Притворяясь человеком

Цветом они как крепкий черный чай, а лунный свет бросает на них серебристый отблеск — карие глаза, необыкновенно глубокие и невероятно похожие на те, что я каждый день вижу прямо перед собой в зеркале или в прозрачной глади воды. — Чизуру, — произнес он, с выражением, в котором смешалось множество эмоций, часть из которых я не смогла опознать. И сожаление, и страх, и упрямство, и радость от встречи после долгой разлуки. — Каору, что ты делаешь в Киото?! В тот день рано утром наконец пришел ответ на письмо, отправленное мною в клан Нагумо в начале недели. В бумажном прямоугольнике сухо сообщалось, что Нагумо Каору внезапно покинул территорию клана по личным делам почти одновременно с моим отбытием. Почему он оказался именно в Киото, но не сообщил о своем появлении? Я отправилась в город, желая разузнать что-либо об исчезновении Они, и встретила его. Мне было страшно. Какое-то горькое предчувствие заставляло меня постоянно вспоминать слова Казамы: "Нагумо Каору, убийца демонов, очернивший имя клана". — Я скучал по тебе, — Каору шагнул ко мне, привычно обнимая за плечи. Он улыбался, а его глаза были так близко, что я могла разглядеть темную кайму вокруг радужки. Но мне никак не удавалось поймать его взгляд — он смотрел куда-то в сторону. До сих пор я не могу понять, что заставило поступить меня именно так, а не иначе. Возможно, та самая интуиция, в существовании которой многие сомневаются. Возможно, просто случайность, или провидение, или что-то еще… Я отстранилась, шагнув назад, одновременно потянув за рукоять до боли знакомую катану брата. И не поверила своему демоническому чутью. К металлическому запаху стали, ставшему для меня привычным и более любимым, чем запах каких-нибудь благоухающих цветов, еще с трех лет, с тех ужасных дней, когда вся моя семья была убита, примешивался слабый, но отчетливый и свежий запах крови демонов. Этот запах довольно сильно отличался от запаха крови человеческой, и, пожалуй, ощущать его гораздо более неприятно, несмотря на то, что зловонным он вовсе не ощущался. Впрочем, вполне логично, что запах крови сородичей для нас неприятен. — Каору, с кем ты сражался?.. Он выхватил у меня меч, убрав его в ножны, и заговорил: — Это то, о чем я хотел поговорить с тобой. Я заключил союз с Кодо, — я попыталась перебить его, но он пронзительно посмотрел на меня, и я решила сначала выслушать его до конца. — Япония должна измениться. Она должна стать сильнее, и Кодо может сделать это с моей помощью. С нашей помощью, — добавил он, очевидно, имея в виду меня. — Создание и усовершенствование Расецу — то, что приведет нас к новому будущему. Его слова звучали, как безумие, обмотанное плотным слоем логичных доводов и соображений. Я надеялась, я мысленно умоляла кого-то незримого, желая, чтобы мой вопрос оказался глупым, и ответ на него был бы отрицательным: — Каору, ты убивал демонов?! — я понимала, что еще рано делать какие-либо выводы, но не могла сдержать возглас. — Для создания очимидзу, как ты знаешь, необходимо много крови, причем, крови разных демонов, если об этом ты еще не догадывалась. А несколько жертв — ничто, по сравнению с целью, ведущей к будущему всех демонов и всей страны. — Каору… Ты бредишь, Каору, — тихо сказала я, опустив голову. — Ничуть. Чизуру, ты должна быть со мной, ты должна быть с нами! — убедительно заговорил он, протягивая мне руку. Я резким движением ударила по ней тыльной стороной ладони: — Я никогда не пойду на что-то подобное. А ты, Каору, зачем? Ты ведь знал, что я, что весь клан Нагумо против создания Расецу!.. Как будто что-то щелкнуло в воздухе после моей последней фразы, и голос брата неузнаваемо изменился, став холодным, как лед: — Мне плевать на мнение Нагумо. И всегда было плевать. Это ты у нас у них любимица, — зло выплюнул он, — ты ведь женщина, величайшее "сокровище", - слово "сокровище" Каору протянул с каким-то непередаваемым презрением. — Каору, пожалуйста, не надо так говорить… — я пыталась сказать что-то в оправдание самой себя, ощущая мучительную вину. Очередные тоскливые воспоминания заставляли мое сердце болеть. Мысленно я снова перенеслась в те дни, когда мы только начали жить вместе в клане Нагумо. Каору всегда был объектом насмешек, его нередко избивали — в детстве он был не очень силен физически, несмотря на его чистую кровь. Меня же наоборот были готовы носить на руках. Очень часто мне приходилось защищать его, закрывая собой — меня боялись даже поцарапать. Трудно назвать такое детство счастливым и для него, и для меня. Мы были болезненно зависимы друг от друга, но умудрились вырасти совершенно противоположными друг другу личностями. Я была готова на многое — но не на убийство ради другого убийства, превращение в Расецу — разве это не почти что смерть? — Ты должна была стать на мою сторону. Я спрошу тебя в последний раз — ты пойдешь со мной? Я отрицательно покачала головой. Какой-то тугой комок появился в моем горле, мешая сглатывать. Хотелось заплакать. Каору, в кого ты превратился?.. Хотя… Ты всегда был таким. — Прости, Чизуру, — с тихим отчаянием произнес он, — Я не могу оставить тебя в живых. Демоническая катана со свистом рассекла воздух передо мной. Мое тело среагировало чисто инстинктивно — я обнажила собственный кодачи, являвшийся уменьшенной копией меча брата, хотя внутри меня все кричало от боли и злости. Мой брат — убийца демонов. Тот, против кого я собиралась сражаться. Зачем, почему?.. Скрестились клинки Юкимура, что никогда не должны были быть направлены друг на друга. Зазвенела сталь, невероятно громко прозвенев в напряженной ночной тишине, и началась битва. Мне был хорошо знаком стиль Каору — ведь мы учились вместе, и очень часто тренировались вдвоем. Я могла предсказывать большинство его движений — но и он легко мог прочитать меня. Впрочем, я не слишком стремилась нападать, лишь защищаясь. В такой битве исход лишь один – смерть. Только чья? Не Каору. Я не могла заставить себя атаковать его в полную силу… Он — мой брат, пусть он и выбрал другой путь, отличный от моего. Отрешенность заполнила мое сознание. В тот миг я была полностью готова к смерти, забыв о том, как же сильно мне хотелось жить лишь несколько минут назад. Я проигрывала ему, вынужденная постоянно отступать назад, из-за того, что мой клинок был намного короче клинка Каору. Следующие события произошли мгновенно, практически одновременно. Я не успела среагировать на невероятно быстрый выпад. Только увидела движение и поняла, что ни уклониться, ни отразить удар не смогу. И вот я уже летела куда-то в сторону из-за сильного толчка в бок. Подняв взгляд, я увидела Каору, и того светловолосого демона, Казаму, скрестивших клинки. Сражение продолжалось недолго. Каору оказался примерно в том же положении, что и я недавно — мог лишь отводить удары, не в силах атаковать. Казама чередовал атаки мечом с резкими ударами ногами. Я невольно почувствовала что-то похожее на восхищение, одновременно ощущая страх за себя и Каору. Светловолосый демон не был серьезен — на его губах время от время от времени появлялась усмешка, быстро исчезающая через пару мгновений. Он не просто великолепно владел клинком, от него как будто веяло опасностью. Внезапно Каору сделал серию быстрых перекатов назад, уйдя с линии атаки, и сбежал. Вполне мудро, надо сказать… Не можешь победить — сбеги. Казама не сделал никаких попыток его преследовать и, все еще стоя ко мне спиной, спросил: — Надо понимать, одно из твоих дел выполнено? Я не ответила. Демон звучно хмыкнул и исчез, снова растворившись в ночной тьме. Хотя эти мысли не выглядели своевременными, я почему-то начала рассуждать о движениях Казамы. Как ему удается так быстро двигаться, исчезать? Это какие-то способности?.. Такими размышлениями я пыталась убежать от того, что могло бы причинить мне очень много боли — оценке поведения собственного брата. Я не смогла бы понять его, но простить — легко. Ведь я привыкла всегда прощать ему совершенное, каким бы ужасным оно не было. Быть может, именно поэтому и случилось то, что случилось. Я привыкла принимать решения не колеблясь и не жалея, но теперь я все чаще начинала сомневаться в их правильности, вопреки всему, чему меня учили в клане Нагумо.