та чуть пригнулась, а затем прыгнула, протянув ладонь, не оставляя мне выбора – придётся ловить. Вейла будто зависла в воздухе, протягивая изящную руку к письму, ловкие пальцы сомкнулись, комкая бумагу. Затем Скайн прижала макулатуру к себе и перевернулась в воздухе, теперь уже падая спиной вниз – иногда меня даже пугала та степень доверия, что была между нами. Я выбежал на проезжую часть, и машины озлобленно перемешались, освобождая вокруг меня пространство и агрессивно сигналя. Мне едва удалось успеть протянуть руки и поймать непоседливую девчонку. От её веса и скорости пришлось присесть, упав на колено, и прогнуться назад, гася падение. Я сам едва не сложился пополам, но всё же выдержал её вес. - Беркус, ты чудо! - прошептала она нежно и в очередной раз одарила меня самым сладким поцелуем. – А ещё я его поймала, представляешь? - Да, но давай сначала освободим дорогу, пока нас не сбили. - Ой, точно. Я и забыла, - хихикнула девушка и выскользнула из моих объятий. Едва мы выбрались на тротуар, как я обессиленно прижался к ограде и сполз на землю, переводя дыхание. И где она только берёт силы после всего, что мы совсем недавно пережили? Я еле вообще могу двигаться, зато у Скайн энергии хоть отбавляй. Она села рядом со мной, оперевшись спиной на моё плечо, и вытянула перед собой конверт. Люди, проходившие мимо нас, странно косились, брезгливо кривили рожи либо холодно фыркали, хотя некоторые и вовсе не замечали,безмолвно следуя своей дорогой. - Не подписано. Как думаешь, кому оно предназначалось? – спросила любимая. - Точно не тебе, - засмеялся я. - Ничего, сейчас исправлю, - улыбнулась она. Скайн соскользнула с моего плеча и легла головой на колени. Зубами вцепилась в конверт и оторвала одну из граней, после чего достала сложенный втрое лист бумаги и окунулась в безмолвное чтение. Я же тем временем погрузил пальцы в её мягкие сладко пахнущие волосы, которые стал перебирать в пальцах, просто наслаждаясь, что прямо сейчас, в эту секунду, она и я были вместе. Однако чем дальше любимая читала, тем серьёзнее и напряжённее становилось её лицо, девушка всё сильнее сосредоточивалась на тексте письма, а передние резцы гуляли по нижней губе, озабоченно прикусывая её. Потом девушка оторвалась от листка, рассеянно поводила глазами по сторонам и остановила взгляд на мне. - Беркус, у тебя же работает навигатор? - Конечно, - ответил я, и Вейла протянула листок мне, ткнув пальцев в какой-то адрес: - Можешь найти это здание? - Могу, - кивнул я и переписал улицу и номер дома, после чего телефон послушно высветил на экране путь. Едва любимая это увидела, как резко вскочила и потянула меня за руку: - Тогда пошли, я хочу кое-что проверить. И нечего время терять! Мне оставалось лишь вздохнуть и подчиниться – спорить с ней всё равно было бесполезно. Однако, ей было мало лишить меня законного отдыха, она ещё и идти прогулочным шагом не желала – всё порывалась бежать. - Куда ты так торопишься? – не выдержал я. - Если скажу, ты не поверишь. С другой стороны, я и сама не слишком-то верю тексту этого письма - слишком уж безумно это звучит. Но если всё, что там написано, правда, то мы очень скоро выберемся на крышу Небоскрёба. - А, ясно. И всего-то? – фыркнул я. - Не будь занудой, неужели тебе неинтересно? – удивилась девушка. Я лишь пожал плечами. Ладно, без разницы. За тобой хоть в огонь, хоть в воду. И на крышу тоже можно, любимая. Мы шли по Небоскрёполису около часа, чтобы добраться до нужного здания, петляли по лабиринтам и меняли ярусы. Где-то спустились, где-то поднялись. Затем вошли в здание, где снова пришлось взбираться по лестнице, потому что лифты оборудованы видеонаблюдением, под которым любимой лучше лишний раз не светиться. Самый верхний этаж оказался тридцать седьмым по ярусу. Лестница продолжила свой путь вверх, упираясь в потолок, словно раньше подъём был свободен, но после окончания строительства его перекрыли. Впрочем, такими тупиками оканчиваются все последние этажи. Отчего-то менять ярусы внутри небоскрёба запрещено, никогда не задумывался о причинах. Нельзя и нельзя – всегда можно спуститься на лифте, пройти немного по дороге, пользуясь навигатором, и попасть туда, куда хочешь, при помощи лестниц и пандусов снаружи здания. Да, неудобно, но не смертельно. И точно также, если с первого этажа пойти по лестнице вниз, то упрёшься в такую же заглушку, благодаря которой небоскрёбы делятся на отрешённые друг от друга ярусы. Вейла уверенно подошла к двери с узкой кодовой панелью. Хитрым взглядом посмотрела на меня и спросила, кивнув на замок: - А ты можешь его взломать? - Не без оборудования, которого у меня с собой нет. А там уже зависит от количества цифр: некоторые комбинации придётся перебирать крайне долго. - Ясно, - усмехнулась девушка и, подглядывая в шпаргалку, ввела около десяти чисел. - Займёт на пару часов, думаю, - оценил я сложность. - У нас их нет. Повезло, что все коды тут записаны. Пошли! – Вейла отворила дверь и зашла внутрь. Абсолютно пустой интерьер. Голые стены, отсутствие мебели, источником света служил мой мобильник, а ещё далёкие огни за окном, но от последних толку почти не было. - Ты уверена, что путь на крышу лежит через квартиру? - Так было написано на листке. Ищи ещё одну кодовую панель. - Вон она, – сказал я, различив под тусклым фонарём телефона нишу в углу. - О, прекрасно! А теперь посвети мне – чтобы я нашла нужный пароль. Тут нельзя ошибаться, иначе сработает сигнализация. Вейла неторопливо и очень осторожно вводила одну цифру за другой. Вышло около сорока. На окончательное число панель доброжелательно пискнула и провалилась вместе с куском стены. За ней обнаружилась винтовая лестница. - Заметил? – спросила Скайн. – Дверь сделана из того же материала, что и здания. Я бы не смогла её разрезать при всём желании. Разве что при помощи твоей силы... - Моя сила тоже стены небоскрёбов поцарапать не может. Так что даже моему отцу это не по зубам. - Жуть... – вздохнула девушка. - В смысле? - Жутко интересно, из чего построен город! Ведь этот материал больше нигде не встречается, кроме как в стенах, лестницах и дорогах. Этакий мистический бетон, рецепт которого давно утерян. Кстати, а ты бы смог взломать вторую дверь? - Не уверен. Слишком много цифр. Количество комбинаций растёт в степенях, а время – в стремительной геометрической прогрессии. Может, неделю бы пришлось сидеть здесь с приборами... Или месяц... Если у приборов памяти, конечно, хватит, учитывая защиту от взлома и ошибок. Аккуратный подбор комбинации – медленный и энергоёмкий процесс. - Как думаешь, что там – наверху? – сменила Вейла тему. Кажется, её голос дрожал от предвкушения. Либо от усталости, всё-таки столько этажей своими ногами прошагать. Я, например, уже едва с них не валился. - Не знаю. Мне сейчас без разницы. Я хочу просто сесть и отдохнуть после драки с папашей. - На крыше отдохнёшь. Я уже слышу, как вверху что-то свистит. - Скорее бы. Мы поднимались по узкой винтовой лестнице долгих десять минут. Наконец, она вывела нас к большой квадратной площадке, ограниченной перилами, и в глаза ударил яркий свет. Я вывалился на ровную поверхность и бессильно разлёгся у выхода, жадно глотая воздух. Вейлу накрыло волной восторга: - Беркус, смотри, как красиво! - она подбежала к парапету и, схватившись за него руками, опасно наклонилась вниз. - Ну, чего ты валяешься, вставай, это же нужно видеть! Я ничего подобного даже представить не могла, понимаешь? Беркус, ну, хватит уже тут лежать! - Погоди, дай отдохнуть, - взмолился я, но меня схватили за руку и заставили подняться. Я попытался осмотреться, но чрезмерная освещенность заставляла прикрываться ладонью. Помассировав переносицу, я разлепил веки и увидел небо. Бескрайний насыщенно-голубой океан, в котором, словно далекий круглый кит, плавало желтое солнце. Так непривычно смотреть вверх и не видеть тянущихся туда бесконечных зданий. Странный воздух, более приятный, но в то же время более разряженный, отчего непроизвольно вдыхалось чаще и глубже. Его будто не хватало. - Потрясающе, не правда ли! - Вейла глядела на меня светящимися от счастья глазами. - Возможно, - снисходительно улыбнулся я. - Солнце так сильно слепит, что толком смотреть по сторонам не получается. - Я столько слышала о нём, но вижу впервые – оно такое необычное! А внизу! Это же невероятно!!! Уму непостижимая картина!!! Я усмехнулся, но всё же поплёлся к парапету, через который лениво перегнулся и посмотрел туда, где должен был находиться город. Но под нами клубился лишь бесконечный серый туман. Огромная и пустая ватная равнина, которая казалась такой плотной, словно на неё можно спрыгнуть и идти. Впрочем проверять это не хотелось. - Волшебно, правда? – с энтузиазмом повторила Скайн. - Да, скорее всего, - устало ответил я то, что она хотела услышать. - А пушистые облака! Представляешь, они образовались из-за городских автомобилей, фабрик и заводов, которые много дымят! А ещё наш небоскрёб – единственный небоскрёб, который поднимается выше этого смога!!! Безумно звучит, не правда ли? – восторженно спросила девушка, отпустив меня и перебегая к другой стороне ограждения. - Видимо, остальные крыши спрятаны под толщей дыма, - пожал я плечами. Но Вейла покачала головой: - Их там нет, Беркус. Ты меня, наверное, не понял: эта крыша – единственная! – она пристально взглянула на меня, видимо, ожидая бурной реакции. Как это нелепо и странно звучит... - Так в письме написано? – поинтересовался я. - Ага. Безумно, не правда ли? – повторила в очередной раз любимая, от избытка чувств кружась по крыше. - Как скажешь, - вздохнул я, не желая спорить. Мне было не очень интересно. В конце концов, не всё ли равно, как устроен этот город? Насколько фантастично или, как она говорит, безумно? Самое главное, что прямо сейчас мы с Вейлой вместе, и нам ничто не угрожает. Набегавшись, девушка немного успокоилась и уселась на краю крыши, пропустив ноги между прутьями перил, свесив их вниз. Она беспрестанно улыбалась и глубоко дышала, устремив мечтательный взгляд куда-то вдаль. Я подошел к ней, пристроился рядом и обнял, просто наслаждаясь моментом. Мы сидели друг возле друга, разглядывая занебесные пейзажи. Пожалуй, давно мы не были с ней так счастливы, как здесь, высоко над городом. И не хотелось больше ничего: ни ласк, ни секса, ни еды. Но наш покой вдруг разрезал телефонный звонок. Блин, как невовремя. Я достал его и увидел номер Мераны. И осознал, что допустил одну фатальную ошибку. Чёрт, как неловко получилось... Но не ответить я не мог: - Алло? - Беркус, чёрт подери, где Вейла?! Я уже задралась её ждать, и только посмей, скотина, сказать мне, что она сейчас у тебя?!?! - Кто там? – спросила Скайн. Я вздохнул, понимая, что врать бесполезно. Ситуация вышла крайне неприятная. - Это Мерана, - ответил я любимой, а затем сказал в трубку: - Да, она у меня. Прости. - Беркус, твою мать, я тебе все кишки через хер затолкаю и через глаза вытащу! Какого грёбанного хрена она вообще сейчас с тобой, падла, находится?!?! - Так получилось, - ответил я устало, а тем временем побелела Вейла: - О, ужас, как я могла про неё забыть!!! Она же меня убьёт! - Нет, она меня убьёт, - возразил я, слушая в трубку угрозы и оскорбления: - Ты уже труп, Беркус, понял? Я тебя твоим членом давиться заставлю! Я через твою задницу... Дальше всё равно слушать было неинтересно, я отключил связь и устало посмотрел на любимую. - Ужас. Она меня возненавидит за такое! - И ещё мне угрожает. - Беркус, прости, я... я всё исправлю! Я вымолю у неё прощение для тебя, честно. А сейчас надо бежать! Надо бежать к ней! – сказала Вейла, неохотно продвигаясь к лестнице. - Давай, удачи, - махнул я рукой. - Я честно всё исправлю! Дождись меня!!! - Только не здесь – ждать буду дома, - крикнул я вдогонку и неторопливо слез с парапета. В принципе, времени у меня ещё много, чтобы подготовиться к баскакам. Однако они придут, непременно придут, и в этот момент мне необходимо быть во всеоружии.