***
Разведка обернулась столкновением с противником. Причем силы были неравными. Юноша до сих пор думал, что они чудом остались живы, да еще и заставили врага отступить. Возвращаться в штаб было неразумным. Многие солдаты сильно устали, а некоторые были ранены и нуждались гораздо больше в отдыхе, чем остальные. Взводу и их командиру пришлось сделать привал. Боеприпасов совсем не было, за исключением нескольких гранат ударного действия и штыков. Самый защищенный был главнокомандующий, ведь он никогда не расставался со своим нихонто. Акира, в отличие от Шики, использовал танто, лишь когда ситуация была безвыходной, а боеприпасы были на нуле. Весь взвод поступал подобным образом. Однако сейчас спокойным был лишь Шики, остальные не могли почувствовать себя в безопасности с одним лишь клинком. Ведь каждый отлично понимал, что в бою против огнестрела у них не было бы и шанса. Один лишь Акира мог иметь шанс остаться в живых и составить компанию командиру. Сейчас почти у каждого крутилось в голове по возвращению попросить главнокомандующего поднатоскать их ближнему бою с клинком. И хоть разжигать огонь было неблагоразумным, учитывая спешное желание врага напасть исподтишка, но раненным нужно было согреться, ведь время приближалось к зиме. У огня выстроились палатки, которые заняли раненные. Ранения оказались не серьезными, и тем не менее в чудовищном холоде можно лишиться конечности. Остальные располагались по разные стороны от огня. Главнокомандующий был на огромном расстоянии от костра, когда все остальные облепили его со всех сторон, подставляя замерзшие руки под алые языки пламени. Акира тоже пренебрег огнем, и все же он был не на таком расстоянии от костра, отчего до него отлично доходили слова солдат, ведущих между собой беседу. - Что за черт? Разве это не должна была оказаться просто разведка? Первым нарушил тишину один из парней. - Да. Похоже, произошла утечка информации. Враг был подготовлен. Акира невольно стал слушать беседу товарищей из своего взвода, а его взгляд был устремлен в самую тьму, в которой располагался Шики. Юноша не мог видеть в темноте, но он точно ощущал его присутствие у камней и старого дуба. - Я до сих пор в шоке! Мы одержали победу с таким ничтожным запасом патронов. Ковыряясь в сумке в поисках сухпойка, проговорил коренастый парнишка, на пару лет опережая в возрасте Акиру. - Мы все знаем, кому обязаны этой победой. Неожиданно проговорил самый взрослый из всех присутствующих у костра мужчина. Акира плохо знал свой собственный взвод, он почти ни с кем не общался, кроме старика Мотоми, Шики и той парочки новобранцев. - Да, главнокомандующий был на высоте. Он единственный, кто не использовал огнестрел. Зачем он вообще носит его вместе с патронами, если все равно использует меч и сражается лишь в ближнем бою? Акира и сам задавался когда-то этим вопросом. Ведь современное оружие позволяет уничтожить планету полностью, так почему же тот каждый раз рискует своей жизнью, но никогда не опускается до огнестрела? Если это просто презрение, то зачем его брать с собой? А может он просто был слишком упрям, чтобы признать, что в иные случаи сложно обойтись лишь мечом. - Не знаю, но если бы не носил, то, пожалуй, Акира бы так просто не отделался. Припасы главнокомандующего достались ему. На секунду говоривший понизил голос, видимо, чтобы Акира не слышал. Однако у парня был острый слух и он даже распознал того, кто это произнес. Это был все тот же коренастый юноша. - На миг я потерял нашего командира. Он так ринулся в атаку, что я сперва подумал, будто бы он вообще умчится прочь. Худощавый парнишка, на вид одного возраста с Рином, был самым молодым, наверное это стало причиной того, что мужчина возрастом постарше шутливо отвесил ему под затыльник. - Балбес, что за чушь ты несешь? Наш командир самый лучший! Акира едва ли не поперхнулся, когда собирался отпить из алюминиевой фляги, из-за услышанного он аж разлил немного жидкости на чехол. «Черт. Какое расточительство», - досадливо подумал парень, повертев немного брезентовый мешочек в руках. «И все же… Как же быстро они стали его принимать, и кажется, даже восхищаются им…». - Ха-ха-ха, ты прав, старик. Если бы он не оказался на их территории так быстро и не уничтожил их командира, нам бы хорошенько досталось. - И все-таки вы видели, как он двигался? Я не мог проследить за ним! - А ты думаешь легко с мечом идти против пуль, чтобы преодолеть ту злосчастную дистанцию и не поймать в брюхо свинец? Нужно быть таким же крутым, как наш командир. - И все же, кто мог нас подставить? Это ведь значит, что тот, кто нас отправил на задание был в курсе засады? - А разве это задание не сам командир выбрал?Глава 33
10 августа 2017 г. в 22:42
«Что произошло однажды, может никогда не повториться снова. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий.» (c) П. Коэльо
Что такое закономерность? Неизбежное повторение чего-то? Неслучайность? Каждый смог бы ответить по-разному. Когда с нами случается что-то впервые, это новшество остается в памяти надолго. Но что, если это повторится вновь? А затем станет таким привычным и обыденным делом для нас, что останется с нами навечно, как часть самих нас.
Незадолго после возвращения с задания, которое Акира со своим взводом успешно завершили, поступило следующее. Второй раз оказался еще более успешным, чем первый. Молодые солдаты почувствовали свое превосходство и непревзойденность. Слухи о жестких, но эффективных методах обучения главнокомандующего распространились широким фронтом. Со всех сторон восторженно обсуждали мастерство Шики. Те немногие, которые его встречали и раньше, говорили, что меньшего от него ждать и не приходилось. Другие получали подтверждение этих слов.
Прочие высокопоставленные командиры перешептывались, поражаясь его уверенности в своих силах. Не каждый смог бы рекомендовать и взять на себя ответственность за жизни не закончивших обучение солдат, к тому же вывести их на поле битвы к превосходящему по численности противнику.
Большинство были горды тем, что такой человек стоял во главе армии. Но вместе со всеми почестями стали поступать все больше заданий.
Во время войны пехота всегда играла главную роль. Основным тактическим соединением здесь также был полк, однако полк этот состоял всего из одного батальона. Он включал в себя восемнадцать взводов, каждый из которых должен был насчитывать сорок или больше человек. Боевая сила всего полка таким образом не превышала тысячи бойцов.
Более того, чем дольше шла война, тем меньшими по размеру становились пехотные полки. Со стороны противника были введены пехотные корпуса, каждый из которых состоял из трех дивизий. Обе стороны использовали нарезное оружие для пехоты. Нарезки на стволах увеличили дальность полета пули, а также дистанцию прицельного выстрела.
Акира отлично обращался с винтовкой. Однако на ходу перезаряжать, если ты выступаешь со стороны нападения, было сложно. А также процесс был долгим, он также оказался сложным и для молодых солдат. Тем не менее, в руках опытного солдата винтовка была грозным оружием. Попадая в живую мишень, она с ужасной силой дробила кости.
Обученность вражеских пехотинцев приемам рукопашного боя была слабая. А главное - они делали упор больше на стрелковое оружие, чем на штыковые атаки, ибо в ближнем бою враг был уязвим гораздо больше. Хотя некоторые генералы безрассудно пытались применить не только штык-ножи, но и, следуя примеру некоторых японских солдат, даже мечи.
Не менее трех взводов пехоты были снабжены магазинными винтовками, ручными гранатами ударного действия. Еще пара взводов использовали револьверы. Прицельная дальность стрельбы приходилась до пятидесяти метров - естественная дистанция для ручного короткоствольного оружия, а главное - барабан револьвера легко снимался, и стрелок мог не перезаряжать его снова, а попросту иметь запас уже заряженных барабанов и менять их по мере необходимости.
Однако несмотря на приличную дистанцию прицельного выстрела, револьверы оставались все же оружием ближнего боя и пускались в ход тогда, когда дело доходило или почти доходило до рукопашной схватки. Винтовка же давала больше преимуществ обороняющимся: они могли заряжать и стрелять, не двигаясь с места. Наступающим приходилось проделывать то же самое на ходу.
Во время боя, когда сближались два войска противников, на расстоянии прицельного выстрела образовалось что-то вроде огневой «дуэли» двух пехотных линий. Они стояли в полный рост, отчего подобные лобовые атаки превратились едва ли не в самоубийство. Необходимо было кардинально менять тактику, поэтому пехота проводила наступление в сомкнутых колоннах. Они перестраивались в считанные секунды таким образом, что приобретали вид четырех шеренговых линий для фронтальной штыковой атаки.
Армия неприятеля была недостаточно хорошо подготовлена и оснащена. Она превосходила лишь в количестве. Поэтому столь «древняя» тактика штыковой атаки приносили японской армии победу. Каждый новый поход, в котором выступал главнокомандующий со своим взводом, приносил победу всей армии. Молодые бойцы оттачивали свои навыки по мере поступления заданий и дополнительно учились в ходе боя. Один за другим.
Акира забыл, когда проводил ночь в кровати, а не в палатке. Он даже не заметил, как стал выполнять обязанности адъютанта Шики без официального назначения. И, тем не менее, его уже все воспринимали в соответствии с его обязанностями. Никто не смел противиться воли самого главнокомандующего. И, несмотря на недовольства со стороны Верховного Совета, вскоре Акира получил эту должность. Походы продолжались, и всех это уже перестало удивлять. Постоянные битвы за звание победителей в этой войне стали частью жизни. Никто не думал ни о чем, кроме как о бое. Не было времени даже на мечты о том, что война когда-нибудь завершится. Однако были те, кому это было невыгодно. И среди всех неприятелей почему-то оказался сам главнокомандующий. Акира собственными глазами убедился в правдивости тех слухов. Сколько было в нем мощи и нечеловеческой стойкости. Он терпеливо переносил непогоду и голод. Его выдержка внушала уверенность всем солдатам под его началом. Иногда казалось, что сама стихия подчинялась его воли. Он вступал в бой первым и последним завершал его. Но вместе с этой твердостью невозможно было не заметить его черной стороны. Сколько азарта и стремления, известное лишь похоти, отражалось всякий раз, когда он отнимал очередную жизнь. Он не оглядывался, ни о чем не жалел и ему было все по плечу. В эти моменты Акира с головой погружался в раздумья. Он подолгу молчал и перестал совершенно понимать Шики и самого себя. Они сражались спиной к спине, и все чаще Акира стал задумываться, насколько же он беспечен, что стал доверять свою жизнь такому, как Он.
Он видел столько пыла и увлечения разве что во время их близости. В остальных случаях он едва ли походил на человека. Но сейчас его глаза превратились в горящие языки пламени, а губы были искажены усмешкой. Но стоило ему только одолеть своего последнего противника и вернуться к палаткам, расположенным для ночлега и отдыха между густых лесов, его лицо превращалось вновь в жесткую маску.
Акира всюду следовал за своим главнокомандующим, но уже без былой уверенности. Он знал все это и раньше. Знал, насколько тот был опасен и жесток. Но ему все равно удалось заставить юношу сомневаться. Бои не прекращались, и походы становились все продолжительней. Несмотря на то, что Акира уже стал адъютантом Шики, они сильно отдалились друг от друга. Между ведением войны Акира часто сопровождал его на заседания между военачальниками, где они обсуждали тактику боя.
В некоторых случаях командиры разворачивали пехоту в две линии, имея кавалерию на флангах, а артиллерию впереди пехоты. При наступлении вторая линия проходила в интервалы первой и бросалась в штыковую атаку. Первая линия теперь была сзади и поддерживала переднюю огнем, служа при этом активным резервом. Поэтому опытные офицеры предпочитали строить свои полки в такие колонны, которые простым поворотом направо или налево превращались в линии. Проделывая подобный маневр, вся колонна была подвижна, она могла двигаться в направлении, перпендикулярном направлению атаки, а затем, развернувшись в нужную сторону, перейти в наступление как боевая линия. Обычно это называлось «двигаться левым (правым) флангом». Но совершать подобные перемещения были способны лишь хорошо обученные пехотинцы. Такая тактика подходила не для всех. Так или иначе, каждый военачальник мог действовать в силу своей опытности и дальновидности. Но, тем не менее, многие старались последовать тактике главнокомандующего. Однако не всем это удавалось сделать. И вместо победы они терпели потери.
Взводу Акиры в зависимости от вида задания приходилось производить различные боевые действия: наступать, обороняться, вести разведку, охранять свой отдых, передвигаться, преследовать отходящего противника, а иногда и отходить под натиском врага. Когда пехота наступает, она требует, чтобы артиллерия ей расчищала дорогу; когда она обороняется, артиллерия должна защищать ее от атак противника. Обычно они действовали таким образом.
Наконец, после длительных операций по истреблению врага, Акира вместе со своим взводом получили долгожданный отдых. Когда они вернулись в штаб, никто не скрывал радости. Большинство первым делом отправились мыться и набивать желудки, кто-то предпочел еде сон, кто-то отправился на встречу своим товарищам из другой части, а некоторые просто радовались, что остались живы.
У Акиры же наоборот возникло желание побыть одному. Ему хотелось одиночества и отдыха где-нибудь за пределами штаба. Не было никакого желания видеться и со своими друзьями. Чтобы избежать такого явления, юноша решил удалиться как можно дальше, чтобы уменьшить вероятность встречи с кем-либо.
Он притворился, будто бы выполняет приказ Шики, и отправился узнать, пришли ли подводы с боеприпасами. Несмотря на то, что это было возможно сделать по телефону, Акира уточнил, что он лично должен убедиться и доложить своему командиру. Никто не осмелился оспорить этот приказ. Таким образом юноша быстро покинул территорию штаба.
Однако ему все же пришлось отказаться от одиночества, а вместе с этим и попрощаться с душевным покоем и отдыхом. Так как важность приказа обязывала взять автомобиль с водителем, который должен был отвезти юношу по поручению, Акире пришлось следовать этому, хоть ему это и было не по душе. В машине парень отдал приказ уже от своего лица, сообщив, что место назначения - город. Водитель был конечно же в курсе того, кем являлся Акира, он был обязан подчиняться любому его приказу, так как знал, что он правая рука главнокомандующего и напрямую выполняет его поручения, а также сопровождает его повсюду. Он ничего не знал о планах парня и не смел вступать с ним в разговор.
Проезжая по лесной дороге в тридцати милях от штаба, Акира заметил автомобиль, принадлежавший Шики. Он был рядом с ним, в большинстве случаев, и все-таки возникало время, когда они были по разные стороны друг от друга. Шики никогда ни о чем не рассказывал, и Акира не задавал никаких вопросов. Все было прозрачно и ясно. Акира был в курсе всего. По крайней мере, он так считал. Оставив водителя на обочине вместе с машиной, юноша поддался своему любопытству, пробираясь к месту, где виднелось знакомое ему авто.
К сожалению, автомобиль оказался пуст. А поблизости юноша не встретил ни души. Понадобилось не так много времени, чтобы рассмотреть машину и отметить то, что она была не заперта. Это могло значить лишь то, что Шики должен быть недалеко… Однако его нигде не было и в округе стояла гробовая тишина, словно парень был здесь совершенно один.
- Заблудился, мышонок? - неожиданный раздавшийся позади голос застал парня врасплох.
- Нет, увидел знакомую машину.
Акира замер на несколько секунд, стараясь успокоить забившееся неистово сердце, и, лишь спустя некоторое время, юноша медленно обернулся лицом к мужчине.
- Таких миллион.
Мужчина не отводил своих пронизывающих насмешливых глаз от Акиры, словно стараясь прочесть настоящую причину, по которой застал юношу тут.
- Не с должным размахом и не здесь, - подозрительно проговорил парень, сощурив глаза, примерно в той же манере, как делал брюнет, когда издевался над ним.
- Ну так что ты здесь забыл?
Случилось то, что Акира никак не ожидал. Шики повел себя совсем необычно, несвойственно ему. Он поменял тему разговора, словно потеряв всяческий интерес что-то прояснять или доказывать. Вопреки тому, как он обычно вел себя, выходя из любой словесной перепалки победителем. Он прошел к автомобилю, совершенно не обращая на юношу никакого внимания и открыл дверь с водительской стороны.
- Сперва ты.
Юноша был совершенно ошеломлен, смотря на Шики широко открытыми глазами, чтобы не упустить даже мелочи. Но тот лишь захлопнул за собой дверь и повернул ключ зажигания.
- Хм. Не сейчас. У нас новое задание.
Короткая фраза перед тем, как он развернет автомобиль и рванет с места.
- Чертов ублюдок… - проговорил в полголоса Акира и в мыслях добавил «Что ты задумал?». Он простоял так около минуты, а затем отправился к месту, где его ожидал водитель. Он полностью погряз в мыслях, ведь было очевидно, что Шики не на прогулку приехал, а на фоне последних событий и мыслей, уже давно поселившихся в голове парня, им овладело совершенное сомнение. Похоже, он совершенно потерял связь со своим командиром, а также мыслями в его голове.
На этот раз главнокомандующий вместе со своим взводом производили разведочную операцию. В артиллерии не было нужды, так как это сильно отличалось от наступления или обороны. Неожиданно для всего взвода и даже их командира разведка закончилась отходом под натиском врага.
При использовании восьмидесятого типа китайского автоматического пистолета, время приведения оружия в боевую готовность заметно ускорилось. Не зря он тренировался при зачетных упражнениях под командованием Шики вместе со своим взводом. В момент произведения первого выстрела после команды «огонь». Почти в два раза. Изначально время составляло более четырех секунд, теперь же юноша мог совершить выстрел по истечению полутора секунд. Собственные тренировки избавили от лишних движений, связанных с погашением инерции движения руки при выхватывании оружия из-за пояса слева германского Парабеллума П-о8.
- Соберись.
В серьезные моменты он всегда рядом. И его голос служит своего рода стимуляцией. А в данном случае разрывом с противником дистанции. Резко смещаясь в сторону, а после скрыться в укрытие. По инерции ближе к Нему.
Несколько секунд, чтобы сориентироваться в обстановке, а после мгновенно поразить противника. Очередное пополнение со стороны врага. И уже не до отсиживаний и редких перестрелок. Приходится менять тактику и уходить с линии огня и одновременно приводить оружие в боевую готовность.
Но после того, как удается убрать новоприбывших, все же получается уйти за укрытие. На этот раз сомнительное, ибо неизвестно какой калибр у противника на этот раз. И остановит ли он пулю. Возможности сориентироваться в обстановке и не попасть в ловушку все меньше. Краем глаза замечая движение, и рука сразу выводит оружие на линию выстрела.
- Акира, в тринадцати метрах на четверть часа.
Вторая рука мгновенно скользит по бедру и тут же хватает рукоять другого пистолета.
- Есть.
Двигательный навык под стать командиру. Итог: на извлечение, досыл, прицеливание и производство выстрела - не более секунды.
А в голове по-прежнему Его команда «огонь», и комментарий: «За одну секунду успей поразить противника».
- Черт, да их тут тьма кишит! Они все прибывают и прибывают, - по правую сторону от юноши раздался вопль одного из своих солдат. И эта реплика могла стоить ему жизни, если бы Акира вовремя не произвел выстрел.
- Меньше мели языком.
Поразив цель, парень меняет позицию, отыскивая новую угрозу. Подобной тактике его обучил никто иной, как Шики: распознание угрозы и стремительная смена зоны поражения. А после открытие огня по противнику - и вновь смена позиции. Полный контроль ситуации.
- Разрешите доложить: площадь зоны активного поражения, с учетом рассеивания пуль - полметра.
- Занять позицию и сместиться не менее чем на метр с линии огня, по левому флангу.
- Есть.
Открывая огонь по противнику, целясь в жизненно важные органы. Это область от макушки к области паха по вертикали и от середины левого нагрудного кармана до середины правого по горизонтали.
Акира выбирает почти всегда солнечное сплетение. А при стрельбе в упор нет нужды и в этом.
- Проверь состояния оружия, нужно поприветствовать гостей.
- Понял.
За долю секунды отметить патрон в патроннике, а так же курок на боевом взводе.
Выложиться на полную, но не производить последний выстрел; и пистолет при смене обоймы всегда готов к ведению огня. Вставить новый магазин. Спустить планку. Готов.
В другом патрон в ствол досылается автоматически. После израсходования последнего патрона, затвор становится на затворную задержку, после смены обоймы сам снимается с затворной задержки и уходит в переднее положение, досылая при этом патрон. Разумеется, если бой начался и противник находится на фоне своих солдат, огонь следует вести только прицельный. Это значит, что необходимо поменять тактику. Уход, один прицельный выстрел, уход. И более одной секунды на одном месте оставаться нельзя.
Один. Два. Три. Акира не переставал считать израсходованные патроны. Перезаряд магазина производя после седьмого выстрела. Восьмой патрон, оставшийся в патроннике, дает возможность как увеличить боезапас, так и произвести при необходимости выстрел по противнику во время смены магазина. А иногда увлекался так сильно во время скоростной стрельбы, что вспоминал лишь тогда, когда пистолет встанет на затворную задержку.
- Я израсходовал последний патрон.
Юноша отыскал взглядом Шики, по возможности контактируя и следя за тем, чтобы не оказаться живой мишенью. Мужчина бросил взгляд на затвор в отведенном назад положении. И то, как юноша извлекает пустой магазин.
- Возьми, это последний.
И юноша знает, что нельзя пререкаться, молча вставляет новый. Затвор срывается вперед, загоняет патрон в ствол - пистолет снова готов к стрельбе.
Черт возьми, что это за чувство? Уже не впервой на передовой, так почему же именно сегодня возникло ощущение, будто это последний их бой?
Конечно, исход огневого поединка в конечном счете очевиден. Индивидуальная подготовка солдат, вооружение, скорость принятия решения их командира, правильность хвата оружия и выведение его на линию выстрела, точность прицеливания, несмотря на количество и вооружение противника. Но при тактике, выстроенной самим главнокомандующим, даже обороняющаяся сторона может завладеть инициативой в бою, навязать свою волю и противостоять нападению превосходящего по силам противника. Способность умело и своевременно использовать эту возможность, оставляя за собой право последнего выстрела, принесла им победу.
На этот раз враг отступил.