***
— Кейси, завтрак на столе, — позвал сына Томас. Ответа не было. Заподозрив неладное он выглянул из кухни. Гостиная была пуста, как он и думал. — Кейси? Чёрт! Куда мог подеваться этот мальчишка? Прекрасно зная, на что он способен, Томас прислушался, надеясь вычислить Кейси. Странный шум донесся из кабинета. Заинтересовавшись, он практически бесшумно подкрался и заглянул внутрь. Увиденное изрядно позабавило его. Кейси стоял спиной к двери и с бамбуковый мечом имитировал рубящие удары по своему старому снаряжению. Томас только покачал головой и сделал один единственный бесшумный шаг. И тут произошло нечто неожиданное. Внезапно Кейси отступил на шаг, будто имитировал защиту от выпада, и резко развернулся, усилив движение мощным разворотом бедер. Появление кончика меча в паре дюймов от своей груди стало для Томаса полной неожиданностью, но изо всех сил постарался скрыть это: — Боккен — не игрушка, а настоящее оружие. Так что прекрати играть им! — Папа, боккен — деревянный меч, а это шинай, — Кейси усмехнулся. — Я не дешёвка, чтобы покупаться столь дёшево. Слышал о Мацуо Басё? Японском поэте семнадцатого века? Ему принадлежит любопытное хайку. Кейси набрал побольше воздуха и продекларировал: Фуруикэ я Кавадзу тобикому Мидзу-но ото Томас молчал, пытаясь понять, что происходит. — Это можно перевести так: «Старый пруд, прыжок лягушки, всплеск воды». К чему я вообще заговорил о классической японской поэзии, прудах и лягушках? Ну, возможно мне интересно, что здесь делают мой старый меч и доспехи, а также кавадзу Вилл, — Кейси указал мечом на старую игрушку своей сестры. — Напоминание, — уклончиво ответил Томас. — Вот как? Хм, любопытно… Обычно люди используют фотографии или… — внезапно Кейси усмехнулся. — Кажется, я понимаю. Ты не хочешь, чтобы на глаза… Сарины попадалось что-либо из твоей прошлой жизни, что может спровоцировать ревность. Но ты не желаешь забывать, поэтому и оставил эти вещички. Такие обычные, такие неприметные для всех, кроме тебя. Или кого-то из твоего прошлого. «Умен. Но иного от него я и не ждал». — Приятно, что ты помнишь о своих детях. Неприятно кое-что другое. А именно то, как выражается твоя сентиментальность. Вернее, то, что она никак не проявляется. — Вы с Вилл всё злитесь на нас с мамой за развод. Большей часть на меня, ведь мама осталась с вами. А я… Я бросил вас? Вы так это себе представляете? — Кейси с силой сжал челюсти, но взгляда не отвел. Томас мысленно похвалил его — он не только может наносить удары, но и способен стойко принимать их. — Ты считаешь, что наша семья мне просто надоела, и я решил двигаться дальше, но то, что ты увидел здесь доказывает обратное, — он умолк, ожидая реакции Кейси и не дождавшись продолжил. — Я и Сьюзен… Мы слишком отдалились друг от друга. Мы пытались всё наладить. Но не получалось. Бывали ссоры… Уверен, что ты и Вилл не раз становились их свидетелями… Тогда мы решили развестись. Решили, что так лучше будет для всех. То, что ты остался с мамой и Вилл… Ну, мы решили, разлучать вас с сестрой будет чересчур, а так как она всегда больше тяготела к Сьюзен, то решение напрашивалось само. — Ты оправдываешься. Думаешь, что сможешь обелить себя в моих глазах? Не выйдет! Ты мог пытаться! Вы оба могли бороться за свою семью, но предпочли сдаться. Томас тяжело вздохнул и покачал головой. При всём своём интеллекте, при всём своём потенциале Кейси оставался шестнадцатилетним мальчишкой. Мальчишкой, который порой был по детски наивен. — В школе вас учат решать задачи. Вас учат отвечать на вопросы. И вам внушают мысль, что из любого затруднительного положения есть выход. Но это не так. В настоящей жизни за пределами школы, людям иногда приходится сталкиваешься с неразрешимыми проблемами, которые, тем не менее, необходимо как-то решать. И методы разрешения порой бывают радикальными и очень неприятными. Мы с мамой… разрубили наш клубок ссор, обид и противоречий. Ты несомненно помнишь историю о гордиевом узле, который «развязал» Александр Македонский во Фригии. Теперь понимаешь? Чудно! Ещё немного и ты смиришься с нашим разводом. Это неизбежно. Как было неизбежно то, что у меня появится кое-кто. Но пока я прошу тебя не распространяться о Сарине. Мы с ней… Впрочем, ты и так все понимаешь. Кейси поджал губы и с удивлением перевёл взгляд на меч, будто удивившись, что все ещё держит его в своих руках. — Ты знал, что было лишь вершиной айсберга? Мистер Сатоши Сато многому обучал нас. История. Философия. Им уделялось много времени. А ещё были приёмы. Как контролировать дыхание и запоминать огромные объёмы информации. Как стойко переносить боль и снимать усталость мышц и утомление разума. Последнее очень полезно. Полчаса, а как будто проспал сутки… Но особенно он заострял внимание на анатомии человеческого тела. Возможно, ты не знал, но он в свое время закончил факультет медицины университета Хоккайдо, так что в его уроках не приходилось сомневаться. Кости и мышцы. Суставы и сухожилия. Принципы работы нервной и кровеносной системы, — Кейси поудобнее перехватил меч и сделал несколько выпадов: — Висок. Шейная артерия. Подмышечная артерия. Паховая артерия. Удар в любую из этих точек смертелен. Любопытно, правда? Зная по каким законам в теле человека течёт жизнь, её становить проще спасти. Равно как и отнять. Кейси отвернулся, чтобы положить меч на место. Но Томас успел заметить, как блеснули его глаза. — Жаль только, что я оказался паршивым учеником! «Хм, это что новенькое!» — С чего ты это взял? — Томас привалился к стене, скрестив руки на груди. — Разве ты не знаешь, что я спорил с ним практически на каждом уроке?! И то, что высказал ему на последней нашей встрече… О бусидо, феодализме и артиллерии. Я просто признал то, что он зря тратил на меня свое время! — Вообще-то, он всегда утверждал, что ты был его лучшим учеником. Говорил, что никогда не встречал такого таланта, какой был у тебя. Помимо этого, ты мог каким-то образом предсказывать, куда ударит противник, куда шагнет. Ты понимал это раньше него самого. А твоя скорость реакции, сила и ловкость была феноменальной для столь юного возраста. Кстати, он упоминал о созданном тобой собственном стиле фехтования. Ты ещё дал ему довольно поэтичное название. Так что, мистер Сато вполне заслужено называл тебя своим лучшим учеником. — Почему он мне никогда не говорил этого? — Чтобы ты не возгордился, ведь гордыня всегда ведёт к падению. Кстати, — Томас прошёл за свой стол, выдвинул ящик и достал белый конверт, — он просил передать тебе это письмо. Я уже подумывал переслать тебе его, но узнав, что ты возвращаешься, решил вручить лично. Из рук в руки, так сказать. — А где?.. — Вернулся на землю своих предков, в Японию. — На Окинаву, — поправил отца Кейси, принимая конверт. После некоторого раздумья он убрал его во внутренний карман куртки. «Хочет прочесть его один. Что ж, его право. Но почему он продолжает сверлить меня взглядом?» — В десять лет ты настоял на том, чтобы я все лето провел в лесной хижине. Без электричества. Без водопровода и канализации. Без все благ современной цивилизации. Никакой связи с внешним миром, — зло процедил Кейси после недолгого молчания. — Все это время, я считал что это наказание за мои провалы в кэндо. А теперь… Невысказанный вопрос повис в воздухе. — Кейси, думаю, тебе лучше присесть, — Томас тяжело опустился в кожаное кресло. Его сын, чуть помедлив, воспользовался советом. В кабинете воцарилась напряженная тишина. «Нужно рассказать ему всё. Остается только надеяться, что Кейси — тот, кто называет меня отцом, тот, кого я полюбил, как родного сына, — выслушав меня, поймет и, может быть, даже простит. Мои мотивы могут показать ему странными, но других у меня нет. Рискнем». — Между мной и Сьюзен существовал, да и сейчас существует, некий договор. Или пакт, — начал он медленно из далека. — Смысл его сводился к тому, что тебя я могу воспитывать, как хочу. В пределах разумного, конечно. Аналогичные условия действовали в отношении твоей сестры. То есть, я не вмешиваюсь в воспитание Вилл. Сьюзен — не вмешивается в твое воспитание. Таким образом, по словам мамы, «её дочь будет нормальной». Проблема в том, что когда мы заключали договор, я не предполагал, как мало времени буду проводить с тобой. — Ты вечно пропадал на работе и… — И обеспечивал вас всем, что вы просили. Новый скейтборд или новый велосипед? Легко! Одежда и обувь, еда и крыша над головой? Нет проблем. Вы никогда ни в чем не нуждались. Или ты думаешь, что было так просто оплачивать все эти счёта? — в голосе Томаса появились стальные нотки. — Молчишь. Ты признал мою правоту. Будешь ещё перебивать? — Да, ведь мы обсуждаем меня, то есть одну из моих самых любимых тем. Но постараюсь сдерживаться. По мере сил. — Согласен и на это. Итак, я продолжаю. В чем-то ты прав, я и правда относился к этому спустя рукава. Но, к счастью, были те, кто успешно играл эту роль. А именно, мистер О’Коннор и мистер Сато. Может ты не знал, но они были знакомы. У них был общий интерес. — Неужели, рыбалка? — после некоторого молчания спросил Кейси. — Да. А как ты догадался? — Для Учителя всё было, как рыбалка. А первое чему научил меня Капрал, когда мы поселились в той лесной хижине, была ловля рыбы. Причём, голыми руками. Но, продолжай, эта история начинает мне нравиться. — На чем я остановился? — «Капрал и Учитель? Нетрудно догадать кто есть кто…» — Да, точно. К сожалению, это не могло существенно повлиять на ситуацию, и ты рос в преимущественно женском окружении. Ты буквально купался в океане эстрогена. Первым сигналом, который раскрыл мне глаза, стал случай, когда за ужином ты похвалил не только стряпню мамы, но и её новые туфли. Меня это насторожило. Просто, ты должен меня понять. Вчера тебе поправились её туфли. Сегодня ты помогаешь ей подобрать к ним платье. А завтра тебе самому может понадобиться платье и туфли! А я, знаешь ли, когда-нибудь планирую стать дедушкой. Пойми, я просто не хотел, чтобы ты стал одним из тех мужчин, которых вырастили женщины. — Пап, ты к себе не справедлив, — ухмыльнулся Кейси, — ведь в отличии от отца Рассказчика, ты не считаешь семью сетью ресторанов, а потому каждые семь лет не бросаешь старую, чтобы уехать в другой город и завести новую. Что? Ты сам начал цитировать «Бойцовский клуб»! Я только ответил тебе тем же. — «Я уже проклинаю тот день, когда в моём кабинете ему на глаза попалась эта книга!» — Кстати! Кажется, мне от неё тогда что-то было нужно, так что я просто подлизывался. — Благодарю за разъяснение, но проблема твоей… постепенной феминизации была для меня очевидной. Прибавь к этому тот случай, когда осенью ты предложил своей учительнице покончить с собой. — Всё было не так! Она постоянно говорила: «Я наложу на себя руки, если кто-то из вас провалит тест» или «Я умру, если наша команда проиграет». Ну, у меня однажды и вырвалось, что она всегда только обещает. За это меня и отправили к директору… Между прочим, мистер Сато, когда знакомил нас с Бусидо, учил взвешивать и отвечать за свои собственные слова! Но ведь кто-то инициировал и оплачивал моё обучение. Кто же это был? — Хорошо, допустим, косвенно я причастен к этому случаю. А твоя рождественская выходка? К ней я причастен? Ты должен был спеть перед всей школой «Jingle Bells», но, кажется, что-то пошло не так. Напомнить, что именно. — Это была случайная ошибка. — Да, ты «случайно» спел нечто иное. Кстати, как называлась та песня? — Ты и так всё прекрасно помнишь. — Сделаем вид, что годы сказал на моей памяти, а ты любезно меня выручишь. — «Hells Bells», — нехотя проговори Кейси, — группы AC/DC. — То есть, вместо классической рождественской песни дети и их родители были вынуждены слушать, как ты поешь о преисподне, Сатане, смерти и мести? — Они заставили меня выйти на сцену. Я говорил им, что это плохая идея, но они не слушали. Кстати, многим родителям понравилось. Говорили, что это была самая интересная часть вечера. Ты и сам раньше иногда напевал её. — А ничего, что из-за этого нас пригласил школьный психолог? — Чёрт! — выругался Кейси, ударив кулаком по подлокотнику. — Я чувствовал, что без этой ведьмы не обошлось! Она всегда точила на меня зуб! Ты знаешь, что она написала в моём лично деле? — Нет. А ты? — с небрежностью поинтересовался Томас. И тут же насторожился: — Ты прочёл его? Но как? — Стояла тёплая погода, а в школьных кабинетах была жуткая духота. Мисс Стюарт всегда запирала дверь, но окно в тот день оставила открытым. Не знаю, может она решила, что высота второго этажа станет непреодолимой преградой для проникновения? Для кого-то — возможно. Но не для меня! — «Паркур. Он называл это паркуром. Кажется, это зародилось во Франции. Может поэтому он так страстно изучал французский?» — Честно, кое-что мне польстило. Например, необычайно высокий уровень интеллектуального развития. А дальше еще интереснее! Я цитирую: «Не агрессивен и спокоен, но в случае конфликта проявляет чрезмерную жестокость, при этом не испытывает никакого раскаяния». Ну, что есть, то есть. «Практически полное отрицание авторитета более взрослых, если не считать нескольких исключений…» Честно, я не считаю, что уважение, как право голосовать на выборах, должно вручаться по достижению определенного возраста. Поэтому максимум авансом от меня и получают только вежливое общение. Иногда. Но самое интересное было в конце: «Наблюдается ряд признаков диссоциального расстройства личности». Слышал? Она фактически назвала меня социопатом! Представила меня начинающим Тедом Банди**! Хотелось бы узнать, что она вообще могла наговорить вам? — После сочельника мы получили от неё приглашение. Что интересно, приглашали нас обоих. Мисс Стюарт желала видеть твоих родителей. Мы поговорили. Если кратко, то все сводилось к тому, что мы мало общались. То есть, ты и я. Она особенно заострила внимание на том, как важен положительный мужской пример. Поэтому я и обратился к нему с довольно необычной просьбой, а именно закончить начатое. Думаешь, я не знаю, что он учил тебя обращаться с оружием, и к десяти годам ты стал прекрасным стрелком? Я попросил его научить тебя применять полученное на практике. Хотел, чтобы он взял тебя на охоту. Чтобы ты получил, так сказать, хорошую дозу тестостерона. — И он согласился, — кивнул головой Кейси. — Нет, отказался. Сказал, что я сам не понимаю, о чем прошу. К тому же, даже если бы он и согласился, в городе у него ничему не удалось бы тебя научить. Тогда мне оставалась одно — выложить карты на стол, рассказать ему всё без утайки. Кейси, я сам учил тебя плутовать и раскрывать плутовство других, манипулировать ими и использовать в своих целях. Ты хорошо усвоил мои уроки, — «Даже слишком хорошо. Возможно, что стал еще хитрее меня…» — но ты не должен забывать о том, что в искренности и правде скрыта большая сила. Поэтому я просто рассказал. О моих опасения. О беседе с мисс Стюарт. Мистер О’Коннор попросил время подумать. Мы условились, что встретимся завтра на том же месте и в тоже время, но я был уверен, что он согласится. В конце концов, он относился к тебе, к соседскому мальчишке, как к собственному внуку… На следующий день мистер О’Коннор согласился и изложил свой план: он забирает тебя на все летние каникулы в свой лесной дом. Условия будут суровыми, то есть идеально подходящими. Он научит тебя секретам выживания в дикой природе, охоте и кое-чему ещё, но у него было два требования. Во-первых, никто не должен мешать ему всё это время, должны быть оборваны все связи с внешним миром. Во-вторых, он каждый день будет предлагать тебе оставить всё. И если ты хоть раз согласишься, то в тот же день вы вернетесь в Фадден Хиллз. Особенно он настаивал на последнем условии. Утверждал, что должен быть только твой выбор. Неужели было так трудно? — Словами не передать. Я словно попал в романы Фенимора Купера или Джека Лондона. Помнишь их? Всю еду нужно было сперва найти, а потом сорвать или выкопать. Но чаще всего приходилось убивать. Были тренировки… Боль и разбитые кулаки. Ссадины и ушибы. И каждый раз он предлагал мне отступить. Говорил, что я слишком слаб, слишком медлителен, слишком мягок. Ты знал, что так испытывали кандидатов в буддийские монастыри на протяжении многих веков? Новичок приходил в обитель монахов и ему под разными предлогами отказывали. Но если ему хватало упорства простоять без еды три дня перед воротами монастыря, то ему позволяли приступить к обучению. — У них были свои мотивы, — «Где он только этого набрался?» — А какие были мотивы у тебя? Если было так трудно, то почему ты не сдался? — Поначалу просто хотел доказать себе, что не уступаю твердости намерений самураям. А позже я стал получать от этого удовольствие. Мне стало нравиться это. Каждый день с каждым вздохом, с каждым ударом сердца я становился сильнее, проворнее и выносливее. Каждый синяк и ссадина были уроком. — Тогда к чему эти надуманные обиды? — То, что это пришлось мне по вкусу не оправдывает тебя! Томас пристально заглянул в глаза Кейси: — Кейси, я твой отец. Ты сам так назвал меня. Но при этом не понимаешь, что означает быть отцом. Отцовство — это та же работа. Она заключается в том, чтобы воспитать тебя. Тебе что-то не нравится? Это нормально, ведь поступать правильно не значит потакать твоим желаниям и капризам. Подумай вот о чем кем бы ты был без всего того, что ты сумел преодолеть. Смазливой мордашкой с очаровательными зелёными глазками? Да, но не более. Ты был бы мыльный пузырём, который может лопнуть в любой момент, а теперь… Теперь ты силён, смел и умён, способен принимать важные решения и можешь постоять за себя, — Томас позволил себе усмехнуться. — Когда-нибудь ты поймешь это. Поймешь, что всё, что я делал, все, что я делаю было ради вас. Например, когда у тебя появятся свои дети. — Когда они появятся, я буду всегда рядом, — огрызнулся Кейси, — я не взвалю их воспитание на чужие плечи. — Искренне на это надеюсь. Я имею ввиду твоё стремление быть рядом. А что касается того, что я, якобы, «взвалил твоё воспитание на чужие плечи»… Ну, скажем так, просто поручил некоторые его аспекты профессионалам. В конце концов, если ты заболеешь, я не стану изображать из себя доктора, — «Хотя ты вообще никогда не болел. Просто удивительно!» — а обращусь к настоящему. Кстати, мистер Сато приветствовал моё решение. Помнишь маленький ресторанчик, который он держал в центре? После работы я пропустил пару порций саке и проболтался о том, где ты проводишь лето. Он сказал, что это нужно. Сказал, что достоинство духа должно идти в паре с достоинствами тела, для обеспечения совершенства. Сравнил тебя с мечом. Якобы, я «предоставил» сталь. Он — сковал заготовку меча, придал ему форму. Но закалил и заточил тебя мистер О’Коннор. И он же… Как называется испытание остроты клинка? — Тамэсигири, — буркнул Кейси. — Ты имеешь ввиду того оленя, которого я уложил в четырнадцать лет? Не понимаю почему, ведь я и раньше, и позже обрывал жизни. Разве что это была моя самая крупная добыча. — И очень вкусная. Жаль, что тебе не удалось попробовать восхитительных пирогов с олениной от миссис О’Коннор, — улыбнулся Томас. — Ничего. Перед тем, как мистер О’Коннор отвез тушу в город, я освежевал и выпотрошил оленя. А также отрезал самые лакомые кусочки. Пока его не было, я зажарил их на открытом огне. Жаль, что тебя не было рядом, ведь мясо было таким вкусным и таким свежим, что того и гляди могло убежать, — улыбнулся в ответ Кейси. — За многие дни проведенные в той хижине мне удалось избавиться не только от слабости, брезгливости и лицемерия, но и сумел понять многое. Например, разницу между действительно свежей едой и той, которую называют свежей. — Хм, я рад за тебя, — Томас кивнул головой и чуть подался вперёд. — Скажи, что ты чувствовал, когда убивал того оленя. — Ничего, — пожал плечами Кейси. — Я думал только о том, чтобы убить его как можно быстрее. И причинить меньше боли. — И сколько же пуль тебе пришлось истратить? Одну? Две? — Ноль. Я использовал лук и стрелы. У использования в лесу огнестрельного оружия слишком много минусов, которые полностью обесценивают плюсы. Томас совершенно неожиданно усмехнулся: — Вот. Именно об этом я и говорил. В тебе скрыт большой потенциал, а я всего лишь пытался раскрыть его. Думаю, получилось неплохо, — Томас встал с кресла и свысока взглянул на сына. — Ещё вопросы? Кейси не шелохнулся, хотя глядеть приходилось, сильно задрав голову. — Нет, мой информационный голод удовлетворен. Остался только голод плоти. Так, что там насчет завтрака? — Уже, наверное, остыл. Идем. Покинув кабинет, Томас заметил сумку, которую Кейси бросил на белый диван. При переезде выяснилось, что одна сторона подушек была основательно испачкана соусом и содовой. Наверное, стоит потребовать объяснений, но утро и так выдалось богатым на откровения. — Что-то не так? — Кейси проследил за взглядом отца. — А, наш старый диван! Сколько приятных воспоминай… Ты перевез его из старого дома. Надеюсь, сумка на нем тебя не слишком смущает. Она пуста на две трети. — То есть? — Мама настояла на том, что соберет меня в эту поездку. Я пытался протестовать, напоминая, что поездка будет длиться всего пару дней, но она была непреклонна. Большую часть мне удалось тайком выложить от неё, а с остатком просто пришлось смириться. Он создавал… иллюзию наполненности. — Факт, — согласился Томас, — когда дело касалось ваших с Вилл гардеробов, она может быть очень щепетильна. — Теперь ты понимаешь, почему я настаивал на том, чтобы покупать новые вещички только с тобой. Новая машина не произвела на Кейси ровным счетом никакого впечатления. Он вообще отнесся к ней довольно прохладно, всю поездку до приюта уставившись в одну ему видимую точку за стеклом. Томас не пытался разговорить его, оставив наедине со своими мыслями. Вот-вот он должен был заглянуть в свое прошлое. «Вернее, хочет заглянуть, но не факт, что ему это позволят». — Что ты будешь делать, если на твою вежливую просьбу ответят отказом? — нарушил молчание Томас. — Дождешься ночи и залезешь в архив приюта, как в кабинет мисс Беккет? — Пап, не подавай мне идей, которыми я захочу воспользоваться, — зловеще улыбнулся Кейси, не меняя позы. Томас припарковался через дорогу от высокой кирпичной стены, окружающей приют. Заглушив мотор, он повернулся к Кейси и задал вопрос, терзавший его всё утро: — Кстати, а как мама? Она… У неё кто-то есть? — Я не шпион. Как я буду молчать о твоей жизни, так и от меня ты ничего не узнаешь, — лаконично ответил Кейси. — А значит, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть твое предположение. — Хорошо, — Томас обреченно кивнул головой. — Знаю, зайдя так далеко, ты уже не отступишь. Просто помни, о чем мы говорили этим утром. — Не забуду, — хмыкнул Кейси, — как не забыл твой совет назначить день свадьбы на День рождения моей невесты. Это будет так символично и романтично… Конечно, придется тратиться на два подарка, но не нужно утруждать себя запоминанием двух разных дат. — Кейси! — «Он часто цитирует классиков и рассыпается остротами, если нервничает». — Прости, я не удержался, — его сын распахнул дверцу машины и ловко выбравшись наружу, но внезапно что-то вспомнил и заглянул в салон. — Думаю, у тебя есть планы на сегодняшний день, так что не стану больше тратить твоё время. — Может, мне стоит пойти с тобой? Или дождаться тебя здесь? — Нет, это касается только меня, — покачал головой Кейси. — Как скажешь, — Томас протянул сыну двадцатидолларовую банкноту. — Возьми. Думаю, ты найдёшь им достойное применение. Кейси смерил его несколько удивленным взглядом, но деньги взял и уверенно зашагал к чугунным воротам. Томас проводил его чуть растерянным взглядом. Он чувствовал, что утренний разговор был необходим, а вот последний жест… «Неважно, что он узнает сегодня, теперь у меня нет перед ним секретов. Я предоставил ему правду, пусть делает с ней то, что посчитает нужным. Что же касается денег… Похоже, что даже семейные проблемы я стремлюсь улаживать как бизнесмен. Наверное, это уже профессиональное».***
Говорят, что нигде человек не бывает столь одинок, как в толпе. Так что, если верить этому утверждению Кейси поступил правильно после приюта направившись не в парк, где учился кататься на велосипеде и скейтборде, не в одно из заброшенных зданий, в которых оттачивал свои навыки, и уж тем более не в старый дом Вандомов, а прямиком в кишащий посетителями торговых центр. Но, почему-то, он не верил. Торговый центр для сверстников Кейси был особенным местом. Здесь можно было не только купить что-то необходимое, но и просто весело провести время. Например, сходить в кинотеатр, посидеть в закусочной или просто побродить по магазинам. При мысли о последнем Кейси ощутимо пробил холодок. «Ненавижу ходить по магазинам за новой одеждой и никогда не понимал, как это поднимает настроение девчонкам. Так что ничего удивительного, что покупка новой одежды для меня всегда была жуткой пыткой. Особенно, если за дело бралась мама…» Сьюзен всегда основательно подходила к этому вопросу, будто считая заботу о гардеробе своих детей — одной из наиважнейшей обязанности матери. Хотя Кейси подозревал, что она просто не наигралась в кукол. Покупка одежды, в её понимании, делилась на три этапа. Первый: тщательный отбор и сортировка выбранной одежды. Второй: примерка и поиск самого удачного размера. Третий: выбор самой лучшей вещи. С отцом было гораздо проще. Кейси: «Кажется, это ничего». Томас: «Размер не маловат? Отлично. Бери и пошли». Кейси: «Да, пап». Эти пытки продолжались до тех пор, пока ему не доверили выбирать одежду самому. Это было уже после знакомства с курсом выживания Капрала, а потому Кейси стал подходить к выбору предметов руководствуясь двумя критериями: удобством и практичностью, а потому он стал клиентом самых немодных и презираемых магазинов в торговом центре. Это было самое настоящее, как единогласно выразилась бы Корнелия и Эшли, кладбище моды. Но Кейси это абсолютно безразлично. Он на всю жизнь запомнил совет миссис Кэмпбелл: «Мода изменчива и непостоянна. Не пытайся следовать ей, мальчик. Не пытайся поймать её. Это бесполезно. Просто найди свой стиль и следуй ему. Будь верен ему. Воплоти свою верность в элегантности. А секрет элегантности, между тем, довольно прост. Он состоит в том, чтобы вечерний смокинг носить с той же легкой небрежностью, с какой ты носишь простенькую курточку, а простенькую курточку — с тем же достоинством, каким ты носишь вечерний смокинг…» Но не всё было так плохо. Порой случались и забавные эпизоды. На Рождество в торговом центре всегда устраивали одно и тоже. Какого-то актера наряжали в костюм Санта-Клауса, чтобы дети взгромоздившись на его колени могли высказать свои желания, пока прочие служащие центра изображали эльфов. Шестилетний Кейси был одним из тех, кто свято верил в существование Санта-Клауса, а потому терпеливо ждал своей очереди. Но едва она подошла, как мальчишка со всей силой пнул «Санту» по ноге, а когда несчастный согнулся, пытаясь спасти свою конечность от новых атак, Кейси вцепился в фальшивую бороду и изо всех сил рванул вниз. Обман раскрылся, дети закатили истерику, а Кейси со скандалом был изгнан из торгового центра. Дома он признался, что это была месть за неисполненное желание. Дело было в том, что на прошлое Рождество он получил свой первый велосипед. Это был прекрасный подарок, но он то просил летающий скейтборд, то есть ховерборд, как у Мартина МакФлая из фильма «Назад в будущее». Только, конечно, черный. Конечно, ему объяснили, что человек в торговом центре был всего лишь заместителем Санта-Клауса, поэтому Кейси должен извиниться. На его предложение просто «передать» пинок и отрывание бороды настоящему Санте, ему пригрозили пожизненным занесением в Черный список. Перспектива получать каждый год на Рождество уголь сумела урезонить Кейси, поэтому он подчинился… Впрочем, это было тогда, а теперь он просто сидел в закусочной на первом этаже и без особого аппетита жевал чизбургер, периодически потягивая содовую. Это был один из уроков, который преподал ему Капрал: «Голод подстегивает ярость и обостряет чувства. Но он деструктивно действует на способность адекватного восприятия реальности. Поэтому, если ты должен пораскинуть мозгами, а живот пуст, то постарайся сперва набить брюхо. Спокойствие и рассудительность непременно появятся следом». Поэтому он глубже надвинул капюшон и попытался осмыслить полученную информацию, но при одном только воспоминании о приюте, об этом огромном здании, напоминающем то ли тюрьму для тех, чье преступление заключается в самом факте внебрачного рождения, то ли крепость, защищающую спокойствие обывателей. И тому и другому отлично подходила массивная стена и надпись над воротами «Приют Святой Елены». «Но самое неприятное ждало меня внутри. Убогая обстановка. Стены нуждающиеся в срочном ремонте. И дети. Ухоженные и сытые, но с какой-то обреченностью в глазах, — при мысли о том, что он мог стать одним из них, Кейси пробила дрожь. — А ведь забавно, что Том Марволо Реддл воспитывался в подобном заведении. Ха-ха! Да, несостоявшийся Тёмный лорд, в этом есть что-то забавное!» Удача улыбнулась ему, так что долго блуждать по приюту не пришлось, и вскоре он уже стоял перед дверьми в кабинет директрисы. С мисс Беккет найти общий язык оказалось не просто. Вернее, практически невозможно. Поэтому она и проигнорировала его просьбу предоставить всю имеющуюся информацию. «Наверное у неё уже выработался иммунитет к мальчишескому очарованию!» Именно поэтому пришлось использовать последний козырь — свой дар. Удивительно, но овладевать новыми трюками у Кейси получалось без особых хлопот. Требовалось только спокойствие, сосредоточенность. И принятие дара. После этого в голове будто щелкали тумблеры. Щелк. Можешь стать невидимым. Щелчок. Создание иллюзий? Нет проблем! Ещё щелчок. Нужно чтобы кто-то сделал кое-что для тебя. Но беда в том, что по некоторым причинам добровольное сотрудничество невозможно. К счастью, можно сломить разум, подчинить себе человека и навязать свою волю. «Правда, в случае с мисс Беккет я не стал заходить столь далеко, — почему-то Кейси чувствовал симпатию к этой маленькой, утомленной своей трудной работой, но всё ещё твердой в своей решимости женщине, позаботиться о своих подопечных. — Я проявил к ней уважение, а потому был максимально нежен». Со стороны могло показаться, что на сорокалетнюю директрису приюта Святой Елены внезапно подействовали его очарование. Впалые щёки худощавой мисс Беккет внезапно порозовели, а глаза за толстыми линзами очков маслянисто заблестели. Улыбнувшись, демонстрируя заметно пожелтевшие зубы, она попросила его следовать за ним. Конечно, его не пустили в архив. Вместо этого мисс Беккет лично разыскала его личное дело, пока Кейси томился в мучительной неизвестности. «Всё, что есть, котенок, — сказала она ему, отдав папку. — Всё, что есть. Оставь на столе моей секретарши, когда закончишь. И если тебя утешит, то знай, что ты не был первым котенком. И не был последним. Но вас всех объединяет то обстоятельство, что ваша жизнь в этих стенах началась с лестницы приюта». После этого она ещё раз улыбнулась, поправила локон уже заметно поседевших каштановых волос и удалилась, оставив Кейси наедине со своим прошлым. Обескураженный странным монологом, он молча проводил её взглядом, изо всех сил вцепившись в тонкую папку. Когда ему удалось усмирить бурю, которая бушевала в его душе, Кейси глубоко вздохнул, перед тем как заглянуть в свое дело. Там действительно было всё. Но «всё» не значит «много». А «много» не значит «всё». «Она назвала меня „котенком“, — горько улыбнулся Кейси, отхлебнув содовой. — Метко. С этим не поспоришь». Он и ему подобные бедолаги в самом деле были похожи на котят своим появлением в приюте. Как котят их подбрасывали к дверям приюта, оставляли на ступеньках, чтобы утром кто-то из персонала нашёл их. «Не знаю, кто это придумал, но „котёнок“ звучит гораздо лучше, чем „подкидыш“. Более снисходительно». Если верить тем скупым обрывкам информации, которые были в его личном деле, то Кейси оставили у дверей приюта в ночь с тридцатого апреля на первое мая. К нему была приложена короткая записка: «Сегодня ему исполняется ровно год. Пусть этот медальон будет ему подарком». Прочитав записку, Кейси выудил из запазухи медальон и долго изучал его, прежде чем продолжить чтение и узнать, что спустя пару месяцев чета Вандомов усыновила его, оборвав какую-либо связь с приютом Святой Елены… «М-да, не густо, — подвел итог Кейси. — И стоило только ради этого тащиться в Фадден Хиллз! А главное это то, что я оказался в тупике. Неясно, что делать дальше и в каком направлении мне продолжать свои поиски. Черт! Должна же быть хоть какая-то ниточка, по которой я смог бы…» — Почему бы тебе не уступить мне? — знакомый до боли голос оборвал его рассуждения. — Ну же, детка, просто дай мне шанс! — Да, Эшли, рискни, — в голосе Рэйвен ясно читалась насмешка. — Что ты теряешь? Кейси, стараясь не привлекать внимание, повернул голову к источнику шума и стал свидетелем интересной сцены. К компании Рэйвен Робертс, капитана группы поддержки, и Эшли Мэддокс, её лучшей подруги и бывшей девушкой Кейси, занимающих один из соседних столиков, безуспешно пытался присоединиться третий. «Кевин Смит. Давненько не виделись! В зелено-золотой футболке Дьяволов. Какой у него на ней номер? Тринадцать. Ну, кто-то же должен был занять моё место. Правда, не скажу что доволен кандидатурой преемника…» Кевин в это время уже начал терять терпение: — Хватит! Мне надоело, что ты строишь из себя недотрогу, — он довольно неуклюже попытался схватить Эшли за руку. Она дернулась, пролив на себя кофе. — Ублюдок! — бросила она Кевину в лицо. — Смотри что ты наделал! Её поклонник побагровел от злости так, что обильные угри почти перестали бросаться в глаза. Кейси почувствовал, как у него непроизвольно сжались кулаки. Пусть, это может создать проблемы. Пусть, они расстались отнюдь не друзьями. Неважно, ведь чтобы не случилось, он не смог бы спокойно сидеть на месте, пока это ничтожество, забыв своё место, втаптывает в грязь Эшли.***
Похоже, ситуация начала стремительно выходить из-под контроля, и Рэйвен была вынуждена признать, что сама в немалой степени была ответственна за это. Украдкой она набрала сообщение Джону, чтобы тот поспешил. Поначалу неуклюжие попытки Кевина ухаживать за Эшли забавляли. Её парень опаздывал, и чтобы скоротать время она решила развлечься таким образом. К сожалению, заигравшись она упустила момент, и теперь в закусочной торгового центра вызревал скандал. Кевин, это придурок, убеждённый, что место в основном составе школьной футбольной команды — единственное, что нужно для завоевания девичьего сердца, абсолютно не понимал намеков, а прямые отказы только ещё больше злили его. «Бьюсь об заклад, всё своё самоуважение он вложил в эту футболку с номером тринадцать. Ну, это объяснило бы, почему он носит её постоянно!» События, между тем, продолжали развиваться. — Ах ты, шлюха! — Кевин был не на шутку взбешён и снова попытался схватить Эшли за руку. Рэйвен уже набирала воздух в лёгкие, надеясь осадить и остудить темпераментного поклонника подруги, выиграв время и дождавшись Джона, который смог бы приструнить его. Но помощь пришла совершенно неожиданно. Кто-то стремительно схватил Кевина за кисть и резко вывернул всю руку, заставив того прогнуться назад. В такой позе он был особенно уязвим для короткого удара кулаком по ребрам, от которого он прогнулся ещё больше. В такой позе у него не было ни единого шанса устоять на месте от мощного толчка обоих рук. Пролетев несколько футов, Кевин сумел схватиться за один из столиков и сохранить равновесие. Чуть пошатываясь, он разъярённо развернулся на месте, пылая жаждой мести. Но едва ему удалось сфокусировать взгляд на том, кто напал на него, как Кевин внезапно замер. — Знаешь, неправильно называть девушку шлюхой, если ты не только не платил ей за секс, но у вас и секса, как такового, ни разу не было, — голос неожиданного заступника Эшли показался Рэйвен знакомым. — По какой причине она тебе не дает? Ну, возможно, что ты для неё недостаточно хорош. Заметь, не она так считает, а просто ты являешься дерьмом. — Вандом, — только и смог выдавить Кевин. — Приятно, когда тебя помнят, — его противник сбросил капюшон, и роскошные светлые, практически белые волосы с платиновым отливом красиво рассыпались на плечах. «Да, это он. Кейси Вандом. Голос и волосы… Теперь сомнений нет, — Рэйвен заметно подобралась — теперь ситуация стала просто взрывоопасной. Джон всегда говорил, что Кейси — самый опасный игрок в футбольной команде. — Как бы лекарство не оказалось хуже болезни!» Шок Кевина быстро прошел. Наверное, при других обстоятельствах он бы уже сбежал, трусливо поджав хвост, но не сегодня. Сегодня слишком многое было поставлено на карту. Так что, он не пошел на попятную, а решительно двинулся на Кейси. Двумя быстрыми шагами он преодолел расстояние, которое разделяло их, и схватил своего противника за грудки. — Ты пожалеешь об этом, — прорычал Кевин прямо в лицо Кейси. — Ты узнаешь, кто из нас дерьмо! — Слышал что-нибудь об инженере и физике Николе Тесле? — Вандом был необычно спокоен, и это немного остудило Кевина. — У него был очень интересный трюк с лампой. Тесла зажимал её в руке и заставлял светиться, посредством беспроводной передачи электричества. Есть даже фото этого трюка… Я разгадал его и значительно улучшил. Позволь, я покажу тебе! Прежде чем Кевин успел что-то предпринять, Кейси схватил его за предплечья. Раздался электрический треск. В воздухе поплыл резкий запах горелых волос. С криком полным боли Смит разжал руки и отчаянно затряс ими. Рэйвен не могла в это поверить, но на коже Кевина появилась пара ярко-красных ожогов. Причем, их форма полностью соответствовала отпечаткам ладоней. — Не нравятся мои эксперименты с электричеством? — спокойно продолжал Кейси. Кевин прекратил разглядывать ожоги на предплечьях и испуганно посмотрел на своего противника. — Тогда тебе, возможно, больше заинтересуют мои успехи в области химии. Например, горючие и взрывчатые вещества. Вандом поднял обе руки и в каждой мгновенно вспыхнул огненный шар. Рэйвен судорожно сглотнув комок в горле и удивилась необычной тишине — только сейчас она поняла, что их компания стала предметом внимания посетителей и персонала закусочной. — Ты создаешь проблемы, Смит. А мне приходиться их решать, — Кейси медленно приближался к Кевину, заставив того пугливо пятиться. — Думаю, будет гораздо лучше избавиться от причины, чем возиться со следствием. То есть, мне будет гораздо удобнее просто убить тебя, а именно — сжечь. Это удобно. Красиво. И эстетично, — на губах Кейси появилась зловещая ухмылка. — Но я не намерен заходить так далеко. Во всяком случае, сегодня. Поэтому даю тебе десять секунд, чтобы убраться от сюда. Кевину хватило и пяти. Кейси проводил его взглядом, усмехнулся и потушил пламя, резко встряхнув руки. — Благодарю всех за внимание, но наше шоу окончено, — бросил он зевакам, которые внимательно наблюдали за ним и Кевином, стараясь, при этом, соблюдать определенную дистанцию. — Спасибо, вы чудесная публика. После этих слов он подхватил свой поднос и не дожидаясь приглашения, занял место за столиком девушек. — Ну, что нового произошло в Фадден Хиллз пока меня не было? — захрустев картошкой фри поинтересовался Кейси. — Кстати, это ведь капучино? Ну, это твой рецепт, вот я предположил… Эшли, шокированная недавними событиями, а также трюками и наглостью Кейси, проследила за его взглядом и, казалось, только теперь заметила кофейные пятна на своей одежде. Попросив Рэйвен приглядеть за её вещами, она поспешно удалилась. — У меня такое чувство, будто она на меня за что-то злится! — красивое личико Кейси было воплощением самой наивности. Рэйвен не сразу нашлась с ответом. «Да, он не изменился. Разве что, волосы стали длиннее». Кейси Вандом. Впервые она услышала это имя в десять лет, когда после летних каникул он неожиданно заявил о себе. До этого Кейси почти никак не проявлял себя и держался обособленно, изредка попадая в центр внимания благодаря своим выходкам. Но всё изменилось осенью. Изменилось его поведение. Из скромного и нелюдимого, постоянно погруженного в свои размышления, он стал энергичным, наглым и жадным до новых ощущений. Словно ища что-то Кейси хватался за любой доступный вид спорта, жадно вгрызался в него и остервенело тренируясь, достигал вершины мастерства, а затем неожиданно бросал его. Он говорил, что разочарован, что не чувствует в себе тяги продолжать. Все четыре последующих года эта история повторялась много раз. Дольше всех, пожалуй, его внимания удостаивались гимнастика и лёгкая атлетика, пока в четырнадцать он не вступил в футбольную команду. К тому времени Кейси превратился из мальчишки в подростка с довольно противоречивой, подчас даже одиозной репутацией. Дело было в том, что высокие оценки по всем предметам каким-то непостижимым образом уживались с сомнительным поведением и уважением, которым он пользовался среди самых отъявленных школьных хулиганов. Их почтение он заслужил, когда кто-то из них попытался заставить Кейси выполнять за них домашнее задание, а его кулаки и его ярость быстро поставили их на место. Дальнейший его путь был богат неблаговидными поступками, самой значимой его выходкой, за которую он получил клеймо террориста, был изготовление пороха на школьной выставке. «А в прошлом году его называли „отравителем“. Правда, его вина в отравлении Хамфри так и не была доказана, но слухам это не помешало». Таким образом, когда Эшли объявила подруге, что встречается с ним, Рэйвен приняла это за шутку. В самом деле, было трудно представить более необычную пару. С одной стороны была Эшли Мэддокс, идеальная ученица, дочь директора школы и член группы поддержки, а с другой — Кейси Вандом, игрок футбольной команды с оценками нерда, манерами джентльмена и репутацией малолетнего преступника, который был известен всей школе, как отравитель. Впрочем, некоторые дотошные называли его не иначе как террористом-отравителем. И тем не мене это была правда. Поначалу, Рэйвен посчитала это очередным капризом подруги. Эшли вообще относилась к парням, как к аксессуарам и трактовала их исключительно потребительски, меняя как перчатки, чему в немалой степени способствовал её высокий социальный статус. Впрочем, парней это вполне устраивало. Им будто нравилось быть фактически использованными черлидершей, повышая, таким образом, своё эго. В этот раз её выбор пал на не совсем обычного кандидата. Но что с того? Это могла быть особо извращенная месть собственному отцу за некую обиду. А возможно ей захотелось чего-то новенького… Отношения Кейси с Эшли протекали поначалу по обычной колее. Свидания и прогулки в публичных местах, подразумевающие демонстрацию нового «аксессуара», ночные встречи и проистекающее из них взаимное удовольствие. То что между этими двумя существует нечто более сложное Рэйвен начала подозревать, когда сообразила, что Эшли больше месяца встречается с Кейси. «Обычно она встречалась с одним и тем же парнем не больше трёх недель. Пару раз самым лучшим удавалось быть предметом её интереса целых четыре». Приглядевшись, она поняла, что между Кейси и Эшли существует некая связь. Бесспорно, она доставляла обоим удовольствие, будучи при этом изматывающей для него и довольно болезненной для неё. Но вопреки всем разумным доводам она продолжалась. Рэйвен с тревогой следила за подругой, изо всех сил стараясь поддерживать её. Она вообще не одобряла связь Эшли с Кейси, но и не осуждала, считая, что это только их дело. Потом незаметно подкрался конец года, и Рэйвен шутя поинтересовалась у своей подруги, а не влюбилась ли она в свой последний «аксессуар». Эшли отреагировала неожиданно эмоционально. Заметно нервничая, она перевела предположение Рэйвен в шутку и спустя считанные дни разорвала свои отношения с Кейси. Проделано это было с большим скандалом, шумиха от которого не утихала до летних каникул. Но после них жизнь постепенно наладилась. «До сегодняшнего дня. Черт! Нужно попытаться разговорить его. Нужно узнать зачем он вообще вернулся в Фадден Хиллз, ведь точно было известно, что он покинул этот город». — Как ты всё это делал? — Рэйвен решила начать с наиболее предсказуемого вопроса. — Ты об этом? — Кейси поднял левую руку и на кончике указательного пальца вспыхнул маленький язычок пламени. — Или об этом, — огонек погас, уступив место крошечным голубым молниям. Кейси засмеялся и встряхнул руку, будто сбрасывая капельки воды, погасив электрические разряды. — Это фокусы. Очень сложные и очень ловкие фокусы. Хочешь знать их секреты? Не получится. Ведь фокусник, то есть я, не раскрывает секреты своих трюков. «Он играет со мной, — поняла Рэйвен. — Хорошо. Поиграем, правда правил этой игры я пока не знаю». — Не хочешь откровенничать — твоё дело, — Робертс отпила глоток кофе. — Итак, это твоё новое амплуа? Сэр Кейси из Фадден Хиллз, спаситель прекрасных дам? — Ну-у-у-у… — замялся Кейси, — А мне идёт? — Гораздо больше, чем прежнее, — была вынуждена признать Рэйвен. — Но может ты скажешь, за чем вернулся? — Колледж Фадден Хиллз — неплохое местечко, чтобы продолжить свое образование. Я просто воспользовался приглашением. — Неужели? Кейси не стал отвечать на этот выпад, а просто какое-то время сверлил Рэйвен глазами. — Ну-ну, ты задала мне вопрос и тут же сама на него ответила — нарушил он наконец молчание. — Судя по твоей реакции, мой ответ был неверен. Могу я узнать правильный вариант? — Легко, почему бы нет, — Рэйвен явно наслаждалась тем, как легко раскусила этого самодовольного выскочку. — Все парни одинаковы. Они любят встречаться со своими бывшими, освежая воспоминания. Любят думать, будто давние связи дают им что-то вроде пожизненного права собственности на девушку. Это хорошо влияет на их эго. Ты поступил довольно предсказуемо, когда вернулся этого городок, после того как Эшли тебя бросила. — Ошибаешься. Я и правда приехал посетить местный колледж. И Эшли меня не бросала. — Прости, — «Не ты меня бросаешь, а я тебя. Как банально». — Это ты её бросил. — Ещё одна ошибка. — Неужели это было общее решение? — Рэйвен не заметила, как сама втянулась в его игру. — Ну, тогда вы расстались друзьями. Кейси усмехнулся и задал вопрос: — Знаешь мультик «Спирит: Душа прерий»? Так вот, представь, что я тот самый гордый кигер-мустанг, который был сначала свободен, потом пойман. Неким подобием «яблок» Эшли удалось завоевать мою симпатию, а потом, когда я ей надоел, она от меня избавилась. И тем самым вернула свободу. Не скажу, что стокгольмский синдром обошел меня стороной. Ну, знаешь, когда между жертвой похищения и похитителем устанавливается сильная эмоциональная связь? — Знаю, — кивнула головой Рэйвен. — Продолжай. — Так вот, я испытывал и продолжаю испытывать к Эшли некие чувства. Но не такие, какие ты описала. Я не живу прошлым. — Рада это слышать, — Рэйвен позволила себе легкую улыбку. — Итак, теперь ты свободен скакать по прериям и… И делать всё то, что обычно делают мустанги. Но скажи мне, жеребец, нашел ли ты себе «кобылку». — А это тебя не касается, — чересчур резко осадил её Кейси. Рэйвен только усмехнулась: — Значит есть. В противном случае ты бы так не реагировал. — Вся наша беседа началась с предвзятости и недопонимая, — в голосе Кейси зазвучали тревожные нотки. Рэйвен поняла, что Джон не случайно считал его самым опасным в команде. Когда он впервые сказал ей это, она только посмеялась. «Я спросила, опаснее ли Кейси его. А Джон ответил, что не знает. И предпочёл бы не выяснять». — Я был откровенен только потому, что это косвенно касалось тебя, ведь Эшли твоя подруга. Только поэтому я рассказал тебе всё. Если хочешь поболтать, то предлагаю более близкую тебе тему, а именно — твоя теория о похожести всех парней, — тон Кейси внезапно стал неприятно-вкрадчивым. — Твой вывод наталкивает на мысль, что ты встречалась с каждым парнем на этой планете, правда, каким-то образом, обделив вниманием меня. Джон всё ещё твой парень? Если да, то ему было бы интересно это узнать. Но с другой стороны, думаю, ему польстило, что из всех парней в мире, ты выбрала именно его. Рэйвен возмущенно фыркнула и демонстративно отвернулась. «Кажется, я начинаю понимать, что Эшли в нем нашла»***
«Поспеши, — написала она, — ты мне очень нужен. Я тяну время, но он непредсказуем». Рэйвен расчетлива, хладнокровна и не склонна паниковать, так что сообщение, которое пришло Джону говорило о многом. Поэтому он спешил изо всех сил к той закусочной на первом этаже торгового центра, где они условились встретиться. На этот день у Рэйвен Робертс, капитана группы поддержки, и Джона Паркера, капитана школьной футбольной команды, были большие планы. Паркер специально освободил свой график, чтобы ничто не мешало им наслаждаться друг другом. Поэтому, узнав о непредвиденных сложностях, нет ничего удивительного в том, что он буквально кипел от ярости. Джон злился на того, кто мог испортить многообещающий вечер, на себя, за то что не мог немедленно начать действовать. И наконец его просто злила сама неизвестность. Но то что он увидел, когда добрался до закусочной, никак не соответствовало его ожиданиям. Напротив, Рэйвен спокойно сидела за столом и непринужденно болтала с каким-то длинноволосым парнем. «Тянет время и отвлекает его внимание, — догадался Джон, — чтобы я мог подкрасться незамеченным и выбить из этого ублюдка всё дерьмо. А она будет стоять и наблюдать, радуясь, что сохранила свой маникюр». Рэйвен Робертс воплощала в себе коварство ядовитой змеи и красоту свежераспустившийся розы. Расчётливый и проницательный ум был помещён в соблазнительное тело шестнадцатилетней девушки с бездонными серыми глазами, окруженной ореолом сияния золотых локонов. Джон не выглядел на её фоне бледно. Наоборот, хорошо сложенный брюнет дополнял её, так что они вполне заслуженно считались самой красивой парой школы. Конечно, кому-то их отношения могли показаться банальным стереотипом — капитан группы поддержки встречается с капитаном футбольной команды. Кто-то шептался за их спиной, что их отношения не более чем издержки их социального статуса. Но они ошибались. Рэйвен Робертс и Джон Паркер искренне любили друг друга. И им были абсолютно безразличны слухи, которые распускали завистники за их спинами. Появившись в закусочной Джон не стал терять время, приблизился к незнакомцу со спины и схватив его за плечо, развернул лицом к себе, занеся правую руку для удара. Что произошло дальше он толком не понял. Всё произошло слишком быстро. Кто-то крепко схватил его левую руку, а нечто огромное заслонило от него весь мир. Когда Джон сумел сфокусировать взгляд, то понял, что этим «нечто» была всего лишь ладонью незнакомца. Тот, кто только что беспечно болтал с Рэйвен, мгновенно среагировал на нападение Паркера, правой перехватил одну его руку, а другой едва не нанес удар. Но что-то его удержало. — Капитан, я тоже рад вас видеть, — «Он быстрый. Где я мог раньше слышать его голос?». — Вы теперь так приветствуете старых знакомых? Незнакомец опусти руку, позволив наконец рассмотреть своё лицо. Джон узнал его. — Кейси Вандом, — карие глаза Паркера расширили от удивления. «Мне следовало понять, догадаться раньше. Среди моих знакомых только у него были такие волосы, но меня сбила с толку их длина». Неожиданно Джону пришло в голову, что не останови Кейси свой удар, основание ладони могло бы легко сломать ему нос. — Ты… Это из-за тебя я должен был спешить? — Нет-нет, — взяла слово Рэйвен. — кое-кто донимал нас, но Кейси, как настоящий рыцарь, защитил нашу честь. — И кто же это был? — насторожился Джон. — Тот, кто теперь носит мой номер, — буркнул Кейси, откусывая кусок чизбургера. «Кевин! Черт, я знал, что с этим ублюдком будут проблемы, но тренер Митчелл настоял, так что выбора у меня не было». — Прошу прощения, — Джон понял, что всё ещё стоит, и поспешил присесть за столик. — Дисциплина… Её сложно привить сразу. — Не вини себя. К тому же, ничего страшно не случилось, если не считать блузки Эшли — утешила его Рэйвен. — Кстати, что-то её долго нет. Милый, присмотри за моими вещами. Кейси проводил Рэйвен безучастным взглядом и отправил в рот ещё одну картофелину фри. Паркер молча уставился на него, пытаясь встретиться с ним взглядом. Когда Вандом удостоил его своим вниманием, Джон наконец задал свой вопрос: — Зачем ты вернулся в этот город? — Интересно, почему все об этом спрашивают? — вздохнул Кейси. — Меня интересует местный колледж. Ясно? Кстати, ты знаешь, что являешься лучшим? — внезапно сменил тему Кейси. — То есть, лучшим не только среди всех парней этого города, но и всей планеты. — О чём ты? — недоверчиво протянул Джон. Кейси усмехнулся и вкратце поведал о своей беседе с Рэйвен. В ходе неё она сделала вывод о похожести всех парней. Обдумав это, Вандом пришел к выводу, что Рэйвен встречалась с каждым парнем на планете и из всех возможных кандидатов выбрала Джона. Паркер спокойно выслушал его. Какое-то время он молчал, изо всех сил стараясь сдержаться, но не выдержав прыснул смехом. — Мне тебя не хватало, — признался Паркер, отдышавшись. Кейси, при желании, мог быть душой любой компании — ироничный, ободряющий и забавный, но при этом не лишенный некой доли цинизма. Впрочем, Вандом умело дозировал его, как соль в блюде. Слишком много — невозможно есть, но совсем без неё было бы слишком пресно. — Да ладно, — не поверил Кейси. — Ты же быстро нашел замену. Джон тяжело вздохну. «Он не знает. Да и откуда ему знать?» — «Вы — лучшие. Вы поэтому прошли отбор и попали в команду. Но не обольщайте сильно, ведь „лучшие“ не значит „хорошие“. „Лучшие“ значит только то, что все остальные оказались хуже. Вы попали в команду? Хорошо. Значит вы менее никчёмны, чем все остальные. Хотите остаться в команде? Тогда работайте, старайтесь. Если нет, то кто-то другой может занять ваше место». — Этим спичем тренер Митчелл приветствует всех новичков, — фыркнул Вандом. — Именно. Кейси задумчиво закусил губу. — Всё так плохо? — Ты даже не представляешь себе, насколько, — Джон помассировал место над левой бровью. — Многие опытные игроки покинули команду. Всё приходится начинать заново. — Капитан, ты же не женился на этой должности, — пожал плечами Кейси. — Оставь её и живи в своё удовольствие. Джон тяжело вздохнул. Они с Кейси были знакомы с раннего детства. Его отец был частым гостем в доме Паркеров, имея общие интересы с отцом Джона в вопросах бизнеса, так что мальчишки иногда встречались и играли вместе. Часто игры заканчивалось синяками и ссадинами. «Мальчишки есть мальчики, — смеясь, говаривал мистер Паркер, когда мать Джона пыталась воспрепятствовать его общению с Кейси. — К тому же, Джессика, вспомни растения из своих теплиц. Ты сама знаешь, как опасна может быть защита. Если мы станем опекать его слишком усердно, он не вырастет достаточно сильным». И миссис Паркер приходилось соглашаться с доводами супруга, но когда Джону исполнилось семь их общение плавно сошло на нет. У обоих мальчишек появилась своя компания и свои интересы, хотя отец Кейси продолжал вести дела с мистером Паркером. Став старше, Джон стал замечать сходство, между своим отцом и мистером Вандом. В самом деле, их объединяли не только общие цели, но и практически одинаковая философия и взгляды на воспитания собственных детей. Как-то он попытался мысленно поменяться местами с Кейси, которого иногда видел в школе. Получилось легко. Но что с того? Что с того, что их отцы до определённой степени похожи? Накладывало ли это печать некой общности, идентичности на самих мальчишек? Джон пришел к выводу, что да. Эта мысль заставила его относиться к Кейси по другому, хотя к тому моменту они практически перестали общаться. С годами это чувство из симпатии трансформировалось в нечто иное. В то, что сам Джон, будучи единственным ребёнком в семье, охарактеризовал бы, как «односторонние братские узы». Поэтому, когда Кейси прошел отбор и был зачислен в команду, Паркер с большим интересом начал следить за ним. Как выяснилось, не зря. Сила, скорость, ловкость и выносливость Вандома находились на феноменальном уровне. Никто не мог конкурировать с ним на равных, но сюрпризом были не только его физические характеристики. Ещё в первую игру Джон заметил ярость Кейси, то, как остервенело тот играл, выкладываясь без остатка. Он не давал пощады ни себе, ни противникам, стремясь победить даже ценой своей жизни. Тренеру Митчеллу нравилось такое рвение. Он стал выделять его, а Кейси умело сыграл на этом, завоевав большую популярность в команде. Наверное, Вандом мог бы занять место капитана — у него была возможность, но он не стал. Дело было не в том, что Кейси не хватало лидерских качеств. Как раз наоборот — он, как и Джон, обладал большой харизмой и мог сплотить людей и воодушевив их, повести за собой. Но у Кейси не было амбиций, не было честолюбия, не было даже малейшего желания занять место лидера. Он просто хотел играть в футбол. Когда Джон понял это, между ними произошел серьезный разговор и после взаимного обмена обвинениями, в ход пошли кулаки. В тот день Паркеру довелось узнать, что Кейси дерется с той же яростью и остервенением, с какими ведет игру, поэтому впредь он старался не сориться с ним без особой нужды. «Всё повторяется, как в тот раз. Но может быть у меня получится? Он должен осознать свой потенциал!» — Ну, простите, капитан, — Кейси принял тяжелый вздох Джона на свой счет. — Но я никогда не понимал вашу жажду власти, так что ваше властолюбие мне чуждо. — Я говорю не о властолюбии, а об ответственности, — «Неужели он этого не понимает?» — Кейси, пойми, ты и я… мы похожи, мы слеплены из особого теста. В нас скрыт большой потенциал. Мы можем вести за собой людей, сделать их сильнее. Построить нечто лучшее! Однако, к этому стремлюсь только я… А ты… ты просто плывешь по течению, хотя мог бы созидать. Или просто развиваться! — Скажи ещё, что великая сила налагает великую ответственность, — голос Кейси просто истекал сарказмом. — Ты же с детства любил комиксы про Человека-паука. — Что да, то да, — Питер Паркер и самом деле был его любимым персонажем, особенно Джону импонировало то обстоятельство, что у них с Питером были одинаковые фамилии. — А ты тяготел к «Спауну» Тодда Макфарлейна и Марву из «Города Грехов» Фрэнка Миллера. — Человек-паук — стоит на страже закона, Марв и Спаун — стремятся к справедливости, вернее, своему представлению о ней. — Закон и есть справедливость, — возразил Джон. — Ошибаешься, — усмехнулся Кейси. — Один человек как-то сказал мне, что законы творит разум, а справедливость — проистекает от сердца. Уже поэтому между ними не может быть ничего общего. Он прошел Вьетнам, а после него сумел получить докторскую степень в области права, так что думаю кое в чём он разбирался. — Но законы защищают порядок, не позволяя хаосу восторжествовать, — возразил Джон. — Верно, — с неожиданной легкостью согласился Кейси. — Законы защищают, являясь той чертой, пересечение которой, то есть преступление, будет караться. Но законы, будучи границами добропорядочной жизни, чаще ограничивают, чем охраняют. Поэтому, возможно, что поступки Марва и Спауна, хоть и не были законны, но они были правильны. Ты пойми, я не отрицаю законы, ведь они основаны на здравом смысле. Но в них нет справедливости. — Итак, око за око, зуб за зуб? Кровь за кровь? — Почти, — уклончиво ответил Вандом, — хотя предпочитаю двукратный ответ… Ну, лучше не будем об этом. — Хорошо, — согласился Паркер. — Хоть мы и отвлеклись от темы, но я понял твои взгляды. Так что теперь я не только рассчитываю, но и в праве требовать взаимного, — Кейси уже собирался прервать, но Джон поспешил остановить его: — Просто подумай о том, что я тебе сказал. Знаешь, когда-нибудь я планирую стать президентом, и мне понадобятся такие, как ты. Ну, не делай такое лицо. Ты сам только что цитировал Томаса Джефферсона, третьего президента, когда сказал, что законы основаны на здравом смысле. — Ладно. Хорошо. Убедил, я подумаю, — пошел на попятную Кейси. В это время к столику подошли Рэйвен и Эшли. Одежда Мэддокс была абсолютно чистой, но на её лице легко читался тщетно скрываемый гнев. — Ну что ж, нам пора, — Рэйвен подхватила свою сумочку. — Кейси, Эшли, приятно было поболтать. — Да, — Джон поспешно поднялся из-за столика. — Прощайте. Пройдя с десяток шагов, Паркер оглянулся и стал свидетелем любопытной сцены. Кейси продолжал молча сидеть, жуя свою картошку, при этом не мигающим взором уставившись на Эшли. А Эшли… Фурия. Древнегреческая богиня мести. Именно её напоминала сейчас Эшли, скрестившая руки на груди, окруженная блеском роскошных огненно-рыжих волосы, которые вкупе с пылающим взором, обещавшим превратить Кейси в горсть пепла, создавали истинно инфернальную ауру. Наконец она не выдержала и изо всех сил залепила ему пощёчину, вернее попыталась, потому что её бывший вскочил, успев перехватить её руку. Джон напрягся и сделал шаг, хотя и сам не знал, что собирался предпринять, но вдруг он почувствовал, как кто-то схватил его за предплечье. — Не надо, — шепнула Рэйвен. — Это же их дело. Пусть сами разбираются.***
— Почему ты ушла? — Кейси обнял её, прижавшись к её спине и облизнул губы, смакуя удовольствие. — Тебя это волнует сейчас? — трудно было понять, чего больше в голосе Эшли. То ли удивления, то гнева. — Именно это? Именно сейчас? Вандом невинно пожал плечами. Возмущенная Эшли оттолкнула его от себя и вскочив с постели, начала лихорадочно одеваться. Довольный Кейси сладко потянулся, не сводя с девушки взгляд. Удивительно, но её попытки прикрыться, как ни странно, возбуждали куда сильнее, чем если бы она просто ходила голой. Конечно, скоро должны были вернуться родители Эшли, и едва ли они были бы в восторге, застав его в постели своей дочери, так что ради сохранения собственной шкуры следовало как можно быстрее покинуть комнату Эшли, а лучшее и дом Мэддоксов. Но Кейси медлил. Во-первых, не хотелось разрушать безмятежность удовлетворения, которое наступало после секса, сменяя кратковременное удовольствие, и вылезать из постели, ещё хранящей тепло их тел. Во-вторых, он всё же надеялся получить ответ на свой вопрос. И наконец, ему просто нравилось наблюдать за стройным и подтянутым телом Эшли. Идеально гладкая кожа, изумительная пропорциональность форм сочеталась с грациозностью и гибкостью движений, отточенных бесконечными тренировками. — Одевайся и выметайся отсюда, — прорычала Эшли, отбрасывая волосы на спину. — Можешь проделать всё в обратном порядке. Мне плевать. Главное, чтобы через пять минут тебя здесь не было. «Похоже, что весь свой запас нежности она уже израсходовала». Кейси одним прыжком выскочил из постели и проворно стал натягивать свои вещи. Ему припомнилось, что во время их романа часто приходилось собираться за считанные секунды, в последний момент избегая встречи с четой Мэддокс. А ещё он помнил, что Эшли это нравилось, будто опасность ещё сильнее заводила её, распаляя страсть. Но в этот раз всё было иначе. Спонтанно, быстро и жадно. После того, как в торговом центре она едва не влепила ему пощёчину, Эшли вырвала руку из хватки Кейси, но не стала тратить силы на повторные попытки, а просто бросила ему в лицо: «Ублюдок», и схватив свои вещи выбежала из закусочной. Это было что-то новенькое, поэтому Кейси пошёл следом, преследуя до самого дома. Эшли несколько раз останавливалась и обернувшись, одаривая его взглядом, в котором легко читалось множество малоприятных даже не слов, а целых фраз. Но Кейси это не останавливало. Сегодня с него и так хватило недомолвок и неоднозначных намеков, поэтому он был полон решимости получить объяснения. Дойдя до своего дома, Эшли обернулась в последний раз и поднявшись на крыльцо, громко процокав каблуками. Щёлкнув замком, она прошмыгнула внутрь и попыталась закрыть за собой дверь, но Кейси помешал ей и решительно следом. Хлопок двери и щелчок задвижки, оставил их наедине. Кто-то мог испугаться, но не Эшли. «Да, она вообще отличалась пылким темпераментом, а в тот момент она просто была в ярости». Поэтому Эшли не пошла на попятную, а ринулась с кулаками и обвинениями на Кейси. «Придурок! Болван! Ничтожество! — кричала она. — Почему ты уступил? Почему позволил мне уйти?» Он не стал ей мешать. Просто вытерпел несколько минут для приличия, а потом просто перехватил обе её руки и завёл их ей за спину. Поток оскорблений он пересёк единственным способом, который ещё был ему доступен, — поцелуем. Она пыталась сопротивляться, пыталась оттолкнул его, но Кейси не отступил, только усилил напор. Эшли поддалась, но лишь на мгновение, лишь для того, чтобы увлечь его. В считанные секунды страсть, которую он случайно разбудил в ней, сумела захватить и его. Словно не было ссоры и долгих месяц разлуки. Они снова стали парой. Беззаботными в вопросах доходов и крыши над головой, но озабоченными школой, досугом. И, само собой, гормонами. «Хорошо, удалось добраться до комнаты Эшли, прежде чем закончили с поцелуями, — подумал Кейси, поправляя воротник куртки. — Разыскивать свои вещички по всему дому — то ещё занятие». — Будет ли наглостью с моей стороны попросить чашечку чая? — Будет, — кивнула Эшли и взглядом указала на окно. — А вот глупостью будет промедлить и столкнуться с мои отцом. — Ну, разве миссис Мэддокс не сможет защитить нас от его гнева? — У неё какие-то дела в столице штата, так что повторно предлагаю тебе проваливать, если тебе дорога твоя шкура. — Хорошо, — удрученно согласился Кейси сделав пару шагов к окну. — Когда вернусь вечером, надеюсь, ты уже приготовишь его. — Кого «его»? — опешила Эшли. — Ответ. Вандом замер, а потом одним прыжком выпрыгнул в окно. Тело мгновенно группируется. Кувырок и мягкое приземление с перекатом через голову. Конечно, выйти через парадную дверь было бы гораздо проще, но старые привычки столь живучи. Поэтому, как для Эшли было нормально выпроваживать Кейси через окно, так и Кейси покидать дом Мэддоксов столь экстравагантным способом было обычным делом. Вандом накинул капюшон на голову и прикинув направление, уверенно зашагал к цели. Солнце клонилось к закату. Пора было возвращаться к отцу.***
Наступил вечер и в квартире Томаса Вандома царило необычное оживление. Сарина возилась с ужином, изо всех сил стараясь не ударить в грязь лицом. Появление сына Томаса стало для неё неожиданностью, но с другой стороны это была возможность узнать его с новой стороны. Сам Кейси произвёл на неё сильное впечатление. Правда, какое именно Сарина не могла сказать. — Тура бьёт коня, — услышала она голос Кейси из гостиной. — Шах и мат, папа. — Печально, что я проиграл, — горько усмехнулся Томас, — но напоминаю себе, кто нанес мне поражение, и печаль сменяется гордостью. — Как трогательно, — фыркнул Кейси. — Что скажешь, если я дам тебе отыграться в сёги? — Сёги? — переспросил Вандом-старший. — Это какая-то новая видеоигра? — Нет. Это что-то вроде японских шахмат. — Японские шахматы? Похоже, что тебе стало мало срамить своего отца в обычные… Ещё партию? — С удовольствием, отец. Ужин был готов, поэтому Сарина занялась сервировкой стола, украдкой прислушиваясь к беседе отца и сына. Она обещала быть интересной. — Почему ты выбрал белые? — Кейси, ты же сам сказал, что тебе безразлично, какими вести игру. — Да, мне всё равно, а тебе нет. Итак, почему? — Ну, они первыми начинают партию. — Допустим. А если бы мы бросали жребий, чтобы… определить очередность, какой цвет ты бы предпочел? — Пожалуй, белый, — после недолгого раздумья ответил Томас. — А я чёрный. — Почему? — Что «почему»? — Почему ты выбрал черные? — Мне нравится этот цвет, а тебя что-то смущает. — Можно сказать и так, ведь черный цвет традиционно связан со злом. — Не думаю, что черный фигурки считают также, — хмыкнул Кейси. — Не думаю, что вообще существуют битвы, в которых одна из сторон сражается за зло, за то что считает неправильным. Это просто столкновение. — Столкновение? — переспросил Томас. — Да. Папа, ты сам учил, что умение идти на компромисс — хороший способ предотвратить конфликт. А что делать, если в конфликт происходит межу двумя идеями? Что делать, если они являются взаимоисключающими, как вода и огонь? — «Интересное размышление для шестнадцатилетнего мальчишки, — подумала Сарина. — Но куда он клонит?» — В таких случаях, отец, компромисс в принципе невозможен. Просто, одна из идей стремится к господству над другой, путем уничтожения её носителей. — Кейси, правильно ли я тебя понял, что не существует плохих идей? — Нет, я считаю, что единственная «плохая» идея та, которая скрывает свои мотивы, прикрываясь благородными лозунгами, провозглашая при этом ущербность своих противников. — То есть, лицемерие, — усмехнулся Томас. — Ты всегда его презирал. Даже ненавидел… — Факт, — согласился Кейси, — ты знаешь, как я к нему отношусь. Именно этим мне и нравится сёги — фигурки не делятся на белые и черные. — Хорошо, но ты отвлекся и я ставлю тебе шах. — Пап, это тебе я снова ставлю шах и мат. Ты думал, что от меня ускользнул твой замысел? Вспомни, ты сам учил меня, что для победы необходимо прежде убедить противника в правильности его решений. «Акулы рождаются уже с зубами. Да, это о нём», — подумала Сарина и объявила: — Ужин готов. За столом Кейси был самим очарованием. Особенно на Сарину произвели впечатление его безукоризненные манеры. Он учтиво отдал должное жаркому, активно участвовал в беседе, но когда внимание сосредотачивалось на нем, то Кейси отшучивался, соблюдая дистанцию и умело уводил разговор в сторону, причем так ловко, что у Сарины не возникало никаких подозрений. — Томас упоминал, что ты хотел разузнать большее о колледже этого города. — Так и есть, — Кейси кивнул головой, прожевав кусочек мяса, — но сегодня я встретил старых знакомых. Мы вспоминали прошлые деньки, это увлекло меня. А когда с сентиментальностью было покончено, было уже слишком поздно… Но завтра я планирую всё наверстать. — У меня кое-какие дела в студенческом городке. Мне заказали материал для рекламного буклета. Если хочешь, я могла бы подвести тебя. — Вы очень любезны, — учтиво начал Кейси, — но я наверняка буду обузой. — Вовсе нет, — возразила она, а затем обратилась к Томасу: — Ты не будешь против? — Ну что ты, — Вандом-старший повернулся к сыну. — Сдаюсь, — легкая улыбка появилась на губах Кейси. — Вы загнали меня в угол. — Итак, решено, — вынесла вердикт Сарина. Остаток ужина Кейси почти не разговаривал, отделываясь односложными фразами. Он был погружен в себя и будто бы не мог решиться на что-то. Покончив со своей порцией он вышел из-за стола и жестом увлек за собой Томаса. Они о чем-то поговорили, а затем Вандом-старший вернулся. Один. — Не принимай на свой счет, но… у него были планы на сегодняшнюю ночь. Сказал, что заночует у друга, — пояснил Томас вернувшись за стол. «Шестнадцать лет. Все удовольствия так притягательны. Я даже завидую». — Ты не боишься за него? — Честно, Сарина, я боюсь не того, что с ним может случиться, а того, что он может натворить. — Зачем ты так? Не забывай, что у него хорошие гены. Томас почему-то грустно улыбнулся в ответ.***
Еще совсем недавно Кейси поднял бы на смех, безжалостно высмеял и назвал полным идиотом любого, кто осмелился бы сказать, будто он смог бы добраться меньше, чем за пять минут, из центра в пригород без машины или иного транспортного средства. А теперь… Впрочем, пролететь это расстояние было половиной дела. Сложнее было найти укромное место, чтобы приземлиться и вновь стать видимым. Те же сложности были при взлёте. «Как горячая ванна — приятно, пока лежишь в ней. А погружаясь — обжигаешься, вылезаешь — мерзнешь». Было ещё не очень поздно, улицы хорошо освещены, так что пришлось побродить. За это время глаза перестали слезиться, а ещё удалось выплюнуть всех жучков, которых он не успел проглотить. «Черт! Если я планирую дальше использовать этот трюк, то нужно что-то придумать. Очки? Можно, а лучше маску. И плевать на то, что насекомые являются отличным источником протеинов! Можно бы подниматься выше, но тогда на зубах уже будут сосульки. М-да, Супермену в его тонком костюме приходилось скверно, хотя, кажется, он вообще ничего не чувствует». Кейси яростно затряс головой. Чушь какая-то, жаль время тратить. «А ведь невидимость можно использовать по другому. Вопрос: дождаться коллежа или ловить момент ещё в школе? Сделаю то, что так и не сделал Гарри Поттер. Нет, это же почти преступление — иметь Мантию-невидимку и ни разу не пробраться в женскую раздевалку. Или душ. Тут многое зависит от доступности оных… А вот и дом Эшли. Окно в её комнате открыто и горит свет». Можно было бы подлететь к самому окну, но тогда существовала опасность быть замеченным. И в этот раз объяснить всё ловкостью рук, а также знанием законов физики и химии, как сегодня в торговом центре, не удастся. «Я чуть не раскрылся. Но Кевин сам напросился. К счастью, Рэйвен купилась на чушь, которую я выдумал». Кейси поправил капюшон и двигаясь перебежками, избегая света, подкрался к стене. Вскарабкаться по ней, цепляясь за мельчайшие неровности — не так уж сложно, если один бывший морской пехотинец в своё время заставлял тебя лазать по голым стволам сосен или скалам, выглаженными ветрами. «Я говорю „бывший“, но правильно было бы сказать „отставной“, ведь бывших морпехов не бывает. Интересно, что бы сказал Капрал, узнай он, чем я сейчас занимаюсь? Он бы назвал это „незаконным проникновением“. Но ведь так романтично — встретиться с девушкой, хотя её отец меня ненавидит. Неужели люди законами медленно убивают романтику?» Если да, то что будет следующим? На ум приходит только любовь. А ведь ещё поэт Роберт Браунинг сказал, что с уничтожением любви вся планета станет просто могилой… «Итак, значит только такие люди, как я, стоят на страже романтики, а опосредованно — любви, — Кейси подтянулся и влез на подоконник. — Солдат, который сражается за романтику, который стоит на страже любви. Хм, звучит не плохо».***
Дуновение сквозняка заставило Эшли вздрогнуть. «Он здесь, — поняла она в ту же минуту, хотя тишина в комнате нарушалась только шелестом волос. — Знает, что я его почувствовала, но не подаёт виду. Ублюдок!» — Ты что-нибудь слышал о дверях? — бросила она с наигранной небрежностью, не меняя позы и продолжая расчесывать волосы, изучая своё отражение в зеркале. Спокойная и монотонная работа успокаивала или хотя бы помогала скрыть дрожь. — Обычно люди входят через них. — Где же тогда романтика? Читала Шекспира? — Да, и Джульетта моложе меня на два-три года. А Ромео… Ну, ты мог бы им быть. Кстати, не желаешь ли выпить яда? — Нет, мне не настолько нравится эта пьеса. — Значит ты здесь для того, чтобы обсудить поэзию? — И снова нет. Я здесь для того, чтобы получить ответ на свой вопрос. А потом попрощаться — завтра вечером я покину Фадден Хиллз. — Ответ и прощание, — Эшли надоело болтать со своим отражением. Не выдержав, она обернулась на голос. Огненно-рыжие волосы картинно упали на плечи. Кейси наблюдал за ней насмешливо-заинтересованными глазами, небрежно прислонившись к стене, крестив руки на груди. — Это всё? Вандом оттолкнулся от стены и нагло присел на кровать Эшли. — Да, но можно добавить что-нибудь, — Кейси беспечно откинулся назад и рухнул, разбросав руки во все стороны. — Тут всё зависит от тебя. От твоих желаний. — Не льсти себе! — вспылила она. — То, что было сегодня днем… Это ошибка! Ты меня понял? Ошибка! Результат моей слабости и твоей наглости. Тебе понравилось и захотелось повторить? Думаешь я поддамся? Захочу предаться воспоминаниям? Нет. Нет. И ещё раз нет! — И тем не менее ты торчишь дома в субботу вечером. Причём, в абсолютной тишине. Где The Pretty Reckless? Где твоя любимая группа? — Я устала и мне захотелось посидеть в тишине, а потом лечь спать пораньше. — В макияже и надушившись духами? Ладно-ладно! Успокойся, это твоё дело. «Хочет ответ? Будет ему ответ! Похоже, что Рэйвен права и все парни одинаковы. Они все хотят знать правду, невзирая на то, что причиняет боль». — Я использовала тебя. Ты был моей игрушкой. Пусть необычной, но всё же игрушкой. Честно, я получала удовольствие от наших отношений. — Ты не ответила на мой вопрос. — Верно, но я как раз к этому подхожу, — «Если его и задели мои слова, то он не подал виду». — Игра затянулась, и я… — Странно, как её горло вдруг пересохло. -… и я начала влюбляться в тебя. Мне не удалось сразу это понять. Размышляла и колебалась. Позволила себе полюбить. — Что плохого в любви? — Мой родители когда-то поженились из-за любви. Теперь они стараются встречаться как можно реже, потому что при встречах постоянно орут друг на друга, — «И поэтому я ещё в детстве запретила себе любить. А он… А он вообще любил меня? Если да, то почему сдался? Почему позволил мне уйти?» — Скажи, а ты любил меня? Кейси сел на кровать и посмотрел в глаза Эшли. — Нет, — наконец нарушил он молчание. — Скорее, это была мимолетная влюблённость. Это была одна из двух причин, почему я не стал пытаться вернуть тебя. — А вторая? — Я никогда не гнался только лишь за красотой. Понимаешь, мне всегда казалось, что девушка не должна быть пустышкой. Она должна обладать умом, собственным мнением, наконец характером. Все это было у тебя. Но потом я понял, что с такими, как ты, не так уж легко. Вас невозможно подчинить. Вам невозможно навязать чужую волю. Поэтому-то я и сдался — хотел, чтобы ты осталась собой. Эшли позволила себе лёгкую улыбку, смущенная его откровенностью. «В меня были влюблены многие, а я полюбила того, кто никогда не любил меня. Что это, как не кармическая справедливость?» — Спасибо. — За что? — За честность. Кейси горько улыбнулся. — Благодарю и тебя за правдивое признание. Прощай, оставляю тебя одну и… — Стой! — Эшли одним прыжком оказалась у него на коленях, при этом короткий халат распахнулся, демонстрируя красивую грудь. Это ошеломило Кейси сильнее, чем прыжок, поэтому не удержавшись, он откинулся на спину. Но уже через секунду приподнялся на локтях, пытаясь что-то сказать, когда Эшли приложила палец к его губам. — Имей ввиду я не собираюсь «добавлять что-нибудь» к твоему плану, ведь он был вполне сбалансирован. Сперва я отвечаю, потом ты прощаешься. Мною была выполнена моя часть, теперь твоя очередь. Ты должен попрощаться со мной. Но так, как я этого хочу. И она впилась жадным поцелуем в его губы. Кейси не пришлось повторять дважды. Обняв Эшли, он перекатился и подмяв её под себя, начал спешно избавляться от одежды. Она поспешила последовать его примеру. — А как же твой отец? — Он вернется только завтра к полудню. Или ты боишься его? — Ничуть. А если он застанет нас, то скажу, что сделал тебе предложение. И мы… репетировали консумирование нашего брака, ведь в первую брачную ночь всё должно пройти гладко. — А когда он закатит скандал, я плавно подведу его к мысли о сделке, — на Эшли не было уже ни единого лоскутка материи. Дело было в том, что для визита Кейси она ограничилась одним халатом, намеренно пренебрегая бельем. Не то чтобы она планировала такое развитие событий, планировала заняться с ним сексом — просто не исключила его до конца. — То есть в обмен на расторжение помолвки отец должен мне будет… Ну, не знаю что. — Нужно включить в список твоих достоинств ещё и коварство. Эшли улыбнулась, перед тем как Кейси запечатал её уста поцелуем. Она наслаждалась удовольствием, которое приносили его прикосновения. Он умел это. Был обучен ею. Когда Хамфри был опозорен, Эшли наконец обратила своё внимание на Кейси. Она положила на него глаз, но понимала, что к Вандому нужен особый подход. Кейси был слишком независим, слишком своенравен, чтобы можно было манипулировать им обычными способами, поэтому Эшли составила план. Соблазнив его на одной из вечеринок, она сумела привязать его к себе, при этом убедив, что инициатором их отношений был сам Кейси. Он оставался собой, но при этом контролировался Эшли, владевшей его телом и душой. Разумеется, она была достаточно умна, что бы со стороны всё выглядело иначе. Мэддокс умела быть нежной. Особенно в спальне, где Кейси был чужим. Пока что. В их первый раз он был темпераментен и старательным, но при этом неумел и был бы робок, если бы не был пьян. Впрочем, Эшли располагала достаточным количеством опыта, чтобы компенсировать это. «Если он стал моим парнем, — рассуждала она, — то должен соответствовать моему уровню». Поэтому Эшли учила его. Но не открыто. Нет, она понимала, что ни один парень не потерпит критики или подсказок от своей девушки, когда речь заходит о постели. Ей пришлось ограничиваться намеками: полуфразами и полужестами. Не долго, ведь Кейси оказался на удивление внимательным и ловким учеником. Даже слишком. В какой-то момент он будто научился видеть её насквозь. Его руки откликались на желания её тела, прежде чем она сама успевала их почувствовать, а пальцы и губы знали, где быть нежными, а где — грубыми, будто он стал телепатом. Возможно ли, что мастерство в искусстве доставлять ей удовольствие как-то повлияло на чувства Эшли? Наверное. А что это меняет? Ничего. У Кейси и Эшли было одно прошлое, но каждого ждет своё будущее. Все, что у них было теперь, — эта ночь. «„Just Tonight“ — пронеслось в её разуме название любимой песни любимой группы, прежде чем его захлестнула волна удовольствия. — Только эта ночь». Первый луч солнца проник через окно и разбудил Эшли. Сладко потянувшись, она перевернулась на спину и открыв глаза, увидела его. Кейси сидел на полу, крестив ноги и положив руки на коленях. — Прости, — виновато улыбнулся он, — просто смотрел, как ты спишь. — Зачем? — Эшли приподнялась на руках, ничуть не смущаясь своей голой груди — всё равно этой ночью он её уже видел, да и не только видел. — Когда ты спишь, то не корчишь гримасы, — Кейси ловко поднялся и поцеловал Эшли. Поцелуй был долгим, будто он пытался запомнить её вкус на всю оставшуюся жизнь. — Прощай. Теперь именно прощай. Только слова, и ничего больше. Я никогда тебя не забуду. Хотел бы услышать от тебя нечто подобное, но не стану просить, а тем более требовать. Он покинул комнату уже привычным способом — через окно. Эшли зажмурилась и рухнула на спину, наслаждаясь приятной тянущей болью, которую обычно чувствовала после тренировок. Она вспоминала ночь, удовольствие, которое он дарил ей и которое она дарила ему. Оно отличалось от того, что было вчера днем. Не столь острое и яркое, но долгое и пульсирующие. «Только он чувствовал меня, только он был способен на это». Из всех её парней, Кейси доставлял ей больше удовольствия, чем все остальные вместе взятые, и… Внезапно Эшли вздрогнула. Давящего чувства в груди, возникающее всякий раз при мысли о Кейси, больше не было. Вместо это она ощущала только тихую светлую печаль. «Даже то, что требует жестокости, он делает с нежностью». Укрывшись одеялом, она свернулась клубком, желая поспать ещё несколько часов. Впервые за много месяцев она чувствовала себя по-настоящему счастливой.***
Газету обычно доставляли около четырёх утра, поэтому открыв дверь и не найдя её Томас был сильно удивлён. — Только теперь заметил, что в городе не происходит ничего стоящего, — раздался голос Кейси. Томас выглянул в коридор и увидел его. Кейси сидел на полу, прислонившись к стене и читал газету. Рядом стоял большой бумажный стакан и опустошённая наполовину коробка с пончиками. Кейси разочарованно фыркнул и с отвращением сложил газету. — Кроссворд, кстати, тоже довольно скучный. Я не стал заполнять его, так что сможешь разочароваться сам. Хочешь пончиков? — протянул он Томасу коробку. — Предложил бы и кофе, но у тебя уже есть, — кивнул он на чашку в руках отца, — а мой — откровенно паршивый. — Спасибо, — Томас решил воспользоваться предложением. — Как всё прошло? — С другом? Вернулись его родители, так что ничего не вышло. А вот с ней… — С ней? — Черлидерша шестнадцати лет. Рыжие волосы и тёмные глаза. «Кажется он говорит о своей бывшей пассии. Как её звали? Эмили? Эшли? Элейн? — Томас откусил пончик и сделал большой глоток кофе. — Хороший отец должен знать имена друзей своих детей. А это распространяется на подружку сына?» — И как с ней всё прошло? — А вот это то, что я уж точно не собираюсь с тобой обсуждать, — Кейси поднялся с пола и прошел следом с отцом в квартиру. — Но раз уж ты спросил… Помнишь наш вчерашний утренний разговор? Ты же упоминал, что хочешь внуков? Томас поперхнулся кофе и ошарашено уставился на сына. «Хоум-ран***. Первая позади. Вторая и третья база тоже, — подумал он. — Мой старик в своё время купил мне пиво. Но его этим, бьюсь об заклад, не удивишь. К тому же, это наверняка запоздало». — То есть, ты… Она… Вы… — Успокойся, — Кейси одним глотком осушил стакан, — я пошутил. Его отец перестал кашлять и яростно посмотрел на сына. Кейси весело смеялся, будто это была самая лучшая шутка в его жизни. — Ну, знаешь ли… Это было не смешно! — Ты про секс с несовершеннолетней и подростковую беременность? Нет, это было очень смешно. И расслабься, я знаю, зачем нужны презервативы и как им пользоваться. — Тебе ещё повезло, что ты не пошутил так с мамой. — Почему? — недоуменно поинтересовался Кейси. — Женщины более щепетильны в вопросах возраста, чем мы, — «Современные дети! Ничего ещё не знают, но очень рано начинают». — Так что мама не будет в восторге от перспективе стать бабушкой ещё не достигнув сорока. Завтрак? — С удовольствием. А ещё душ. Правда, можно и наоборот.***
— Она тоже похожа на электробритву? — Что? — Кейси отвернулся от окна, удостоив Сарину всем своим вниманием. Она только улыбнулась. — Томас сказал, что вчера ты сравнил его машину с электробритвой. Почему? — Мистер Хантер О’Коннор, который жил с нами по соседству, научил меня, помимо всего прочего, чинить и водить машину. Он часто повторял, что у неё должен быть мощный двигатель, газ и тормоз, но никакой электроники. А всё прочее… Ну, как ленточки и бантики на винтовке — красиво, но бесполезно. Не способствуют точности стрельбы. И в решающий момент могут создать трудности. «Современные машины слишком компьютеризированы», — хотя тоже самое он говорил про армию: — «Они слишком полагаются на компьютеры». — Понятно, — хмыкнула Сарина. — А что ты думаешь? — Машина должна ездить, винтовка — стрелять. Они должны выполнять то, ради чего создавались, а не выглядеть красивыми игрушками. Но это не значит, что я не умею ценить прекрасное. И уж точно не значит, что я откажусь от компьютеров, ведь они так удобны. Машина въехала на территорию студенческого городка. Припарковавшись на стоянке, Сарина вылезла из машины и украдкой посматривала на Кейси, копаясь в багажнике. Её умилял восторг, с которым тот изучал кампус. Территория студенческого городка ничем не походила на кварталы обычные городские кварталы. Двух-трехэтажные корпуса с учебными аудиториями, научно-исследовательскими лабораториями, а также студенческими общежитиям и всем прочим, а также часовая башня, венчающая главное здание и возвышающаяся над всем кампусом на пятиэтажную высоту, были размещены на значительной территории через значительные расстояния, изобилующие всевозможной зеленью. — Что скажешь? — Напоминает мою школу. Только всё гораздо больше и гораздо сложнее. — Ну, значит ты легко впишешься, — «Наверное он уже не может дождаться поступления. Вечеринки и новые знакомства, свобода от родительской опеки и право распоряжаться своей жизнью. Об это он сейчас думает, а не о лекциях и экзаменах. Но я его понимаю, ведь не так уж давно я прошла через это». — Не желаешь ли помочь? — С удовольствием, — Кейси любезно подхватил две коробки из багажника. Сарина закрыла машину и жестом велела следовать за ней. — Здесь есть экскурсионные группы. Если хочешь, могла бы устроить так, что ты будешь включен в одну из них. — Спасибо, — улыбнулся Кейси. — Времени не так много, поэтому мне нужна будет помощь, чтобы всё осмотреть.***
Высокие книжные шкафы, заполненные многими сотнями, если не тысячами книг, были расставлены по периметру библиотеки, оставив место в центре библиотеки ряду длинных столов и стульям, часть из которых была занята немногочисленными студентами. За всем этим наблюдала библиотекарша, восседающая во главе шеренги за своим собственным столом на небольшом возвышении столом. Впрочем, на Кейси она не обратила никакого внимания. После окончания экскурсии, он посчитал, что времени ещё достаточно и отравился бродить по кампусу. Он подолгу разглядывал бассейн и поле для игры в футбол, прогулялся по улице с общежитиями братств и перекусив в столовой, запустил зубы в самый лакомый кусочек — в библиотеку колледжа. Он любил читать. Всегда любил. — Я могу вам помочь? — окликнула Кейси библиотекарша. Он развернулся и приблизившись к её столу на расстоянии трех шагов. — Нет, мэм. Я просто хотел бы пообщаться с мертвыми. — Что-что? — переспросила библиотекарша, сверкнув глазами из-за очков половинок. — Я не ослышалась? — Ушедшие взывают к нам, через книги. Не важно, умерли они века и тысячу лет назад, — вольно процитировал Кейси мистера Фримена, своего школьного учителя, — ведь взяв в руки книгу мы можем говорить с ними. Правда, общение получается несколько односторонним, как радио, но всё же лучше, чем ничего. — Хм, отдаю должное вашему чувству юмора, юноша, — кивнула она головой, позволив себе лёгкую улыбку. — Это ваш первый год? — Нет, мэм, я всё ещё учусь в школе и здесь на экскурсии. То есть был, — Кейси почтительно склонил голову. — С вашего позволения я бы хотел осмотреться. — Ступайте. Обращайтесь, если возникнут вопросы. Возьми почтение и как следует разбавь вежливостью, добавь «сэр» или «мэм», а потом хорошенько перемешай. Под этим соусом можно скормить многое, порой всё. «Получилось, — усмехнулся Кейси, осматривая стеллажи. — Точно по твоему рецепту, папочка». Немного побродив по библиотеки, он наконец остановился у секции под названием «Оккультизм». Письма из Хогвартса он так и не дождался. Может что-то случилось с совой, а может его отправили обычной почтой, и оно затерялось. Не удалось и получить наставления или хотя бы книгу заклинаний от своих биологических родителей. Что оставалось? «Если ты не крохоборец жалкий, — вспомнил он слова Мефистофеля Гёте, — то возникни сам, сложись своей смекалкой». Теперь он собирался последовать этому совету, то есть заняться самообразованием. Кейси поднял глаза и пробежался взглядом по корешкам книг. Обо всех этих произведениях и их авторах он никогда раньше не слышал. Элифас Леви «Dogme et Rituel de la Haute Magie» и «Histoire de la Magie» того же автора, «Le Diable et l’occultisme» Папюса, а ещё «La Science Des Mages». Были также все три тома «La Franc-Maçonnerie rendue intelligible a ses adeptes» Освальда Вирта, «Ясновидение» Чарльза Уэбстера Ледбитера и Антуан Кур де Жебелен со своим «Devoirs du prince ef du citoyen», «De Praestigiis Daemonum» Иоганна Вейера. Прощай, Фадден Хиллз. Здравствуй, Аркхем и Мискатоникский университет. Может стоит поискать внимательнее, чтобы разыскать «Necronomicon» Абдуллы аль-Хазреда? Кейси усмехнулся этой мысли и вытащил одну книгу наугад. «Liber AL vel Legis, — гласила надпись на обложке. Название ему ничего не сказало, поэтому Кейси раскрыл её на титульном листе. К счастью, там было написано уже по-английски: — „Книга закона“ Алистер Кроули». Заинтересовавшись, Кейси разыскал свободное место и погрузился в чтение.Делай то, чего ты хочешь — таков будет Закон. Изучение этой Книги запрещено. Будет благоразумным уничтожить сей экземпляр тотчас же после первого прочтения. Кто бы ты ни был, пренебрегая вышесказанным, ты поступаешь так на свой страх и риск. Это самое страшное. Тех же, кто будет обсуждать содержание этой Книги, будут сторониться, как больных чумой. Все вопросы относительно Закона да будут решаться каждым для себя не иначе как обращаясь к написанному мной. Делай то, чего ты хочешь — таков будет Закон. Любовь есть Закон, Любовь, послушная Воле. Высокородный жрец Анк-аф-на-Кхонсу*****.
Прядь волос упала ему на глаза. Кейси раздраженно убрал её за ухо. «Если я планирую их оставить, нужно будет придумать, как удержать их в порядке».***
Куда мог подеваться это мальчишка? Если с Кейси что-то случилось… «Нет, об этом лучше не думать». Сарина нервно поджала губы и попыталась представить себе, где он может быть. Ничего не вышло. «Черт, мы должны были условиться о встрече на парковке! Или где-нибудь ещё». Похоже, что выбора нет. Придется вернуть в кампус и поискать его там. Первое, на что она обратила внимание, была собравшаяся под часовой башней большая толпа. Некоторые показывали на крышу пальцами и снимали что-то на телефоны. Заинтересовавшись, Сарина поспешила узнать, что происходит. — Что случилось? — спросила она у какой-то студентки. Та вместо ответа просто указала на башенные часы. Сарина подняла глаза и застыла на месте. На высоте пятого этажа, возле самого циферблата стояла маленькая фигурка, каким-то чудом удерживаясь на небольшом выступе. Лицо невозможно было рассмотреть, но белые волосы с платиновым отливом не оставляли сомнений. — Кейси, — ошеломленно выдохнула Сарина. Студентка, у которой она интересовалась, удивленно посмотрела на неё. — Это его имя? Что вообще происходит? Она не успела ответить, потому что в следующую секунду Кейси заметил её и приветственно взмахнул рукой, перед тем как сделать шаг в пустоту. Предупредительный крик хором вырвался из трех десятка глоток, прежде чем мальчишка пролетел один этаж и схватившись левой за один из выступов, остановив падение. Пару секунд спустя он разжал пальцы и пролетев следующий этаж, вновь ухватился за выступ, но на этот раз правой. Двух секундная задержка. Падение. И снова он цепляется за стену, теперь уже обоими руками. Чуть подтянувшись, Кейси упирается обеими ногами в стену и сильно оттолкнувшись выбрасывает себя спиной вперёд, уходя в головокружительный прыжок, чтобы перекувыркнувшись в воздухе, приземлиться точно позади толпы. Кейси всей пятернёй откинул волосы с лица, демонстрируя широкую улыбку. — Вы закончили? — Как ты это сделал? — спросила Сарина, когда к ней вернулась способность говорить. — Границ нет, а есть только препятствия. Любые препятствия можно преодолеть, вопрос заключается лишь в желании, — пожал плечами Кейси, демонстративно игнорируя всеобщее внимание. — Это легко? Нет, это трудно. Но, как говорил мистер Сатоши Сато, трудности дают шанс проявить себя и раскрыть свой потенциал. Они просеивают людей, чтобы найти человека. Того, кто понимает, что невозможно — не запрет, а вызов. — Идем. Машина на парковке, — «Теперь я понимаю, почему Томас не боялся за него. Кстати, кто такой Сатоши Сато?». Когда они оставили толпу зевак далеко позади, Сарина наконец решилась нарушить молчание: — Пожалуйста, не делай больше так. Я же не злая мачеха, чтобы желать тебе смерти. — Не могу обещать, — покачал головой Кейси, — ведь я делаю, что хочу, и это мой единственный Закон. — Ну, хотя бы не в моём присутствии, — в её голосе зазвучала откровенная мольба. — Это я могу обещать постараться не делать. «Согласна и на это!»***
— В последний раз повторяю, я ничего не забыл! Хватит меня опекать! — Прости, — Томас отступил на шаг, спасаясь от ярости своего сына, — я просто волнуюсь. — И абсолютно напрасно, — Сарина неожиданно встала на защиту Кейси. — Спасибо, — Вандом-младший благодарно взглянул на неё. — Не благодари, теперь я знаю, на что ты способен. Жду знакомства с Вилл. Передай ей мои наилучшие пожелания. — Видите ли, — Кейси и Томас украдкой обменялись многозначительными взглядами, — мне кажется, что такие новости не передают через третьих лиц. — Хм, да, тут ты прав. — Сарина, — вмешался Томас, — если ты не против, я бы хотел поговорить с сыном наедине. Обычный мужской разговор. — Хорошо, — кивнула она и попрощавшись, оставила их наедине друг с другом. Кейси дождался, пока Сарина удалится на значительное расстояние и повернулся к отцу. — Последнее наставление? — Да, которое я должен был дать ещё четыре месяца назад, — Томас поправил ему воротник куртки и произнес: — Не знаю, что ты узнал вчера в приюте, но надеюсь, это никак не повлияло на твое отношение к нам. Я прав? Чудно! Кейси, помни, что ты теперь единственный мужчина в семье. Маме и Вилл нужны твоя сила, твоя смелость и твоя защита, что бы они при этом не говорили. Помни это. Обещаешь? — Обещаю. Томас улыбнулся и попытался обнять сына, но он его остановил. — Нет-нет, никаких объятий и поцелуев, — Кейси протянул вперед руку, — только рукопожатия. Его отцу оставалось только подчиниться. Попрощавшись Вандом-младший прошел в автобус и заняв своё место, попытался собраться с мыслями. Не получилось. Эти два дня выдались слишком насыщенными, поэтому Кейси устроился по удобнее и решил немного вздремнуть, как вдруг почувствовал что-то во внутреннем кармане. «Письмо от Учителя, который увидел и нарек меня амбидекстером! Я совсем про него забыл». Может стоит прочесть его? Нет, не сейчас. Он не только не получил ответы, но и обзавелся целым сонмом новых вопросов. «Странно, но теперь это меня не пугает».