Grzegorz Ciechowski – Sen Yen
Тонкие пальцы добела вцепились в холодные металлические прутья решетки. Вжав между ними худое лицо, эльфийка жалела, что не может как кошка, протиснуться в щель и сбежать подальше от этого ужаса, что творился вкруг, страха, разрывающего её изнутри, и стука, жуткого отвратительного стука позади неё! Пусть Файрель прекратит, Митал, пусть он, наконец, успокоится! Девушку трясло. Удары стали реже, но уже были не гулкие, а с чавкающим влажным звуком. Теперь она даже боялась обернуться. Эльфийка пыталась остановить соклановца, но тот словно обезумел. Когда их пленили Порождения тьмы и притащили под землю, заперев в клетке, мужчина начал паниковать, нести всякую жуть по поводу того, что их ожидает, нагнетая и без того скверную обстановку, пугая едва держащую себя в руках девушку. От людей, что томились в соседних клетках, они узнали, что пленников уводят по несколько человек и возвращают обратно лишь некоторых, но те настолько слабы, что почти не могут говорить, и как только приходят в себя, их снова забирают. Как правило, больше их никто не видит. Единственное, что бормотали в забытье пленники, побывавшие в неизвестности, – это что-то о крови. И, судя по тому, что они были чрезвычайно бледны и с едва зажившими ранами на руках, кровь, о которой все твердили, была их собственная. Пленников всё уводили, пока не остались лишь долийка и её соклановец. Ожидание своей очереди и неизвестность невыносимо давили на психику, и в какой-то миг, резко подскочив с холодного каменного пола на ноги и дико сверкая глазами, Файрель объявил, что не собирается отдать себя живьем и, неожиданно для девушки, с ярым остервенением начал биться головой о стену. Эльфийка пыталась оттащить мужчину, но тот с рыком и невероятной для него силой оттолкнул её к прутьям решетки. Возможно, он поступает правильно, и ей следовало совершить то же самое, ибо, вероятнее всего, если её не убили сразу, то хотят сделать маткой, чтобы она плодила Порождений тьмы. О Боги, убейте её, убейте на месте, ведь у неё самой не хватит смелости лишить себя жизни! Мужчина позади даже не стонал, самоотверженно продолжая пытку, а девушка, дрожа всем телом, беззвучно рыдала и глядела в сторону чернеющего вдали выхода в подземный коридор. Сбоку раздраженно сопел стражник, судя по всему, он был не доволен, что его пленник решил совершить самоубийство. Дверца клетки с противным скрипом открылась, и девушка невольно обернулась на этот звук. Ворча что-то непонятное на своём языке, Порождение тьмы схватило Файреля в охапку и швырнуло в дальний конец тюрьмы, подальше от окровавленной стены. Виски и лоб мужчины были разбиты, кожа содрана до самой кости, лицо превратилось в кровавую кашу, ногти сломаны до мяса, будто он пытался процарапать стену насквозь. Утихомирив, казалось, пленника, стражник вернулся на свой пост. И на глазах у эльфийки её соклановец, резко поднявшись, с разбегу впечатался виском в каменную преграду. Хруст, показавшийся девушке невероятно зловещим и громким в тишине подземелий, острыми иглами возился в её охваченный страхом мозг. Громко вздохнув, она оседала на пол, и не могла отвести глаз от бездыханного уже тела мужчины, под которым расползается лужа крови, в полумраке пещеры черная, как безлунная ночь. Он освободился, смог. Теперь он далеко отсюда, а что же будет с ней? Эльфийка медленно подняла взгляд на измазанную алым стену, и безумная мысль посетила её: ведь она тоже может покинут это место. Пусть не телом, но душа будет свободна! Нет. Нет, нет, нет! Ты просто сходишь с ума. Успокойся. Девушка, с трудом пересилив себя, отвернулась, и продолжила занятие, за которым скоротала уже несколько невероятно долгих часов – держась за прутья, смотрела в сторону выхода и представляла, как уходит отсюда. По её расчетам через несколько часов за ней тоже придут, она боялась этого, но настолько устала от постоянного эмоционального напряжения, что почему-то хотела, чтобы этот момент скорее наступил. Пусть всё, в конце концов, закончится! Вскоре женщина-вурдалак принесла ей еды: какие-то коренья и кусок мяса. Девушка даже боялась предположить, чье оно. Неужели они думают, что она будет это есть? Что эльфийка вообще сможет что-то проглотить сейчас? Она пыталась заговорить с ней, но безуспешно, оскверненный человек лишь недобро посмотрела на неё и так же безмолвно удалилась. Труп давно околел, но, судя по всему, его никто убирать не собирался. Находясь в каком-то полусонном состоянии, девушка уже перестала чувствовать вообще что-либо, но мертвец лежал на полу с повернутым в её сторону лицом, и ей казалось, что его застывшие в распахнутом состоянии побелевшие глаза всё еще взирали на неё, а то иногда и двигались. Она понимала, что такого быть не может, но наряду с этим в её голове отчетливо был слышен его шепот, говорящий, что своей трусостью она обрекает себя на служение Порождениям тьмы. А, может, это были её собственные мысли. Шумно вздохнув, эльфийка обернулась к стражнику. – Эй, эй! – он повернул голову на звук. – Можно его наконец-то унести отсюда? – она красноречиво махнула рукой в сторону соклановца, показывая жестами, чего хочет добиться от тюремщика. Интересно, Порождения тьмы вообще понимают всеобщую речь? По его безразличному взгляду девушка посчитала, что вряд ли. Но если так, значит можно говорить что угодно. Возможно, так ей будет не скучно и звуки собственного голоса заглушат тот жуткий шепот, что поселился в её голове? – Понимаешь, мне неуютно в моих покоях, пока на меня глазеют. Я ведь даже переодеться не могу спокойно. Я всё-таки девушка, а он мужчина. Да, ты тоже мне мешаешь, хоть и стоишь в основном ко мне спиной. Было бы замечательно, если бы ты забыл закрыть клетку и ушел куда-нибудь. По естественной нужде, к примеру, вам же нужно ходить в кусты? Оууу, у вас кустов-то и нет. А куда тогда вы справляете нужду? Под камни? – девушка засмеялась своей неуместной шутке, и её смех больше походил на слезные всхлипы. В налитых кровью глазах Порождения тьмы мелькнула заинтересованность, он повернулся к ней всем телом и скрестил руки на груди, наблюдая. Почему-то это еще больше повеселило эльфийку. – Ничего личного, красавчик. Извини, если вдруг задела за живое, не знала, что это для вас больная тема. Слушай, а тебе не скучно тут одному стоять, пока остальные занимаются…хм, а чем остальные занимаются-то? – улыбка девушки мгновенно погасла, она сокрушенно опустила голову, не понимая, зачем, собственно, говорит всё это, но остановиться уже не могла. – Вот мне жутко одиноко. Файрель умер, я уверена в этом, но почему-то он говорит со мной. Я не хочу его слышать, – его голос дрогнул, и последнюю фразу она прошептала совсем тихо. – Убери его, пожалуйста. Послышался уже знакомый ей скрип дверных петель, с ворчливым сопением Порождение тьмы легко, словно тряпичную куклу, схватило тело мужчины и под ошеломленным взглядом девушки потащило прочь из клетки, не забыв при этом запереть её. Неужели он понял её слова? Или достаточно было жестов, и всё время пока она болтала, он решал, выполнить её просьбу или нет, а вовсе не слушал её? Возможно, это было дико, но факт того, что с, казалось бы, глупыми Порождениями тьмы можно наладить контакт, порадовал девушку, и впервые за время, что находится в плену, она искренне улыбнулась. * Очертания пещеры на мгновение размылись, а потом снова вернулись в свое прежнее состояние, но теперь она была не пуста, Порождения тьмы сновали повсюду. Одни приносили какие-то ящики, другие распаковывали их и аккуратно выставляли содержимое на столы у дальней стены: какие-то инструменты, баночки разных размеров с непонятным содержимым, книги, мешочки. Девушка сквозь решетку беседовала с двумя вурдалаками – женщиной-эльфом и человеческим мужчиной. В отличие от тех измененных скверной существ, что она видела раньше, эти оказались адекватны, хотя и не в полной мере, но ей довольно легко удалось заинтересовать их и вывести на диалог. Все они попали сюда не по собственной воле, но сбегать не собирались, ибо идти, по сути, некуда, и, что удивительно, они не слишком опечалены своей участью, ибо Учитель добр к ним. О ком они часто упоминали с таким благоговением, эльфийка понятия не имела, ибо на вопросы о нем вурдалаки не отвечали, но вскоре сама увидела Его. С приоткрытым от удивления ртом она наблюдала, как Он приближался к ней, плавно, словно не шел, а парил над землей, хотя, может, так и было. Невероятно высокий, худой, с крепкой шеей, длинными жилистыми руками и, что больше всего её удивило, – человеческим лицом, хоть и половина его была скрыта золотой маской, а щеки испещрены шрамами, и если бы не телосложение и явные признаки влияния скверны на тело, то выглядел бы как мужчина примерно сорока лет. Странно, но Он разительно отличался от обычного вурдалака, ровно как и от остальных Порождений тьмы. Кроме того, она никогда не замечала за ними внимания к своему внешнему виду и любви к украшениям. А тот, что сейчас возвышался над ней, молчаливо рассматривая, выглядел весьма ухоженным: красивая черно-фиолетовая роба была опрятной и даже казалась новой, металлические вставки в виде ребер на одежде, золотые браслеты на руках и маленькое кольцо в проколотой щеке поблескивали в свете факелов. А еще от него не исходил запах гнили и разложения, как от остальных Порождений тьмы. Серанни была уверена, что Он умеет говорить, но почему-то, несмотря на её болтливость, сейчас не могла произнести ни слова, а, схватившись за прутья и подняв высоко голову, лишь ошеломленно рассматривала удивительного посетителя. Его красивые губы распахнулись, и спокойным хрипловатым, неожиданно приятным голосом Он представился: – Моё имя Архитектор. Эльфийка резко выдохнула. Всё время, сидя в клетке, она мечтала выцарапать глаза тому, из-за кого здесь находится, хотела вырвать его сердце и глядеть, как тот умирает в муках, а затем спалить останки и развеять по ветру. Вариантов убийства были десятки, если не сотни, но сейчас девушка была слишком шокирована, чтобы думать о расправе, ибо ожидала увидеть, какое угодно ужасное чудовище, но не Порождение тьмы, слишком похожее на человека, что не вызывало у неё ни капли отвращения. – Серанни, – только и смогла выдохнуть пленница. – Я прибыл, дабы разъяснить причину твоего пребывания здесь, равно как и иных используемых мною существ, в надежде, что ты поймешь мои намерения, потому как Порождения тьмы и долийские эльфы, как бы это абсурдно ни звучало, во многом схожи… * Пространство вокруг потемнело, и через секунду возникло совсем иное помещение. Эльфийка сидела около стола, обставленного каким-то инструментами, затейливыми приборами и разного размера баночками. На другом столе большинство сосудов были заполнены кровью, собственно, сейчас один из стоящих рядом с ней также перестанет быть пустым. Девушка нервно сглотнула. – Не следует бояться. Ты не почувствуешь боли. Эмиссар Порождений Тьмы, как называл себя Архитектор, стоял напротив и, наклонившись к ней, аккуратно взял её руку своей длинной ладонью, а другой коснулся её щеки, скользнув прохладными пальцами ко лбу. Спокойствие теплыми волнами пролилось по телу, Серанни расслабилась и, прикрыв глаза, ощутила, будто впадает в сладкую дрёму, но всё еще находилась по эту сторону Завесы. Когда маленький металлический нож полоснул запястье, было действительно совсем не больно. * Силуэты у стола для опытов таяли и возникли в центре этого же помещения. Эльфийка стояла напротив Архитектора, протянув к нему оголенные по локоть руки, запястья которых перемотаны полосами ткани. На белой коже, сквозь которую были видны почерневшие вены, проступили темные пятна. Плечи девушки тихо сотрясались, голова опущена. – Этого следовало ожидать из-за постоянного контакта со скверной, что здесь повсюду, – своим обыкновенно спокойным размеренным тоном пояснило Порождение Тьмы. Серанни, подняв к нему заплаканные глаза, отчаянно выкрикнула: – Я думала, ты отпустишь меня, если я буду сотрудничать с тобой и давать кровь для твоих экспериментов! Несколько мгновений Архитектор задумчиво глядел на свою пленницу, а затем, взяв выставленные к нему руки под локти, произнес: – Отсюда никто не уходит, Серанни, ибо мы чужды миру на поверхности. При нашей первой встрече ты уже была заражена, но симптомы проявились лишь сейчас. Она уперлась лбом в его металлические вставки на груди и безостановочно шептала: – Я стану чудовищем, я сойду с ума, я буду убивать… Сейчас ей было всё равно, что она знает это существо какие-то несколько дней, что находится здесь из-за него, и теперь скверна изменит её до неузнаваемости. Плевать, что Архитектор не эльф и даже не человек, но он был добр к ней, спокоен и вовсе не вел себя, как поработитель. Это сбивало с толку, подкупало, не давало поглядеть на Порождение Тьмы с позиции пленницы, кроме того, невольно вызывало доверие и ответную доброту. Он выпустил Серанни из клетки, дав возможность свободно передвигаться по его лаборатории, но она не пыталась сбежать, понимая, что вряд ли сможет далеко уйти. Насколько она знала, всех пленников он держал в заточении, а такой мелочью, как забор крови и добыча иных материалов, он себя не утруждал – этим занимались его ученики. Тогда почему ей дана такая воля? Почему Архитектор лично занимается ею? Возможно, потому что она единственная согласилась с его замыслом и не осудила, какими бы страшными ни были способы его осуществления. Иногда они даже общались, если постоянный поток болтовни с её стороны, пока Архитектор сосредоточенно занимался своими экспериментаторскими делами, можно было назвать беседой. Частенько ей казалось, что он вовсе не слушает её и даже не замечает, ибо постоянно был погружен в свои мысли, но эльфийка вовсе не расстраивалась, понимая, что Архитектор, хоть и является Порождением тьмы, делает благое дело для всего мира, пусть даже его методы чересчур жестоки, но иного способа пока что никто не придумал. Серанни было до дрожи страшно, девушка нуждалась в поддержке, а рядом не было никого, кроме Архитектора, поэтому она прильнула к его груди, чувствуя, как он продолжает сжимать своими ладонями её локти. – Что теперь со мной будет? – Ты станешь вурдалаком. Прямолинейно. Жестоко. Безучастно. Такое существо не способно сочувствовать, да и смысла в этом не было. Эльфийка надрывно вздохнула. – Я буду безумным чудовищем. – Ты видела моих учеников, разве они безумны? Я могу освободить от Зова, и твой разум будет чист. – Но мой разум и так в порядке, – изумилась девушка. – Это пока что. Скоро начнется превращение, ты будешь страдать от мук и сводящего с ума шепота. Серанни нервно вздрогнула и подняла к Архитектору ошеломленный взгляд. Неужели тот голос, что мучает её со смерти Файреля, не дает спать и преследует повсюду, и есть этот Зов? Не может быть, ведь иногда она даже может разобрать слова! Или пока что воображение старается адаптировать эти звуки под что-то приемлемое для её разума? Девушка сжала кулаки, отстраненно вспоминая момент, когда впервые в её сознании возник посторонний звук. О Митал, Архитектор прав, уже тогда она была обречена! Но почему он ничего не сказал? Почему дал ей надежду? А давал ли? Всё дело в том, что Серанни опять видела лишь то, что хотела. Архитектор ничего не обещал ей, и о свободе не было речи. С чего она вообще взяла, что он относится к ней по-иному, зачем выискивала в его обращении и вполне обычных прикосновениях какую-то заботу? На деле во всем этом не было ничего особенного, и даже в тоне голоса, с которым Порождение Тьмы сейчас говорило с ней, не было ни капли сострадания к её беде, так же как и других эмоций. Ему просто нужен был союзник, и он ждал, когда эльфийка станет безоговорочно ему верна, превратившись в проклятое всеми живыми существо. Действительно, найдется ли более надежный сторонник, чем такой же отвергнутый миром? Глупая, глупая Серанни! – Я могу ускорить этот процесс, и завершить за несколько минут. После полного превращения я остановлю дальнейшее увеличение уровня скверны в твоем организме. Твой разум будет принадлежать тебе, Серанни. Она глядела в лицо Архитектора сквозь наполняющие глаза слезы, любопытно, но так было не видно шрамов, а свет факелов оттенял цвет кожи, и его можно было принять за обыкновенного человека. Но эта маска. Что он скрывает под ней? Почему не показывает своих глаз? Девушка хотела бы увидеть их, но никогда не отважится попросить снять её. Возможно, когда она станет Порождением тьмы, Архитектору уже нечего будет скрывать, и он сам её снимет. – Это больно? – Да. Он мог бы соврать ей, чтобы не было так страшно, хотя, зачем. Судя по всему, ложь – не в его стиле, чего нельзя сказать о замалчивании, но можно ли считать это ложью, если не задаешь вопроса? Собственно, выбор был очевиден: корчится в муках несколько дней, а то и недель, или пройти все этапы быстро и остаться собой. «Отсюда никто не уходит, ибо мы чужды миру на поверхности». Вот и решилась её дальнейшая судьба. Серанни никогда не думала, что станет вурдалаком и остаток существования проведет под землей. Именно существования, ибо её жизнь сейчас окончится. Что теперь произойдет, она не знала, но семьи и детей у неё точно уже никогда не будет. Девушка кивнула, подтверждая свою готовность, и в тот же миг из удерживающих её ладоней в тело полился жгучий огонь. Не сумев сдержать отчаянный крик, рефлекторно эльфийка попыталась вырваться, но Архитектор даже не шелохнулся, лишь усилив хватку. Казалось, будто её руки объяло пламенем, и они горят, обугливаясь. Внутри нестерпимо жгло, сосуды, скорее всего, лопались, не выдерживая жара, мышцы то напрягались, то расслаблялись, заставляя её конвульсивно подрагивать. Зажмурив глаза, Серанни не видела, как пол под ними покрылся льдом, как из её рта с воплями вырывается пар, как седеют её волосы, а кожа покрывается пятнами скверны. Ей казалось, что она горит, но на самом деле температура тела падала. Когда огонь, поднявшись по позвоночнику, достиг мозга, сознание девушки вместе с объявшей организм агонией стало блаженно угасать. Она почувствовала, как ладони Архитектора разжались, выпуская её из мертвой хватки. Наверное, всё, наконец-то закончилось. Но он подхватил её одной рукой за талию, крепко прижав к себе, а другую опустил ей на лоб, возвращая в реальность, где едва утихнувшая боль вспыхнула с новой силой. Слезы неконтролируемыми ручейками текли по щекам эльфийки, пока она безвольно повисла в причиняющих муки объятиях, не в силах уже издать ни звука. Несколько раз она чувствовала, что проваливается в Тень, но он не позволял ей обрести покой, жестоко удерживая в сознании. Возможно, так было нужно, но Серанни жалела, что согласилась на это. Если бы она знала, что ей предстоит испытать, то, даже не задумываясь, вскрыла бы себе вены. Как долго длилась пытка, новоиспеченный вурдалак не смогла бы определить, но когда боль прекратилась, Архитектор все-таки позволил ей провалиться в беспамятство. * – Ты отдала ему себя, Серанни, но разве не заслужила с его стороны большего внимания? – раздался вдруг елейный женский голос, и Порождение Тьмы, поднявшее на руки потерявшую сознание эльфийку, растворилось в черной туманной дымке, равно как и всё окружение, чтобы в следующий миг на его месте возникло иное помещение. Небольшая комната с высоким куполообразным потолком. За единственным столом, усыпанным книгами восседал Архитектор, увлеченно уткнувшись в один из толстых древних фолиантов, не обращая внимания на сидящих сбоку от него на софе двух женщин-вурдалаков. Оскверненная эльфийка с запалом что-то рассказывала гномке, влияние яда на которой отразилось намного сильнее. Если кожа Серанни была практически равномерно серой лишь с небольшими темными пятнами, то лицо Уты было сплошь изуродовано почерневшими следами скверны. Как узнала девушка, гномка уже давно была спутницей Архитектора, и во время превращения была Серым Стражем, возможно, поэтому она выглядит хуже, чем эльфийка. – И ты знаешь, после того случая подглядывать, как я купаюсь, никто из ребят уже не ходил, – Серанни звонко засмеялась, положив ладонь на плечо улыбающейся гномки. – Конечно же, никому не хочется возвращаться в лагерь голышом! Когда Архитектор познакомил их, Ута показалась Серанни довольно угрюмой и отстраненной, а новость о том, что она еще и немая, вовсе расстроила общительную эльфийку. Но на деле гномка была не прочь послушать истории, которых Серанни знает невероятное множество, и пусть она сдержанна и не достаточно эмоциональна, но найти с ней общий язык оказалось не сложно, несмотря даже на то, что эльфийка не понимала язык жестов. И судя по реакции Архитектора на их общение, он был весьма этим доволен. Ута сделала несколько движений руками, а потом, спохватившись, вздохнула и опустила ладони обратно на колени. Оскверненная эльфийка расстроено поджала губы и перевела взгляд на эмиссара, занятого чтением. Ей было ужасно интересно узнать, что хотела сказать гномка, да мешать ему не хотелось. Но все-таки после секундного терзания любопытство взяло верх. – Архитектор, – осторожно обратилась она к нему, и он повернулся к ней лицом. Как оказалось, Архитектор снимал маску лишь в присутствии гномки, да и Серанни теперь тоже, и она понимала, почему. По её мнению, физически он был идеально сложен, даже несмотря на чрезмерный рост, длинные руки и ладони. А по внешнему виду можно было сказать, что у эмиссара определенно имелось чувство вкуса в одежде, что в купе с некой неторопливой грациозностью в движениях и неизменно горделивой осанкой все время наводили эльфийку на мысль, что из общего с Порождениями тьмы у него лишь скверна. И каково было удивление Серанни, когда Архитектор явил ей свое лицо, идущее в разрез с общей его идеальностью, будто если его лепили из глины, то создатель по какой-то причине в порыве злости жестоко провел рукой по левой половине, стягивая вниз еще не до конца застывший материал. В первый раз она не могла скрыть своего ошеломления, но довольно быстро привыкла. – Извини что отвлекаю, но Ута что-то хотела сказать. Не мог бы ты перевести? – Разумеется, – флегматично ответил эмиссар. Судя по всему, его ни капли не раздражала бесконечная говорливость эльфийки. Ута лишь поглядела на него, и Архитектор пояснил: – Она говорит, что для полной уверенности приложила бы тех мужчин кулаками. – Ута, – звонкий смех Серанни вновь наполнил помещение, – я же не такая сильная как ты! Я лишь умею метко стрелять и тайком подкрадываться. Хотя, всё-таки нужно было надавать пинков исподтишка. Плечи гномки затряслись в беззвучном хохоте, и она одобрительно закивала. Уголки губ Архитектора слегка приподнялись, но он тут же опустил взгляд в книгу. Тем не менее, от Серанни не укрылась эта едва заметная улыбка. Выходит, он все-таки не такой бесстрастный, каким кажется. Уже не смеясь, она удивленно взирала на его профиль и неожиданно для себя поняла, что ей нравится находиться здесь, вместе с эмиссаром Порождений тьмы и гномкой-вурдалаком. *Marcin Przybyłowicz feat. Percival – Hunt Or Be Hunted
Все трое находились в той же комнате, но теперь стояли в её центре. – Мы встретим Серых Стражей, а ты остаешься здесь, Серанни, – голосом, не терпящим возражений, скомандовал Архитектор и, взяв за плечо Уту, растворился с ней в дымке теневого перемещения. Он не запер дверь, но эльфийка, покорно сев на софу, и не думала ослушиваться приказа. Помещение было пустым: на большом столе нет книг, бумаг и письменных принадлежностей, а также коробок по-над стенами, забитых разного рода материалами и инструментами. Они знали о приходе Стражей, поэтому обо всем, что ему было необходимо, эмиссар позаботился заранее и перенес куда-то в другое место. Раз уж члены Ордена нашли его лабораторию, оставаться здесь дальнейшего смысла не было. Но, по-видимому, Архитектора это ни капли не расстроило. Время шло, но никто не возвращался, девушка начала ерзать в нетерпении, не понимая, почему эмиссар не взял её с собой. Она уже знала, что подконтрольные ему Порождения тьмы берут в плен Стражей, и он использует их кровь для экспериментов, чтобы освободить собратьев от Зова, видела их в клетках, иногда относила им еду, с некоторыми, менее агрессивно настроенными, даже удавалось побеседовать. Тот факт, что Стражи скоро буду здесь, сначала вызвал в Серанни противоречивые чувства. Она, было, обрадовалась, что, возможно, её заберут отсюда, но это говорила в ней прошлая, еще живая, неоскверненная долийка, голос которой мгновенно замолк, давая слово той, кем она теперь являлась, – вурдалаку, которого Стражи убьют при первой же возможности, даже не выслушав. Но она не собиралась никуда уходить, и даже не потому, что мир на поверхности теперь не примет её. Причина в том, что эта необычная парочка за недели, что девушка с ними знакома, стала для неё вроде единственно близких существ, с которыми ей уже не хотелось расставаться. Больше всего Серанни нравилось, когда они собирались вместе в этой комнатушке, и Архитектор с Утой учили её языку жестов. Поначалу у эльфийки не слишком хорошо получалось, и гномка постоянно посмеивалась над её неудачными попытками, говоря, что она всё время показывает совсем не то, что имеет в виду, но девушка, улыбаясь в ответ, вовсе не обижалась. А Архитектор… Он вел себя как обычно сдержанно и молчаливо ожидал, когда женщины вдоволь насмеются, чтобы затем продолжить занятие. Он не прерывал их, но никогда не присоединялся к веселью. Интересно, он смеяться вообще умеет? Логично, что эмиссар взял лишь гномку, ведь все-таки ей доверял больше, чем недавно появившейся Серанни. Но мысль о том, что он, видимо, что-то от неё скрывал, не давала девушке покоя. Рывком поднявшись на ноги, эльфийка подошла к двери и, помедлив лишь секунду, вышла в коридор. Потянув носом воздух, она прислушалась – было слишком тихо для обычно наполненного звуками пространства лаборатории. После превращения у неё обострились обоняние, слух и зрение, увеличилась сила и выносливость, улучшилась реакция, появились новые способности, обусловленные скверной, которым эмиссар теперь обучал её. Зная, каким путем в убежище Архитектора должны были явиться стражи, она решила направиться в ту сторону. Маленькие комнатушки, просторные залы и длинные извилистые коридоры сменяли друг друга. В какой-то миг пространство преобразилось, и вот уже Серанни стоит у большой, слегка приоткрытой двери в один из залов для экспериментов. На лице эльфийки смешались удивление и ужас. Она невольно охнула и быстро зажала рот ладонью – не хватало, чтобы Архитектор заметил её присутствие. Этого не может быть. Просто невозможно! Но Серанни чувствовала запах своей сестры, что пришла вместе с Серыми Стражами, хотя в её крови не ощущалось присутствие скверны. Получается, Веланна искала её и нашла! Ох, что же Архитектор собирается с ними сделать? Неужели то же самое, что и с остальными? –Так ты Командор Серых Стражей, – послышался из зала размеренный голос эмиссара. – Не пугайся, о твоих ранах позаботились. Извини за то, что я должен сделать. Неужели он извиняется, потому что собирается их убить?! Эльфийка не выдержала и заглянула в щель приоткрытой двери. Эмиссар и Ута стояли к ней боком, но первое, что бросилось в глаза – это несколько наполненных кровью сосудов на столе около противоположной стены высокого помещения. А в его центре – на каменных лабораторных столах лежали четверо, среди которых девушка стразу же узнала Веланну. Трое крепко спали, находясь под влиянием чар, а, судя по всему, их Командор, светловолосая женщина из людей, проснулась раньше времени, и Архитектор склонился над ней. Девушка осознавала, что если эмиссар надумает лишить Стражей жизни, она будет защищать сестру до последнего вздоха, зная даже, что шансов против могущественного мага у неё нет абсолютно никаких. – Я не хочу быть твоим врагом, но сейчас еще не время, – произнес Архитектор, накладывая на Командора усыпляющие чары. – Отдохни. Душа Командора безропотно провалилась в Тень, эмиссар выпрямился и замер, склонив голову набок. Боги, чем Серанни только думала?! Он же наверняка чувствует её присутствие. Архитектор уже взял у них кровь, а хотел бы убить, не беседовал бы с Командором и уж точно не сказал бы всего этого. За недели, что эльфийка провела с ним, она все-таки научилась понимать эмиссара и логику его действий, пусть совсем немного, но в данном случае этого было достаточно, чтобы сделать вывод, что на этих Стражей у него другие планы, а, значит, у неё еще было время. Что бы он ни задумал с ними сделать, девушка была намерена освободить свою сестру любой ценой. Аккуратно, совсем неслышимо, Серанни направилась обратно в ту же комнату, где её оставил Архитектор. Пусть это бессмысленно, и, скорее всего, он знает, что она его ослушалась, но раз эмиссар не раскрыл её присутствие, то и эльфийка тоже будет делать вид, что её здесь не было. Возможно, он отчитает её позже, а, может, и правда настолько увлечен своими Стражами, что не ощутил Серанни совсем рядом. Девушка очень надеялась на последний вариант. * – Ради него ты отреклась от своей сестры. Но стоил ли он такой жертвы? Серанни стояла около клетки, куда слуги Архитектора заперли Серых Стражей, когда те еще находились под чарами сна. Осуществить свой план оказалось на удивление просто. В комнату, где сидела в ожидании эльфийка, пришла лишь Ута и сказала, чтобы та быстро собирала вещи, а они с Архитектором будут ждать её у входа на Глубинные Тропы. Затем, окинув Серанни долгим взглядом, протянула ей ключ и, ничего не пояснив, удалилась. Что он отпирал, девушка понятия не имела, но оказавшись около клетки и рассмотрев большой замок, вурдалак на секунду опешила. Откуда Ута знала, что Серанни собирается сделать? Это была её собственная инициатива, или гномка действовала по приказу Архитектора? Но сейчас было некогда теряться в догадках. Стражей эльфийка нашла вовремя – влияние магии рассеялось, теперь они в состоянии позаботиться о себе, когда она их выпустит. Веланна, вцепившись в прутья решетки, смотрела на сестру, и её глаза недвусмысленно блестели: – Серанни, о Боги, что они с тобой сделали? Вурдалак замерла. Они так долго не виделись, что она готова была разрыдаться и броситься в её объятия, но, тем не менее, остановилась в паре шагов от клетки и, сжав кулаки, сделала над собой усилие, взяв себя в руки. Сейчас не время для истерик. Собственно, времени у них вообще не было. – Ничего не сделали. Я в порядке, Веланна, – как можно убедительнее ответила Серанни. И это было правдой, с ней действительно всё хорошо, даже не смотря на заражение скверной. – Ему не я нужна, – вурдалак хотела добавить, что эмиссара интересуют именно Стражи и их сопротивляемость Зову, но промолчала. Она не станет выдавать его секреты и намерения. – Надо тебя вытащить, пока не поздно. Не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Веланна, наконец, отпустила металлические прутья и сделала шаг назад, решительно произнеся: – Хорошо, давай я выберусь отсюда и отведу тебя домой, – ну вот, теперь она говорила тоном старшей сестры, совсем как раньше, когда чересчур взбалмошная Серанни совершала что-то неприемлемое для чопорной и серьезной ученицы Хранительницы. Вурдалак перевела взгляд на дверь в зал, ощущая, как по коридорам приближаются Порождения тьмы и вот-вот войдут сюда. Слишком долго она позволяет себе видеть родное лицо. Но как иначе? Возможно, это их последняя встреча. – Они придут проверить вас, надо бежать, – торопливым шепотом проговорила Серанни, зная, что Порождения тьмы могут её услышать. – Объясни, что тут происходит? Ты должна знать, – вмешалась все это время оценивающе рассматривающая её Командор. – Ничего я не знаю, – слишком быстро ответила вурдалак. Конечно же, знает, но сейчас оказалось, что своего эмиссара она готова защищать с таким же рвением, как и сестру. Боги, ну до чего же нелепо! Ведь она могла уйти сейчас со Стражами, ибо здесь сестра, и она не даст её в обиду. Архитектор наложил какое-то заклинание и сказал, что еще долго уровень скверны не будет увеличиваться, так что девушка могла провести остаток своего времени с Веланной. И от этого выбора у Серанни разрывалось сердце. Эмиссар доверял ей, а у неё возникали мысли предать его. Это же Порождение Тьмы, тогда почему на душе так гадко? Потому что, несмотря на терзания, выбор был сделан уже давно, еще когда она приняла его идею и согласилась помогать. И встреча с сестрой ничего не изменила. Жаль, что сейчас у них нет возможности толком поговорить, Серанни хотела объяснить, почему она с эмиссаром, возможно, Веланна бы поняла. Но медлить больше нельзя, поэтому вурдалак протянула сестре данный ей Утой ключ: – Вот, возьми и уходи отсюда. – Откуда он у тебя? – слишком любопытная эта Командор Серых Стражей. Если ей дают пропуск к свободе, какая разница, кто его выписал? – Я нашла его, – снова соврала эльфийка, хотя, судя по тяжелому взгляду, направленному на неё в ответ, не слишком убедительно. Шаги совсем близко, и улавливаемый чутким обонянием противный запах разложения заставлял разум бить тревогу. – Они идут, беги, выбирайся из шахты! – отчаянно прокричала Серанни, отступая от клетки. Помимо Веланны в камере были еще трое, но обращалась она только к ней, ибо плевать на остальных, главное, чтобы сестра оказалась на свободе. Она сильная, она справится. Оставь её. Твоё место не здесь. – Беги, пожалуйста, – прошептала вурдалак и, последний раз взглянув на эльфийку, что раньше была её семьей, помчалась прочь, ко входу на Глубинные Тропы, где её ожидала новая семья – Порождения Тьмы. – Я не могу тебя оставить! – отчаянный голос окатил спину, словно холодной водой, вызывая дрожь на коже. – Серанни, подожди! Прощай, сестра. * – Каково знать, что тебя использовали? – едкий противный голос, казалось, размывал изображение, будто художник смешивал влажной кистью не высохшие на полотне краски. – Что ты лишь кукла, у которой своя роль в хорошо продуманном спектакле? Длинный, вырубленный в камне коридор уводил далеко под землю. Серанни шла торопливым пружинистым шагом, а по бокам от неё мелькали массивные колонны, удерживающие высокий потолок. Впереди была лишь тьма, но перед глазами застыло лицо сестры, которая глядела на неё с такой мучительной печалью, что сердце вурдалака едва не разорвалось на куски. Но, холоднокровно выдержав взгляд, она направилась вслед за Утой в тоннель, ведущий в царство Детей Камня, а затем, перегнав, помчалась так быстро, будто за ней гнались все демоны Тени. Эмиссар и гномка остались далеко позади. До эльфийки доносились звуки его голоса, но она даже не вслушивалась, её собственные мысли звучали, словно сумасшедший набат. Опустив голову, она почти бежала, поэтому, когда внезапно перед ней материализовался Архитектор, вовремя не заметила и со всего разгона врезалась в него. По инерции её тонкое хрупкое тело отбросило назад, но длинные руки вовремя подхватили эльфийку, не давая упасть, и зачем-то прижали к груди. Боги, словно скала, даже не шелохнулся. Серанни бы, наверное, даже покраснела, если б могла, конечно, и, приоткрыв от неожиданности рот, подняла на эмиссара удивленные глаза. – Полагаю, ты меня не слышала. Ох, судя по всему, он звал её, но переживания эльфийки окутали разум и заглушили восприятие. Единственное, что смогла сделать девушка, так это отрицательно махнуть головой, а затем Архитектор разомкнул объятия и отдалился. Митал, почему она чувствует себя маленькой девчонкой? – Мы не пойдем пешком. Как она могла забыть, что на дальние дистанции он зачастую передвигается иным способом? По сути, они ведь могли переместиться куда угодно еще давно, но у неё сложилось впечатление, что Архитектор специально ждал Стражей у входа на Тропы, а затем еще и демонстративно завалил его, отрезая им путь. Было очевидно, что он хочет, чтобы они последовали за ним. Скорее всего, он своего добьется, да и Веланна не прекратит поиски, значит, у Серанни есть шанс снова её увидеть. Что бы ни задумал эмиссар, девушке не хотелось, чтобы сестра оказалась впутанной в это. Он слишком хитер, скрытен, а все его взаимодействия с живыми существами заканчиваются либо смертью, либо превращением в Порождения тьмы. Она приняла это, зная, что он стремится к высшей цели, но мысль, что Веланна может быть очередным материалом для её достижения, заставила Серанни завести-таки разговор, о котором думала все время после того, как выпустила Стражей из заточения. – Архитектор…, – нерешительно начала девушка, но, вздохнув, уверенно выпалила: – Эльфийка, что среди Стражей, – это моя сестра. – Я знаю, – произнес эмиссар и соединил перед собой руки, коснувшись лишь кончиками пальцев. – Ты думаешь, я не почувствовал родство вашей крови? Или не ощутил твое присутствие, пока беседовал с Командором? – он прищурил здоровый глаз, слегка наклонившись к ней. – Ты ослушалась моего приказа Серанни, но я не виню тебя. Ты поступила именно так, как я ожидал, и прекрасно исполнила отведенную тебе роль. Вот так. Эльфийка даже не знала, как ответить на это заявление. Значит, ключ всё-таки передал Архитектор. Видимо, он знал об их родстве еще до того, как оставил её в кабинете и ушел встречать внезапных «гостей», потому как, по сути, для него они были весьма ожидаемыми. Серанни не должна была мешать ему изначально, а потом сработало её чрезмерное любопытство, о котором Архитектор прекрасно знал, дальше так вообще всё абсолютно предсказуемо даже для Порождения Тьмы, не разбирающегося в человеческих чувствах. Звуки быстрых шажков коротких ног гномки и перестука металлических доспехов были совсем близко. – Я не желаю вражды и не имею намерения причинить вред ни одному из них, разумеется, если они не вынудят меня, – впервые он выглядел растерянным, а во всегда спокойном голосе чувствовалось беспокойство. – Мне необходимо, чтобы Серые Стражи стали нашими союзниками и помогли ликвидировать моё неудачное творение. Но вряд ли они послушают Порождение Тьмы вроде меня, кроме того, к сожалению, их действия сложно предугадать. Поэтому мне нужно, чтобы ты помогла убедить их, – Архитектор взял её за руку, а другой ладонью – руку наконец-то подошедшей к ним Уты, и не отводил взгляда от эльфийки. – Помоги мне, Серанни. У девушки было чувство, что он лукавит, ибо, по её мнению, ему довольно ловко удавалось манипулировать что ею, что Стражами. Даже сейчас эмиссар ненавязчиво управлял эльфийкой, хотя мог просто подчинить, но предпочел выбрать иной путь. Что ж, у Серанни появилась возможность объяснить сестре причину, почему она примкнула к Архитектору. И, о Великая Митал, пусть Веланна и остальные поймут их намерения! – Я постараюсь, – пообещала эльфийка. И перед тем, как энергия Тени подхватила их тела, перемещая в пространстве, она могла поклясться, что на лице эмиссара промелькнула улыбка. * – Ты наивно полагала, что обрела в них семью, а как же оказалось на самом деле? Когда ты выполнила свое предназначение, тебя отвергли. Всё стремительно заплёл туман, а, рассеявшись, явил оскверненную эльфийку, что мчалась по коридору, отдаляясь от сестры и Серых Стражей. Теперь Веланна одна из них, приняла посвящение, чтобы найти её. Как она не может понять, что Серанни никогда не вернется на поверхность, и они больше не будут вместе? Все эти поиски бессмысленны. Она ведь увидела, что с сестрой всё в порядке, так остановилась бы и вернулась к нормальной жизни, но нет, Веланна стала Стражем! Угробила свою жизнь, подписала приговор. У Серанни не было выбора, а сестра…невероятно упрямая, целеустремленная и несгибаемая. Ох демоны, потеряв последнее родное существо, Серанни бы поступила так же. А сейчас девушка разрывалась меж двух огней. В разговоре со Стражами она пыталась вести себя как можно спокойнее, убедительнее и уравновешеннее, но, видимо, перестаралась и выглядела нервной и отстраненной. Боги, да эльфийка едва не сходит с ума от сложившейся ситуации! Какое уж тут спокойствие? Она старалась, очень старалась, и, похоже, сестра поверила ей. Оставалась надежда, что она сможет повлиять на Командора и остальных, что слушали её с настороженностью и недоверием. Иначе быть беде. Впереди в нескольких метрах от неё возник Архитектор, видимо, усвоил урок, что когда она так быстро мчится, прямо перед ней лучше не появляться. Серанни резко остановилась, а он, ничего не сказав, приблизился к ней и схватил за плечи. Эльфийка только открыла рот, чтобы спросить, что он собирается делать, но звук в горле так и не успел сформироваться, а легкие от внезапного скачка в пространстве, казалось, вовсе схлопнулись. Как он сам переносил это так просто? Видимо, привыкать ей еще и привыкать. – Неужели нельзя было предупредить? – раздраженно бросила Серанни, а потом осмотрелась. – Где это мы? Они стояли в просторной пещере неподалеку от подземного озера, а в противоположной от него стороне прямо в скале гномы еще тысячелетия назад возвели какое-то строение, напоминающее башню. Судя по тому, что фасад был почти разрушен, время её не пощадило. Не удивительно, оно ни к кому не относится снисходительно. – Ты остаешься здесь, – изрек Архитектор, отпуская эльфийку и проигнорировав её вопросы. Серанни занервничала. Она не может просто так оказаться не у дел! – Я думала, что буду присутствовать при встрече со Стражами, – торопливо произнесла эльфийка. – Ведь может понадобиться моя помощь. Там же Веланна, если мне не удалось убедить их, я попробую снова… – Нет, – с усталостью в голосе прервал её Архитектор. – Ты уже совершила все, что было в твоих силах, и объяснила им свою позицию. Теперь мой черед. Беспокойство девушки перерастало в панику. – Ута ведь идет с тобой? Почему? – Потому что она изъявила желание быть со мной до конца, каким бы он ни был. Она знала историю Уты лишь поверхностно, ибо о себе гномка рассказывать не любила, но в том, что она и Архитектор вместе уже несколько лет, эльфийка была уверена. Он понимал её без каких-либо жестов, видимо, мог улавливать обращенные к нему мысли. Такой вид общения всегда казался Серанни очень доверительным, причем, судя по всему, эмиссар мог внедряться в разум Уты, и она тоже понимала его без слов. Когда они сидели, просто глядя друг на друга и, вероятно, о чем-то беседуя, эльфийка им даже завидовала. Интересно, он вообще подозревает о чувствах гномки? – А ты не задумывался, почему Ута так к тебе относится? – Потому что верна мне как союзник, – не колеблясь ответил Архитектор. – Потому что ты её друг! – воскликнула эльфийка, а хотелось добавить: «Глупая твоя эммисарская башка!» . Боги, как же удивительно в нем сочетаются ум, хитрость и наивное неведение. Архитектор приподнял бровную мышцу и задумчиво склонил голову набок. – Тебе ведь не понять, что это такое. Ради друга мы готовы совершить, что угодно, не страшно даже пожертвовать собой, но не из-за бремени долга, а потому что жизнь друга дороже своей собственной, – выпалила Серанни, а затем опустила голову и прошептала: – И я готова отдать жизнь ради тебя. – Мне не нужна твоя жизнь Серанни, – бесстрастно произнес Архитектор в ответ на её слова. Конечно, зачем она ему, если уже выполнила своё предназначение? Эльфийка стиснула зубы, еле сдерживаясь, чтобы не завыть от поглотившей её досады. Он молчал, о чем-то размышляя. Девушка чувствовала его взгляд на себе, а сама смотрела на подол его мантии. Прошло, кажется, около минуты, когда эмиссар, наконец, всё тем же спокойным и завораживающим тоном изрек: – Я лишь хочу, чтобы ты находилась в безопасности. Серанни резко подняла на него удивленный взгляд. – Это всё, что я могу сделать для тебя в благодарность за помощь и сотрудничество. Если я не вернусь, ты вольна делать, что заблагорассудится. Что? Архитектор прощается? Он полагает, что Стражи могут убить его? Его! А если наоборот? Митал, там же Веланна! – Архитектор, пожалуйста, – Серанни протянула к нему руки, собираясь коснуться больших длиннопалых ладоней, но эмиссар исчез, растворился в серо-зеленоватой дымке, так ничего и не сказав более. Архитектор не упоминал, как долго ждать его возвращения, хотя, откуда он мог знать? Сколько прошло времени, Серанни точно не знала, но не менее суток, определенно. Это много, слишком много! Неужели Стражи убили Архитектора и Уту? Или эмиссар уничтожил их вместе с её сестрой, поэтому не приходит за эльфийкой, зная, что она не простит ему? Голова разрывалась от мыслей и неведения, девушка чувствовала, что находится на грани нервного срыва и может сойти с ума безо всякого Зова. Но она всё ждала, не желая верить в то, о чем уже несколько часов настойчиво твердил ей разум. Чтобы хоть как-то занять себя, Серанни вынула из колчана стрелу и, достав кинжал, решила разровнять оперение, но клинок, вдруг соскочив, срезал одно из перьев. Теперь баланс нарушен, стрела отклонится от траектории и не попадет точно в цель. Никак не отреагировав на это, девушка начала срезать с деревянного стержня тонкие щепки. Скольжение острого блестящего лезвия пленило взгляд, пока кинжал, разрезав стрелу пополам, не полоснул тонкое запястье. Серанни глядела, как густая черная жидкость стекает по ладони и капает на каменистый грунт, а затем наклонилась, и слизнула её с раны. Горькая, терпкая, слегка солоноватая, отдаленно напоминающая эльфийскую кровь, но почему-то, этот вкус не был ей противен, а даже наоборот. Рот девушки снова приблизился к порезу, как вдруг прямо перед ней из теневого тумана возникли двое, которых она уже не ожидала увидеть. – Архитектор! Ута! – Серанни подскочила с камня, на котором сидела, и с небывалым энтузиазмом бросилась к эмиссару, неожиданно для себя сжав его в объятиях и приложив щеку к металлическим вставкам мантии на его груди. Но если они здесь, тогда… Подняв голову, эльфийка поглядела в лицо Архитектора и испуганно выдохнула: – Веланна?.. – Мы пришли к согласию, – успокоил девушку эмиссар и, усмехнувшись одной стороной губ, снял маску. Судя по его взгляду, он был весьма озадачен тем, что эльфийка бесстыдно вцепилась в него, и, по-видимому, отпускать не собирается. Сейчас Серанни было абсолютно все равно, что там думает Порождение Тьмы. Напряжение, усилившееся за последние дни настолько, что она готова была впасть в истерику, в один миг испарилось. Все, кто ей дорог остались живы. Ну разве это не счастье? – Какая замечательная новость! Ребята, вы такие молодцы! – она отцепилась от Архитектора, решив, видимо, что с него достаточно, и теперь черед гномки насладиться её объятиями. – Уточка! – довольно воскликнула эльфийка, а потом громко засмеялась, приподнимая плотно сложенную женщину в латных доспехах и при оружии над землей. Она теперь вурдалак, и её сила позволяет совершить подобное. Гномка запротестовала, отстраняя от себя назойливую Серанни, но её недовольство было лишь поверхностным, потому как потемневшее от пятен скверны лицо озаряла радостная улыбка. – Каковы наши планы? – наконец, оставив в покое Уту, поинтересовалась эльфийка. – Пока что от данного способа достижения цели придется отказаться, но, полагаю, у меня появятся другие идеи. Кроме того я дал некие обещания Стражам. Гномка подняла взгляд на Архитектора. – Конечно, Ута. Пришло время исполнить и твою просьбу. Какое бы место выбрать? – эмиссар коснулся когтистыми пальцами подбородка. – Тебе по душе леса или горы? Как ты относишься к снегу? Или предпочитаешь климат теплее? Махнув рукой, гномка дала понять, что ей все равно. – Хм. Ближе всего Коркари. Если уйти вглубь неизведанных территорий, то там никто тебя не потревожит, – размышлял Архитектор и после одобрительного кивка Уты заключил: – Значит, решено. Дикие Земли. Серанни переводила изумленный взгляд с гномки на эмиссара и наоборот, не понимая, о чем вообще идет речь. – А что в Коркари? С нежностью глядя на совсем низкую по сравнению с ним женщину, Архитектор опустил ладонь на её плечо и пояснил эльфийке: – Новый дом Уты. *New Young Pony Club – the Architect of Love
– Тебе ведь не хватает сестрички. Чей это голос? Почему он преследует её? Серанни стояла во тьме, не видя ничего вокруг и не понимая, что происходит. Откуда-то издалека до нее продолжали доноситься слова: – Но еще больнее скучать по тому, кто находится рядом, когда сердцем он не с тобой. Мрак начал приобретать краски и форму, вокруг неё появились очертания просторного каменного зала с колоннами по бокам и широкой лестницей, ведущей на второй этаж. – Но ведь всё могло быть иначе… Перед Серанни возник Архитектор. Он обнимал её за плечи, а она, высоко запрокинув голову, непонимающим взглядом взирала на него. Убрав руки с её плеч, эмиссар мягко произнес: – Серанни, мы прибыли. Можешь меня отпустить. Он посмотрел куда-то в сторону, и эльфийка проследовав за его взглядом, увидела девочку, подглядывающую за ними из-за парапета вверху лестницы. Серанни вспомнила этот момент. Она искала сестру, а Архитектор, как обычно, появился из ниоткуда и притащил в этот тейг, а потом познакомил с ученицей. Тогда вурдалак подумала, что Эллана всего лишь глупый измученный ребенок, Боги, как же обманчива внешность! Вероятно, тогда еще можно было что-то изменить, но Серанни упустила эту возможность. Она была общительной, даже болтливой, но когда дело доходило до чувств, вся её говорливость растворялась, как дым на ветру. Если ей выпал второй шанс, то нужно им воспользоваться. Серанни хитро прищурилась, а затем, повернувшись к эмиссару, уверенно произнесла: – Нет, не отпущу, – и гордо вздернула подбородок. Его глаза удивленно расширились. Откуда в ней вообще эта смелость? А еще какая-то удивительная легкость в теле и разуме, словно под влиянием дурмана. Да плевать! – Никому не отдам, слышишь? – злобно прошептала эльфийка и, схватив Архитектора за мантию на груди, потянула вниз, заставляя Порождение Тьмы наклониться к ней, а затем обвила руками его шею и, наконец, сделала то, о чем мечтала так долго. Прикрыв глаза, Серанни коснулась его губ решительным поцелуем и вместе со своим вздохом услышала другой, расстроенный, там, в самом верху лестницы на другом конце зала. Пусть смотрит. Пусть чувствует то, что терзает саму Серанни с того самого момента, когда она догадалась о чувствах Архитектора к его ученице. Да, именно так она должна была поступить в тот момент, и никак иначе. Эмиссар ответил на поцелуй и, обхватив её талию, приподнял над полом, прижимая к себе. Серанни обвила его ногами и, оторвалась от его губ, но лишь чтобы увидеть, как он смотрит на неё. Именно так, как она всегда хотела: не безразлично или снисходительно, а со страстью. Архитектор схватил её за волосы и притянул к себе, впиваясь в её уста диким поцелуем. Она не поспевала, пытаясь следовать его ритму. Боль. Горько-терпкий вкус крови. Серанни зарычала и укусила его в ответ. Острые, как лезвия, ногти с нажимом скользнули вниз по спине, оставляя длинные глубокие порезы. Эльфийка застонала, но вовсе не от боли, ей это нравилось. Его горячие губы, крепкие руки, твердое тело, необъяснимо приятная ноющая боль и пьянящий вкус крови – всё это невероятно возбуждало. Вцепившись ногтями в его плечи, Серанни разодрала плотную серую кожу. Раны наполнились густой черной жидкостью, и она, прервав поцелуй, хищно поглядела на Архитектора, тяжело дышащего, с искусанными и измазанными кровью губами, а затем наклонилась к его плечу и провела языком по порезу, слизывая кровь. Он хрипло вздохнул, опустив ладони на её ягодицы, и крепко сжал их, когда она вдруг укусила его, впиваясь в рану, получая удовольствие от вкуса его крови и лихорадочного дыхания. Вдоволь насладившись, вурдалак коснулась губами его шеи и поцелуями поднялась к щеке, измазывая её черной кровью. Раны на спине уже заживали, но ей хотелось новых. Какое-то невероятное пьянящее безумие охватило эльфийку. Она хотела обладать им и принадлежать ему. Наслаждение через боль, близость через кровь. Все дело в крови, так Архитектор всегда говорил, и, чувствуя его вкус, Серанни это понимала. Он не отпускал её, прижимая к себе, царапая кожу, кусая и целуя её губы, шею, плечи. Они оба изранены, измазаны оскверненной кровью. Разве может эмиссар себе позволить ТАКОЕ со своей девчонкой? Серанни победно засмеялась и, ловко освободившись из объятий Архитектора, спрыгнула на пол. Нащупав металлические застежки, она распахнула его мантию, обнажая грудь, провела по ней ладонями, затем по напряженному впавшему животу вниз к паху и, ложась на пол, потянула его следом, увлекая за собой. – Оххх, как же это вкусно!– откуда-то неподалеку промурлыкал нараспев уже знакомый Серанни голос, но вурдалак не обратила на него внимание. Холод камня заглушил боль от ран на спине, а сильные руки раздирали кожаную куртку, оголяя её покрытую пятнами скверны кожу. Ногти впились в её выступающие ребра, пуская кровь, вынуждая её неудержимо стонать и выгибаться ему навстречу. Обжигающие прикосновения по спине. О Боги, еще, ей нужно еще больше! Архитектор лег на неё, и их оголенные тела соприкоснулись. Его тяжесть была невероятно приятной, Серанни чувствовала, что он хочет её, ощущала его твердую плоть, видела ответное желание в его глазах и нетерпение в движениях. Когда его губы коснулись её небольшой красивой груди, она громко вскрикнула. Язык скользнул вокруг возбужденного соска, и через секунду на нем сомкнулись зубы, осторожно покусывая, заставляя эльфийку безудержно стонать и дрожать от охвативших её ощущений. Прикрыв от восторга глаза, она откинула назад голову, упершись макушкой в пол. Внезапно эмиссар отстранился от неё, но Серанни еще не успела понять, что происходит, как почувствовала, что он, взявшись за пояс её штанов, попросту разорвал их, даже не удосужившись снять. Она распахнула глаза, возбужденная, но почему-то одновременно испуганная его действиями и попыталась приподняться, но большие ладони обхватили её запястья, сводя их вместе у неё над головой и прижав к холодному камню. Над её ухом раздался шепот, напоминающий змеиное шипение: – Ш-ш-ш. Теперь ты моя. Глаза Серанни ошеломленно расширились. Возвышаясь над ней, эмиссар коленом бесцеремонно раздвинул её ноги, а свободная ладонь, исследовав её тело, проникла меж бедер и опустилась на горячее, уже давно готовое принять его, лоно. Девушка непроизвольно дернулась, и рука, сжимающая неё тонкие запястья, усилила хватку. Палец скользнул меж влажных половых губ, раздвигая их, поглаживая. Прикрыв глаза, Серанни жалобно застонала и, прикусив губу, выгнулась ему навстречу, утопая в столь интимной сладостной ласке, желая, чтобы эти длинные дразнящие её пальцы проникли внутрь, причиняя боль и принося удовольствие. Внезапно Архитектор отстранился и резким нетерпеливым движением проник в неё, насаживая почти до упора. Она не смогла сдержать крик. Какое-то безумно дикое мучительное ощущение пролилось по телу. Смазки было достаточно, но она не ожидала, что он окажется чересчур большим для нее. – Как же глупо, Серанни, – с деланным сочувствием произнес эмиссар, склоняясь к её лицу, а затем, пожирая её взглядом, слегка вышел из узкого лона и следующим движением вошел в неё полностью. Очередной возглас утонул в резком вдохе, глаза наполнили слезы, но неожиданно для себя она засмеялась. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что это какой-то безумный сон. Либо она просто сошла с ума. Такого просто не может быть. Второй шанс – это всего лишь миф. Эмиссар отпустил её запястья и обхватил руками бедра, настолько сильно сжав, что длинные ногти вонзились под кожу эльфийки. Он движется в ней, жадно, размашисто, вколачиваясь в её хрупкое стройное тело, растягивая её лоно. Она надрывно смеется, а по щекам, словно блестящие ручейки, текут слёзы, затем, закатив глаза, начинает стонать, вскрикивая от особо сильных толчков. Теперь уже почти не больно, он твердый горячий рывками проникает в неё, и от этого великолепного ощущения по телу разливается блаженный огонь, с каждым толчком усиливающийся, и вот эльфийка сама приподнимает бедра ему навстречу, подстраиваясь по его ритм, желая, чтобы он проник еще глубже, пронзал сильнее. Только что она кричала от боли, а теперь ей мало. – А чтоб тебя!– недовольно прорычала незримая женщина, но уже не близко, а откуда-то издали, и тут же ощущения стали угасать, очертания зала стирались, краски обесцвечивались. – Серанни... Архитектор исчез, всё вокруг растворилось, превратившись во тьму. Она снова находилась во мраке. – Серанни! Тень начала отторгать её, возвращая душу в реальный мир, и эльфийка, распахнув глаза, уперлась взглядом в стоящего над ней эмиссара. Осознание, что всё произошедшее – просто сон, и данный Архитектор не имеет к нему никакого отношения, пришло почти мгновенно. Испуганно подскочив, она отползла назад и вжалась спиной в стену. О Митал, как долго он здесь находится? Хоть бы он не видел того, что ей снится, потому как это было что-то совершенно ненормальное. Ибо она никогда бы так не поступила! – Что случилось? – обеспокоенно спросил эмиссар, подходя ближе. – Ты плохо выглядишь, Серанни. В данный момент эльфийке больше хотелось провалиться на нижние уровни Глубинных Троп, чем подвергнуться изучению внимательного взгляда. Боги, это был всего лишь сон, но до чего реальный и чувственный! Когда она стала вурдалаком, Тень перестала создавать для неё мороки, по сути, она вообще редко что помнила, да и спала довольно редко. Поэтому произошедшее сейчас, было чем-то непривычным и невероятным. Что уж говорить, она до сих пор была возбуждена! И причина этого стоит совсем рядом, только вот смотрит на неё совсем не так, как недавно во сне. – Всё хорошо, – взяв себя в руки, произнесла эльфийка и в подтверждение этого улыбнулась. – Ты испугал меня. – Извини, но у меня нет времени ждать твоего естественного пробуждения. Я пришел поинтересоваться, не желаешь ли ты навестить Уту? Несколько секунд у полусонной Серанни ушло на то, чтобы воспринять и обработать информацию, а потом, подскочив с кровати, она воскликнула: – Уту! Конечно, хочу! Эльфийка заметила, как увидев её восторг, Архитектор расслабил плечи, и волнение в его взгляде исчезло. – Хорошо. Эллана соберет вещи, и мы отправимся. Улыбка на лице Серанни медленно угасла, она села на кровать и тихо произнесла: – Знаешь, Архитектор, пожалуй, я останусь здесь, – она отвела взгляд на серую безликую стену. Ей ужасно хотелось повидать подругу, но слишком больно наблюдать, как эти двое воркуют. Нет уж. – Я просто вспомнила, как долго туда добираться, а ты же знаешь, что я не люблю все эти твои перемещения. Так что передай Уте от меня привет, – вурдалак прикрыла глаза, вспоминая лицо гномки, которую совсем недавно видела во сне. Она скучала по ней, её немому смеху, искренней улыбке, сдержанным объятиям и быстрым жестам, когда эльфийке все-таки удавалось уговорить её рассказать какую-нибудь историю из её жизни. – И обними покрепче. Ну почему он не уходит? Почему продолжает сверлить её взглядом? – Серанни, пока я еще здесь, ты в чем-либо нуждаешься? В тебе. Но она способна была озвучить это во сне, а вовсе не в реальности. Жаль. – Ничего не нужно. Удачного вам пути. Какое-то время Архитектор рассматривал её и даже, скорее всего, намеревался еще что-то спросить, но, кивнув на прощание, наконец-то исчез, оставив эльфийку одну. Подняв голову к потолку, она крепко зажмурила глаза и открыла рот в беззвучном крике. Серанни хотелось уснуть и больше никогда не просыпаться, остаться в снах с ненастоящим Архитектором. Пусть это неправда, но лучше уж так, чем чувствовать себя всеми отверженной. Какой бы наивной она не была, но ложь Тени – это единственное, на что эльфийка могла надеяться.