Ученица Порождения Тьмы

      В главе будет много фраз на эльфийском и тевинтерском языках. Дабы не подумали, что взято с потолка, поясню. Так как эльфийский язык в Драгон Эйдж ну очень не проработан, я использовала толкиеновские Sindarin и Quenya . С тевинтерским в ДА ситуация еще более печальна. Поэтому тут пришла на помощь латынь и хоть какие-то известные правила склонения слов Арканума.

Плейлист любителям: Aurora – Running With The Wolves (Live Session) Marcin Przybyłowicz – Ladies of the Woods Lacuna Coil – Delirium Theodor bastard – Beliy Gorod IAMX – Nature Of Inviting Johnny Hollow – Alibi Sia – Alive

***

Дорогая, шути, улыбайся, Не буди только память во мне… С.Есенин «Шаганэ»

Часть 1. Друзья

Aurora – Running With The Wolves (Live Session)

      Странная тишина объяла пространство вокруг. Шлепающие шаги босых ног по мокрой листве раздавались эхом, словно в закрытом помещении, несмотря на то, что повсюду простирались километры леса. Высокие разномастные деревья с голыми изогнутыми, словно от мук боли, стволами уходили далеко к небу, где закрывали его кронами с редкой бледной листвой. Воздух казался недвижимым, словно вода в болоте, коих в данной местности было великое множество.       В этом безмолвии диковинное Порождение Тьмы и невысокая эльфийская девушка, держась за руки, шли сквозь редкий молочного цвета туман. Эллана за все время почти ничего не сказала. Они совершили уже две серии перемещений, между которыми Архитектор решил разобрать с ней прошедший бой, но на все его замечания ученица лишь без интереса отвечала согласием или просто кивала головой, что абсолютно было ей не свойственно. Всё, касающееся магии, обычно моментально занимало её внимание, а сейчас эльфийка вела себя отстраненно. Он был озадачен, что еще мягко сказано. Хотя, почему бы Архитектору не радоваться долгожданному спокойствию? Только вдруг возникшая тишина показалась ему гнетущей. Он понимал, что Эллана подавлена, но не знал, как изменить её настроение. Разговор о магии не помог, а, может, не стоило при этом упоминать об убийствах? Но зачем ему, собственно, отвлекать её от размышлений? Разве не стоит подождать, пока ученица сама не выйдет из этого состояния? Было бы логично, но почему-то факт того, что эльфийка печальна, не давал Архитектору покоя, пока не занял все мысли, грозясь вывести его из душевного равновесия.       Они уже больше часа идут по Диким Землям, и единственный раз, когда Эллана обратилась к нему, это была просьба оставить её одну на несколько минут. Он беспрекословно выполнил её, но по-своему, лишь отойдя от нее подальше и опершись о больное, покрученное временем, древнее дерево, но вряд ли такое старое, как он сам. Девушка подошла не то к озеру, не то к болоту, сняла обувь и опустилась наземь у кромки воды, глядя куда-то вдаль. Коснулась рукой почвы и сидела так какое-то время. Любопытно, Эллана уже привыкла к тому, что, как только они ступили на землю Коркари, её постоянно сопровождают духи? Весьма занятное место, пропитанное смертью и магией. Завеса здесь тонка, и пространство полнится низшими теневыми сущностями. Кроме того, Архитектор отчетливо ощущал присутствие овладевших телами духов, что притаились в глубине водоема. Эллана тоже ощущала их, поэтому не касалась воды. Она прощупывала пространство сквозь почву, посылая в неё магические импульсы. Интересное умение у эльфов, хоть и ограниченное, ибо его способности куда более объемные, но если сравнивать с обычными магами, то у этой расы имеется преимущество. Видимо, посредством природы они могут чувствовать пространство везде, где присутствует данная стихия, но вряд ли их разум способен зайти далеко. Интересно, как бы девушка отреагировала, если бы ощутила мир, как он?       Посидев у воды, Эллана вернулась к Наставнику, и они так же молчаливо продолжили путь. Даже своего мнения по поводу Коркари не выразила, а ведь так хотела оказаться здесь. Хотя, ничего удивительного тут нет, никаких ярких красок, цветов и бабочек. Мрак, мгла, серость.       Посчитав, что передышки для восстановления между теневыми перемещениями, эльфийке вполне достаточно, Архитектор обратился к ней:       – Полагаю, тебе стоит обуться. Дальше температура воздуха значительно ниже, и почву укрывает снег.       Эллана подняла на него взгляд, в котором впервые за последние несколько часов появилось любопытство, а затем восторг.       – Снег? – она сжала его руку сильнее и приподняла брови.       Боги, это всего лишь вода, агрегированная до твердого состояния. Архитектор не понимал, чему она радуется. Невероятно, но он не знал, чем увлечь её, а банальный снег оказался весьма действенным способом.       – Снег, – ответил Архитектор, задумчиво коснувшись пальцами свободной руки её щеки. – Тебе нравится?       – Еще бы! – воскликнула Эллана и принялась надевать ботинки. – Он красивый, можно создавать ледяные фигуры, строить замки, лепить снежки…, – эльфийка внезапно затихла и сжала обожженную ладонь. Какие снежки, какие замки? Что за ерунду она несет? После всего, что она совершила, кем стала, все эти ребячьи забавы уже не для неё.       – Архитектор, я когда-нибудь привыкну к этому?       Он понимал, что Эллана имеет в виду, но стоит ли отвечать? Откуда ему, в сущности, знать, как обычные существа смиряются со смертями? У него самого к этому безразличное отношение с самого начала его памяти. А вот, что касается эльфийки… Ута и Серанни осознали необходимость жертв, тем более, если это касается их жизни, значит, и Эллана сможет, только она не вурдалак вовсе.       – Как ты свыкся с убийствами?       Её золотые глаза были самим ярким из всего их окружения, сверкали, словно ослепляющее солнце, или Архитектору так казалось, ибо, размышляя, он не отводил от них взгляда.       Хочет знать, хорошо.       – Я считаю, что убийства и жертвоприношения для меня стали чем-то обыденным и не вызывающим никаких эмоций еще с детства, потому как тебе известно об устоях Империи. А когда Уртемиэль блокировал мою память, я вовсе перестал видеть в человеческой жизни какую-либо ценность, кроме практической.       – Но ведь ко мне ты относишься иначе, – она не спрашивала, потому как знала, что так и есть. – Почему?       – Я затрудняюсь ответить на данный вопрос.       Эллана устало провела тыльной стороной ладони, измазанной землей, по лицу, словно снимая с него пелену гнетущей тяжести, а другую постоянно сжимала в кулак и расслабляла. То же самое она делала, пока Наставник говорил с ней о последней практике. Он знал о ране, но это всего лишь ожог, который не опасен, если, конечно, его постоянно не беспокоить. Архитектор не понимал множества человеческих эмоций и мотивов, но зачем эльфийка намеренно причиняет себе боль, уж это ему было известно.       Присев перед ней на корточки, он взял её руку и поднял ладонью кверху. Красноватая корка в местах сгибов потрескалась, и из мелких ран сочилась сукровица. Эллана сокрушенно вздохнула, а Архитектор лишь недовольно сжал губы. Очередное увечье по его вине. Сегодня утром он менял ей повязку на спине. Хоть регенерация у магов ускоренная, порезы, что он по неосторожности оставил, оказались слишком глубокими, поэтому еще долго будут заживать. Благо, что воспаления нет.       Когда охлажденная магией ладонь накрыла ноющий горячий ожог, девушка блаженно прикрыла глаза, наконец, расслабляя кисть.       – Причина боли не исчезнет, если попробовать переключить внимание на иную, умышленно себе причиненную. Некоторое время это, вероятно, отвлечет тебя от главной проблемы, но, в конечном счете, придется разобраться с источниками обеих. В иллюзиях нет спасения, Эллана.       Эльфийка стиснула зубы, глубоко вдыхая, борясь со сдерживаемыми всё это время эмоциями. Ну зачем он сделал это? Она отстранилась, не говорила с ним, пытаясь заглушить в себе терзающее её мучительное пламя. Разговор о бое она выдержала, это было вовсе не сложно, но его забота во мгновение ока лишила её холоднокровия. Неужели Архитектор не мог, как обычно, молчать? Ибо сейчас она может не сдержаться и…       Освободив руку из больших ладоней, Эллана обняла его и уткнулась носом в шею, так приятно пахнущую сырой почвой и книжным пергаментом.       – Ты совершила то, что должна была, и непременно сделаешь снова, если возникнет такая необходимость. Когда речь идет о твоей собственной жизни, ставь её превыше всего остального, – твердо произнес он. – Если меня не будет рядом, ликвидируй опасность, не задумываясь, ты меня поняла? Это твой главный урок.       Получив удовлетворительный кивок, Архитектор испытал некое облегчение. Эллана должна защищать себя во что бы то ни стало. Пусть идет по трупам, если понадобится, они станут мостом под её ногами, будут её защитой под влиянием энергии некроманта, превратятся в доказательство того, что она сильнее и достойна жить, в отличие от слабых.       Когда Архитектор поднял её на руки, Эллана не выразила никакого удивления. Он мог перенести её в пространстве, просто держа за руку, но так было спокойнее, что Тень во время рывка не разъединит их. Хотя, возможно, дело было вовсе не в этом. Последнее время он слишком часто лгал себе.       Он не предупреждал её, она не спрашивала. За прошедшие сутки перемещения перестали быть для эльфийки чем-то странным и невероятным. Теперь они вовсе не вызывали в ней неприятных ощущений, ибо та боль, что терзала её изнутри, не шла ни в какое сравнение с влиянием магии Тени. Эллана знала, что поступила правильно, по крайней мере, полагала так, но почему-то перед глазами стояла предсмертная гримаса слишком молодого по её мнению командира храмовников. И сейчас она была опечалена даже не из-за него, а в силу несправедливости мира. Ведь всё могло быть иначе.       Стало холоднее, но девушка не заметила, ибо их окружал магический барьер, внутри которого сохранялась постоянная температура, но, открыв глаза после завершения перемещений, её ослепил непривычный яркий белый свет. Через мгновение на фоне этого сияния стали вырисовываться лишенные кое-где снежных одеяний черные стволы и ветви деревьев. Снег под ними растаял, обнажая по окружности землю.       – Мы прибыли, – прозвучал голос Архитектора, и Эллана обернулась, осматривая местность. Но ничего, кроме сугробов, тронутых лишь редкими следами животных, а также растительности, листва которой давно опала, не было.       – Но я ничего не вижу, – девушка слегка отстранилась, поглядев в лицо Архитектора. – Я думала, что твоя подруга живет в доме, и мы окажемся там.       – Так и есть, – он загадочно улыбнулся, поглядев куда-то за её спину. – Но я полагал, ты знаешь, что гостей в дом должен пригласить хозяин, и входить положено через дверь.       Надо же, поймал на прописной истине! И, судя по довольному выражению лица, Порождение Тьмы смеется над ней. Это месть за те случаи, когда Эллана показывала свое превосходство по части человеческих отношений? Или Архитектор настолько быстро постигает все тонкости юмора?       Эльфийка коварно прищурилась.       – Откуда ты знаешь об этом? Можно подумать, ты в гости постоянно ходишь.       – Нет, я впервые навещаю Уту, поэтому изучил данный вопрос, чтобы сделать всё правильно, – с чувством собственного достоинства изрек Архитектор. – Для неё важно почувствовать себя... хм, обыкновенной.       Последняя фраза распалила еще больший интерес девушки к этой загадочной подруге Наставника. Кто она такая, эта Ута? Ради неё он поднимался на поверхность, нашел ей дом, а теперь пытается быть примерным гостем.       – Она знает, что я здесь, можно идти.       Эллане, конечно, было приятно находиться в объятиях Архитектора, но в таком положении неудобно смотреть туда, откуда он все это время не отводил взгляда. Но когда просьба эльфийки была выполнена, и её поставили на землю, то позади себя она не увидела ничего, кроме сугроба снега в деревьях, наметенного сюда, видимо, ветром. Архитектор взял девушку за руку и пошел вперед, увлекая за собой. Белое зимнее покрывало перед ними мгновенно опадало, превращаясь в воду и исчезая в почве. Когда они прошли сквозь снежную насыпь, что в высоту достигала почти роста Элланы, оказалось, что они находились на небольшом холме, а недалеко внизу, в балке, темнели бревна маленького дома, об обжитости которого говорил поднимающийся из каменной трубы клубящийся дым.       А еще им навстречу по протоптанной тропинке стремительным шагом шла женщина невысокого роста, но крепкого телосложения. Судя по всему, она принадлежит расе гномов. Только девушка в первую очередь обратила внимание вовсе не на это, а на покрытое черными пятнами скверны лицо. Тот факт, что подруга Архитектора – вурдалак, уже не произвел на неё такого впечатления, как при встрече с Серанни. Её рука невольно потянулась к амулету на шее. Эллана была благодарна Наставнику, что он позаботился о её защите, но почему-то сейчас остро ощутила себя белой вороной в его окружении.       Когда до гномки оставалось совсем немного, Архитектор остановился и отпустил руку эльфийки. Не нужно быть слишком внимательной, чтобы заметить, как его плечи от частого дыхания приподнимаются, и чтобы поспевать за работой легких, он даже приоткрыл рот. Улыбаясь, Ута в свою очередь не сводила с него взгляда и замерла в паре шагов.       Архитектор слегка склонил голову набок, лицо гномки вдруг исказилось, словно от боли, и она бросилась обнимать его. Эллана озадаченно наблюдала, как Ута обхватила руками его бедра, и, прислонившись щекой к животу, прикрыла глаза. Он положил ладони ей на плечи, но не отстранял, глядя на неё с теплотой и легкой полуулыбкой. Было очевидно, что Ута очень скучала по нему, и сейчас эти двое вели себя как вполне себе обычные человек и гном, что встретились после долгой разлуки. И не важно, что это Первый из Порождений Тьмы и вурдалак. Боги, а если бы Архитектор мог сделать всех такими же, как Ута и Серанни, выходит, Порождения тьмы могли быть цивилизованной расой Тедаса. Он мог осуществить подобное только с вурдалаками или остальными тоже?       Наконец, разжав объятия, гномка воззрилась на еще одну гостью, что, стоя в стороне, ошеломленно рассматривала их, а затем перевела вопрошающий взгляд на Архитектора.       Они не произнесли ни слова, но Эллана почему-то была уверена, что те понимают друг друга без слов.       – Думаю, стоит вас представить, – все-таки произнес Архитектор. – Эллана, это Ута, мой близкий друг. Ута, это Эллана, – он помедлил какую-то секунду и добавил: – моя ученица.       Женщина приблизилась, сосредоточенно сверля её взглядом. В отличие от Серанни, выглядела она устрашающе: под покрасневшими глазами с выцветшими радужками пролегли черные круги, вся кожа сплошь покрыта пятнами скверны, губы темные, а по коротким рыжим волосам прядями серела седина. Но одета она опрятно: холщевая коричневая туника, что выглядывала из-за распахнутой меховой шубы и штаны из похожего, но более плотного материала, были хоть и потерты, но без дыр, латок либо пятен. На ногах у неё были какие-то ботинки, явно не подходящие по погоде. Видимо, она спешила, раз даже верхнюю одежду не застегнула.       – Ты права, Ута. Я посчитал, что этого не стоит делать.       Гномка кивнула на его слова, Эллана же не могла понять, о чем идет речь, и почему женщина упорно молчит.       – Можно, она под защитой амулета.       На этот раз Ута улыбнулась, от чего её лицо стало вовсе не таким суровым, и приветственно помахала ладонью прямо у эльфийки перед носом, а затем сделала несколько стремительных движений руками, и Архитектор произнес:       – Она говорит, что рада знакомству с тобой, Эллана.       Девушка тихо охнула, осознав, наконец, почему гномка до сих пор не произнесла ни слова. Неужели она нема?       Спохватившись, эльфийка чересчур быстро произнесла:       – Мне тоже приятно познакомиться, – и протянула ладонь для рукопожатия. Ута уверенно сжала её, и, опустив взгляд на ноги Элланы, нахмурилась. Её легкие сапожки промокли и были в грязи, да и одежда казалась слишком легкой для сурового зимнего климата. Даже, несмотря на устойчивость эльфов к разного рода погодным условиям, без ауры Архитектора она попросту замерзла бы здесь.       Укоризненно покачав головой, женщина сделала манящий знак рукой и направилась в сторону дома.       – Она приглашает нас внутрь. Идем.       – Ута от рождения не может говорить? – тихо поинтересовалась Эллана, пользуясь моментом, что они отстали от на удивление быстро шагающей коротконогой гномки.       – Нет. Её лишили языка при вступлении в Орден Молчаливых Сестер, элитное воинское подразделение, состоящее из одних только женщин.       – Оххх, – только и сумела ответить на такую новость Эллана.       – Такова цена посвящения – вечный обет молчания.        «Десять лет тишины, Сетий. Ты молчал десять лет...»       Архитектор невольно замедлил шаг и приложил когтистую ладонь ко лбу. На этот раз зрительного образа не было, но в голове отчетливо прозвучал его собственный голос, тот, каким он был много столетий назад. И это имя… Он уже слышал его ранее, в воспоминании, показанном ему в Тени Демоном Гордыни. И если морок был не ложью, то и лицо этого человека он видел, а в силу своей идеальной зрительной памяти, еще и детально запомнил. Он был уверен, что этот мужчина – один из Верховных Жрецов, вошедших вместе с ним в Златой Град. А если судить по тому разговору в мороке Тени, которому Архитектор был свидетелем, то именно этот человек, возможно, даже был инициатором печально известного теперь всему Тедасу ритуала.        «Десять лет тишины…»       Обет молчания принимали лишь послушники в Храме Тишины, а направляющим в ритуале как раз был Верховный Жрец Думата. Таким образом, этот самый Сетий, похоже, и есть…       – Как вы с ней общаетесь, не произнося ни слова?       Архитектор поднял задумчивый взгляд от тающего под ногами снега сначала на девушку, а затем на дом, к которому они уже приблизились.       – Я могу навязывать свою волю Порождениям тьмы, распознавать их намерения или же читать мысли, если они, конечно, присутствуют, – пояснил Архитектор, всё еще думая о результате своих размышлений. – В свою очередь телепатический диалог может быть обоюдным, опять же, если я этого пожелаю. Данная связь осуществляется посредством скверны. Таковы мои способности, как Первого. Но я не вторгаюсь в разум Уты, а улавливаю лишь мысли, которые она намеренно мне адресует. Ко всему прочему она научила меня языку жестов.       В том, что заклинание сокрытия памяти разрушается, уже можно было не сомневаться. В конце концов, ничего не длится вечно, а данное и вовсе было идеальным на протяжении нескольких веков, но как долго оно продержится? Что случится, когда Архитектор всё вспомнит? Это произойдет сразу или воспоминания будут продолжать возвращаться отрывочно, как сейчас?       Если бы найти кого-нибудь, кто сможет восстановить барьер памяти! Вот только вряд ли заклинание Бога может обновить обыкновенный маг. Но ведь Разикаль и Лусакан еще живы, их души где-то в Тени. Если бы Архитектор нашел их, возможно, они согласились бы помочь.       Невероятно наивные мысли посещают его в силу безысходности! Найти в огромном многоуровневом мире тех, кто уже давно никому не являлся, – почти невыполнимая задача, даже для Сновидца его уровня. Почти. Возможно, стоило попробовать, но это займет неопределенное количество времени. У него оно есть, чего нельзя сказать об Эллане.       Вурдалак открыла перед ними дверь, пропуская внутрь, а после зашла следом.       Небольшой дом был почти полностью деревянным, но крепким и лишь с одним небольшим узким окном. Видимо, раньше в стенах между бревен были щели, но поверх старых, почерневших от времени, досок по всему периметру помещения были набиты новые с еще светлым волокном. Прямоугольный стол и две длинные лавки с обеих сторон тоже были сделаны не так давно, а вот кровать, вероятно, осталась от прежних хозяев. Тем не менее, серое одеяло опрятно застелено, и такого же цвета подушка положена сверху. Рядом с постелью у вещевого сундука стоят щит и начищенный до блеска короткий меч, а на полке над ними – несколько книг. И что интересно, все предметы мебели украшены необычной резьбой. Подобную она видела в гномьем тейге, но та была слишком простая и угловатая. Орнаменты, что украшали края стола, боковинки кровати, крышку сундука и спинки лавок, выглядели как объемные резные ленты, цветы, солнце, только деталями были разнообразные геометрические фигуры.       – Как здесь уютно! – выразила свое одобрение Эллана, и, подойдя к столу, с восхищением провела пальцами по рельефному изображению.       – Ута благодарит за похвалу. Она старалась придать этому месту вид настоящего дома. Но беспокоится по поводу порядка, ведь мы прибыли неожиданно, – изрек мысли гномки Архитектор, и обратился к ней вслух: – Ута, полагаю, это излишне, так как я полностью соглашусь со словами моей ученицы. В твоем доме, хм…, – теоретически он знал, что такое «уют», но данное слово было ему непривычным, поэтому он сказал иначе: – довольно приемлемая обстановка.       От этих слов гномка просто-таки засветилась от счастья, даже пятна скверны стали не так уж заметны. Эллана улыбнулась: похвала Архитектора, судя по всему, одинаково влияет на них обеих.       – Ута, это ты вырезала?       Женщина кивнула и, пройдя к пламенеющему у дальней стены каменному очагу, взяла из аккуратно сложенных в углу дров несколько поленьев и подбросила их в огонь.       – Также она сама смастерила почти всю мебель. И, судя по всему, провела починку дома, – Архитектор оценивающе скользнул взглядом по стенам и поднял голову к потолку, которым служила двускатная крыша, – ибо, когда я оставлял её здесь, он выглядел несколько иначе.       – Да у тебя просто золотые руки! – Эллана улыбнулась, а затем, соединив руки за спиной, хитро сверкнула глазами. – А ты ножом вырезала? Можешь научить меня нескольким приемам?       Архитектор вздохнул. Эти её способы манипулирования он уже проходил: сначала потешит самолюбие, а потом о чём-то просит. И судя по тому, как Ута энергично закивала в ответ, её уговаривать даже не нужно. Ему нравилось видеть Эллану такой: с сияющим взглядом и неугасающим энтузиазмом. Только вероятные последствия данного увлечения были оценены им как крайне неприемлемые.       – Не следует. Я не умею лечить раны, если вы обе помните, а у тебя, – он поглядел на девушку, – их и так предостаточно.       – Ожог на левой руке мешать мне не будет. Кроме того, – она гордо вздернула подбородок, – меня учили резьбе, только эльфийской, и орнаменты у нас растительные, а не основанные на использовании фигур, поэтому мне интересно узнать, какие методы использует Ута. Она бы поделилась опытом со мной, а я могу рассказать ей о нашем ремесле.       Высоко подняв голову, Эллана сверлила Архитектора взглядом, а он хмуро взирал в ответ. Так они стояли друг напротив друга, пока, наконец, он не произнес холодным спокойным тоном, который обычно не предвещал ничего хорошего:       – Если ты по неосторожности отрежешь себе палец, чтобы вернуть его тебе, мне придется отправиться на поиски целителей, но в сутках пути отсюда их вряд ли сыскать. Поэтому, когда я найду их и выкраду, твой палец уже будет не годен, и тогда придется взять у одного из пленников. А так как целители не могут сами приращивать конечности, я помогу им магией крови. И после всего этого живыми они не останутся, – Архитектор выдержал паузу, наблюдая, как в ее глазах появилось ошеломление, а губы недовольно сжались. Эльфийка понимала, что сейчас он вовсе не шутит. – Так ты действительно желаешь учиться резьбе?       Громкий звук мгновенно привлек их обоюдное внимание: Ута постучала по деревянной спинке кровати, а потом ухмыльнулась.       – Архитектор, – обратилась она к нему, видимо, до этого также пыталась, но он не был открыт для её мыслей. – Пожалуй, я покажу несколько приемов резьбы вам обоим, а там уж практикуйтесь вместе, – она указала в сторону стола и лавок. – Достаточно стоять, присаживайтесь. Вы ведь всё-таки мои гости.       – Что Ута ответила? – поинтересовалась Эллана, усаживаясь за стол: данный жест был понятен и без трактовки.       Архитектор бросил быстрый взгляд на вурдалака, собственно, не желая в дальнейшем возвращаться к данному вопросу, но та лишь махнула рукой, говоря, чтобы он озвучил её слова. Боги, женщины сведут его с ума!       Опустившись на лавку рядом с эльфийкой, Архитектор нехотя произнес:       – Она предлагает обучить основам нас обоих, чтобы в дальнейшем мы занимались вместе.       Задумчиво приподняв кисть, он взмахнул пальцами с длинными острыми ногтями, а затем опустил ладонь обратно на колени. Проследив за этим движением, Эллана поняла, что держать нож в нужном положении ему будет весьма затруднительно, да он не особо-то и нужен, если у него по пять лезвий на каждой руке.       – Это неплохая идея, но я, пожалуй, откажусь от своей глупой задумки, – девушка, придвинувшись к Архитектору, незаметно для сидящей напротив гномки коснулась пальцами его ладони и с совершенно невинным выражением лица провела коготками по его запястью. Тот никак не отреагировал на её слова, но руку её мгновенно поймал и слегка сжал в своей ладони, что продолжала лежать на коленях. И только когда он озвучил слова гномки, Эллана заметила, что его настроение изменилось – из голоса пропала угроза и холодность.       – Ута интересуется, достаточно ли тепло для тебя в помещении? И твоя обувь, видимо, промокла.       – Не беспокойся, по сравнению с Тропами здесь даже жарко. А сапоги я уже высушила, только мы испачкали тебе пол грязью.       Гномка небрежно взмахнула рукой:       – Ерунда какая. Мне это даже в радость. А очаг я поддерживаю постоянно, потому что даже для меня ночами здесь холодновато. Но мне очень нравится! Хотя, обо мне поговорим позже, а сейчас поведай, что у тебя произошло, пока я была здесь? Стражи боле не появлялись?       – До меня дошла информация о не согласных с тем, что Командор не отринул мою идею касательно избавления Порождений тьмы от Зова и не попытался уничтожить меня. Такие индивидуумы собираются в Амарантайне, вероятно, их никак не оставит в покое тот факт, что на Тропах присутствует разумное создание, которое желает сделать таковыми своих собратьев.       Ута помрачнела:       – Не к добру это. Могут быть проблемы. Я знаю Серых Стражей. Их основная цель в жизни, то, ради чего их, собственно, создали, – борьба с Порождениями тьмы. Фактически все они – смертники, и яд в крови с каждым днем крепнет. В битве они забывают о том, что отведенное им время ограничено, и чувствуют, что их жертва принесена не зря. Поэтому члены Ордена настолько уперты. Вот, почему им не сидится на месте, и каждый готов отдать жизнь в бою, ибо она и без того обречена. Это лучше, чем ожидать Зова и отправиться на Глубинные Тропы за своей участью.       – Предполагаю, назревает что-то серьезное, но меня они вряд ли обнаружат, а собратьев я увел далеко на нижние уровни тоннелей, как и обещал Командору. Пока что Стражи только лишь обосновались в городе. Моё дальнейшее отношение к ним будет исходить от предпринятых ими действий.       Эллана оперлась щекой о плечо Архитектора и наблюдала, как они, глядя друг на друга, безмолвно общаются. И по глазам гномки можно было понять о характере их беседы. Если сразу они были счастливыми, то затем внезапно в них появилась настороженность и даже тревога. Интересно, о чем они разговаривают?       Сейчас у неё было время разобраться в потоках энергии, исходящих от Архитектора. Как бы эти двое ни контактировали, в этом должна быть замешана магия. Защитный барьер он не развеял, а лишь изменил его структуру и расширил до границ дома, всё время находясь настороже. Естественные потоки энергии, формирующие его магическую ауру, были настолько привычными, что девушка не обратила на них внимания, но из-за этого не сразу ощутила едва различимые магические нити, что тянулись от Архитектора к Уте. Эллана сосредоточилась. Импульсы были обоесторонними. Он говорил, что телепатическое общение происходит благодаря скверне и только, если он сам этого хочет. Значит, Архитектор создает основу данной связи, его энергия, попадая в головной центр вурдалака, предает его мысли, а так как скверна – это источник магической энергии, то разум Уты способен посылать ответные импульсы.       Любопытно, сможет ли она что-нибудь понять, если получится проникнуть в их связь?       – Развязывать войну мне крайне не хотелось бы. Но с теми, кто придет на Тропы именно за мной, договориться уже не получится. Что ж, если они явятся ко мне с мечом, у меня появится материал для моих дальнейших экспериментов.       Архитектор ощутил осторожное касание энергии эльфийки к созданному им телепатическому каналу, и опустил на неё взгляд. Естественно, проникнуть в него ей не удастся. И, судя по её выражению лица, она вовсе не выглядела, как пойманная на горячем.       – Это была Эллана? – видимо, Ута тоже почувствовала энергетические возмущения связующих их нитей.       – Да.       – Жаль, она не знает языка жестов.       Он привел сюда эльфийку не для того, чтобы она смотрела, как они с Утой молча переглядываются, но не все разговоры ей стоит слышать, да и быть переводчиком весьма утомительно. Серанни быстро изучила основы языка жестов, но для Элланы в данной ситуации это не выход. Архитектор соображал, как можно установить связь между вурдалаком и эльфийкой. По сути, с помощью способностей энтропии девушка может при желании повлиять на разум Уты, но обмен мыслями – это тонкая магия, здесь нужно воздействие мага более высокого уровня, способного управлять Порождениями тьмы посредством скверны в их крови. На это Эллана не способна. А может ли он установить связь с ней, если она не осквернена? Энергия эльфийки под влиянием её силы воли и постоянного обмена с его энергией претерпела изменений. Его же собственная магия исходит от скверны.       Пока Архитектор думал, Эллана, облокотившись на него, внимательно рассматривала его лицо. Он коснулся пальцами её подбородка, и провел вверх по щеке, направив в её мозг легкий поток магии, а затем:       – Эллана.       Эльфийка подпрыгнула на лавочке, вокруг неё с треском молнии мгновенно возник защитный барьер, и связь оборвалась. Таких широко распахнутых от смятения глаз он еще не видел, и это его позабавило.       – ЧТО ЗА…?! – судорожно вздохнув, воскликнула девушка, но, осознав, что это был голос Архитектора, развеяла заклинание.       Конечно же, испугалась, стоило её предупредить сначала. Но это выражение лица! Ради него стоило подобным образом вторгнуться в её разум.       – Проверка связи, – он улыбнулся, не сдержанно, как обычно, а вполне себе по-настоящему, от чего в уголках его глаз появились морщинки. Эллана застыла, вмиг успокоившись, сейчас Архитектор выглядел таким… радостным, довольным и человечным. Редкое и весьма ценное зрелище, что девушка даже опешила, продолжая неотрывно глядеть на него.       – Ты ведь хочешь поговорить с Утой без моего посредничества?       – Конечно.       – Вот и отлично, – внезапно Архитектор обхватил её талию, и, приподняв, усадил к себе на колени, чем очередной раз шокировал эльфийку, и прямо над её ухом добавил: – Ибо мне надоело быть переводчиком.       Ох демоны! От этого голоса у неё мурашки по коже, кроме того, он облокотил её спиной о свою грудь и обнял, что, по меньшей мере, было непривычно, а на деле – очень необычно с его стороны. Или это хорошее настроение на него так влияет? А что Ута подумает? Эллана приподняла на неё взгляд и почувствовала, что краснеет, но гномка смотрела с интересом, уложив подбородок на опертые о крышку стола руки.       А вдруг они услышат то, чего она не хотела бы озвучивать? Ибо иногда, как сейчас, её посещают мысли, о которых Архитектору лучше не знать.       – Вы будете слышать все, о чем я думаю?       – Только непосредственно нам адресованное. Но слишком явные мысли тоже могут быть переданы. Это сродни обычному разговору. Не всегда можно сдержаться и не произнести что-то вслух, как только что у тебя произошло.       Очередная теплая волна по коже. Великолепные вибрации его голоса, ласкающие слух, и теплое дыхание по чувствительной шее. Впору было замурчать от удовольствия, но Эллана прикрыла глаза, наконец, позволив себе насладиться такого рода объятиями, и, согласно кивнув, поерзала у него на коленях, пытаясь усесться удобнее. Мало того, что у него ноги твердые, что скамья, так еще и…       – Во имя богов, Эллана, сиди спокойно! – мгновенно раздалось у неё в голове, а ладони сжали её предплечья.       Архитектор не ожидал последствий своей затеи и даже пожалел, что совершил это, но вдруг усаживать долийку обратно на скамью выглядело бы нелогично.       – Каких богов? – девушка подняла на него коварный взгляд.       – Любых!        – Не могу не двигаться, когда чувствую…        – Я соединяю с Утой. Думай, о чем думаешь.       Что за нелепость он произнес?! Совершенно разум потерял.       – Попробуйте сказать что-либо.

(далее общение мысленное, если не упомянуто иное, поэтому курсивом не выделено)

      – Здравствуй, – в мысленном пространстве, объединившем три разума, раздалось одновременно два разных голоса: эльфийки и еще один, ей до этого незнакомый. Обе улыбнулись.       – А я уж думала, у вас возникли сложности, – произнесла Ута, откинувшись на спинку лавки. У неё был голос молодого парня: немного грубоватый, с хрипотцой. Таким гномка его представляет или таким он был до того, как её лишили возможности говорить?       – Как видишь, всё прошло успешно.       – Архитектор, очередной раз поражаюсь твоей изобретательности. Как же я рад, что меня услышит еще кто-то, кроме него! – обратилась Ута к Эллане и та слегка опешила. Выходит, в первый раз она не ослышалась, гномка и вправду говорит о себе от лица мужчины.       Возможно, спрашивать об этом неприлично, но, когда речь заходила о любопытстве, молчаливостью эльфийка не отличалась.       – Ута, я что-то не совсем понимаю. Ты ведь женщина…, – она запнулась, пытаясь подобрать слова. Судя по выражению лица гномки, та не догадалась, о чем идет речь, поэтому Эллане всё-таки пришлось озвучить вопрос полностью, – тогда почему говоришь, как мужчина?       – Ах, ты об этом, – она улыбнулась, вовсе не обидевшись. – Физиологически женщина, только это уже дело привычки. В Ордене Молчаливых Сестер мы считали себя воинами, равными мужчинам, ни о какой причастности к полу не было и речи, да и в языке жестов нет родов. Поэтому и обращались мы друг к другу соответственно. Кроме того, никто же не знает, как я сама о себе думаю.       – Но, Архитектор, раз ты слышишь её мысли, почему обращаешься к ней, как к женщине?       Эллана чувствовала, что запуталась и сама не знала, как говорить с Утой. Впервые она оказалась в такой ситуации.       – Потому что она таковой является, – со всей серьезностью ответил он.       – Да ты просто старомоден, – в тон ему ответила гномка. – И уперт, как бронто. Если что-то вобьешь себе в голову, то не переубедить.       – Ерунда, – возмутился Архитектор. – Мой разум весьма гибок, и способен принять чужую точку зрения, если она имеет логическое обоснование.       Ута сокрушенно вздохнула.       – Вот так всегда, Эллана. Только лишь логика, – деланно посетовала гномка.       – И еще рационализм, – напомнила Эллана, заговорщически подмигнув.       – О Совершенные! Как я мог не упомянуть святая святых Архитектора!       Ута оказалась довольно неординарной личностью. Всё в ней было противоречиво. Внешне она выглядела грозной, но, когда улыбалась, то становилась вполне добродушной. Её строгий, похожий на мужской, голос уж точно не предполагал юмора, но даже с серьезным выражением лица Ута дружески подтрунивала над Архитектором. И, что интересно, он охотно отвечал на её шутки, хоть и в своей манере. Вообще оказывается, в мысленной речи Архитектор более словоохотлив. Может, всё дело в том, что независимо от эмоциональной окраски его голоса разума, выражение лица при этом оставалось неизменно безразличным. И это только подтвердило теорию Элланы, что, каким бы спокойным он ни выглядел, в его голове могло твориться что угодно.       – Всё-таки хорошо, что у меня не возникла идея такого способа общения, когда я познакомил тебя с Серанни. Вы бы определенно сделали из меня сумасшедшего.       – Конечно, а так вслух говорила лишь одна эльфийка. Кстати, где она?       – Сказала, что не приемлет теневые перемещения, но велела обнять тебя. Что я и выполнил при встрече.       – А я уж подумал, что это ты так растрогался, – Ута оценивающе прищурилась. – А оказалось, ты осуществил пожелание Серанни. Странно, как бы она ни любила данный способ передвижения, никогда не отказывалась от возможности попутешествовать с тобой, – она нахмурилась и замолчала, переведя задумчивый взгляд с Архитектора на Эллану. – У Серанни все в порядке? – спросила строгим голосом, и тут же произнесла, не дав ему ответить: – Хотя, поговорим об этом позже, – но, когда она обратилось к эльфийке, её тон снова смягчился: – Эллана, скажи, как вы познакомились? Он тебя из клана выкрал?       – Хм, Ута, – он отрицательно покачал головой, но объяснять ничего не пришлось, потому как девушка ответила вместо него:       – Ты прямо как Серанни говоришь. С чего бы ему меня похищать? – изумилась эльфийка, на что Архитектор лишь пожал плечами, показывая гномке, что Эллана об этой его части прошлого ничего не знает. – Я сама к нему попала и в ученицы напросилась.       Гномка приподняла брови:       – Смело, однако. Хочу узнать подробнее. Видишь ли, я люблю слушать, а рассказчик из меня неважный.

***

      История Элланы получилась довольно длинной, даже несмотря на то, что Ута, внимательно слушая, не перебивала её и ничего не переспрашивала. Архитектор также не добавил ни слова, поэтому всё повествование получилось лишь с точки зрения эльфийки. Сей факт вовсе не удивил её, ибо она никак не могла представить Архитектора, сидящего за чашкой чая и беседующего с кем-либо о жизни. Хотя истории он рассказывал необычайно интересно.       Когда пришел черед гномки, та около минуты хмурилась, словно жуя горькие стебли черного лотоса, и, наконец, собравшись с мыслями, поведала о том, как жила в Коркари эти несколько месяцев. И начала Ута свой рассказ с благодарности.       – Поначалу было сложно, но те книги, что ты мне дал, очень помогли со всем разобраться. Спасибо тебе, Архитектор. Наконец, у меня есть то, о чем я желал еще с юности. Правда, дом на поверхности был не только лишь моей мечтой. Жаль только, удалось дожить и осуществить её только мне, – Ута невесело улыбнулась. – Я пытаюсь вести образ жизни обычного гнома-наземника, и, кажется, у меня даже получается, если не брать во внимание, что я вурдалак.       Пока Ута сбивчиво рассказывала, как понемногу привыкала к окружающему миру и обустраивала дом, Эллана уплетала сушеное мясо с сухарями и орехами. Гномка не высказала мнения по поводу такого рациона, но то, что эльфийка любит мясо, почему-то её порадовало. Как выяснилось, вурдалакам тоже нужно питаться. Благо, дичи в Коркари предостаточно, и Ута регулярно ходит на охоту, часто даже ради удовольствия.       – Кажется, я знаю, чем порадовать моих гостей сегодня, вернее, гостью. Тебя, Архитектор, это уж точно не заинтересует, – с энтузиазмом произнесла гномка. – На ужин будет жареная на огне птица.       – Ты умеешь готовить? – Эллана он восторга даже попыталась привстать с колен Архитектора, но обнимающие эльфийку руки, удержали её на месте.       – Естественно, я же не всегда была вурдалаком. Кроме того, я стараюсь не есть сырое мясо. Боюсь стать дикой.       – Я уже говорил, что это никоим образом на тебя не повлияет, – со знанием дела ответил на её опасения Архитектор.       – Пусть Зов не воздействует на меня, как на остальных Порождений тьмы, но это не защищает от иных возможных причин безумия. Все зависит от того, как мы воспринимаем ту или иную ситуацию. Для меня есть сырую плоть – показатель зверя. И если я буду так поступать, то, возможно, моё самосознание станет воспринимать меня подобным образом. Уффф, говорю почти как ты, Архитектор, – Ута брезгливо сморщила нос. – Надеюсь, вы меня поняли.

***

      День казался просто бесконечным и даже еще не закончился. После магического истощения и эмоционального всплеска, нервных переживаний и большого количества перемещений, наконец, сейчас, когда Эллана вдоволь наелась и пригрелась в объятиях Архитектора, то смогла расслабиться, и её начало клонить в сон.       Они продолжали разговаривать, но девушка уже не слушала. Обняв его руку и прислонившись щекой к предплечью, она прикрыла глаза и, сонно улыбнувшись, подумала:       – Lan tara ned tin rhance…Ma erya, irima Architect…

(эльф. Как спокойно в его объятиях. Мой единственный, желанный Архитектор)

      Он замолчал на полуслове, и, опустив на неё взгляд, прервал их мысленную связь.       Некоторое время тишина в доме совпадала с энергетическим штилем в оставшейся между ним и Утой телепатической связи. Она наблюдала, как Архитектор задумчиво воззрился на Эллану, а затем, убедившись, что эльфийка заснула, усадил её у себя на коленях боком, обнял одной рукой за плечи, а другой за талию и поднял взгляд на гномку.       – Ты изменился, – озвучила Ута свое наблюдение.       Архитектор наклонил голову назад и закрыл глаза. Ни одной мысли не было направлено гномке, зато их целое множество роилось в его разуме. На самом деле ему было, что сказать ей, настолько много, что не знал, с чего начать. Он часто делился с гномкой своими идеями и обеспокоенностью чем-либо, и она всегда поддерживала его и давала дельные советы. Но сейчас она вряд ли ему поможет, тогда был ли смысл вообще что-то говорить?       – Стал более открытым. Сегодня я впервые увидел, как ты улыбаешься по-настоящему. Это она, да? Нам с Серанни не удавалось, а она смогла. Я вот глядел на вас, ты выглядишь на удивление живым теперь. Она будто всколыхнула болото, что у тебя внутри, топь, окружающую тебя, словно аурой, и превращающую все вокруг в такую же трясину. Как она еще не повлияла и на Эллану?       – Повлияла, – со злобой в голосе ответил Архитектор.       – Хм. Выглядит вполне жизнерадостной.       – Несколько часов назад она убила отряд храмовников, ибо я посчитал, что так будет полезно для нее, как с магической, так и с эмоциональной точки зрения.       Ута недовольно нахмурила брови:       – Ты заставил её?       – Нет. Это была её личная месть, а я не останавливал. Останься Эллана такой же, как когда попала ко мне, то в данной ситуации вряд ли повела себя подобным образом, кроме того, методы, использованные ею в бою, ранее были для неё недопустимыми. Она стала такой под моим влиянием. И свои действия я оцениваю положительно, ибо её Наставник, и, ожесточив долийку, изменив её отношение к миру, я сделаю её сильной и буду уверен, что она сможет ему противостоять.       Ута оценивающе прищурилась. Архитектор, наконец, открыл глаза и встретился с ней взглядом. Ему не хотелось говорить об этом, и одновременно нужно было выговориться. Хоть немного. Снова эта двойственность! Скрипнув зубами, он продолжил:       – И одновременно с этим я… ненавижу себя. Ненавижу то, кем являюсь и свои действия. Мне нравится наблюдать за ней во время боя, видеть искру и ярость в ее глазах, смотреть, как она убивает, чувствовать, как её противник испускает дух, и она использует его в своих целях, – тяжелый шумный вздох. – Превосходна. А я превращаю её в подобие себя. Ранее я никогда не сомневался в своих решениях. Сейчас же я испытываю неуверенность и обдумываю всё сотни раз, находя множество аргументов «за» и «против», опасаясь совершить неправильный выбор, потому как меня сбивают с толку чувства и желания, о которых я не подозревал и лучше бы не знал впредь.       Его ладони сжали сильнее её хрупкое тело. Совсем чуть-чуть, а хотелось обнять невероятно крепко.       – Ута, я хотел избавиться от неё, отправить на поверхность, найти ей клан. Спасти от себя, пока не поздно. Так было бы целесообразно, – Архитектор сокрушенно вздохнул и с досадой произнес: – Я не смог. Намеревался, но Эллана была против моего решения, а я оказался не способен противостоять ей, потому что был несказанно рад, что она пожелала остаться с таким, как я, ведь неожиданно осознал, что по какой-то причине её присутствие крайне необходимо для моего дальнейшего приемлемого существования.       Архитектор замолчал и, судя по длительности возникшей тишины, говорить больше ничего не собирался.       Это – всего лишь малая доля того, что он мог поведать, но, по его мнению, сказано и так больше положенного. По сути, он ничего не спрашивал у гномки, но, тем не менее, ждал её мнения. На протяжении всей его самообличающей речи она внимательно рассматривала его, но по её лицу нельзя было сказать, что она думает по этому поводу.       – Раз Эллана спит, ты можешь положить её на кровать.       Что угодно, но такой фразы после своего рассказа Архитектор никак не мог ожидать, поэтому, озадаченный, лишь отрицательно покачал головой.       – Я так и думал, – уверенно произнесла Ута. – Друг мой, я даже не знаю, что с моей стороны будет правильнее: посочувствовать или поздравить. Что ты сам думаешь о происходящем? Тебе нравится или стремишься вернуться к прежнему состоянию?       – Если оценить с позиции…, – в своей манере начал было размышлять Архитектор, но гномка строго прервала его:       – Никаких позиций, только твоя личная точка зрения. То, что ты чувствуешь, откинув все свои логические обоснования.       Архитектор напрягся, будто ему задали сложную задачу, но лишили каких-либо методов её решения. Ута старательно сохраняла строгое выражение лица, хотя хотелось радостно обнять и успокоить растерянного друга. Но для него ситуация более, чем серьезная, поэтому её веселье было бы абсолютно не уместным и ему непонятным.       Пока он думал, его пальцы перебирали короткие локоны на виске эльфийки. Руки сами тянулись к ней, а не так давно он делал это тайно.       – Я хочу, чтобы это продолжалось как можно дольше.       Облегченно выдохнув, Ута, наконец, позволила себе улыбнуться.       – Замечательно. Думаю, теперь стоит объяснить, что это вообще такое.       – Нет необходимости, Ута. Я уже во всём разобрался сам.       Женщина недоверчиво изогнула бровь:       – Ты уверен? Из одних только книг такого не узнаешь.       – Было несколько источников, я всё сопоставил и сделал выводы.       – Хорошо, – гномка взмахнула руками, показывая, что больше не будет об этом говорить. – Значит, я все-таки поздравляю тебя, ибо всё могло быть намного хуже, например, как у Серанни.       Архитектор не понял, почему Ута внезапно вспомнила её, хотя тот факт, что с ней что-то не так, был очевиден. Но откуда Ута вообще может что-либо знать, ведь всё время находилась здесь?       – Серанни стала отстраненной и менее общительной, так?       – Я спрашивал о её самочувствии, но она утверждает, что всё в порядке.       – Конечно, уж тебе-то она ничего не скажет, – Ута расстроено покачала головой, – потому как ревнует тебя.       Снова пауза, в течение которой Архитектор безуспешно пытался понять смысл сказанного. Но если данное слово он и встречал, то его смысл был ему не знаком.       – Поясни.       – Думаю, на примере будет легче, – Ута облокотилась о спинку лавки и скрестила руки на груди. – Допустим, однажды Эллана приводит на Тропы постороннего мужчину…       – Это невозможно, – сразу же уверенно произнес Архитектор.       – А ты представь, – глядя на его каменное выражение лица, Ута вздохнула. – Просто вообрази, что это произошло. Эллана проводит с ним все своё свободное время, практически не обращая на тебя внимания, – Архитектор застыл, переведя взгляд куда-то в сторону, и, казалось, никак не отреагировал на её слова, поэтому гномка продолжила: – Затем оказалось, что этот мужчина тоже может обучать её магии, и он становится её Наставником, а о тебе забывают. А однажды ты застаешь свою эльфийку и этого…       – Достаточно, – холодный голос оборвал возмутительные пояснения Уты. – Уж не хочешь ли ты сказать, что Серанни желает убить Эллану?       – О Совершенные! Зачем же так радикально? Видимо, я не совсем ясно изъяснилась. Ты для Серанни, мягко говоря, не безразличен, и ей больно от того, что выбрал ты Эллану, а не её.       Мысли, словно заржавевшие шестеренки механизма, скрипя, медленно приходили в движение, расставляя информацию по своим местам. Вообще подобная обостренная эмоциональность очень походила на какую-то заразную болезнь, что в первую очередь поражает мозг, и Архитектор заболел последним, но ко всему прочему оказалось, что эта дрянь повсюду. Если то ощущение, что он испытал, пока Ута приводила пример, и есть эта самая ревность, то…       – Мне нужно поговорить с Серанни. Только лишь что сказать ей?       – Это уже твоё дело. Можешь поддержать её, как друг, – Ута скривилась. – Но лучше отпусти. Или приведи ко мне. Собственный дом, открытое пространство и я в довесок сможем отвлечь Серанни.       Архитектор ничего не ответил, снова окунувшись в размышления, но Ута, напряженно рассматривая его несколько минут, вдруг заговорила о том, что в данный момент беспокоило её больше всего остального:       – Моё защитное заклинание было укреплено несколько месяцев назад перед тем, как мы с тобой попрощались, и по твоим словам должно продержаться еще годы. Думается мне, Архитектор, ты не просто погостить явился. Что случилось, раз ты решил обновить его? – гномка сверлила его проницательным взглядом, стиснув зубы и нахмурив лоб. С таким выражением лица она обычно рвалась в бой. Неужели он думал, что после всего, через что они вместе прошли, она ни о чем не догадается? – Куда ты опять угодил, Архитектор?       – Пока еще никуда, – неохотно протянул он. – Но допускаю вероятность, что близок к этому.       Устало вздохнув, Ута провела крепкой, покрытой черными пятнами скверны, ладонью по лбу и в ожидании пояснений воззрилась на друга.       – На этот раз мне необходимо самому разобраться, поэтому вовлекать тебя в это дело я не планирую.       Скрипнув зубами, женщина резко поднялась со скамьи и, повернувшись к Архитектору спиной, направилась к камину.       – Я так понимаю, ничего рассказывать ты мне тоже не собираешься.       – Правильно.       – Этот противник сильнее Матери?       – Ты ведь знаешь, что я не ликвидировал Мать лишь благодаря твоему совету, что из неудавшегося эксперимента она может стать способом наладить контакт со Стражами. И план удался, стоило лишь подождать, и они явились на Тропы мстить за нападения. Ничто не объединяет врагов лучше, чем общая угроза. К сожалению, всего предусмотреть я не смог, поэтому союз вышел безрезультатным. Хотя я узнал, что мои идеи все-таки способны прижиться в умах некоторых Стражей.       – Архитектор, не ходи вокруг да около! – Ута впервые крикнула, и её грозный голос прогремел в его голове, на секунду оглушив. – Куда бы ты ни собрался, я последую тобой, – повернувшись к нему лицом, женщина скрестила руки на груди, показывая свою решимость.       – Нет, – он был спокоен и сейчас не сомневался в правильности своего решения. Как бы Ута не настаивала, Архитектор его не изменит. Теперь их пути разошлись.       Растерянно взирая на него, гномка не знала, что ответить. Ей знаком этот тон его голоса, означающий, что она бессильна его переубедить. Впервые Ута не у дел, впервые за годы, что она неизменно была спутницей Архитектора, он даже не посвящает её в свои планы.       Встав из-за стола, он подошел к кровати и уложил на неё эльфийку. Эллана что-то невнятно пробормотала, схватившись во сне за его руку, но тут же разжала ладонь, даже не проснувшись.       – Ты свободна, Ута, и не обязана более следовать за мной.       – Можно подумать, я был твоим рабом.       – Я тебя обратил, ты принадлежала мне. Но данное мною обещание выполнено, и продолжать использовать тебя я не намерен.       – Я был с тобой по собственной воле, если ты не забыл! И раз теперь я могу делать, что заблагорассудится, то пойду с тобой. – Гномка разозлилась не на шутку. Хотя, скорее это была обеспокоенность, скрытая под маской гнева. Она чувствовала, что Архитектор вёл себя так, будто собрался не возвращаться. И эта его склонность к спокойному драматизму всегда была ей не понятна. – До сих пор твердишь об использовании, но называешь меня другом. Тебе Серанни вбила в голову это понятие? Ты хоть знаешь его смысл?       – Знаю, Ута. Поэтому ты здесь, – он произнес это все тем же тоном, но раздражение мгновенно испарилось, и женщина, бессильно опустив плечи, наконец, приняла своё поражение.       – А Эллана?       – Я не желаю ничего говорить ей. Если что-то пойдет не так, как я ожидаю, Серанни…, – Архитектор на секунду замолчал, еще помня недавний разговор, – должна будет вывести её на поверхность.       – Оставь эльфийку со мной. Здесь она будет в безопасности.       Он перевел взгляд со спящей на кровати девушки на вурдалака. Ранее Архитектор не рассматривал данный вариант, ибо хотел, чтобы, в случае чего, Эллана оказалась среди своих сородичей, а не оторванной от мира. Но предложение Уты также не лишено смысла, но, когда амулет прекратит своё действие, находиться с зараженной скверной гномкой будет опасно.       – Я принял к сведению твой вариант.       Женщина кивнула:       – Хорошо. Я обещал Эллане ужин, поэтому пока что оставлю вас, – гномка обулась, надела шубу, варежки, накинула капюшон и остановилась в дверях: – Архитектор, в жизни всегда всё происходит не так, как мы того ожидаем, – а затем вышла под леденящий ветер Диких Земель.

***

(прямая речь, что выделена курсивом, – мысленная связь)

Часть 2. Возлюбленные

       Внимание! Хоть к этому и шло, и многие, я думаю, предполагали, что это произойдет, но я все-таки предупрежу. В шапке стоит жанр НЦ, только вот кинкового предупреждения нет. Я не слишком разбираюсь в кинке, но, думается мне, он все-таки присутствует, хоть и в легкой форме. Поэтому предупреждаю: откровенная эротика и всякие вкусности, связанные с этим, которые могут не всем показаться приемлемыми. Тем не менее, всё в пределах допустимого для наших героев. Эта часть написана для души и на сюжет не особенно влияет. Предупрежден, значит, вооружен.

Marcin Przybyłowicz – Ladies of the Woods

      Эллану разбудил холод, в полудрёме она попыталась по привычке укрыться шкурами, но их рядом не оказалось. Да и странное шершавое одеяло под ней было эльфийке не знакомо, и, осознав это, она полностью проснулась.       Напротив погасшего камина боком к ней стоял Архитектор. Когда девушка села, он даже не шелохнулся, его глаза были закрыты, а руки соединены перед собой. Дыхание отсутствовало, сердце не совершало полноценных сокращений, магическая энергия, что обычно окружала его аурой, застыла, будто черный дым, и вместе с этим казалось, будто воздух в помещении недвижим. До этого эльфийка ощущала легкие сквозняки, а сейчас их не было. По-видимому, тяга в очаге также пропала. А всё дело в непроницаемом барьере, отрезавшем этот небольшой домик от окружающего мира.       Зачем? Что он вообще делает? Было похоже, что Архитектор спит, но Эллана чувствовала, что он находился здесь, а не в Тени.       Растерев замерзшие плечи, эльфийка встала с кровати и еле слышно подкралась к камину. Магия в ней вела себя как-то странно, но девушка не могла понять, в чем причина, пока не попыталась разжечь огонь. Едва возникшее пламя угасло, а энергия, вырвавшись из формы заклинания, мгновенно устремилась к Архитектору, впитавшись в его ауру. С созданной в ладони шаровой молнией произошло то же самое. Судя по всему, вся её магическая энергия направилась бы в стоящее неподалеку Порождение Тьмы, стоило лишь только освободить её.       Куда делась Ута, и что к демонам происходит?       Став напротив, Эллана позвала его по имени, но никакой реакции не последовало, поэтому она решила коснуться его руки. Едва холодные пальцы дотронулись до плотной серо-сиреневой кожи, длиннопалая ладонь резким движением схватила её кисть, и одновременно с этим барьер над ними схлопнулся и растворился, вызвав неприятный треск в ушах.       Девушка охнула – слишком крепко он сжал её руку. Она подняла голову, намереваясь сказать об этом, но не проронила ни слова. Глаза Архитектора были полностью черны, но он не опустил на неё взгляд, устремив его в стену перед собой. Изящно взмахнув пальцами свободной руки, он немного приподнял ладонь, и воздух под Элланой, наполнившись зеленоватым свечением, стремительно густел, поднимая её над полом. Лицо девушки оказалось на уровне его, но Архитектор все равно не смотрел на неё.       Боль в запястье прекратилась, и в следующий момент его ладони опустились на её талию. Не нужно было прислушиваться, чтобы услышать, как в тишине дома раздался уверенный удар его сердца, за которым последовал тяжелый вздох. Вдруг ставшие горячими ладони с нажимом скользнули вверх по бокам грудной клетки, большие пальцы коснулись грудей, скрытых теплым свитером и повязкой, что была наложена на рану на спине.       Пораженно распахнув глаза, Эллана едва успевала дышать, чтобы следовать ритму сердца. Действия Архитектора были неожиданными, кроме того, он вел себя странно. Хотя, стоит ли удивляться странностям самого необычного Порождения Тьмы? Если сначала это настораживало, то когда жаркие пальцы притронулись к её шее, данное беспокойство дивным образом потеряло свою значимость.       Запустив пальцы в короткие волосы на затылке, он приблизил к ней лицо, и, наконец, его глаза, черные, как чистая скверна, что она видела в заброшенном логове Порождений тьмы, воззрились на нее, а в золотых радужках завораживающе отражалось зеленоватое магическое сияние заклинания компрессии воздуха.       Пальцы поглаживали её чувствительную шею, и эльфийка, расслабившись, оперлась головой об удерживающие её сильные руки и слегка приоткрыла рот. Его губы легко коснулись её уст и тут же отстранились, поэтому Эллана со стоном потянулась за ними, желая получить поцелуй, но указательный палец остановил её. Архитектор провел им по её нижней губе, но его лицо продолжало походить на безэмоциональную маску, разве что по хриплому свистящему дыханию, походившему на тихий рык, можно было сделать вывод о его небезразличию к происходящему.       – Я намерен изменить свое решение. Ты ведь желаешь этого, ma aurea? – внезапно прозвучало у неё в голове.

(тевин. Золотая)

      Когда Архитектор установил связь, что она даже не заметила? И о каком из его решений вообще идет речь? Хотя, что бы он ни имел в виду, сейчас она желает только одного…       – Тебя, ma irima Architect, – прошептала она вслух, встретившись с ним взглядом.       Перед тем, как накрыть её губы поцелуем, он сощурил здоровый глаз и хищно ухмыльнулся.       – Ir abelas, dalish.

(эльф. Извини, долийка)

Lacuna Coil – Delirium

      Возможно, ей стоило подумать, почему он извиняется, но под напором дурманящего поцелуя о чем-либо размышлять вообще было сложно, не говоря уже о том, чтобы уловить его ритм и ответить. Эльфийка лишь схватилась за предплечья Архитектора и наслаждалась тем, как его чувственные уста дико сминают её губы, затем, слегка остыв, ласкают их поочередно, осторожно покусывая и касаясь языком. Будто ему всё время запрещали, и вдруг он получил желаемое, поэтому старался сразу наверстать упущенное. Вцепившись ногтями в его руки, она протянула ими по коже от локтей к ладоням. Он прорычал, практически не размыкая поцелуя, и его ладони, приподняв её свитер, скользнули под вязаную ткань вверх по спине. Эллана не сдержала стона. Демоны, его касания просто великолепны!       Архитектор прервал поцелуй, и, подхватив края кофты, потянул её вверх, стягивая, и бросил мешающий сейчас предмет одежды куда-то в сторону. Поглядев на повязку, поверх которой на золотой цепочке висел защитный амулет с уже потемневшей кровью в сосуде, он поддел её ногтем и с легкостью разрезал. Ткань упала на пол, обнажив маленькую белоснежную грудь с розовыми возбужденными горошинами сосков.       – Bese formosa.

(тевин. Ты прекрасна)

      Кожа эльфийки казалась настолько нежной и тонкой, что сквозь нее была видна сеть кровеносных сосудов, а особенно заметные по бокам живота уходили по телу вниз, где их скрывала оставшаяся на девушке одежда. Архитектор слышал, как ускоренно работает ее сердце, ощущал толчкообразную пульсацию крови, чистой, ароматной, что разогревала её кожу, усиливая и без того манящий запах его ученицы. Он вроде как привык к нему, смог абстрагироваться, даже несмотря на нечеловеческую остроту обоняния, иначе, если бы он всегда заострял на нем внимание, то вряд ли сумел бы трезво размышлять. Но сейчас, когда Архитектор позволил себе ощущать её аромат в полной мере, тот ударил в голову, словно дурманящий фимиам.       Он повидал множество обнаженных тел, они принадлежали ему, будучи материалом для исследований, и ни одно не вызывало такого восторга, собственно, как и какого-либо интереса, кроме практического. Но Эллана… Может ли он сказать, что она ему принадлежит?       Прикусив уже припухшую от поцелуев нижнюю губу, она с любопытством наблюдала за его реакцией. На её памяти это впервые, когда Архитектор позволял себе подобное, стал инициатором. И ей было интересно, как далее будет вести себя Порождение Тьмы, которое не слишком понимает, как всё должно происходить. Но пока что его действия совпадают с её желаниями.       Сияние воздуха под ней полыхнуло ярче, и заклинание приподняло её хрупкое тело еще выше.       – Venti tua, ma adori Ellana, – он вздохнул, наклоняясь к её небольшим грудям. – Bese ma mortis.

(тевин. Хочу обладать тобой, Эллана, любовь моя. Это желание меня погубит.)

      Невероятно, но сейчас ей было плевать, что там бывший магистр говорит на своем языке, во всяком случае, Арканум почему-то звучал невероятно возбуждающе. Пусть хоть книги ей цитирует, эльфийка готова слушать его бесконечно.       Затаив дыхание, он протянул к ней руки и коснулся возбужденных сосков. Кто из них вздохнул громче: Архитектор, от того, что никогда не делал этого, но почему-то немыслимо хотел, или Эллана, потому что желание ощутить его прикосновения именно там было, наконец, осуществлено?       Он наклонился к её груди. Теплый язык оставил влажную дорожку вокруг соска, и эльфийка, воскликнув, схватилась за его шею.       – Yano…

(эльф. Еще / снова)

      Хотя, Архитектор не собирался останавливаться. Его осторожные пальцы касались её живота, затем плеч, спины, шеи. Он целовал её груди, но не притрагивался к их вершинам, словно специально их игнорируя. Жестоко, потому как напряжение усилилось буквально до боли, и избавить от него мог только он. Эллана выгнулась ему навстречу и жалобно застонала.       – Fenedhis … Architect… fenedhis… fenedhis… lasa…, – бессвязные ругательства заставили Архитектора ухмыльнуться. Слишком однообразно, возможно, стоит научить её тевинтерским? Хотя, лучше приостановить вообще какие-либо мысли.       – … lasa, Arch-h-h-H! – воскликнула Эллана, когда язык, наконец-то, коснулся её соска. Слишком осторожно, дразняще, снова и снова, еще больше усиливая муку. Почему-то хотелось грубее, чтобы снять эту томительную боль, заменить её иной. На этот раз данное желание уловили, а, возможно, она слишком громко думала, потому как его губы сомкнулись на возбужденном соске, а затем он начал осторожно его покусывать.       Эллана только и смогла, что резко вдохнуть и замереть, отдавшись прикосновениям. Дерзкая ласка снимала мучительное томление, но вместе с тем он словно касался оголенного нерва, вызывая удовольствие, граничащее с болью. Но она нравилась эльфийке, разливалась в теле теплом и неудержимой дрожью, усиливая сумасшедшее желание.       Наигравшись с небольшой упругой грудью, губы поцелуями поднялись к выступающим тонким ключицам, нежной шее, подбородку и снова нашли её уста. Где бы Архитектор ни касался, она стонала, словно сумасшедшая. Безумие какое-то, но девушка не могла ничего поделать. Возбуждение увеличивалось с невероятной силой, казалось, выше бедер не осталось и сантиметра кожи, который он бы обошел вниманием. Проблема в том, что теперь она знала, что может ей помочь, пусть даже он предупреждал, что делать это не стоит.       Шумно вдохнув, не глядя, Эллана протянула руку и схватилась за золоченое украшение на пройме робы.       – Расстегни.       Архитектор замер, удивленно воззрившись на неё. Пары секунд эльфийке хватило, чтобы полностью сформировать мысль:       – Расстегни свою мантию, Архитектор, я хочу чувствовать тебя.       Ох демоны, он выглядел так, будто вовсе не ожидал от неё подобной просьбы, однако, мгновенно совладал с растерянностью, и, запустив пальцы под металлические вставки, с тихим щелчком разомкнул верхнюю защелку, а затем следующую, что скрывалась под центральной их частью, но не распахнул робу.       – Я не раб твой, долийка, – с насмешкой произнес бывший магистр, опустив руки на ее плечи.       – Послушаем, как ты заговоришь позже, – подумала Эллана, взявшись сама открывать застежки на мантии, но сейчас её мысли были слишком громкими, поэтому не укрылись от Архитектора, вызвав его скептическую улыбку.       Справившись с защелками до самого пояса, она с благоговением запустила ладони под ткань, раскрывая мантию, и провела ими по гладкой коже к плечам, медленно спустив её с них. Не отнимая рук, с тихим вздохом скользнула ими по его грудной клетке. Боги, а Серанни еще что-то укоризненно говорила о её худобе! Широкие плечи, крепкая шея, жилистые руки контрастировали с плоским, впалым под солнечным сплетением, животом, выступающими ребрами и по сравнению с ними узкой талией. Громадные наплечники, жесткий металлический каркас на мантии и пояс, не прилегающий к талии, видимо, присутствовали, чтобы придать массивности его удивительно высокому, но худому телу. И этот факт вовсе не был для нее неожиданностью, стоило вспомнить тонкие запястья и костлявые длинные пальцы, от которых она была без ума. Завороженно вычерчивая пальцами узоры вокруг его ребер, Эллана пришла к выводу, что будь она такого роста, похоже, выглядела бы аналогично.       Как оказалось, колечко в щеке было не единственным украшением на его теле – над пупком блестел небольшой, с половину её ногтя, золотой шарик с маленьким алым камнем. Судя по тому, как эльфийка, восхищенно охнув, даже нагнулась, чтобы его рассмотреть, ей определенно понравилось. Аккуратно она коснулась украшения, и провела пальцем вокруг, от чего его живот непроизвольно напрягся, четче очерчивая сухопарые мышцы.       – Их было больше, – решил вдруг пояснить Архитектор. – Но когда я приводил себя в порядок после пробуждения, решил оставить только это, даже не знаю, зачем.       – А серьга в щеке?       – Она появилась уже по моему личному умыслу.       Эллана выпрямилась и вопросительно приподняла брови, но он перевел взгляд гуда-то в сторону и, помедлив несколько секунд, нехотя произнес:       – Таким способом я намеревался сделать шрам менее заметным.       Выходит, Архитектора всё же беспокоят изъяны собственной внешности, раз пытается их скрыть и сгладить необычно устроенной одеждой и украшениями. Да взять ту же маску – яркий пример, что ему не нравится собственное лицо.       Чуткие пальцы коснулись подбородка Порождения Тьмы, и эльфийка, ободряюще улыбнувшись, звонко поцеловала его в щеку, мгновенно завладев вниманием и отвлекая от, по всей видимости, неприятных мыслей. Любопытно, откуда у оскверненного магистра, лишенного памяти о человечности, взялось понятие о красоте? Может, всё дело в развитом мышлении или подсознании, что, являясь кладезем информации, интуитивно направляло его, даже если прямой доступ к воспоминаниям закрыт.       Давно зажившая рана на лице была далеко не единственной на его теле. Дотронувшись до одной из них, девушка поинтересовалась:       – Откуда они?       – Большинство осталось после превращения.       – А этот? – эльфийка протянула руку к его лицу, указывая на разрез, тянущийся по щеке от левого уголка губ.       – В особенности этот.       Прижавшись к его обнаженному телу своей возбужденной грудью, Эллана провела языком по вдетой в щеке золотой серьге, а потом, неожиданно для себя схватившись за плечи Архитектора, запрыгнула на него, обвив ногами талию и соединив их у него за спиной.       Скрипнув зубами, он стянул мешающую ему мантию, освобождая руки, оставляя её висеть на поясе, подхватил ладонями маленькие упругие ягодицы эльфийки, придерживая её, и слегка сжал, от чего она застонала прямо ему в губы и обхватила ногами еще крепче.       Демоны, она просто пылала изнутри, касалась мучительно пульсирующим пахом его живота, но этого вкупе со всеми прикосновениями было настолько не достаточно, что она была готова завыть в голос, словно волк на луну. Поэтому внезапно возникшая идея была мгновенно осуществлена, даже не подвергнувшись проверке благоразумием.       Заклинание взрыва разума, направленное непосредственно на Архитектора, видимо, должно было сбить его с ног и заставить упасть прямо на холодный деревянный пол, но не оказало на него никакого влияния. Единожды ей удалось с помощью манипулирования энергией заставить его опуститься перед ней на колени. Но в тот момент он был сбит с толку эмоциями, подавлен морально и слаб духовно. Тогда Архитектор не понимал, что с ним происходит, теперь же осознавал свои желания и возможности. И Эллана просто не представляла, </i>что</i>именно сейчас происходило в его голове и насколько он собран.       В ответ на направленный на нее взгляд, полный самодовольного превосходства, она расстроено надула губы. Маленькие, аккуратные, алые, словно закат, который он не так давно видел. Почему Архитектор не может насытиться поцелуями? Почему жаждет их снова и снова? Что за глупость? Можно подумать, это самое лучшее, что возможно испытать. Разум подсказывал, что вовсе нет, но всё равно он желал касаться её губ своими, чувствовать их несравненный вкус и ощущать прекрасный аромат. Определенно, болезнь, поразившая его мозг, сделала его ненормальным. Хотя, как можно определить этот самый уровень нормы? Особенно, для тысячелетнего оскверненного бывшего магистра вроде него. Одно его существование было чем-то невероятным. Поэтому об остальном, видимо, задумываться вообще не стоило.       Заставить Наставника магическим воздействием лечь на пол не удалось, но ведь Эллана могла просто попросить, хотя она решила пойти по иному пути, ибо даже сама мысль о возможности управлять им откликалась в теле сладостной дрожью.       Маленькая извращенка.       Эллана тихо засмеялась и, наклонившись к его уху, прошептала, специально растягивая слоги, словно нараспев:       – Ар-хи-тек-тооор.       – Хм-м-м? – протянул он в ответ.       Изворотливый язычок скользнул по мочке уха, вызывая сдавленный стон Порождения Тьмы. Хрупкие тонкие ладони легли на широкие плечи, начав давить на них магией.       – Я хочу, чтобы ты лёг на пол, – зубы нежно сомкнулись на мочке уха, а поток энергии, что тянул его тело вниз, усилился. – Ляг…, – маленькие острые ноготки, разливая огненные волны, опустились от затылка вниз по позвоночнику, посылая в один из главных нервных центров организма легкие магические импульсы. И это было на удивление приятно, настолько, что подняв глаза к потолку, Архитектор протяжно выдохнул. Видимо, что-то подобное испытывает Эллана, когда он направляет в её тело свою энергию.       – …на…, – произнесла она, наклонившись к основанию шеи, обдавая её легким теплым дыханием, – пол.       О Боги, раз силой не получилось, решила взять настойчивостью и лаской? Впрочем, почему бы и нет?       Продолжая придерживать эльфийку за соблазнительные ягодицы, Архитектор покорно опустился на колени, а затем лег на спину. Оказавшись сверху, Эллана победно ухмыльнулась – не кнутом, так пряником, как говорится – и успокаивающе приложила ладони к его щекам:       – Hamin. Я не сделаю тебе больно.

(эльф. Расслабься)

      Конечно же, нет. Зато он мог сотнями способов. Причем один из них слишком четко застыл в его воображении.       Пожалуй, раз она хочет поиграть с ним, Архитектор может последовать её совету, и, в конце концов, ослабить концентрацию. Подняв руку, он провел пальцами по её подбородку, и скверна в его глазах за какие-то секунды растворилась, возвращая их в привычное для эльфийки состояние.       Не отводя самодовольного взгляда от глаз Архитектора, Эллана приоткрыла рот, и, высунув кончик языка, лизнула большой палец, а после коснулась им его нижней губы и провела вдоль неё. Грубо, властно. Хитро улыбнулась, точь-в-точь, как когда в её маленькой долийской голове возникают неожиданные идеи, что для самого Архитектора зачастую абсолютно неприемлемы.       Опершись руками о пол по бокам его головы, эльфийка выгнула спину, соприкоснувшись телами, скользнув грудью по его коже; словно кошка, провела носом по его носу и потерлась щекой о шрамы на лице, чувствуя, как Архитектор под ней замер, не двигаясь, едва дыша, вероятно, гадая, что она собралась делать. Удивительно, но, действуя импульсивно, Эллана сама не смогла бы ответить на данный вопрос. Да и какие могут быть планы, когда кровь в ушах шумит, подобно дикому потоку, заглушая мысли, оставляя только одну, даже не оформившуюся словесно. Желаниям и инстинктам не нужно слов, дабы овладеть телом и разумом.       Переместившись ниже, на живот Архитектора, девушка тихо простонала, ощутив, как возбужденный пах скользнул по твердому телу. ФенХарел побери, как же ей это нравилось! Опустив ладони на его талию, она запрокинула голову назад и закрыла глаза. Странная мелодия возникла в воображении сама собой, и Эллана начала тихо напевать неторопливый расслабляющий мотив.

Под эту песню представлялся «танец» и напев мелодии.

Theodor bastard – Beliy Gorod

      Подняв вверх тонкие руки, эльфийка изящно покрутила сначала одним запястьем, следом другим, шевельнула пальцами, вычерчивая в воздухе плавные движения, что следовали в такт мелодии, слегка повела плечами, затем сильнее, раскачиваясь из стороны в сторону. Сначала двигались плечи и руки, но мелодия становилась увереннее и громче, и её ритм словно овладевал девушкой, и вот она уже изгибает талию и покачивает бедрами ей в такт, извиваясь на нем словно змея, томно полуприкрыв глаза, а красивые движения гибких рук изображают в воздухе замысловатые узоры.       Архитектору нравилось ее пение, но что это за движения такие? Он не знал, что она делает и зачем, но выглядело это завораживающе. Хотя, то, как она двигала бедрами, сидя на его животе, впечатляло ничуть не меньше.       Когда-то давно он читал о неких движениях с магическими пассами, что совершаются под произносимые нараспев заклинания и звуки различных специальных инструментов. Но такое практикуется во время магических ритуалов у провидиц в Ривейне да шаманов диких племен. А вот у долийцев? Архитектор понятия не имел. Тем не менее, не мог отвести от неё глаз, ловя взглядом каждое движение.       Лучи заходящего солнца прорезали полумрак комнаты, проникая сквозь узкое окно и ложась на её тело рыжими, словно пламя, бликами, что контрастировали с созданными ярким светом черными тенями. Эллана двигалась, плавно изгибаясь, свет и тень ласкали её прекрасное стройное тело, бархатную кожу, маленькие торчащие груди с красивыми розовыми сосками, узкие острые плечи, длинную шею, тонкую талию, и Архитектору тоже хотелось.       Длинные ладони осторожно легли на талию, с легкостью обхватив её, а узловатые пальцы коснулись ребер, и в её руках вдруг с громким треском полыхнула и тут же угасла черная молния. Он чувствовал сильный стук её сердца сквозь разгоряченную кожу, сокращение мышц, приятный на ощупь рельеф ребер, и бушующую внутри девушки энергию, что желала обрести форму. Ощущение движения её тела под его ладонями почему-то отдалось томительной болью в паху, ибо он вдруг представил, как она извивается на нём, сидя ниже и слившись с ним воедино. Архитектор даже расстроено вздохнул, настолько образ получился четким.       Молния снова материализовалась в её руках, темными легкими искрами опустилась к плечам и далее, охватывая всё тело. Освободившаяся магия пощипывала его ладони и живот, а он не обращал внимания, наблюдая, как энергия концентрируется вокруг белокожей эльфийки в темно-сиреневую ауру, сверкающую черными искрами.       Окутанные магией руки опустились на его грудь, посылая по чересчур чувствительной сейчас коже жгучий разряд молнии. Архитектор вздрогнул, резко глотнув воздух. Пальцы очерчивали его ребра, задевая соски, а искры жалили почти безостановочно. Тихо шипя, он сильнее сжал её бедра и непроизвольно выгнулся, а её цепкие пальцы тут же скользнули по бокам за спину, и снова острые горячие искры проникли под кожу. Из полуоткрытых уст вырвался хриплый стон, сильное тело вздрогнуло, и бедра поднялись выше, приподнимая эльфийку над полом. Архитектор закрыл глаза и нахмурился, словно от боли. Только на самом деле в этом было что-то восхитительное.       Грубо, непривычно, резко, но палитра испытываемых при этом ощущений удивительно разнообразна: от колющих ощущений до странного блаженства, и всё это сливалось в какое-то аномальное чувственное великолепие.       Руки, плечи, шея, грудь, пресс… Демоны, каждый разряд молнии заставлял его вздрагивать от мышечного спазма, кажется, сдержанные вздохи уже переросли в стоны, которые всё реже удавалось сдерживать, и Эллана жарко постанывала вместе с ним. Почему?       Архитектор не видел её, не заметил, когда она прекратила петь, но до сих пор извивалась под какую-то мелодию, только более быструю, покачивая бедрами, слегка двигая тазом по его животу, но он хотел почувствовать её касания немного ниже. И как только эта мысль возникла, ладони, всё это время сжимающие узкие бедра эльфийки, не давая ей опуститься вдоль его тела, тут же осуществили задуманное.       Вздох сорвался и застыл где-то в горле, приоткрыв рот, он замер и разжал ладони, отпуская эльфийку, ощущая, как она вонзила коготки в его талию, пустив по его телу более мощную искру магии. Хотя, на это он не обратил внимания, ибо ощущения ниже талии были куда отчетливее, с каждым движением бедер эльфийки становясь непреодолимо сильнее.       Срочно нужно было за что-то ухватиться, иначе он просто упадет, и не важно, что на самом деле уже давно лежит. Ногти проскребли по полу, оставляя глубокие борозды в деревянных досках, наполняя воздух противным скрежетом, который, впрочем, не расслышал никто их них обоих.       Невыносимо. Архитектор схватился за пояс её штанов, намереваясь разорвать их к демонам. Желая, представляя, видя, чувствуя, почти потеряв разум…       НЕТ. НИКОГДА. ОН НЕ СТАНЕТ СУМАСШЕДШИМ.       Заклинание воздуха подняло её тело над полом, и потянуло запястья вверх, соединив над головой. Ошеломленная подобными действиями с его стороны Эллана, приоткрыв рот, выдохнула:       – Что?..       Слабое зеленоватое мерцание окружало находящуюся в центре пространства комнаты девушку, что будто привязали к потолку, хотя никаких зримых пут не было. Архитектор быстро поднялся с пола и зашел ей за спину, исчезнув с поля зрения. Послышался треск разрываемой ткани, а затем он накинул импровизированную повязку ей на глаза, крепко завязав на затылке, чем еще больше заставил её беспокоиться. Ко всему прочему ей почему-то вспомнился момент, когда она подобным образом, только закованная в кандалы, висела на цепях в тюрьме храмовников. Только теперь её запястьям вовсе не было больно, а под ногами был уплотненный воздух. Хоть Архитектор и спас её тогда, сейчас от внезапно накатившего страха по спине прошел холодок, который только усилился, когда позади неё что-то громыхнуло со звуком ломающегося дерева.       Щит вокруг эльфийки возник без участия её воли, ибо подсознание, предчувствуя опасность, действовало без прямого указа. Тем не менее, защитный барьер тут же исчез поглощенный аурой Порождения Тьмы. Она повернула голову на звук его тяжелого дыхания, хотя абсолютно бессмысленно, ибо повязка все равно не позволяла ничего увидеть, и неуверенно произнесла:       – Архитектор?

IAMX – Nature Of Inviting

      С ним творилось нечто до ужаса невероятное. Он подскочил на ноги, будто за ним гнались все демоны Тени во главе с убитым не так давно Страхом. Когда она начала тереться о его возбужденный член, он уже намеревался совершить то, что, собственно, и происходит обычно в такой ситуации. У людей, эльфов, гномов, демоны, у кого еще? Но не у Порождений же тьмы! Пусть даже физиологически он ближе к вурдалакам, заранее вознамерился совершить это, и поучил её согласие. Но демоны, демоны, демоны!       Мгновенно ликвидировав от себя источник безумия, подняв её под потолком, Архитектор попытался вернуть себе спокойствие и уравновешенность. О да! Тогда идея проломить Уте стену, запустив туда ногти, показалась ему, как нельзя, кстати, но уже через секунду он осознал, что в его действиях отсутствовала даже толика здравого смысла. Хотя, нельзя не признать, это помогло, слегка охладив его пыл. А еще испугало Эллану.       Прислонившись спиной к поломанным доскам, он пытался унять сердцебиение, что сейчас не подчинялось ни единому разумному ритму, от чего даже дышать стало сложно. Кровь пульсировала в сосудах до шума в ушах, мышцы напряглись, будто подготовив его тело к бою. Хотя ни разу перед битвами у него не происходило выброса в кровь такого количества адреналина. Он глядел на обнаженную изящную спину с четырьмя отвратительными порезами, что хоть и почти зажили, но еще были покрыты темной кровяной коркой. Нет, больше он не поддастся ей, ему просто нельзя расслабляться.       Но, похоже, стоит преподать ей урок, что с ним не стоит играть подобным образом. Всё-таки, он ведь её Наставник и обучение эльфийки входит в его непосредственные обязанности. С утра он не ощущал запаха крови, значит, её странная болезнь завершилась.       Тонкие нити скверны потянулись от зрачков к краям глаз, затягивая их чернотой. Он оттолкнулся от стены и направился в сторону своей пленницы. Теперь его черед поиграть.       Эллана ощущала его позади себя, хотя приблизился он абсолютно бесшумно, даже дыхания стало почти не слышно. Да пусть даже она ослепнет и оглохнет, его ауру невозможно не почувствовать, чем более, когда он настолько близко! Он наклонился к её плечу – и от легкого движения воздуха наряду с его энергей по телу мгновенно пронеслась волна мурашек. Не касаясь её кожи, он сделал глубокий вдох. Медленный выдох около шеи заставил Эллану, тихонько охнув, непроизвольно дернуться на невидимых оковах. У неё возникло ощущение, будто позади неё стоит хищник, который определяет, сможет ли добыча удовлетворить его аппетит или не стоит даже внимания. Эльфийка нервно сглотнула.       – Что ты задумал, Архитектор?       Вместе с этими словами его магия пролилась по её телу каким-то заклинанием, а затем она просто не могла сдержать возглас, ибо ей показалось, что его ногти впились в её бедра, и это было слишком внезапно и чересчур сильно. Настолько, что возникший в теле нервный импульс, казалось, волной ударил прямо в мозг. Запрокинув голову, она выгнулась вперед, рефлекторно попытавшись отдалиться от опасности, чары страха мгновенно наполнили помещение, но тут же были развеяны. Секунды ей хватило понять, что она не чувствует боли. Но ведь от такого прикосновения должны остаться раны. Неужели это так повлияло направленное на неё заклинание? Демонская повязка, она ничего не видит!       – Ты обращаешься ко мне не так, как подобает эльфийке, – от голоса, жесткого, с затаённой угрозой, она вздрогнула.       Что-о-о?       Ногти скользнули вверх по её телу, и Эллана отчаянно застонала. У неё в голове не укладывалось, почему вместо боли она наоборот испытывает удовольствие. Но какое-то жуткое, мучительное, вызывающее страх. Девушка была уверена, что истекает кровью, а тактильные ощущения говорили об ином. В разуме произошел конфликт, и почему-то она больше доверяла логике, чем чувствам.       – Позволяешь себе слишком много вольностей. Забыла, как твой народ должен говорить с имперцами?       Неужели она все-таки вывела его из себя? Или он сошел с ума?!       От внезапно промелькнувшей мысли сердце девушки пропустило удар, и вдох застрял в горле: а вдруг он вспомнил, кем на самом деле является? О Боги, она же понятия не имеет, каким он был до превращения!       – Не слышу ответа, долийка, – коснувшись носом её шеи, властно произнес Архитектор, от чего девушка, зажмурив под повязкой глаза, тут же выкрикнула:       – Помню!       Давление ногтей на кожу опасно усилилось.       – …Господин.       Ей показалось, или он довольно промурчал ей в затылок, перед тем, как внезапно успокаивающе произнес:       – Правильно, – и тут же убрал от неё свои острые лезвия, из-за которых, судя по всему, осталось множество порезов до самых костей. Продолжая стоять позади неё, Архитектор уложил ладони на её живот и на удивление нежно провел ими выше, обхватывая её маленькие груди. Тихий стон и хриплый вздох прозвучали почти синхронно.       – Я, возможно, – он сделал ударение на этом слове, – попробую не сделать тебе больно.       Бывший магистр явно насмехался над ней, ведь совсем недавно именно Эллана говорила ему подобное. Вот же глупая!       Он слегка сжал ладони, и ощущения от этого невообразимо приятные. Эльфийка выгнулась навстречу его рукам, ей мучительно хотелось, чтобы Архитектор вновь коснулся её грудей губами, целовал их, ласкал языком, ибо раньше она даже не представляла подобного и не подозревала, насколько это восхитительно.       Его дыхание стало громче, жарче, а она, приоткрыв рот, и сдавленно вздыхая, наслаждалась нежными поглаживаниями. Страх отступал, разум еще что-то твердил об опасности, но какая разница, если Эллана не способна ему противостоять, ни магически, ни физически. А тело так вообще сдалось ему безоговорочно, пылало, словно в демоническом пламени, отзывалось на каждое его прикосновение, даже не тактильное, а энергетическое, тянулось к его рукам, жаждало его. И это желание терзало, будто изощренная пытка.       Внезапно Архитектор отстранился, а в следующий момент уже стоял перед ней.       – Тебе надлежит извиниться за свое невежество, – ладонь коснулась её затылка и подтолкнула голову вперед так, что она почувствовала, как её губы коснулись его кожи. Эльфийка вдохнула его аромат. Великолепный. Божественный. И лизнула языком. Услышала сдавленный вздох. Значит, этого он хочет. Она с удовольствием выполнит его желание.       Архитектор придерживал ее за затылок, а Эллана ласкала его шею, целовала, покусывала кожу, скользила теплым изворотливым языком. Теперь уже не нужно было направлять ею, она сама тянулась к нему. Закрыв глаза, он откинул голову назад, упиваясь этими прикосновениями.       Как же хорошо, что долийка не видит его сейчас! Архитектор пытался не терять концентрации, но она куда-то исчезала, словно песок сквозь пальцы, опущенные в ручей. Он обвил ладонями её талию, а девушка, резко вздохнув, укусила его за ключицу и прижалась к нему еще сильнее. Дерзкая. Почему она вообще коснулась его, когда он стоял недвижимо? Зачем? Этого можно было избежать, а сейчас… Сейчас Архитектор хотел большего, чем всё это.       Эллана ощутила, что воздух под ногами сжимается и опускает её ниже. Если бы руки были свободны! Ей нужно было чувствовать его не только губами, она хотела обнимать его, но, демон побери, заклинание держало её запястья вверху, словно она пленница. Хотя, может, так и было. Сейчас уже было сложно что-либо разобрать. И девушка не решалась предугадать, до чего всё это может дойти. Опасалась и одновременно желала того самого, чего они решили не совершать. Боги, она не могла понять даже саму себя!       Целуя его сосок, эльфийка слышала лишь тяжелое дыхание, потому как, чтобы не издать ни звука, Архитектор прикусил губу и напряг тело, пытаясь совладать с мелкой волнительной дрожью. Никогда не мог бы подумать, что это настолько приятно.       Держи руки при себе. Не трогай её. Пусть продолжает. Не трогай.       Он едва сдерживался, чтобы… Что? Всё это напоминало какой-то вид мазохизма. Пусть без боли, зато удовольствие казалось терзающим и тягостным. Её ласки – слово жидкий огонь, разливающийся под кожей. Вот-вот, и Архитектор просто воспламенится, причем без преувеличения. Разумом он понимал это, но всё равно не отстранял Эллану, как сумасшедший тихо хрипел от тех мук, что она ему приносила своими губами и языком, а сам опускал её ниже, пока ноги девушки не коснулись пола. Она тихо вздохнула и поцеловала его живот над поясом.       Поздно останавливаться. Он должен… нет, ему необходимо это.       Затаив дыхание, Архитектор опустил руку вниз.       Щелчок, шелест падающей ткани и гулкий звук удара чего-то тяжелого о деревянный пол.       Вдох резко оборвался, Эллана замерла, глядя в темноту скрывающей глаза повязки. Неужели он снял робу?       Его длинные узловатые пальцы коснулись её шеи и скользнули к подбородку, приподняв её лицо вверх, а затем незримые путы, что удерживали запястья эльфийки, исчезли, и руки, освободившись, упали вниз. Эллана, было, потянулась в повязке на глазах, но, Архитектор остановил её, схватив за предплечья. А затем уложил её ладони себе по бокам живота и отпустил.       Какое-то время эльфийка нервно дышала, а сердце и того будто намеревалось выпорхнуть из груди. Она ведь видела это. Там, в книгах. Ничего необычного, всего лишь тело. И её, как некроманта, ничего не должно смущать в объектах подвластной ей магии. А если чего-то не знаешь, необходимо изучить. Пусть телосложением он несколько отличается от людей, но всё же мужчина. Поэтому никакой нерешительности.       Эллана провела ладонями вверх, затем вниз, ощущая, как его пресс напрягается, слыша, как Архитектор скрипит зубами, а сердце в тишине дома стучит, будто сотня в унисон, не меньше, как он пытается заглушить дыхание: тяжелое, сдавленное, сбитое. Он настаивал, чтобы эльфийка называла его Господином, но тогда почему сейчас она ощущала свою власть над ним?       Эта мысль придала ей уверенности.       Ногти нещадно прошлись по узким бедрам в направлении паха. Архитектор вздрогнул и всё-таки не сумел сдержать хриплый стон. Прохладные пальцы коснулись чего-то твердого и горячего, и Эллана, приоткрыв от удивления рот, затаила дыхание, осторожно опускаясь ниже, ощупывая, изучая, создавая посредством тактильных ощущений образ в воображении, и всё больше понимая, почему он был против того, что было описано в тех книгах. Да её запястье намного тоньше. А она, глупая, постоянно его провоцировала! И вот сейчас понятия не имеет, тот ли это Архитектор, которого она знает? И если тогда он неохотно расстегнул робу до пояса, то сейчас был абсолютно голый и вряд ли испытывал какие-либо неудобства по этому поводу.       Когда мягкие губы неуверенно коснулись его напряженной плоти, он сжал ладони настолько сильно, что ногти вонзились под кожу. Боль слегка вернула его в реальность, но буквально на мгновение, ибо язык эльфийки скользнул вверх к уздечке и одновременно с огненной волной, пролившейся от паха по всему телу, перед глазами полыхнули искры.       Что она творит?       Разве не к этому ты стремился?       Действительно.       Губы сомкнулись на его головке, и он ощутил желанное тепло её рта. Поцелуй? Там? Так? Хотя, Эллана ведь понятия не имеет, что нужно делать. Архитектор аналогично. Тем не менее, то, что он испытывает благодаря ей, не возможно сравнить ни с чем.       – Великолепно…       Он направил ей эту мысль, и спустя миг она приняла немного глубже и сильнее сжала губы, поднимаясь вверх. О том, что её действия правильные, оповестил протяжный глухой стон, а тяжелая ладонь опустилась на её затылок, указывая, направляя.       Жарко… Почему ему так жарко? Будто в демоническом пламени, даже кожа покрылась испариной. Дышать всё тяжелее, хотя легкие работают с завидной скоростью и частотой. А напряжение в мышцах стало невыносимым.       Архитектор выгнулся так, что, наверняка, коснулся затылком спины, если такое вообще возможно. Сквозь приоткрытый рот вырывалось лихорадочное заглушенное дыхание, одна рука, выставленная в бок, сжалась в кулак и изогнулась, словно от приступа боли, а другая, почти расслабленно удерживала её голову.       Почти.       Вовсе нет. Архитектор усиливал давление, намереваясь проникнуть еще глубже, эльфийка подчинялась, впившись ногтями в его ягодицы. Он никогда, никогда не ощущал подобного и в какой-то момент потерял чувство реальности.       Мысли спутались. Нет логики. Ничего нет. Да и впервые в жизни его это вовсе не беспокоило, ибо сейчас сознание занимало совсем иное. Архитектор невольно приподнялся на пальцы, и тут Эллана быстро подняла голову, глотая воздух, лишая его тепла её рта. Нужно ослабить хватку, ей необходимо дышать и, вероятно, он делает ей больно, поэтому, пересилив себя, бывший магистр сомкнул руки за спиной, вцепившись пальцами в ладони.       Совсем недавно девушка не могла представить, что дойдет до такого, и она будет касаться его там настолько вольно и бессовестно, будто делала это не впервые, но ведь она уже не раз целовала его губы и тело, поэтому такого рода ласка не показалась ей необычной и неестественной. Он помогал ей, направляя, а по его дыханию, вздохам и стонам, она определяла, что приносит ему большее наслаждение, как правильнее касаться и где. Твердый, большой, а кожа тонкая, не такая, как на теле, и Эллана боялась поцарапать её ногтем или случайно укусить, ибо почему-то была уверена, что это причинит боль, ведь он был невероятно чувствительным – простое прикосновение кончиком языка или губами вызывало в Архитекторе мгновенную эмоциональную реакцию.       Боги, она не могла обхватить его ладонью, не говоря уже о том, что взять его в рот было сложно. Но когда эльфийка это сделала, когда приняла полностью выступающую нежную крайнюю плоть, реакция Архитектора заставила её собственное тело резко вздрогнуть и напрячься, будто это он ласкает её там, где сейчас, кажется, сконцентрировалось всё её вожделение, томительно пульсировало, изнывало, требуя прикосновений, ласки, разрядки. И каждый стон магистра, подрагивание мышц живота; его вкус, горький, как оскверненная кровь, которую Эллана попробовала, когда в Тени прокусила губу Архитектора; осознание его власти над ней; ощущение давления на её затылок, заставляющего заглатывать его член глубже, так, что он теперь почти касается её горла, и ей становится трудно дышать, а челюсть болит от напряжения, и она резко поднимает голову, быстро дыша; понимание того, что Порождение Тьмы может сделать с ней что угодно, и она не сможет ему противостоять, – всё это возбуждало девушку всё сильнее, а чувства в паху стали невыносимыми. Поэтому она опустила руку и коснулась себя там, где ощущения уже давно переросли в терзающую ноющую боль.       Её довольный стон, заглушенный оральными ласками, превратился в сдавленное мычание, тягостные ощущения немного ослабились, значит, в этом был смысл, поэтому, отодвинув резинку штанов, Эллана запустила под неё ладонь и скользнула пальцами между ног.       – Ах-х-х…, – вцепившись свободной рукой за его талию, она резко подняла голову и выгнулась дугой, крепко зажмурив глаза. Вот, вот что ей нужно! Мышцы в ногах вдруг ослабли, колени стала бить мелкая дрожь, собственно, как и тело, похоже, что она сейчас просто рухнет на пол, поэтому Эллана оперлась головой о живот Архитектора, продолжая движения пальцами, позабыв даже, где находится и что вообще происходит.       Долийка прекратила ласкать его, мало того, стонала так, будто он касался её, только его руки были за спиной. Архитектор распахнул глаза и, опустив взгляд вниз, замер. И вовсе не Эллана завладела его вниманием: дощатый пол под ними почернел, взгляд устремился в окно – в поле зрения снег на земле растаял. Повышение температуры вовсе не связано с работой его сердца, он просто теряет контроль над магией, и если бы Архитектор не пытался поддерживать концентрацию, то дом бы уже сгорел к демонам.       А потом он поглядел на эльфийку, и заклинание вздернуло её руки вверх. Демоны, он недопустимо углубился в свои ощущения, позабыв о её потребностях, а Эллана, судя по всему, сама нашла способ, как ублажить себя. Но она вряд ли сейчас способна управлять своей энергией, а воздух горячий и очень сухой, чтобы загореться, древесине достаточно малейшей искры, и если сила долийки материализуется, как было до этого, Ута на нем живого места не оставит, определенно.       – Почему? – послала она недовольную мысль и жалобно вздохнула. – Пожалуйста, позволь…       Вот же..!       Либо прекратить это, либо выбрать иное место. Первый вариант был бы разумнее, но Архитектор, не секунды не колеблясь, выбрал второй. Сняв чары обездвиживания и подняв девушку на руки, он быстро прощупывал пространство на километры вокруг. Куда, куда, демон побери, переместиться, если вокруг снег, заледеневшие болота и лес?!       В конце балки, где находился дом гномки, был небольшой водоем и пещера в скальном углублении. Не слишком хорошее место, но, во всяком случае, можно не бояться, что что-то заполыхает или взорвется. Тень с легкостью подхватила их тела, и вот уже они находились под каменным сводом.       – Что? – почувствовав перемещение, Эллана потянула руки к повязке, но большая ладонь ловко обхватила оба её запястья.       – Разве я позволил? – и усилил хватку, от чего она невольно охнула. Архитектор старался не причинить ей боль, но, видимо, переусердствовал, да и как рассчитать силу, если едва сдерживаешь рвущиеся эмоции, настолько сумасшедшие, что его собственные руки дрожат, словно он в припадке.       – Нет, – выдохнула девушка и спешно добавила: – Господин.       Похоже, он всё-таки испугал её. Так и быть, позже объяснится. А пока что с удовольствием продолжит начатое. Пусть долийка покажет, что ей нравится, ему нужно знать, чтобы сделать всё правильно.       Возведя вокруг барьер, поднявший их над землей и поддерживающий высокую температуру воздуха, Архитектор усадил её на невидимый стул, созданный из уплотненного воздуха, и жестко скомандовал:       – Продолжай.

Johnny Hollow – Alibi

      Часто дыша сквозь приоткрытый рот, Эллана какое-то время смотрела в темноту повязки, повернув голову куда-то вбок. Ей не нравилось, что она ничего не видит, но, с другой стороны, девушка могла представить, что на неё тоже никто не глядит. Хотя, он хотел посмотреть? Ей самой интересно, что с ней произойдет дальше.       Приподняв подбородок, она повернула голову в сторону Архитектора и ухмыльнулась. Ей слишком хочется продолжения, чтобы стыдиться. Да и чего, собственно, стесняться, после всего произошедшего?       Встав на ноги, эльфийка подцепила большими пальцами пояс штанов и медленно спустила их до колен, услышав сдерживаемый, но всё же различимый вздох, а затем отпустила, позволив им бесформенной кучей ткани упасть вниз. Снова уселась на невидимую ей плоскость, и, легким взмахом голеней окончательно освободив стопы от снятой одежды, вызывающе раздвинула ноги.       Рука опустилась на грудь, сначала осторожно массируя, потом сильнее, и вот ладонь сжала её, а девушка, выгнув спину, жарко вздохнула и коснулась пальцем набухшего соска, поглаживая, дразня, схватила большим и указательным и, вздрогнув, отняла ладонь, с нажимом скользнув по обеим грудям предплечьями, пытаясь снять болезненное напряжение. Сцепив зубы, Эллана впилась ногтями в кожу меж ребер и, оставляя красноватые полосы на коже, опустилась к лобку.       Теперь вовсе не нужно было вслушиваться, чтобы расслышать хриплое шумное дыхание Порождения Тьмы. Если бы эльфийка не знала, кто находится рядом с ней, но приняла бы его за зверя, собирающегося наброситься на неё и разодрать в клочья. Боги, как она была близка и наивна в своих суждениях!       Опершись на одну руку позади спины, Эллана провела пальцем меж влажных половых губ, снова и снова, привыкая к ощущениям, наслаждаясь ими, ввела его во влагалище, совсем немного, представляя, что это вовсе не палец. Действительно, она слишком узкая для него. Печально. Ей хотелось больше, глубже, похоже, она окончательно потеряла разум, а фаланги входят всё глубже, и это движение сопровождается томными, вовсе не сдерживаемыми стонами. Эльфийка уже не обращает внимания на происходящее вокруг, её вселенная состоит только из неё самой и новых ощущений.       Палец вышел из лона и коснулся маленькой твердой горошинки, что всё это время пульсировала и изнемогала, окуная её в дикое вожделение. Рука дрожит, колени тоже, кожа покрылась мурашками, а лоб – испариной. Будь Эллана в трезвом уме, то, скорее всего, посмеялась бы над собой, но не сейчас, когда чувствовала, что мучительные ощущения отступили и то, что она ощущает – это удовольствие в чистом виде, которое, словно теплые волны, наполняет её уставшие мышцы всё больше и больше, достигает мозга. Тело трепещет и уже не подчиняется ей, эльфийка прерывисто дышит, теперь даже не стонет, молчит, ощущая, как возбуждение увеличивается, и ей от этого несказанно хорошо.       Вдруг её кисть что-то сжало и слегка приподняло, прерывая ласку. От неожиданности Эллана вскрикнула. Пока она пыталась осознать, что произошло, Архитектор усадил девушку себе на колени, его твердая плоть упирается в её копчик и выше по позвоночнику, её ноги широко раздвинуты и безвольно висят по бокам его ног.       Да к демонам всё! Она слишком вымотана и обессилена, чтобы пытаться разобраться во всём. Опершись спиной о его грудь и облегченно выдохнув, эльфийка расслабила шею, и голова опустилась на плечо. Вряд ли она сейчас способна вообще на какую-либо реакцию, слишком бурный поток сильных неконтролируемых чувств перенесло её тело. Сколько можно терзать её?! Эллана ужасно устала, даже глаз открыть не может. Горло пересохло, губы потрескались от жары и частого дыхания и болят, суставы в плечах – тоже, ибо он постоянно дергал их вверх, запястья и бедра – от чересчур крепкой хватки пальцев и ладоней. О том, что оставили на её теле острые ногти, девушка вообще боялась подумать.       Но, как только горячие ладони прошлись по внутренней стороне бедер от паха к коленям, сильнее раздвигая их, обдавая теплом, посылая мурашки блаженства по коже, Эллана не смогла сдержать громкий сладостный вздох и бессознательно качнула тазом в сторону прикосновений.       Дыхание Архитектора шевелило её короткие волосы, одной рукой он обхватил узкие плечи, придерживая слабое тело, а другая опустилась вниз живота. Из уст эльфийки сорвался стон. Резко подняв голову и широко распахнув глаза, она схватилась за обнимающую её руку, а следующее движение его пальца заставило стройное тело вздрогнуть от накрывшей его волны удовольствия.       Боги, он делает с ней это! Он…

***

      Пока Архитектор наблюдал за ней, у него возникла странная мысль: а почему бы не совершить то же самое с собой? Напряжение в чреслах было невыносимым, но каким-то образом продолжало усиливаться, превышая все мыслимые и немыслимые грани. А прикосновения Элланы облегчали это мучение. И если ей нравятся её же ласки, значит, то же самое должно быть и с ним. Он поглядел на свои руки, а затем сжал ими виски. Архитектор отчаянно поддерживал концентрацию, и никогда еще ему не давалось это настолько тяжело. Внимание постоянно сбивалось, мысли шли своим чередом, отказываясь подчиняться разуму, рисуя в его трехмерном детализированном воображении неосуществленные желания, будто увиденного не достаточно, чтобы он стал вести себя неадекватно. Благо, хоть магию удавалось сдерживать, и вокруг ничего не горело, как в тот раз, когда они ночевали на утёсе. Голова гудела, словно Архитектор долгое время находился под влиянием большого количества сырого лириума, не говоря уже о шуме в ушах и боли в груди. Хоть его легкие последнее время работали почти постоянно, но глубокое и интенсивное дыхание такой продолжительный промежуток времени всё-таки оставалось проблемным.       Нужно успокоиться, абстрагироваться, иначе он просто ничего не сможет сделать. Только как? Ответ пришел внезапно, и Архитектор ухватился за него, словно от этого зависела её жизнь. Не его, он уже давно смиренно ждет смерти, вот только та обходит его стороной. Видимо, таково проклятие Создателя – жить вечно, будучи отвергнутым миром чудовищем. Но в задумке его судьи, видимо, что-то пошло не так, ибо Эллана приняла оскверненного магистра, а на мнение мира ему плевать.       Вцепившись в виски, Архитектор понемногу направлял мысли в нужное русло, занимая большую часть сознания работой и концентрируясь на её выполнении. Получив объект воплощения, магия с готовностью вырвалась на свободу, а боль в голове начала утихать. Теперь его внимание занято делом, сознание находится в двух местах одновременно, и подобное разделение возымело нужный эффект, ибо руки перестали дрожать, и бывший магистр вновь управлял собственными мыслями. Естественно, желания никуда не исчезли, но контролировали лишь отведенную им часть разума. Он облегченно вздохнул. Замечательная идея.       Усадив Эллану на колени, Архитектор был спокоен и уравновешен. Сделав выводы исходя из наблюдения за её манипуляциями со своим телом и полученной из книг информации, он понял, что именно она делала и с какой целью. И ему непреодолимо хотелось совершить это лично. Во всяком случае, он надеялся, что сможет.       Возможно, не стоило так сразу, но они оба слишком долго ждали, и Архитектор вознамерился дать долийке то, чего она хочет.       Палец осторожно скользнул по нежной плоти её лона, и это касание отдалось в его теле тянущим пульсирующим чувством. Она влажная, нет, мокрая. Боги, она жаждала принять его, её тело готово к физическому соитию. И её запах, сейчас, когда Архитектор находился совсем близко, основательно угрожал пошатнуть его равновесие, даже разрушить его к демонам. Если внимание можно сконцентрировать на чем-то ином, находиться разумом в двух местах одновременно, то инстинктами управлять намного сложнее, особенно, если они основаны не на зрительном образе, а на созданном обонянием. В этом он не далеко ушел от обычных Порождений тьмы. А долийка слишком хорошо пахнет, чтобы не поддаться действию её феромонов. А раз игнорировать не получается…       Собрав пальцем капельки смазки, он поднял руку к лицу и сделал глубокий вдох. Аромат мгновенно ударил в мозг и скрутил спазмом перевозбуждения пах. Недавно успокоенное дыхание снова скрипело, словно заржавелый механизм, рука, обнимающая Эллану, напряглась, Архитектор хотел сжать её сильнее, но сдержался. И снова продолжил мучить себя: намереваясь попробовать её на вкус, провел языком по пальцу, слизывая ароматную влагу, и, закрыв глаза, крепко сжал челюсть, борясь с очередной волной вожделения. Боги, как она может быть настолько совершенной: как внешностью, так запахом и вкусом? Идеалов не существует, это всем известная аксиома. Хотя, характер у неё отвратительный. Но, демоны, и это ему нравилось.       Эллана покорно сидела, опершись затылком о твердый, словно камень, торс Порождения Тьмы. Она не пыталась сесть удобнее, либо свести бесстыдно расставленные ноги, да и с повязкой на глазах уже свыклась. Не знала, что он делал, но мелкая дрожь его тела вовсе не укрылась от неё, а потом Архитектор подался вперед, еще сильнее прижимая к её спине горячую возбужденную плоть. И вдруг в затуманенном мозгу возникла отстраненная мысль: а ведь он и правда превратил её в свою рабыню. Эллана выполняла команды, ласкала его, когда он говорил, затем себя, опять же по его велению, Архитектор управлял её телом, словно кукловод, а она не могла препятствовать этому. И, самое главное, не хотела препятствовать. Более того, сейчас послушно ожидала его действий. Словно одержимая им, эльфийка была готова выполнить любой приказ. Безоговорочно.       Коснувшись губами её черноволосой макушки, он снова опустил руку к низу её живота, на этот раз не собираясь останавливаться. Эллана тут же напряглась и усилила хватку, вонзив ноготки в его предплечье. Сначала Архитектор просто поглаживал её, рисуя влажные узоры вокруг чувственных лепестков, наслаждаясь её томными постанываниями, а затем скользнул по ложбинке меж упругих ягодиц, от чего её реакция вдруг стала громче. Любопытно, ей нравится, когда он ласкает её и там тоже. Он повторил манипуляции, удовлетворяя её потребность в прикосновениях, ощущая, что смазки от этого стало еще больше.       Кожа эльфийки сияла черными искрами, и Архитектор окутал девушку своей аурой, не позволяя бушующей магии перерасти в настоящие разряды молнии. Внутренней стороной пальца он проник меж половых губ, аккуратно массируя вход в узкое горячее лоно, желание об обладании которым пульсировало в его венах вместе с черной отвратительной кровью.       Поднявшись немного выше, он коснулся точки, где, видимо, находился центр всего её сумасшедшего желания, от чего она вскрикнула, жалостливо, умоляюще, призывно выгибаясь.       Плавные круговые поглаживания, а Эллана уже готова умереть от нахлынувшей волны удовольствия. С собой она делала то же самое, но прикосновения Архитектора влияли на неё несравнимо иначе, осязались ярче. Вот только он был слишком нежен с ней, осторожничал, а она не задумывалась, почему, ибо её тело уже настойчиво требовало более смелых действий. Тянущее сладостное чувство там, где он касался её, усиливалось, пронзая тело покалывающими искрами. Ощущения Элланы снова и снова переступали грани возможного, будто внутри неё некое подобие спирали, сотканной из чувств, что с каждым новом витком неотвратимо усиливались, как и напряжение, удерживающее её хрупкое тело, словно в тисках. Вот-вот что-то должно случиться: либо она не выдержит и рухнет в обморок от переизбытка эмоций, либо произойдет что-то великолепное. В любом случае, главное…       – Прошу, не останавливайся, – сквозь лихорадочное дыхание едва слышно умоляла Эллана, и, снова приоткрыв рот, попыталась еще что-то произнести, но вместо этого издала стон и крепко сжала зубы, нахмурившись, словно от приступа боли.       – Я слушаю, – Архитектор снова вторгся в её мысли, видимо, распознав, что она намеревалась что-то сказать, и сейчас девушка была ему за это благодарна.       – Irima, …нужно быстрее …сильнее…,– даже мысленно она говорила едва связно и прерывисто.       Он мгновенно исполнил её просьбу, но громкий крик и треск сформировавшегося разряда молнии, впрочем, тут же развеянного магией Архитектора, заставил его руку испуганно замереть. Демоны, все-таки сделал ей больно!       – НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ! – резко, нетерпеливо скомандовал голос Элланы в сознании Архитектора. Уже не просит – требует. Почти прорезавшие его крепкую кожу острые ногти вдруг с удивительной для её тонких рук силой прошлись по его предплечью, и, судя по жжению, определенно оставили царапины. А он-то полагал, что одинок в своем безумии.       После нескольких вскриков, эльфийка затихла, лишь порывисто и часто дыша, замерла, на пару секунд даже перестав дрожать, кожа совсем слабо мерцает от едва заметных искр, мышцы напряжены, словно перед рывком, а в следующее мгновение вместе с протяжным стоном и всплеском магической энергии её тело начитают сотрясать одна за другой волны чистого наслаждения, а ногти мёртвой хваткой пронзают его кожу.       – Да…, – единственная мысль, возникшая в её разуме, но, по сути, Архитектор не нуждался в ней, чтобы понять, что Эллана, наконец, получила желаемое, – он чувствовал, как скопление жизненной энергии, вызванное возбуждением, в один миг пролилось по её телу несколькими мощными силовыми импульсами. Вот, значит, как это происходит.       Быстро подняв колени, эльфийка крепко зажала его кисть между бедер, заставляя остановиться. Её ладони ослабили хватку, а затем вовсе безвольно опустились вниз, тело продолжало дрожать, а ноги снова сползали вниз. Бережно подхватив девушку, Архитектор усадил её боком и обнял обеими руками. Маленькое сердце до сих пор колотилось, будто в попытке выломать тонкие ребра, а сокращение мышц после оргазма хоть и почти утихло, но еще сотрясало её тело.       Тихонько постанывая, Эллана оперлась щекой о грудь Наставника, наслаждаясь возникшей приятной невесомой слабостью и его крепкими теплыми объятиями. Размеренный ровный ритм его сердца успокаивал, а к телу постепенно возвращалось привычное чувство тяжести. Подняв лишенные сил руки, она обняла его в ответ и, потершись щекой о выступающие ребра, довольно вздохнула.

Sia – Alive

      – Serannas, – едва слышно произнесла эльфийка.       Архитектор опустил на неё изумленный взгляд, и, наконец, вспомнил о повязке, закрывающей её глаза. Похоже, она не решалась снять её, пока он не позволит. Магистр поддел ткань ногтем, стягивая с головы, и, бросив на пол, невозмутимо ответил:       – De da’rahn, ma’da’dalish.

(эльф. Пожалуйста, моя маленькая долийка.)

      Она подняла к нему широко распахнутые прекрасные глаза, а он, не сдержавшись, с легкой улыбкой добавил:       – Sathem lasa halani.

(эльф. Рад помочь.)

      Судя по всему, Наставник отлично говорил на эльфийском языке, пусть акцент не идеален, но легкая хрипота и шипение при говоре совсем не резали слух. Никто из встречаемых ею шемов-торговцев, что пытались познаниями в языке войти к долийцам в доверие и сбить цену на товары, даже близко не владел такой правильной речью и произношением. Только лишь одними книгами такого эффекта не достичь. Хотя, Серанни ведь тоже долийка, могла его научить. В другой ситуации Эллана спросила бы, но сейчас даже говорить не хотелось. Боги, Архитектор не перестаёт её удивлять! И она имела в виду вовсе не лингвистические познания.       И тут девушка обратила внимание, что над ними не крыша, а каменный свод. Они находились в небольшой пещере, и, судя по слабым отсветам на снегу неподалеку от входа, солнце почти зашло за горизонт, внутри же была непроглядная тьма. Тем не менее, это не мешало эльфийке и Порождению Тьмы видеть друг друга.       – Почему мы здесь?       – Хм. Я уверен, эта женщина убьет меня, если с её домом что-нибудь случится, – с серьезным видом произнес Архитектор, слегка прищурив здоровый глаз, от чего стало ясно, что он шутит. – На самом деле, я был близок к этому, посему решил не рисковать.       Эллана задумчиво кивнула, вспомнив, что в доме стало аномально жарко и причина этого вовсе не в камине, который даже не горел в тот момент. Хотя, тогда ей было плевать температуру воздуха, пламя, бушующее в ней, было куда горячее.       Вдруг она испуганно схватилась за бедра и спешно опустила взгляд, удивленно ощупывая ладонями кожу:       – Но ведь должно было…       – Что? – Архитектор сделал вид, будто не понимает, о чем речь, а сам с интересом следил за её реакцией.       – Но ведь ты царапал меня, – в голосе эльфийки звучала неуверенность, но поглядев в лицо Наставника, всё-таки продолжила настаивать на своём – Причем сильно! Должны были остаться раны.       – Действительно? – пальцы коснулись её подбородка, слегка сжав. – Что еще тебе почудилось? – он наклонился к её уху и прошептал, обдавая легким дыханием кожу: – Girem’lan.

(эльф. Рабыня)

      Приоткрыв рот, девушка отрывисто глотнула воздух. От одного единственного слова и звука его голоса внизу живота мгновенно потеплело. Сумасшедшая, раз её возбуждает подобное обращение. Просто сумасшедшая.       Подождите-ка, всё у Архитектора с памятью в порядке! Значит, ему просто нравится управлять ею, и делал он это, будучи в своём уме. Вот же… fenedhis!       – Я думала, ты собираешься меня убить!       Отлично. Уже полностью пришла в себя и недовольно ткнула пальцем ему в грудь, горделиво нахмурив брови и сверкая глазами. Почему-то ему нравилось выводить долийку из себя. Эти большие глаза с искрами надвигающейся бури и плотно сжатые губы, которые выполнят любой его приказ…       Впору уже и отпустить девчонку, иначе придется снова занять себя работой, чтобы отвлечься.       Архитектор поднял её за талию и поставил на дно всё еще окружающего их барьера, встал с невидимого стула и, скрестив руки на груди, собирался пояснить свои действия, но она даже не глядела на него. Вернее, глядела, очень пристально и с долей ошеломления. Вот только не в лицо.       Сокрушенно вздохнув, бывший магистр отвернулся и направился к выходу из пещеры.       И если до этого Эллане казалось, что она увидела всё самое интересное, то ошиблась. Со спины он выглядел не менее…любопытно.       Открыв рот, она шумно вздохнула, ладони сами собой взметнулись вверх, шлепнув её по щекам.       – Фен’Харел меня…       А, впрочем, к демонам Ужасного Волка.       Спешно выпрыгнув из барьера, Эллана тут же оказалась на морозном воздухе, но заклинание развеялось, как только она покинула границы формы. Наскоро натянув валяющиеся на каменном полу холодные штаны, что, к слову, сделало только хуже, эльфийка помчалась вслед за уже скрывшимся из виду Наставником. Мороз просто неимоверный! Даже она, представительница народа, что устойчиво переносит любые погодные условия, через пару минут просто покроется льдом и рухнет замертво. Жаль, её барьеры не создают тепло.       Выбежав из пещеры настолько быстро, что пятки почти не касались кажущегося огненным в такой мороз пола, Эллана вдруг замерла на месте от увиденного, забыв даже о холоде.       Над озером возвышался …замок? Дворец? Крепость? Она не слишком разбиралась в человеческих зданиях, но увиденное ею оказалось грандиозным и утонченным одновременно. Ничего подобного эльфийка не видела, даже в книгах, ибо то, что сейчас было перед ней, полностью создано изо льда.       Множество тонких кристальных башен с острыми пиками крыш и узкими высокими окнами, крепостная стена с большими воротами и в центре всего на возвышении – что-то вроде большого поместья, к которому вела длинная лестница. Хоть размер всей конструкции был намного меньше натурального, но девушка могла даже разглядеть камни, из которых все построено, ступени, черепицу, короткие острые пики по периметру стены. А последние лучи солнца, проходя сквозь прозрачный лед, придавали ему удивительный рыжеватый оттенок. Просто невероятно!       Вокруг Элланы материализовались границы защитного заклинания и сразу стало жарко, даже чересчур. Судя по Архитектору, задумчиво потирающему подбородок глядя на свое творение, температура воздуха его ни капли не беспокоила. Ох уж эти пироманты! А ей только костями стучать, как в магическом, так и физическом смысле.       – Никогда не хотела побывать в Золотом Городе? – вдруг заговорил Архитектор, но в её сторону не повернулся. – Таким я его представляю из оставленных мне вербальных воспоминаний. Могу ошибаться в деталях, но общая суть такова.       И ведь правда, как она не догадалась сразу? Черный Город, что Эллана постоянно видит в Тени, имеет те же очертания. Подойдя к Наставнику, она остановилась рядом, и барьер на этот раз перемещался вместе с ней.       – Когда ты успел?       – В то время, как…, – плавно приподняв правую руку, он поглядел на ладонь и не нашел слов, чтобы охарактеризовать совершенное недавно безрассудство, поэтому опустил её, произнеся только: – Имелось предостаточно времени. Мне нужно было занять разум работой, дабы не переступить грань допустимого. А что может дать бОльшую нагрузку, чем область магии, которой владеешь хуже всего? Я не беру во внимание целительство. Кроме того, – Архитектор брезгливо сморщил нос, – эмоционально не приемлю воду в жидком виде, – резкий взмах руками – и великолепная модель Золотого Города в сию же секунду начала стремительно таять, искажаться, рушиться, превращаясь в обыкновенную воду и проливаясь горячими парящими струями на замершую гладь озера.       Он снова разрушил его. Почему бывший Верховный Жрец Красоты выбрал именно свой кошмар? Потому что, воскрешая воспоминание о своей самой большой ошибке, видя её перед собой, он был уверен, что не позволит себе совершить очередную.       Модель уже давно исчезла, а Архитектор продолжал вливать магию в озеро.       Звуки шлепающих по воде ног, скользкий, противный пол, залитый теплой жидкостью, густой, тягучей, почти черной в тусклом свете факелов.       Пусть испарится к демонам, чтобы ничего не осталось от этого ненавистного города, хоть это была всего лишь вода.       Вода… Нет, кровь. Ноги по щиколотку в ней, отвратительная дрожь по коже…       – Что ты делаешь?       Прервав поток энергии, Архитектор опустил руки. А что он, собственно, делал? Вернее, зачем?       Над озером клубились облака пара, поднимаясь высоко к небу, снег вокруг растаял, воздух у водоема перестал быть морозным. Присев у кромки воды, Эллана опустила в неё палец и, быстро вытащив, одобрительно воскликнула:       – Недурно! Немного перегрета, как на мой вкус, но и так сойдет.       Всё еще находясь под впечатлением очередного приступа видений, он, озадаченно моргая, смотрел, как долийка стягивает штаны, и вдруг заметил на ее бедрах темные пятна, отдаленно напоминающие заражение скверной. Вот только это кровоподтеки, оставленные его костлявыми ладонями. Архитектор гневно стиснул зубы. Додумался о защитном заклинании только после того, как подвесил её над полом, а до этого, хоть и пытался сдерживаться, но, судя по всему, слишком сильно сжимал своими лапами. Боги, да она вообще вся израненная по его вине.       Шипя, как раздраженная змея, эльфийка вошла в воду по пояс и повернулась к нему, морщась и при этом радостно улыбаясь. Выглядела весьма неадекватно. Не удивительно, горячо ведь.       Нескольких секунд очередного воздействия на толщу воды было достаточно, чтобы понизить её температуру до приемлемого для Элланы уровня. Перестав строить гримасу невменяемости на лице, она благодарно кивнула и окунулась в воду, скрывшись под поверхностью водоема.       Что ж, обычно этот процесс занимает много времени, посему, соединив перед собой руки, Архитектор приготовился ждать, как вдруг вынырнув, эльфийка окликнула его:       – Только не говори, что собираешься там стоять, – ответа не последовало. – Ну же, Архитектор, вода просто отличная!       – Я воздержусь, – не шелохнувшись, прохладно бросил оскверненный магистр.       Эллана хохотнула:       – Хоть раз можешь не воздерживаться?       Неодобрительно подняв глаза к небу, произнес с той же интонацией:       – Ничего хорошего из этого не выйдет.       Как назвала его Ута? Упертый бронто? Прямо в точку.       Хмыкнув, под пристальным взглядом Порождения Тьмы девушка быстро вышла из воды и, взяв его ладонь, попыталась потянуть за собой, хотя, попробуй она совершить то же самое с деревом, вероятность успеха была бы намного выше. Судя по всему, нужно изменить метод воздействия.       – Не бойся, – успокаивающе проговорила Эллана, но хитрый прищур глаз выдавал её настроение, – там нет хищных рыб, и они не укусят тебя за ноги, – а потом заговорщически улыбнулась, – или какие-либо иные части тела.       Какие-то секунды Архитектор молчаливо глядел в её коварное личико, а потом все так же, не проронив ни слова, с аристократической важностью зашел по пояс в воду. Отпустив его руку, Эллана отплыла к нескольким лежащим посреди озера валунам, видимо, давным-давно упавшим со скалы, и, вцепившись в камень, устремила на него свои смеющиеся глаза.       – Я хочу сделать для тебя тоже самое, – вдруг раздался над парящей водой голос эльфийки. – То, что я почувствовала благодаря тебе, было настолько восхитительно, что даже не берусь описать словами. Наверное, ты тоже можешь ощутить нечто подобное, только не дал мне возможности продолжить. Позволишь?       Архитектор скрестил руки перед собой:       – Не нужно.       – Мне казалось, тебе нравится, что я делала с ним, – эльфийка указала взглядом на воду, доходящую ему до талии. И сейчас он даже обрадовался, что таки зашел в озеро.       – Не в этом дело.       – В чем тогда?       Древние, почему из всех долиек Тедаса Архитектору досталась самая пытливая и дотошная? И мастерски сочиняющая провокационные вопросы. Хотя, если он смог привести её к оргазму без полового контакта, то, может, Эллана и права.       – В следующий раз, долийка. А сейчас, пожалуй, нам стоит возвращаться.       Она удовлетворенно кивнула и вдруг, вспомнив, что из одежды у неё есть только штаны, шокировано проговорила:       – Наши вещи остались в доме? Как мы возвращаться будем? – ей вдруг живо представилась реакция гномки, когда они заявятся к ней в дом оба обнаженные. Но, судя по выражению лица Архитектора, его сей факт совершенно не беспокоил.       – А Ута знает, что для меня ты не только лишь Наставник?       Он прищурил здоровый глаз и слегка склонил голову набок:       – И кто же я?       – Ma’isha, – не секунды не мешкая, ответила Эллана, самоуверенно вздернув подбородок. – Или ты возражаешь?       Она назвала его своим мужчиной. Любопытно, Архитектор сам никогда не думал о себе в подобном ключе, хотя вчера после битвы сказал, что принадлежит ей, но ведь имел в виду, что долийка может пользоваться его энергией, когда пожелает. Или всё-таки нет?       Не следует делать этого. Оставайся на месте.       Войдя глубже в озеро, он подплыл к Эллане, и оперся ладонями о камень, который, как он надеялся, удержит их на безопасном расстоянии друг от друга, ноги свободно доставали до дна, а уровень воды был ему по грудь. Длинная рука взметнулась вверх, и подушечки пальцев невесомо коснулись впалой разрумянившейся от горячей воды щеки.       – Ei conveniunti.

(тевин. Я согласен)

      Эллана свела брови к переносице:       – Что ты сказал? Я ведь ничего не понимаю.       – Na oportet intelligi, quia ma solutio apparet. Bei na possi resistere tu augurium, – тевинтерский язык грубее, чем эльфийский, но из уст Наставника звучит просто завораживающе. А вкупе с его прикосновением Эллана была готова растаять, прикрыть глаза и слушать эту странную речь, словно необычную песню.

(тевин. Тебе не нужно ничего понимать, ибо мой ответ очевиден. Я не способен противостоять твоим чарам)

      Но чувство, что он пользуется её незнанием и, вероятно, позволяет себе говорить то, чего не собирается сказать на всеобщем, все-таки пересилило сладкую истому, вновь проливающуюся по телу. Недовольно хмыкнув, эльфийка схватилась за камень и отодвинулась от него, а рука Архитектора, поглаживающая ее лицо, потеряв объект ласки, опустилась вдоль его тела обратно в воду.       – Bese curiosa nimis, Ellana…

(тевин. Ты слишком любопытна)

      – Издеваешься надо мной, да?       Она видела, что он едва сдерживал улыбку, продолжая тараторить на своем языке. Еще и насмехается!       Молниеносно, с эльфийской ловкостью, она взобралась на камень и, схватившись за его плечи, резко толкнула назад, увлекая вместе с собой под воду. Ладони обхватили её талию и рывком вытащили на поверхность. Архитектор тут же отпустил её и, морщась, словно мокрый кот, наскоро стирал воду с глаз, угрожающе шипя:       – До-лий-ка!       Но его тон не возымел никакого эффекта, ибо Эллана вдруг разразилась звонким смехом. Его хмурое лицо и брезгливость, с коей он относился к воде, почему-то позабавили её.       – Думал, можешь просто так пользоваться моей необразованностью и потешаться? – столкнувшись с хмурым взглядом, произнесла девушка и, продолжая улыбаться, оперлась спиной о камень, через который только что импульсивно перепрыгнула. – Между прочим, моё невежество – это твой недочет, – тоненькая ладошка вынырнула из воды и указала пальцем на стоящее напротив девушки Порождение Тьмы.       Архитектор хмыкнул и скептически приподнял бровную мышцу.       – Вздор. Мне решать, что тебе знать необходимо, а что будет лишь обременяющей информацией.       – Добрая половина трактатов по заклинаниям написана на Аркануме, – со знанием дела вынесла аргумент Эллана, скрестив руки на груди. – Лично я считаю, что твой язык был бы для меня очень полезен.       Ей показалось, или уголки его губ слегка дрогнули? Хотя, судя по всему, Архитектор всё еще оставался недовольным, что его посмели окунуть в воду с головой.       – Научишь меня?       – Ты уверена, что желаешь этого? – наперекор внешней серьезности, его голос сейчас был на удивление расслабленным. – Прямо сейчас?       Странно, вот так просто согласился. Она-то думала, придется еще долго уговаривать. Но, раз он не против, эльфийка решила воспользоваться случаем, поэтому быстро ответила:       – Почему бы и нет? Можно начать, а продолжим позже.       – Полагаю, если я начну, то вряд ли захочу прерваться, не доведя до конца и не получив ощутимого результата.       Да она готова сколько угодно сидеть тут, лишь бы хоть немного приблизится к возможности понять его мудреную тарабарщину!       – Наши с тобой уроки частенько на целый день затягивались. Так что не переживай, выдержу, – смело заверила девушка, чем вызвала его улыбку, вернее, кривую ухмылку, которая в сочетании с направленным на неё изучающим взглядом вдруг вызвала холодок по спине, хотя температура воды в озере оставалась неизменно горячей. Внимательный взгляд остановился на её губах, и над водной гладью прозвучал бархатный спокойный голос:       – Целый день, говоришь…       Неожиданно сильные руки обхватили её талию и притянули девушку к его обнаженному телу. Ох, они ведь оба без одежды! Шумно вздохнув, Эллана подняла на Архитектора ошеломленно округлившиеся глаза, и, быстро придя в себя после испуга, укоризненно проговорила:       – Я не это имела в виду.       – Знаю, – невозмутимо изрек Наставник, и приподнял эльфийку выше, так, что его лицо оказалось совсем близко. – Тебе стоит изъясняться менее двусмысленно, ибо в противном случае я выбираю наиболее приемлемый для себя вариант, – узловатые пальцы взяли её за подбородок. Наклонившись к её губам и едва коснувшись своими, и он добавил: – Думаю, тебе необходимо усвоить это правило.       Неконтролируемое желание, несмотря на то, что совсем недавно было удовлетворено, снова, словно волна магмы, пролилась жаром по позвоночнику, распространяясь по всему телу, вызывая дрожь в коленях. Эльфийка обняла его за шею и слегка приподнялась, проведя влажными напряженными сосками по гладкой серо-сиреневой коже.       Но Архитектор вдруг отстранился, так и не поцеловав девушку. Длинный палец проник меж худых девичьих ног и поднялся к паху. Приоткрыв рот, Эллана сдавленно застонала и, откинув голову назад, рефлекторно выгнула спину, подняв из воды возбужденную грудь.       – Помнится, ты намеревалась кое-что для меня сделать, – вкрадчивый голос на мгновение вернул её в реальность из дурманящего тумана, вновь окутывающего разум.       – Да, – еле слышно ответила эльфийка.       – Скоро я предоставлю тебе такую возможность.       Теплое дыхание Архитектора у основания шеи вызвало очередную волну сладостного трепета в изящном худеньком теле, язык скользнул по впадине над ключицами и вверх к уху, а, палец медленно, дразня, начал поглаживать её лоно.       – Да-а-а, – томно протянула Эллана, то ли соглашаясь, то ли уже не контролируя свои мысли, безоговорочно окунаясь в ощущения, вызванные подобной дерзкой лаской.       Долийка упоминала, что выдержит целый день занятий. Любопытно, как долго может длиться то, чем они сейчас занимаются? И что будет, если Архитектор, наконец, получит разрядку, о которой она с таким восторгом рассказывала? Прошло совсем немного времени, а Эллана снова желает его. Как часто это может происходить, с какой периодичностью? И вообще, можно ли насытить тело? Слишком много вопросов. Как всегда, собственно. Во всяком случае, времени, чтобы получить ответы, у них также было достаточно.       Улыбнувшись своим мыслям, Архитектор коснулся поцелуем маленьких сухих от частого дыхания губ, проникая языком в приоткрытый манящий рот.       Всё-таки его версия занятий с языком ему импонировала больше.