За гранью

Кай Паркер – психопат со стажем. Кай Паркер убил практически всю семью, усыпил Елену, хорошенько поиздевался над Бонни- это самое запоминающееся из огромного списка «Грешки Кая Паркера». Кэролайн он не делал ничего столь же ужасного. До некоторых пор. Самая последняя, Паркер, зачем так долго? У Форбс взгляд как у королевы на золотом троне, а она не королева и, тем более, не на троне. Кэролайн Форбс – вампир, с руками, закованными в цепи, тщательно смазанные вербеной Кэролайн – последняя из троих подружек. Лучшая? Нет. Самая несчастная. Он держит её на каком-то складе (капитальный ремонт бы здесь сделать). Он отловил её и вырубил, а затем притащил в это зловонное помещение. Кэролайн, придя в себя, рыпалась, громко кричала, напрягая связки и пыталась вырвать руки из цепей, но делала себе лишь больнее. Стоило ей дёрнуть руками, как кожа, соприкасаясь со сталью, взрывалась болью вместе с артериями под ней. Кэролайн кричала громко, но на её крик пришёл лишь Паркер с самодовольной ухмылочкой на лице. -Как дела, Кэролайн? – на языке сарказм, а его ухмылку хочется стереть, отодрать. Кэролайн молчит. Игнорирует. Она не станет разговаривать с ним. Ни за что. -Язык проглотила, Кэролайн? – подходя ближе. Кэролайн не скажет ни слова, Кэролайн будет молчать до последнего, может быть и после «последнего». Не в её стиле? Да. А что поделать, если тебя, кажется, взял в плен, чёртов психопат? Кэролайн знает, что это взбесит его. Его взбесит её молчание, а Форбс хочет, чтобы он взбесился. Кэролайн не-со-би-ра-е-тся подчиняться Паркеру. Лучше сдохнет, зато с улыбкой, как у королевы и с победой над плохим мальчиком в кармане. -Я задал вопрос, Кэролайн. – и тон, капризно-приказной. Задал вопрос, а ответа не получил? Твои проблемы, Паркер. Кэролайн не умрёт. Она слишком уверена, что самодовольный психопат не убьёт её. Почему? Если бы хотел, убил бы уже. Кэролайн взбесит его до такого состояния, что эта гадюка начнёт плеваться ядом, а затем захлёбываться им. Кэролайн не сдаться. Кэролайн отомстит за Бонни и Елену. Выкуси, Паркер, выкуси! -Я задал тебе вопрос, а на вопрос нужен ответ. – слишком близко, встряхивает её, больно сжимает предплечья и шипит практически по-змеиному. А Кэролайн вдруг смеётся, заливисто, словно сошла с ума, словно психически нездоровая здесь она. Не нравится, Паркер? Знаешь, Бонни тоже не понравилось, когда ты ей нож в живот всадил и, Елена не была рада кровавой букве «К» на лице. Им тоже не нравилось, представляешь? Паркер злится, ярится. Паркер что-то говорит на непонятном ей языке. Кэролайн хочется кричать, реветь и бить Паркера по лицу. Кэролайн пытается сдерживать крик, но мозги плавятся, кровь хлещет по венам и боль, ядрёная, хлёсткая, по всему телу, по каждому нервному окончанию. Паркер срывает цепи каким-то чёрт знает каким заклинанием и, она отлетает в стену с громким звуком, позвоночником сталкиваясь с каменной кладкой, сжимая зубы, чтобы не закричать от хруста костей. Кэролайн – вампир, но вербена здорово подпортила её состояние. Форбс рычит как-то по животному и оголяет клыки. Кэролайн бросается на Кая, хочет разобрать ему лицо в кровь, но он откидывает её. Одним движением руки. Кэролайн прикусывает нёбо, когда чувствует очередное заклинание Паркера на себе. Он не плавит ей мозги, он словно выламывает каждую косточку её ослабленного тела. Паркер быстро оказывается слишком близко. Он выворачивает ей руку, кость громко хрустит, а Кай продолжает говорить слова очередного заклинания. Её ломает. Внутри словно раскаленные до предела угли. Он засовывает ей карандаш где-то рядом с печенью и, блондинка кричит. Затем в руку, следующий – в ногу, четвёртый – в шею, пятый – где-то рядом с сердцем. Кэролайн не может бороться. У Кэролайн больше нет сил. Паркер засовывает ей нож, предварительно смоченный в вербене, в живот и, Форбс падает, ударяясь о стену. -Ты ещё заговоришь, Кэролайн, а может быть, и не только заговоришь. – шепчет Паркер, поднимая израненное тело на руки. -Поверь, дорогая, у нас много времени. – улыбаясь, тихо говорит Паркер, касаясь губами изгиба шеи. -Но для начала тебе нужно отдохнуть. – прикусывая рану на шее. А затем наступает темнота.