Падаванство

По серым улицам Корусанта торопливо барабанил дождь. Вот уже третий день лило как из ведра, и, разумеется, ни один порядочный джедай в такую погоду не высунул бы и носа (или любой другой тентакли) из уютных сухих помещений Храма. Разумеется, к числу порядочных джедаев едва ли можно было причислить Оби-Вана - хотя бы потому, что он ещё только падаван. Поглубже натягивая капюшон и заворачиваясь в длинный плащ, продрогший до костей ученик спешил на тренировку в уже знакомый крытый манеж. Это был первый раз, когда ему пришлось добираться туда самостоятельно - как правило, Квай-Гон находил время, чтобы отвести падавана на занятия, потому что, пока Кеноби пыхтел на очередной учебной лошадке, мастер-джедай с удовольствием чесал других коней, не спеша прогуливаясь по конюшне, и обязательно приносил им угощение в виде морковки. - В день, когда я не пойду с тобой к коняшкам, я вообще не встану, - авторитетно заявил как-то раз Джинн в ответ на слабые протесты сильного-независимого падавана, который намекал, что может добираться и сам. Как, наверное, уже догадались читатели, в описываемый выше день Квай-Гон и вправду не встал. Утро началось с шума в соседней комнате и крика, в котором отражалась вся боль и безысходность жителей далёкой-далёкой: - Поясни-и-и-и-ица! Оби-Ван, надо отдать должное его хладнокровию и вопиющему цинизму, не сразу поспешил прийти на помощь страдающему учителю, грыже которого приспичило показать владельцу позвоночника кузькину мать именно сейчас. Кеноби спокойно повалялся ещё пять минуточек, а потом отправился оценивать масштаб катастрофы. Выяснилось, что острая боль практически приковала Квай-Гона к кровати по крайней мере на два дня, а ведь впереди где-то маячил его день рождения! Падаван деликатно не интересовался, сколько свечек пора лепить на торт и все ли они поместятся на глазурь, но над подарком думал уже долго и усердно. Помогая мастеру кое-как сесть и протягивая ему тюбик с противно пахнущей мазью, которая некогда втиралась в скрюченную шею самого ученика, Оби-Ван даже допустил в свою голову нечистый помысел подарить Джинну хорошую такую оптовую упаковку мази от боли в суставах, но тут же отказался от неё под бдительным мысленным надзором Квай-Гона. - Лошадкам не забудь, - напутствовал падавана лежащий в лёжку наставник, с помощью Силы левитируя к нему толстый пакет с отборной морковью. - Мастер, а в суп вы режете дохлую безвкусную морковку, утверждая, что другой не найти! Оказывается, за наш счёт питаются кони! - возопил экономный Кеноби, заглянув в пакет. - Скромность быта, не побоюсь этого слова, аскетизм - важные составляющие философии джедаев... ауч! - ойкнул Квай-Гон, попытавшись переползти чуть вбок. - Ногой, ногой, ногой в руку! Толкай-толкай-толкай-толкай... ну вот опять! Учебная рыжая лошадка никак не желала делать галоп, при любом удобном случае переходя на тряскую и жёсткую рысь, от которой все внутри противно перебултыхивалось. Тренер, надо сказать, несмотря на покрикивания, оставался спокойным - судя по всему, он давно смирился с привычкой кобылки, а Оби-Ван был далеко не первым новичком, кого она обучала. Галопом ездить Кеноби доводилось только раз или два, и тренер не выпускал его дальше круглого предманежника, давая возможность попробовать этот скоростной аллюр в качестве награды за усердное старание. Правда, у падавана начинали подозрительно подгибаться коленки при одной только мысли о галопе, и он не мог согласиться, что дикая по его ощущениям скорость с минимальным (всё по его же ощущениям, даже джедайским) управлением лошадью давала то самое чувство свободы и полета, о котором с горящими глазами распространяются конники. Поэтому с Апельсинкой (как звали кобылу) было тяжко, особенно если учесть, что на её рыси ученик так и норовил выпасть из седла. В глубине души Оби-Ван злился на лошадь, хоть и понимал, что это не по-джедайски, да и вообще Апельсинка ни при чём. Но гнев на кобылу - ну вот ей что, так сложно сделать всё как надо? - проходил долго и тяжело. Кеноби глубоко вздохнул и приготовился к тому, что сейчас тренер заставит его повторять упражнение до победного конца. - Ладно, оставь это. Давай седло и пошагай с ней в поводу, а я сейчас приду, - наставник, забрав у недоумевающего падавана, который расседлал Апельсинку, амуницию, ушёл. Рыжая морда ткнулась в обозленного и расстроенного ученика, вежливо выпрашивая сахар за работу, но тот оттолкнул её, пробурчав что-то вроде "и ещё лезет". Кобыла совсем по-человечески обиженно вздохнула и продолжила покорно шагать в поводу вслед за всадником. Через некоторое время тренер вернулся, но уже с женщиной, которая осторожно поддерживала подростка человеческой расы, который по возрасту был немногим младше самого Оби-Вана. Он сам шёл с большим трудом, спотыкаясь и тяжело координируя свои движения. Наконец, доковыляв с помощью мамы и инструктора до Апельсинки, он тяжело оперся на мощную короткую шею кобылы, которая дружелюбно ткнулась в него носом. Тренер, подсадив подростка на лошадь, взял её под уздцы и медленно повёл по кругу, время от времени помогая мальчику восстановить баланс. Кеноби с изумлением наблюдал за Апельсинкой: угловатая, приземистая и коренастая кобыла, которая двигалась обычно кое-как, сейчас следила за каждым своим шагом, ступала крайне осторожно, сама останавливалась и терпеливо ждала, пока хрупкий пассажир вновь обретет равновесие. - Иппотерапия, - тихо пояснила ему женщина, - корусантские врачи посоветовали, чтобы подвижность ног восстанавливалась быстрее. Говорят, эта лошадь - самая лучшая и специально обучена для таких занятий. Оби-Ван готов был покраснеть от стыда. И он так плохо думал об Апельсинке! Она ведь замечательная и выполняет такую важную миссию, а он... Пообещав себе больше не делать поспешных выводов, ученик попытался кое-как загладить вину целой горстью сухариков, которые были благосклонно приняты добродушной Апельсинкой, и отправился домой. - Как прошло твоё занятие, падаван? - поинтересовался Квай-Гон, который неожиданно обнаружился на кухне с чаем. - Отлично, мастер. Я выучил очень важный урок, касающийся не только верховой езды. Но позвольте спросить... - Утром после твоего ухода заходила Ади Галлия - ну, тортик принесла, поблагодарить за то, что мы приютили их с Сири, пока в их апартаментах чинили трубу. Сначала она надо мной смеялась. Потом предложила домкрат, чтобы меня поднять. Потом и в самом деле разъярила меня настолько, что я встал и даже дошёл до кухни, где плюхнулся на стул. Вот тут я и нахожусь с тех пор, - Джинн кивнул на пустую чашку напротив и тарелки, вымазанные кремом. - Почему же вы не вернулись в свою комнату, мастер? - Потому что я очень сильно сомневаюсь, что без помощи магистра Галлии смогу оторвать себя от стула. - Давайте я вас выведу из себя, - любезно предложил Оби-Ван. - Ну уж нет. Неси-ка лучше домкрат.