Эпоха дракона

Хоук оставил его. Сначала Фенрис был зол и обижен. Он доверял возлюбленному безоговорочно, готов был ради него сунуться в самое пекло, участвовать в любой сумасбродной идее, даже умер бы за Гаррета. А этот ничтожный человек так просто оставил его. Бросил, оставив лишь записку, которую поначалу, когда пришло осознание, эльф готов был порвать в клочья, как, впрочем, и её автора. Но рука не поднялась даже смять послание. Фенрис так и оставил её лежать среди вещей, непрочитанную и забытую. Таким же ощущал себя и бывший раб. Не было злобного хозяина, от которого нужно бежать. Не было рядом Хоука – единственного, вызывающего внутри бурю чувств. Он остался один на южном побережье Неварры, опустошенный и растерянный, не знающий, что ему делать дальше. В небольшой каюте, которую Гаррет сумел выбить у скупого капитана, пахло соленой водой и сыростью, но, вспоминая Киркволл, это отходило на второй план. Здесь даже было подобие кровати – невысокая лежанка, жесткая и колючая. А ещё – одноместная. Тем не менее Фенрис не испытывал неудобств. Посмеиваясь, Хоук ложился на неё сам, а потом затаскивал упирающегося эльфа. Фенрис поначалу ворчал, а потом съезжал по мускулистому плоскому животу под бок мага и затихал, вдыхая запах Гаррета. Так они и спали – тесно прижимаясь друг к другу чтобы не свалиться на пол. По прошествии нескольких дней, когда Фенрис смог наконец успокоиться, он снялся со стоянки, где они с Хоуком остановились, и двинулся дальше. Без мыслей, без цели. По наитию. Причина, по которой им пришлось покинуть Киркволл, была проста – Гаррет решил защитить магов и знал, что ни Храмовники, ни Церковь не оставят это так просто. Несколько раз на их жизни покушались. И это были не простые разбойники и не рядовые бойцы. Видна была рука профессионалов. Путники сумели отбиться, но Хоук стал отстранённым и задумчивым. Ещё сильнее, чем раньше. – Фенрис, – Геррет легко тронул его плечо, зная, что эльф плохо переносит неожиданные прикосновения. Сонно прищурившись, он критично осмотрел мужчину, нависшего над ним, и, наконец, спросил. – В чём дело? Хоук тогда не ответил. Лишь только смотрел долго, пронзительно, будто порывался что-то сказать, но всё никак не решался. В его взгляде скользила горечь и надвигающаяся неизбежность. Вот только «прочитать» мага Фенрис не смог. Гаррет отмалчивался, а вскоре как-то забылось. И вот теперь он ушёл. Оставив эту сраную записку, к которой Фенрис не смеет даже прикоснуться лишний раз. А о том, чтобы прочесть и речи нет. Но после, со временем, эльф всё чаще и чаще задумывался о причинах такого поступка Гаррета. Те прикосновения, забота, внимание, которыми одаривал эльфа Хоук, не могли быть ложью. И в то, что маг охладел к нему – тоже. Слишком свежи в памяти ночи, а иногда и дни, полные бесконечной неги, ласки, поцелуев. Фенрис искал причину. Ему казалось, что он ходит рядом, совсем близко. Но это что-то каждый раз ускользало от него. В бесконечной пытке вяло текло время. Дни, а за ними недели сливались в одну сплошную рутину. Фенрис по привычке ел, чистил оружие, искал ночлег. Не зная, чем себя занять, он попытался вспомнить, что он делал до того, как в его жизни появился внезапный и неугомонный Хоук, который и дня не мог провести без приключений. Но, как на зло, память заупрямилась и эльф, по привычке, принялся топить горе на дне стакана. Ровно до того момента, как на его плечо не опустилась рука какого-то мужика, настойчиво пытающего его, кажется, закадрить. Дальше Фенрис не разбирал. Он словно ураган пролетал по логовам работорговцев (и иногда разбойников), оставляя после себя пропахший железом багровый след. - Ты должен больше беречь себя, - выговаривал его Гаррет после одной из схваток. Они, конечно же, вышли победителями, но мечнику неслабо досталось – один из юрких кинжалов оставил на его шее глубокий алый след. Хоук громко ругался, останавливая кровотечение. Отвернувшись, Фенрис улыбался. Забота была приятна. Маг склонился над ним, и рану едва покалывало от тягучей энергии. Он не хотел знать, даже думать не желал о том, кто научил Хоука этому заклинанию. Вместо этого Фенрис пообещал, что будет осторожнее. До следующего раза. Он почти добрался до прибрежный границ с Орлеем, когда внезапно эльфа нагнал гонец, узнавший получателя только по внешности «странные татуировки, огромный меч, хмурый вид». Письмо от Варрика он узнал сразу, но его прошиб озноб, стоило взять бумагу в руки. Гном, пожалуй, был единственным, кто мог догадываться, куда делся Хоук. И уж если он решил написать. Фенриса одолевали тяжелые мысли, пока он разворачивал конверт. «Ты только не волнуйся, эльф…» - гласила первая строчка. Крепость Грифоновы Крылья только начала просыпаться, когда к воротам подъехал всадник. Лошадь, кажется, готова была рухнуть прямо там. Путник показал пропускную бумагу стражнику и въехал во внутренний двор, там же бросая коня и взлетая по лестнице вверх. - Демон тебя побери, Гаррет Хоук. Если тебе так нужно, я отправлю тебя в Тень собственноручно!