За гранью

Руки трясутся. Опять. Хоуп живёт как на иголках чёртову неделю. Руки трясутся каждый день, словно она наркоман, которому срочно нужна доза. Впрочем, доля правды в этом есть. Ей нужна доза. Доза уверенности в Стилински. Её неуверенность не означает, что ему нельзя верить или, что он не настолько хорош, чтобы ему верить. Стайлз – хороший, умный и (только ему не говорите) забавный парень. Стайлз хороший. Стайлз – человек, а она нет. Хоуп слишком боится, ходит по тонкому льду, боясь споткнуться, боясь провалиться под воду. Вода – его неверие. Вода – его непонимание, которого, она надеется, не будет. Хоуп – шестнадцатилетний гибрид. Хоуп – сверхъестественное существо, нечисть, то, что раньше обозвали бы демоном. Хоуп – монстр по своему происхождению. А Стайлз – человек, дорогой ей человек. Хоуп – шестнадцатилетний гибрид, влюблённый в человека, который не знает о том, кто она есть. Хоуп – всего лишь девчонка, до сих пор не встречающаяся с проблемой под названием «Как рассказать о том, что я гибрид?» Хоуп – маленькая влюблённая девочка. Хоуп боится. Она не знает, поймёт ли он. Поймёт ли, кто такие оборотни, поймёт ли, что оборотни – это не клеймо «убийца». Хоуп не знает, что Стайлз больше неё знает о сверхъестественных существах, что друг Стайлза Скотт – оборотень. Хоуп не знает, что он завязал с этим. Захотел нормальной жизни. Стайлз Стилински – по-прежнему друг оборотня Скотта МакКола, банши Лидии Мартин, кицунэ Киры Юкимуры и целого сонма сверхъестественных существ, но он уехал по одной простой причине: Стайлз хотел понять какого это – жить, не думая, что завтра могут напасть кто-нибудь вроде химер, какого это – знать, что завтра твой друг не умрёт из-за пресловутых Они. Смерти не обязательно придёт, но есть разница между смертью естественной и смертью сверхъестественной? Есть. Стайлз ушёл, потому что он не вечный, потому что он хочет увидеть мир, отучиться в институте. Стайлз хочет напиться в хлам в кучке незнакомых людей, хочет найти друзей в институте, хочет устроиться на работу, быть может потом уволиться, затем найти другую. Жизнь не стоит на месте. Жизнь крутиться не только вокруг спасения мира. Стайлз просто хочет почувствовать это. Стайлз просто хотел побыть человеком. Хоуп об этом не знает. И так, наверное, лучше, потому что знала бы - не сказала бы никогда. У неё ладони влажные, волосы не один раз поправлены, а толстовка одёрнута до такого состояния, что одёргивать некуда. Хоуп волнуется, но сегодня она хочет сказать правду. Хватит врать, Хоуп, хватит. Он заходит в кафе точно по часам, оправляет тёмные волосы и оглядывается в поисках светловолосой макушки. Хоуп сама назначила встречу здесь (чем очень удивила его), но сейчас это кажется ей глупостью. Хоуп хочет сбежать, а затем скажет, что с подругой увлеклись болтовней (совсем не похоже на Хоуп). Девушка хватается за столешницу, когда он направляется к столику, врезается коротко постриженными ногтями в деревянный стол. Чёрт, зачем пришла? Стайлз осторожно касается губами её лба и, она начинает жалеть, что всё-таки осталась. Стилински начинает говорить, но она прерывает его. Хоуп боится, но всё же, тихое, почти скулящее (и почти волчье) «Стайлз» вырывается из глотки. Он замолкает, смотрит на девушку карими глазами и, Майклсон вспоминает, как подшучивала над его веснушками. Он молчит и не заговорит, пока не скажет она. Так всегда. Хоуп никогда не прерывает его просто так, только когда очень надо. -Стайлз.. – фраза обрывается. Хоуп отпускает взгляд, Хоуп не может смотреть. Нет, дело не в том, что в глазах якобы можно что-то увидеть, нет. Просто говорить, глядя в глаза – тяжело, это слишком сокровенно. Хоуп не выдерживает. Сдаётся. Срывается с места и бежит прочь. Стайлз догоняет её у того самого угла, где они встретились. Совпадение? Или всё-таки знак? Стайлз смотрит на неё мучительно долго, а она не может, не может. Хоуп боится разбить всё то, что было. Хоуп боится, что этого больше не будет. Хоуп сжимает руки в кулаки, но это не помогает, совсем. Стайлз осторожно касается подбородка, проводит какие-то ведомые ему одному узоры, заставляя её поднять взгляд. Майклсон не может. Она дёргается, срывается и, прыгая в его тёплые и ставшие знакомыми объятья, врезается в губы Стилински. От него пахнет новой бумагой и какой-то травой. Они долго целуются. Не грубо, но не осторожно. Сталкиваясь губами. Когда поцелуй прерывается, он отпускает её на землю. И она практически чувствует, как связь меж ними рушится, словно кто-то натягивает ниточку меж ними, слишком сильно натягивает ниточку, так что она вот-вот лопнет. Лишь бы показалось, лишь бы показалось. Хоуп собирается с мыслями. Хоуп решается. Хоуп говорит. -Стайлз, я гибрид… Стайлз молчит. Стайлз смотрит на неё. Он, кажется, понимает. Но он молчит, и этим убивает её. Ниточка ведь не лопнула, да? Не лопнула?