***
Виновники торжества восседали за богато украшенным столом, а остальные — Люпен, Джиген, Зенигата, Камбербэтч с супругой — бродили от стола к столу, ибо был фуршет. — Мой маленький цветочек, — спросил новоявленный папаша свою приобретенную дочку, — что-то ты плоховато выглядишь… — Нет, нет, папа! Всё просто замечательно! — мисс Сильверштейн с трудом, но изобразила радостную улыбку. Невысокая, и тоненькая, в светло-розовом платье, очень красиво контрастирующим с её бледностью, она казалась ещё более хрупкой, словно фарфоровая статуэтка. Или недавно распустившаяся роза, которая ещё даже не отрастила шипов. Словом, обнять и плакать. А её светлые волосы были уложены в аккуратный вавилончик, благодаря стараниям её мамы Эммы. — Ты у меня красавица, — улыбнулся Дайсуке и слегка обнял дочку за плечи. — Спасибо, папа! — лёгкий румянец проступил на бледных щеках химеры. На душе потеплело и хоть немного на мгновение стало спокойней. — Да, ты просто отпадная, — подмигнул ей Люпен, — только больно бледная, — озаботился Сашиным состоянием. — Я просто выйду подышать свежим воздухом… да… и вернусь, — ответила Саша. — Конечно, конечно, — приободрил её Дайсуке, — тут душно, да еще такая толпа. Может мне с тобой выйти? — Всё хорошо! Я… я люблю вас всех. И без вас у меня больше никогда не будет ни одного дня, ни одного утра, ни одной весны, и сама я… — химера не договорила, потому что у неё снова встал ком в горле. И заспешила к входной двери, дабы не испортить настроение названого отца влажно заблестевшими глазами. — Какая она славная, — проговорил Бенедикт, вынырнув из толпы и глядя вслед Саше, — а почему Мика нет? — Мик занимается расследованием… — ответил Зенигата. — А ты откуда знаешь? — спросил Люпен. — Потому, что он спрашивал меня про Интерпол. Химере и вправду хотелось побыть наедине с собой хотя бы 5-10 минут, дабы собраться с мыслями. С одной стороны, она всё же была в лёгком восторге. Шерлок и Джо постарались, чтобы у всех, кто пришёл на праздник, остались самые светлые и тёплые воспоминания. А вот с другой… Когда же, наконец, она перестанет дрожать, как овечий хвост, находясь среди тех, кто столько времени мучил её, обижал, дразнил? Лишь за то, что она родилась со звериными ушами, хвостом и клыками… Как же ей было стыдно за себя из-за этого страха! Стыдно смотреть в глаза мистеру Холмсу, Джо, брату, папе… Порой её посещали мысли о том, она бы отдала что угодно, лишь бы быть хоть немного привычнее для этого мира! Без лисьего хвоста, кошачьих ушей и острых клыков… Но отказаться прийти и отпраздновать с теми, кто не один раз показал свою доброту к ней, было тоже неудобно. Вот если бы здесь оказался кто-нибудь, похожий на меня. Такой же странный, как и я. Тогда можно было бы сказать: «Привет! А что тебе больше нравится из выпечки? Может быть, маффины или печенье?» Ну, или что-нибудь в этом роде… Химера ускорилась, поскольку глаза защипало ещё сильнее. Выйдя на улицу, Саша как будто бы первый раз вдохнула полной грудью за сегодняшний вечер. Ещё не успевший остыть сентябрьский воздух, в вечернем небе сквозь прорехи в тяжёлых облаках поблескивают звёзды. Совсем рядом, среди цветов, выводят свои рулады кузнечики. А из помещения доносится музыка, смех, пение. Все веселятся, всем хорошо. И это правильно. Саша присела за один из столиков на веранде. На нём, за исключением пары полных до краёв, кем-то забытых бокалов, не было ничего. Ах, здесь, снаружи, было так умиротворённо и так хорошо. Ранняя осень всегда очаровывала молодую химеру своей печальной красотой. Волнение поутихло, все страхи вновь затаились где-то в закоулках души. Хоть это, скорей всего, временный эффект, но у неё весь вечер ещё впереди и, если что, она снова отпроситься выйти. Лучше не заставлять никого ждать и переживать из-за неё. И может быть, стоит хлебнуть немножко газировки? Глоток водички или что-нибудь другого тоже хорошо помогает. Решив таким образом подбодрить себя напоследок при помощи освежающего лимонада, Саша в пару глотков осушила один из бокалов, стоявших на столике. ОЙ! Химеру перекосило настолько, что она выронила бокал и он разлетелся на осколки. Обжигающая язык, нёбо и пищевод жидкость оказалась вовсе не лимонадом. Похоже, Саша по ошибке проглотила ШАМПАНСКОЕ! Одно из тех, что химерам строжайше запрещено! Хватая ртом воздух, химера прижала ладони к животу. Как же её замутило! В панике химера зашарила по стоявшим поблизости столикам, надеясь найти то, чем можно залить это мерзкое жжение в животе. На третьем по счёту столе её пальцы нащупали прохладный сосуд, и его содержимое тут же направилось в химерий желудок. Вот только зря она это сделала! Во рту отозвался знакомый мерзкий привкус, и тошнота усилилась. Дура, опять она проглотила шампанское! Сделала себе только хуже! Вслед за тошнотой наступило головокружение. Бедная Саша снова опустилась на стул, боясь, что до ресторана она вряд ли дойдёт. Потому что перед глазами всё вертелось, а под ногами словно был батут вместо асфальта. Желудок и пищевод горели огнём. Господи, как же ей плохо! Хоть бы кто-то… Но тут совсем рядом мисс Сильверштейн вдруг увидела красивую алую розу. Прямо на столе. Странно, что она не заметила её раньше. И вот ещё одна роза… и ещё… они расцветали прямо на глазах! И это было так странно и красиво, что Саша даже позабыла о том, как же ей сейчас хреново. А вокруг неё уже расцвёл настоящий розовый сад. Вот среди красных роз появились и белоснежные. И белые розы, едва распустившись, превращались в лёгкие облака и взлетали вверх, в ночное небо. Саша и сама не заметила, как полетела вместе с ними, подобно семени одуванчика. Такова была лёгкость во всём теле. Лёгкость была и в душе. Больше не было страхов, сомнений, метаний… Всё, что хотелось — парить, лететь вместе с облаками неизвестно куда, быть лёгкой и свободной, как они! И петь. Само желание запеть просилось наружу, просило, умоляло! Оно словно стало самой важной потребностью. И химера дала себе волю, благо, одна недавно услышанная песня до сих пор крутилась у неё в голове.Даме даме, даме йо,
Даме да до йо!
Аннта га сукиде сукисугите!
Доре да ке, цуйои осаке демо!
Югаманаи,
Омоидега,
Бака митай…
И всё небо взорвалось грандиозным звездопадом в такт песни. Сотни, тысячи падающих звёзд неслись ей навстречу. А Саша, невесомая и свободная, лёгкая как пёрышко, парила среди них, кружилась и впервые так отчаянно и пылко любила жизнь. Химера была облачена в белое платье, появившееся из ниоткуда, которое было настолько длинным, что клубилось и развевалось, как утренний туман. И песня по прежнему кружилась в голове, не покидала её. Вот Саша всплеснула длинными рукавами платья и полетела, подобно настоящей птице. А на лице, руках одеянии она ощутила лёгкое прикосновение воды. Вот уже вода окутала химеру со всех сторон. Но она ничуточки не испугалась — ведь у неё был настоящий русалочий хвост! С которым так удобно танцевать на морской глубине!Даме даме, даме йо,
Даме да до йо!
Аннта га сукиде сукисугите!
: пела Саша-русалка, кружась и протягивая руки туда, где над самой поверхностью сияло солнце.Доре да ке, цуйои осаке демо!
Югаманаи,
Омоидега…
: Собственный голос убаюкивал. И не в силах уже сопротивляться чарам, химера тихо опустилась на дно и всё же успела закончить песню, прежде её веки сомкнулись:Бака митай…
***
— М-м-м-м-м… Уй-й… — Ох, вы гляньте, кто проснулся! Ну, как спалось?! — Мам, ну не кричи, — Саша с трудом поднялась и тут же схватилась за голову, которая немилосердно трещала. К горлу то и дело подкатывал тошнотворный комок, а всю её бил противный озноб. В общем, своё общее состояние мисс Сильверштейн сравнила бы с тем, что её накануне треснули несколько раз по башке мешком с кирпичами и проехались по ней катком туда и сюда. — Да лежи уж, позорище! — каждый крик отдавался ударом кувалды по голове. Вот уже из тумана постепенно проступили обстановка её комнаты и сердитое, очень сердитое мамино лицо. — А… а что случилось? — промямлила Саша, с трудом ворочая языком. — Что, что! Вот кто тебя просил?! Как вообще можно всё подряд в рот тянуть?! Как пятилетняя, честное слово! — Ма-а-ам… — Что «ма-а-ам»?! Мне как рассказали, я аж чуть со стыда не сгорела! Ещё угораздило тебя в бассейн залезть. Всех там перебаламутила. Сама прекрасно знаешь — нам такой крепкий алкоголь НЕЛЬ-ЗЯ! И ещё бы остальным прилетело, за пьяного подростка! — Я… я думала… лимонад… про… прости, мам… — Прощения у Холмсов просить будешь! Ну ты даёшь! Эх, горе ты моё… Лежи уж сегодня.***
Спустя день после произошедшего. — Простите меня, ради Бога, — лепетала Саша, глядя в пол. Так стыдно ей ещё никогда не было, — я всё вам испортила. Я не могу, я сейчас уйду. Я никогда больше… — Ой, ну чего ты, — Джо махнула рукой, — какая, право, глупость! Случайно наклюкалась… — Было смешно, когда Люпен полез тебя из бассейна вытаскивать, — рассмеялся Шерлок, — он тебя тащит, а ты поешь, руками машешь… — И поделом нам, — хихикнула Джо и, повернувшись к мужу, весело сказала, — следующую годовщину проведем в бассейне. Или на курорте… — Все путем, — проворчал Дайсуке, пивший чай на диване, — никто на тебя не сердится. — П-правда? — химера залилась краской, — то есть, я снова могу приходить? — Элементарно, — провозгласил Шерлок, — вот летом поедем к Василию Ливанову и тебя с собой возьмем. — Но всё-таки простите за это. Мне ужас как стыдно! Я не прощу, я никогда себе не прощу! Ведь это была ваша годовщина. — Глупенькая, — Джо обняла Сашу за плечи, — ты реально зажгла наш прием и это было круто!