Падаванство

Почему-то среди простых обывателей существовало мнение, что любому джедаю мгновенно сориентироваться на местности, хоть городской, хоть пересечённой - раз плюнуть. Скорее всего, это было основано на том факте, что опытные мастера предпочитали посмотреть хотя бы пару карт космопорта и умели на такой скорости читать указатели и таблички, что простым смертным их взгляд казался расплывшимся. Но, разумеется, были ведь и молодые падаваны, иногда далеко не так ответственно подходившие к своим заданиям и надеявшиеся просто на везение и Силу (читай: мастера, который не выдержит и прилетит следом, чтобы отвести куда надо). Оби-Ван, несмотря на всю свою серьёзность и развитость не по годам, к очередной самостоятельной миссии тоже подошёл по неизвестным причинам довольно расхлябанно. То ли он, как все добросовестные люди, дошёл в какой-то момент до точки, когда хотелось послать всё к ситхам и просто отдохнуть от бесконечных обязанностей, то ли его внимание отвлекла очередная публикация в журнале "Галактическое право наших дней" - это было, к сожалению, неизвестно. Так или иначе, Квай-Гону эта тайна была сообщена доверительным шёпотом на ушко на посадочной площадке, откуда Кеноби предстояло отправляться в путь, поэтому времени на наставления и нравоучения уже не было - пришлось просто сунуть падавану наспех выпрошенные у интендантской службы гололинзу и микронаушник и пообещать при следующей встрече показать всё-таки, где джавы зимуют. Несмотря на природное любопытство, от последнего предложения учителя юноша всеми силами постарался отказаться. Прямо в процессе жарких переговоров он был нежно впихнут в космолёт и оказался один на один со своим комплектом суперагента. Так как зрение у Оби-Вана, слава Силе, было отличным, с надеванием линз он никогда не сталкивался, и поэтому первые сорок минут полёта он тыкал гололинзой в глаз, постоянно ойкая и пытаясь понять, когда же, наконец, получится вставить злосчастную высокотехнологичную стекляшку в глаз. Помогла пожилая дама, не распознавшая в рыжем пареньке джедайского ученика и мимоходом заметившая, что краску для волос ему в следующий раз лучше выбирать не такую яркую. Обладатель натуральной на все сто, а то и сто десять, процентов шевелюры вздохнул и вставил микронаушник в ухо. - Ну что, паршивец? - раздался любезный шепоток Квай-Гона, не предвещавший ничего хорошего для ученика. Падаван знал, что его учитель не имел привычки кричать - да он даже голос повышал только тогда, когда вокруг было много шума. От коварно-мягких ноток в голосе мастера становилось настолько не по себе, что у провинившегося по хребту невольно побежали мурашки. - Ладно, с крутыми штуками разобрался, теперь посмотрим, как дальше пойдёт дело. Прежде всего - у тебя из рюкзака сейчас вода выпадет. Да не верти головой, я за тобой не через камеры слежу! Я вижу всё то, что видишь ты. Да, и я знаю, что ты сейчас смотришь на тележку с едой - тебе вредно есть много солёного. Оби-Ван нервно сглотнул - его учитель теперь был всегда рядом в более буквальном смысле, чем предполагалось телепатической связью. Только попробуй в переулке сладости купить... - Я вышел из корабля, дальше куда? - прошептал себе под нос Оби-Ван, ступив на посадочную площадку. Говорить погромче он не мог - говорят, беседы с самим собой являются признаком шизофрении, а выглядеть психбольным прямо перед выполнением миссии падавану ой как не хотелось. - Вперёд... нет, стой, я карту вверх ногами перевернул. Так. Посмотри на указатель. - С удовольствием, вот только где он, - язвительно прошипел юноша, поудобнее перехватывая свой тяжёлый рюкзак. - Осмотрись, - велел Джинн. Оби-Ван охотно подчинился. - Ну не верти головой так быстро! У меня всё аж смазалось, - вздохнул Квай-Гон. Кеноби, чувствуя себя полным тупицей, медленно сделал оборот на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси. - Отлично, я понял, где ты. Иди вперёд на протяжении ста пятидесяти метров. - А сто пятьдесят метров - это сколько? - забеспокоился Оби-Ван. - Я скажу тебе, когда остановиться, - успокоил ученика Квай-Гон и предупредительно замолчал, очистив канал, чтобы избежать дальнейших неудобных вопросов. Кеноби остался наедине со своим географическим кретинизмом.