Падаванство

Оби-Ван, как правило, прилично выматывался после каждого насыщенного дня, включавшего в себя полноценную физическую и умственную нагрузку, и засыпал довольно быстро. Изредка у него бывали кошмары, но он научился с ними справляться и к семнадцати годам окончательно, как он считал, перерос все страшные сны. Квай-Гон мог гордиться своим падаваном - впрочем, он и гордился, только редко это показывал, поддерживая образ строгого и требовательного, хотя и справедливого наставника. Поэтому Джинн был крайне удивлён, однажды поздно вечером вернувшись с Нижних уровней и увидев включенный свет в комнате ученика - он ожидал, что Кеноби, как обычно, уже видит десятый сон. - Падаван? Всё в порядке? - после секундного колебания мастер-джедай всё-таки заглянул к Оби-Вану, который сидел на кровати, поджав острые худые колени к груди, и сосредоточенно пролистывал какой-то файл на датападе. Услышав голос наставника, он вздрогнул от неожиданности и бесцветно ответил: - Да, всё хорошо, мастер. Квай-Гон прищурился, окинув ученика испытующим взглядом - нет, здесь не всё так просто. Он слишком хорошо изучил Кеноби за эти несколько лет жизни бок о бок и готов был поклясться, что что-то неладно, но ученик по тем или иным причинам не хочет говорить об этом. - Брось, Оби-Ван. Я твой учитель и желаю тебе только добра. Тем более, что ты знаешь, что я не очень-то обременяю себя следованием Кодексу и прочим правилам, поэтому со мной можно свободно обсудить любые волнующие тебя темы, - мягко увещевал Джинн, подсев на краешек незастеленной кровати. На лице падавана явно отображалась внутренняя борьба - судя по всему, проблема была очень личной, и он разрывался между желанием высказать всё, что его мучило, и попыткой сохранить конфедициальность. В конце концов многолетняя дружба, уважение и безграничное доверие победили остатки сомнений, и Кеноби протянул датапад своему наставнику. Квай-Гон пробежал взглядом открытый документ, который, как ни странно, оказался личным делом Оби-Вана из Архивов Храма. Внимание падавана, судя по выделениям и маркировкам в тексте, привлекли графы "родной мир" и "семья". - Ты скучаешь по дому, - догадался Джинн, выключая датапад. - Мой дом - это Храм, - по привычке отозвался Кеноби. Мастер-джедай покачал головой: - Мой тоже. Но помимо Храма и Ордена у нас у всех есть мир, в котором мы появились на свет, мать и отец, которые отдали нас на обучение. Это нормально, что тебе хочется ещё раз встретиться со своими родными. - А вы тоже скуч... извините, мастер, - поперхнулся падаван, поняв, что чуть не задал уже чересчур личный вопрос. Квай-Гон встал, оправляя плащ: - Приходи на кухню, я заварю чай. Похоже, что сегодня мы не заснём... Пар неторопливо поднимался от высоких кружек, наполненных горьковатой горячей жидкостью. Оби-Ван втянул носом воздух и отметил - это любимый сорт его наставника. В собственной кружке он обнаружил ещё и несколько одиноких листочков мяты и впервые в жизни не стал возмущаться, что его пытаются напичкать чем-то успокаивающим, а с благодарностью отхлебнул немного чая. Некоторое время учитель и ученик сидели за столом молча, наблюдая за огнями ночного Корусанта в окно, и тишина, нарушаемая лишь тихим плеском чая в кружках, была настолько тягучей и уютной, укрывая обоих от сиюминутных тревог и проблем, что её даже не хотелось нарушать. - У тебя был брат, если не ошибаюсь? - первым рискнул прервать молчание Квай-Гон. Оби-Ван, почувствовавший себя намного лучше после чая с листиками мяты, рассеянно отозвался: - Да. Оуэн. Я его почти не помню - да и свою родную планету почти не помню. Помню только, что там росла красивая и густая мягкая трава, по которой было приятно бегать босиком, а ещё у моих родителей был фруктовый сад, в котором росли сладкие плоды. Мы с Оуэном обожали таскать их и тайком убегать куда-нибудь под деревья, чтобы там съесть. Это всё, что я помню, и, получается, я совсем ничего не знаю о себе, - голос ученика задрожал. Квай-Гон мягко поправил его: - Знаешь. Ты знаешь, что ты мой падаван, например, разве не так? - Но это ведь другое... в смысле... ну... вы ведь понимаете? - Кеноби смутился, покраснел и умолк, не в силах выразить свою мысль так, чтобы его поняли правильно. Джинн молчал некоторое время, смотря в окно и наблюдая за спидерами и воздушными такси, которые проносились мимо на потрясающих скоростях и создавали бы невыносимый шум, если бы не звуконепроницаемые транспаристиловые стёкла. - Я был единственным ребёнком в семье, - неожиданно повернулся к ученику Квай-Гон. Оби-Ван заинтересованно подался вперёд: Джинн очень редко говорил о своём прошлом, а уж тем более детстве. - Да, единственным, - уверенно проговорил мастер-джедай, словно усиленно что-то вспоминая и обращаясь уже больше к себе, чем к падавану, - и я довольно смутно помню своих родителей. Зато они часто писали мне до определённого возраста. Когда мне исполнилось тринадцать - я тогда уже был падаваном графа Дуку - пришло последнее письмо с напутствием от матери. Она писала, что гордится мной, что это большая честь для нашей семьи, но пришла пора мне отправляться своей дорогой, а им - своей. Вместе с письмом мне переслали камень, который я когда-то нашёл в Реке Света и подарил маме, потому что он показался мне особенным. Конечно, он особенный, подумал Оби-Ван, нащупывая камень в кармане туники. Он отозвался привычным теплом, согревающим окоченевшие пальцы. - Тогда мне казалось, что жизнь кончена, что я окончательно потерял семью - но потом я вспомнил, что у меня есть учитель, хотя не могу сказать, что он был довольно родным человеком для меня, и друзья. Э, да тебя совсем разморило, кому я рассказываю свою душещипательную историю? - не удержался от улыбки Квай-Гон, заметив сонную дымку в голубых глазах ученика, который держался из последних сил - горячий чай с мятой делал своё чёрное дело. Доведя зевающего падавана до кровати и заботливо укрыв его одеялом, Джинн собрался отправиться к себе, чтобы, возможно, перечитать послания от семьи, которые он хранил как зеницу ока, а потом тоже провалиться в объятья Морфея... - Мастер? - Да, Оби? - Спасибо, - сонно пробормотал Кеноби. Квай-Гон снова слегка улыбнулся, поправив одеяло, и прошептал почти в ухо своему ученику: - Спи спокойно, падаван. Через пару дней нас ждёт миссия на Стьюджоне, мне почему-то кажется, что ты отнесешься к ней с энтузиазмом? Улыбка озарила лицо Оби-Вана перед тем, как он окончательно заснул. Кажется, он всё-таки ошибался, успел подумать Кеноби, потому что у него есть семья.