***
Калеб смахнул пот со лба и вытерев меч, пнул каблуком того самого солдата, который едва не убил его в самом начале боя. Сержанта, если верить знакам различия. — Найди себе новую няньку, — буркнул Олдерн, убирая арбалет за спину. — Зачем? Ты и так неплохо справляешься. — Хотя бы прекрати кидаться в самое пекло! — Я не могу посылать людей в битву, а самому прятаться за их спинами, — возразил Калеб. Олдерн не стал спорить, а только покачал головой, прежде чем удалиться. Калеб довольно ухмыльнулся и издал длинную трель, подражая дрозду. Это был условный сигнал всем прочим засадам повстанцев, выставленных на случай, если кому-то из эскорта удастся вырваться из ловушки. Оставив нескольких дозорных, они должны были присоединиться к своим братьям по оружию. Бой был яростным, кровавым и скоротечным. Как и рассчитывал Калеб, тяжелонагруженные повозки увязли в илистом дне, заставили эскорт сломать строй и стать особенно уязвимыми, чем и воспользовались мятежники. По сигналу своего лидера они обрушили на солдат королевы смерть. Стрелы и болты, выпущенные из луков и арбалетов, пробивали тела и латы. Камни из пращей крушили щиты и шлемы. Калеб сам повел своих людей в атаку, закончив начатое мечом, топором и боевым молотом. Солдаты бились остервенело. Ни один из солдат королевы не пытался спасти жизнь бегством или вымолить пощаду. Поэтому их перебили всех. Осматривая содержимое повозок, Калеб на ходу отдавал приказы: куда следует доставить груз, кто позаботится о раненых и погибших, какими тропами будут уходить от погони. Между тем, повстанцы обыскивали карманы мертвецов, стягивали с них доспехи и одежду, не брезгуя ничем. Он знал, что голые трупы нагрузят камнями и утопят в ближайшем болоте, не оставив следов. Покончив со своими обязанностями, Калеб прохаживался по полю боя, украдкой наблюдая за своими людьми, стремясь пресечь возможные ссоры из-за добычи. Для него это было обычным делом. Чем-то самим собой разумеющимся для лидера повстанцев. Калеб невольно вздохнул. Своей матери, принесшей его в мир, который разрывался на части, он не знал. Отец вырастил его в одиночку и едва Калеб сумел удержать в руках меч, стал обучать его фехтованию. Обучать его сражаться против тех, кто считал, будто имеет право обирать свой народ. Сражаться против банд мародеров, вырезающих всё живое на своем пути. Наконец, сражаться просто чтобы выжить. С коронацией королевы Элион для простого народа не изменилось ровным счетом ничего, если не считать того, что грабежи теперь стали называться «налогами», которые шли не столько в казну, сколько в карманы Регентского Совета. Это заставило народ взяться за оружие. Джулиан, которого врожденная харизма и незаурядные стратегические способности волна бунта вынесли на вершину, повел их, чтобы они били не всех подряд или друг друга, а тех, кого нужно. Восстание набирало силу, одерживая победы над отрядами короны, и, казалось, что победа близка, но поражение у Серого Леса перечеркнуло всё. Колоссальные потери и гибель многих влиятельных лидеров, в том числе и Джулиана, были тяжелым ударом, и выжившие всерьез обсуждали сдачу на милость короне. Однако Калеб не позволил, убедил сторонников отца не терять надежды и продолжать борьбу. Удивительно, что его послушали. Удивительно, что ему, тринадцатилетнему мальчишке, вообще позволили присутствовать на военном совете. Наверное, потому, что он был «тенью» Джулиана, поэтому его воспринимали, как элемент мебели. Отец заставлял Калеба точить свой клинок, зачитывать ему донесения, прислуживать на советах и помогать в бою. Он всегда держал сына при себе, чтобы тот наблюдал, слушал и учился. Джулиан не пытался оградить его от опасностей Меридиана. Нет, он хотел подготовить из сына приемника. И Калеб оказался достойным учеником. Много воды утекло с тех пор. Регентский Совет был уничтожен королевой, и вскоре весь Меридиан познал твердость её руки. Элион оказалась быстра на суд и расправу, без жалости подавляя малейшие ростки неповиновения. И все эти годы Калеб возглавлял повстанцев, единогласно избранный лидером на том самом совете. Это было тяжелое бремя, но он нёс его достойно, как и полагалось сыну Джулиана. Интересно, был бы он счастливее живя где-то в глуши? Вдали от королевы Элион и Стражниц, битв и крови? «Да. Но если не я, то кто же сражался бы за свободу? Кто пришел бы мне на смену? И что случилось бы с теми, кто доверился мне?» Поэтому он не опускал рук. «Борись и никогда не сдавайся. Так учил меня отец! В самом деле, если не я, то кто же? Стражницы? Нет, они слишком заняты собой!» Поэтому он сражался, планируя и осуществляя нападения на заставы, колонны снабжения и отдаленные форты. «Но не похоже, что Элион это беспокоит! Если верить Трилл, нашему агенту во дворце, она проводит много времени в обществе богатеньких мальчиков, особенно выделяя некого Танкреда. Впрочем, какое мне дело? Пусть развлекается с кем угодно, если это отвлекает её от нашей борьбы. К тому же, что могут все эти трусливые слабаки?» Долгие годы Калеб учился и тренировался, сражался и выживал, оттачивая мастерство. Так что не удивительно, что он презирал этих изнеженных мальчишек. «Впрочем, у королевы вообще нет никого равного мне. Того, кто был достаточно смел, чтобы заглянуть смерти в глаза. Того, кто смог бы биться, даже если нет никакой надежды. Того, кто был бы достаточно харизматичен, чтобы собрать и сплотить армию… А если такой человек когда-нибудь появится, я точно знаю, как его встречу!» Повстанцы, опустошенные битвой, двигались слишком медленно. Неужели они думают, что всё позади? Глупцы! Сделано только половина дела и предстоит ещё скрыться с добычей. — Дрейк, нужно спешить! Поторопи всех, — «Мы же не хотим, чтобы нас постигла участь солдат?»***
Последним уроком была биология. Нужно было препарировать лягушку. С этим у некоторых возникли проблемы. Но не у Кейси. В конце концов, кровь, мясо и требуха были для него привычным, да и с лезвиями он умел обращаться. Поэтому, не приходилось удивляться тому, что многие хотели работать в паре с ним. Причем, в основном это были девушки. «Интересно, сумели они понять, что несмотря на всю мою вежливость, мое сердце принадлежит лишь одной?» Кейси сладко потянулся, наслаждаясь приятной усталостью. Уроки позади, как и будние дни, а значит впереди выходные, и все школьные проблемы становятся не актуальными. Ренар на ходу, и сегодня у него свидание с красивой девушкой. «А мои карманы набиты наличностью, как никогда!» Направляясь по коридору к выходу из школы, Вандом не без удовольствия вспоминал вчерашний день. Всё прошло, как и планировалось. Сперва Берт и Джефф, они же Коротышка и Тощий, позволили ему выиграть символическую сумму. Правда, Кейси играл в бильярд первый раз в жизни, но тончайший телекинез спас его. Потом ему предложили повысить ставку, и Вандом, претворившись опьяненным легкой победой, принял вызов, сам назвав сумму и выложил толстую стопку банкнот. «Я помню, как заблестели их глаза. Ещё бы, столько легких денег!» Началась новая игра, и шулеры почувствовали, что начинают терять контроль над ситуацией. Шары, казалось, сами сбивались с курса… И кто-то невидимый, будто, толкал их под руку… Наверно, Берт и Джефф теперь считают себя проклятыми и винят в проигрыше исключительно собственное невезение, не подозревая, что это дело рук новичка. Так что, они считают всё это случайностью. «Очень хорошо для меня, вернее для Тайлера Дердена». Когда игра кончилась, Кейси стал значительно богаче, а его противники значительно беднее, но хотя в этот раз он действительно был опьянен успехом, ему хватило ума ретироваться из бара без лишней спешки. Свернув за угол и набросив на себя невидимость, Кейси понял, что поступил мудро, когда его едва не задели вышибалы, выбежавшие следом. «Да, я сильно сомневаюсь, что они гнались следом, чтобы поздравить меня с выигрышем… А приятно было обыграть Коротышку и Тощего в их же игру!» Несколько дней наблюдения и подготовки, тщательного планирования принесли ему четыре сотни баксов. Насколько легче было бы подстеречь кого-нибудь из них в одиночку и «убедить» магическим внушением расстаться с деньгами? Кейси думал об этом, но был вынужден отвергнуть этот план. Во-первых, он не был уверен, что у него получится это. С магическим камуфляжем и телекинезом, в отличии от гипноза, было проще. Вернее, для оттачивания их не нужен был второй человек, на котором он тренировался бы, а любая попытка освоить эту способность могла бы выдать его. «И тогда меня бы ожидало пламя костра». Во-вторых, даже если бы первая попытка увенчалась успехом, жертва могла бы начать задавать сама себе вопросы: «Почему я отдал ему деньги? Кто он такой? Что вообще случилось?» След не должен был бы привести к Кейси, но всё же… Можно было бы поступить ещё проще. Он же сделал ставку иллюзией денег. Почему нельзя было ими расплачиваться? Наверное, Кейси посчитал это неприемлемым по той простой причине, что находил приемлемым обманывать и грабить тех, кто обманывал и грабил других, когда как платить фальшивой монетой за нечто подлинное было, мягко говоря, не совсем честно, если не сказать подло. Только дома он позволил себе расслабиться и насладиться победой. Впрочем, было два спорных момента. Во-первых, имя, которым Кейси назвался в баре — Тайлер Дерден. «Факт, едва ли кто-то в той дыре читал Палланика, а вот увидеть фильм — это более вероятно. Но что с того? Мало ли какие у меня могут быть причины скрывать свое имя? И потом, сильно сомневаюсь, что в таких заведения принято требовать документы и совать нос в дела посетителей, если они не мешают бизнесу». Однако, впредь нужно быть оригинальнее в именах и не пользоваться уже существующими. Можно вспомнить «Побег из Шоушенка», вернее некоего Энди Дюфрейна и взяв начальные буквы, поменять местами так, чтобы новое имя начиналось с первой буквы старой фамилии, а новая фамилия с первой старого имени, получить Дюка Эндрюса. «Хм, а ведь этот фильм основан на романе Стивена Кинга. Я мог бы провернуть подобный трюк с Андре Линожем из «Бури столетия», чтобы появился Леон Андреас… Да, возможности безграничны!» Вторая проблема заключалась в деньгах. Удивительно, но если раньше сложность была в их отсутствии, то теперь всё усложняло их внезапное появление. «Да, звучит очень смешно!» Трудно было поверить, что это не вызовет вопросов у Вилл или мамы. Особенно могло быть опасным внимание мамы. «Если она узнает про деньги, то неизвестно, что подумает. Например, может заподозрить во мне наркодилера. Карманника. Или ещё что похуже. Нужно создать тайник и тратить маленькие суммы, тогда… Черт! Зачем вообще нужны деньги, если их нельзя тратить?» Нужно как-то легализовать их, предать законность их появлению. «Да, придется всё-таки найти работу. Забавно, обычно её ищут, ради получения денег, которых у тебя нет, а не чтобы тратить уже имеющиеся… Хм, нужно что-то, что не будет занимать много времени. Так, самая низкооплачиваемая работёнка на несколько часов в неделю… Великолепно! Мне только шестнадцать, а я уже планирую заняться полноценным отмыванием денег. Что когда я стану совершеннолетним? Трастовые фонды? Счета в офшорных зонах? Аферы на Уолл-стрит*?» Кейси грустно усмехнулся и откинул волосы со лба. «Папа, я понимаю зачем ты поступал так со мной! Быть может, я даже когда-нибудь прощу тебя. В конце концов, ты просто хотел меня подготовить. Нет, не думаю, что твои планы на меня, как на преемника, предполагали появление магических способностей, но ты стремился вырастить меня сильным и ловким, эрудированным и хитрым, выносливым и свирепым. То есть тем, кто способен справляться с любыми трудностями в этой жизни… Например, с четырьмя придурками, которые не умеют учиться на своих ошибках и решили взять реванш!» — Урия, Курт, Лаурент и Найджел, — поприветствовал Кейси всех четверых, выйдя на школьное крыльцо. Банда заметно оживилась, развеяв робкую надежду на случайность их встречи, — чему обязан вашим вниманием? Желаете ещё раз пережить унижение? — Веселишься, Вандом, — мерзко ухмыльнулся Урия. — Напрасно. Больше на твои уловки мы не попадемся. Обмануть нас, как ты сделал в прошлый раз… — В прошлый раз, — резко оборвал его Кейси, — я ограничился синяками, ссадинами и вашей уязвленной гордостью, но мог бы пойти дальше. Например, выбитые зубы, порванные щеки, оторванные уши и выдавленные глаза, а о таких банальных вещах, как сломанные кости и вывихнутые суставы, даже говорить не хочу, — «Да, моё renommee** было бы тем ещё». — В том, что всего этого я не сделал, виноват не недостаток способностей или жестокости, а отсутствие времени и желания. Теперь желание у меня появилось, — «А вот с временем хуже. Нужно как-то выкручиваться, избежав при этом неприятностей. А ведь уже собирается толпа. С минуты на минуту может появится Никеборкер или кто-то из учителей». — Но давайте остынем и поговорим спокойно, — Кейси внезапно пошел на попятную. — Идея! Может поиграем в салочки?***
— Жду не дождусь вечера. У нас с Кейси большие планы, — весело делилась с подругами Корнелия на пути к выходу из школы. Те отвечали ей угрюмым молчанием, утомленные её щебетанием. Конечно, по началу они расспрашивали, пытаясь выведать больше деталей, но постепенно их интерес угас, чего Корнелия, очевидно, не заметила. Или просто не желала замечать. Ирма не выдержала первой: — Хватит! Мы поняли, что у тебя сегодня свидание! — Ирма, — оскорблённо воскликнула Корнелия, — прости, но разве я виновата, что кроме долга Стражницы, у меня ещё есть личная жизнь. Кстати, и у тебя может появиться, если ты дашь Мартину шанс. Лэр хотела разразиться гневной тирадой, но Тарани поспешила упредить ссору: — Долг Стражниц… Думаете, мы правильно поступили, позволив Калебу вернуться на Меридиан? — А что нам оставалось делать? — пренебрежительно фыркнула Корнелия, недовольная попыткой подруги сменить тему. — Связать его? Если хочет рисковать своей жизнь, то это его дело. — Он — лидер восстания, — возразила Вилл. — Думаю, у него есть кое-какие обязанности. — Значит Калеб не будет скучать. Кстати, ты тоже могла бы ходить на свидания, если бы была не такой робкой с Мэттом. — У Корнелии в голове только мода и парни. Слушайте её и следуйте её советам, — ехидно усмехнулась Хай Лин, но в следующую секунду насторожилась. — Что это за шум? — Бьюсь об заклад, что к этому приложил руку мой братец, — бросила Вилл, спеша по коридору к парадному входу школы. Вернее к школьному двору, на котором происходило нечто интересное. Выскочив из дверей Корнелия и её подруги оказались в тени каменного навеса. Во дворе уже собралась небольшая толпа, которая проигнорировала их, сконцентрировав всё своё внимания на фасаде школы. Хейл хотела потребовать объяснений, когда откуда-то с крыши раздался голос Кейси: — Парни, я думал мы играем! Стражницы высыпали во двор, пытаясь хоть что-то понять. Корнелия проследив за взглядами других школьников, подняла голову и тут она увидели Кейси, небрежно опирающегося на барельеф башенных часов, расположенных на четвертом этаже. Картина была столь неправдоподобно-пугающей, что девушка на какое-то время застыла на месте, пытаясь поверить своим глазам. — Леди и джентльмены, позвольте представить неудержимого Кейси Вандома! — раздался над её ухом голос Вилл. — Смотрите внимательно — такое увидишь не каждый день. А зрелище действительно стоящее! — Ну, вы будите меня ловить или нет?! — тоном обиженного ребенка крикнул Кейси кому-то. Ответа не было. Картинно закатив глаза, он хотел добавить ещё что-то, но тут увидел Корнелию и внезапно прыгнул, чуть расставив руки. Свободное падение. Кувырок. И приземление точно на парапет каменного навеса над входом. Едва его ноги коснулись камня, Кейси сделал шаг и снова прыгнул, перекувыркнувшись в воздухе, ловко балансируя руками. Очутившись на земле, Вандом замер на несколько секунд, позволив Корнелии и прочим Стражницам протолкаться к месту его приземления. Кейси медленно выпрямился и откинул свей пятерней волосы со лба, поднял лицо и встретился взглядом с Урией, который, казалось, ждал его. В изумрудных глазах брата Вилл плясало пламя свирепого веселья, но уже в следующую секунду оно неуловимым образом исчезло. Точнее, скрылось где-то в зеленой глубине, как скрывается акула в морской пучине, выжидая момента для смертельной атаки. — Знаешь, что такое птерион? — Кейси медленно двинулся к Урии. Тот только растеряно покачал головой. — Точка на черепе человека. Точнее, их две, расположенных симметрично. Они очень уязвимы к ударам, что очень опасно для жизни. Ты можешь случайно, идти, споткнуться и… умереть. Жизнь такая хрупкая вещь. Её так легко потерять, правда? Кейси не стал дожидаться реакции хулигана, развернулся и направился к Стражницам. — Добрый день, — вежливым кивком он поприветствовал всех девушек, а потом обратился к Корнелии: — Надеюсь, моя игра в салочки с парнями не изменила наши планы? — Салочки? — ехидно осведомилась Вилл. — Да, четверо гоняются за одним. Было очень весело. Думаю, тебе стоит попробовать. — Да, всё в силе, — вмешалась в разговор Корнелия, схватив его за руку. — Прощайте. С легкой улыбкой она направилась под руку с Кейси на стоянку, наслаждаясь всеобщим вниманием, завистью и злостью. Когда они остались одни Корнелия решила, что укрощала своё любопытство достаточно долго. — Что это было? — Я просто хотел, чтобы он задумался и понял, что тратит свою жизнь в пустую. А Урия решил, что я ему угрожаю, — Кейси печально вздохнул. — Люди часто меня неправильно понимают. — Вообще-то я имела ввиду другое — твои прыжки с крыши. — Я же говорил, что люблю экстремальные виды спорта, — напомнил Кейси, пока они подходили к мотоциклу. Неожиданно он лукаво улыбнулся. — Кстати, куда мы едем? — Почему ты меня об этом спрашиваешь? — опешила Корнелия, принимая шлем. — Мы решили сделать вид, что это наше первое свидание, — пояснил Вандом, натягивая свой шлем. — Я притворюсь, что первый раз в городе, полностью положившись на свою искушенную новую знакомую. Корнелия пристально посмотрела на Кейси. Она не видела его лица, но была уверена, что под шлемом он улыбается.***
Солнце зашло, на Хитерфилд опустилась тьма, но множество огней города рассеивали черноту ночи. Корнелия наблюдала за этим сиянием с высоты птичьего полета. Квартира семьи Хейл находилась в элитном районе города, занимая весь последний этаж. Гарольд Хейл, почтенный глава семейства, заботился об уровне жизни своих близких. И имел для этого все возможности. Роскошная обстановка произвела впечатление на Кейси, когда она пригласила его на чашку кофе. Тогда это показалось ей прекрасной идеей. Прекрасным продолжением прекрасного свидания. Из школы Корнелия предложила отправиться на каток. Только попросила перед этим подвести её домой, чтобы она могла переодеться. «И снова ему пришлось скрываться. Странно, мне показалось, что для него это обычное дело». Корнелия любила катание на льду и получила множество наград на соревнованиях, поэтому сегодня она решила блеснуть перед своим парнем. Хотела доказать, что ей тоже есть, чем гордиться. Хотела, чтобы Кейси смотрел на неё с тем же восхищением и трепетом, каким она смотрела на него сегодня. «Я выбрала свой лучший наряд, но по пути он признался, что давно не катался, и попросил меня показать как». На катке было довольно пусто. Всего несколько посетителей, так что лёд был в её полном распоряжении. Корнелия легко скользнула в центр зала и начала двигаться, плавно наращивая скорость. Фигурное катание было её жизнью. Ей нравилось быть в центре внимания. Нравилось быть объектом зависти и восхищения. Но сегодня всё было иначе. Корнелия представляла, что есть только она и Кейси. Что никого, кроме них нет. Что он стоит и наблюдает за ней с легкой улыбкой на лице. Последнее, впрочем, было чистой правдой. И она знала это. Наверное, она еще никогда так не каталась. Ни на каких соревнованиях она не выкладывалась так, не отдавалась твоему хобби с такой чувственностью. Почему? Возможно, что все было в осознании того, что среди зрителей был тот, кого она хочет пленить, это оттачивало её артистичность и придавало необычайную грациозность движениям. «А потом на лёд вышел Кейси». Его стиль, несмотря на ловкость и скорость Вандома, был иным. Более резкий. Более грубый. Более рациональный. «Хотя чему тут удивляться, если на коньках катался только играя в хоккей? Но всё же он был великолепен!» Вдоволь навеселившись и изрядно проголодавшись, они зашли в ближайшее кафе, где пробыли целый час, поглощая свои заказы и обменивая разными историями. Когда они вышли на улицу, Хитерфилд уже погружался во тьму. Корнелия не хотела расставаться и пользуясь тем, что родителей и Лилиан не будет вечером дома, пригласила Кейси. Всё ничего, но только что позвонила Элизабет, «обрадовав» дочь известием о скором возвращении. Что-то пошло не так, планы изменились, и теперь Корнелии не нужно возиться у плиты, а достаточно немного подождать, чтобы получить ужин. Девушка старательно изобразила радость, возможно даже немного переиграв, хотя внутри у неё бурлила смесь из гнева на родителей, неловкости перед Кейси и страха, если они встретятся. Поэтому, она, улучив момент, выскользнула на открытую террасу, чтобы придумать выход из положения. Получалось скверно. Мама невзлюбила Кейси ещё с их первой встречи, поэтому Корнелия держала своё первое с ним свидание в секрете. Она соблюдала все, какие знала, правила конспирации и держала их связь в секрете до вчерашнего дня. Обозленная Лилиан не упустила случая насолить сестре и рассказала Элизабет о «поцелуе». Сперва миссис Хейл только улыбнулась, когда узнала о романе своей старшей дочери. Утоляя своё любопытство, она задала Лилиан несколько наводящих вопросов о парне Корнелии и довольно быстро поняла, о ком идет речь. Разговор между Корнелией и Элизабет с Гарольдом, которому миссис Хейл представила Кейси настоящим преступником, прошел не очень гладко. Девушка не отрицала сам факт общения, как могла, пытаясь убедить родителей, что Кейси не так плох, как может показаться на первый взгляд. В итоге каждый остался при своем мнении, миссис Хейл пообещала в ближайшее время вернуться к этой теме. «Нужно что-то придумать!» — Не боишься замерзнуть? — раздался над ухом голос Кейси. — Нет, — коротко ответила Корнелия, старательно пряча глаза. — Знаешь, мне часто говорят, что я лучший. Я возражаю. Прошу называть меня хорошим. В конце концов, лучший означает только то, что все остальные хуже, в то время как хороший есть истинное признание мастерства. Но сегодня на льду ты была поистине великолепна, — продолжал Кейси, облокотившись спиной на бетонный парапет. — Гармония тела и духа — как это много значит! Безумно было бы разлучить их и создать вульгарный реализм и пустой идеализм. — А в тебе живёт поэт. — Это цитата из «Портрета Дориана Грея» Оскара Уайльда. — Есть ли что-то в этом мире, что ты не знаешь? — кокетливо осведомилась девушка. — Конечно, — кивнул головой Кейси, — я не знаю, сколько времени осталось до возвращения твоих родителей. — Как ты узнал? — Корнелия настороженно уставилась на парня. — Подслушивал? — Слушал, а не подслушивал. Кто-то позвонил. Ты ушла в другую комнату, чтобы я не смог ничего узнать. Но у меня хороший слух. — Час. Или чуть больше, — нехотя призналась девушка. — Не хочешь чтобы они узнали обо мне? Понимаю. Хотя их неприязнь ко мне абсолютно не обоснована. — Неужели? А что на счет того случая, когда ты сделал порох и взорвал его в школе. — У Вильгельмины слишком длинный язык, — буркнул Кейси и повернувшись лицом к ночному городу, вновь облокотился на парапет, устремив взгляд на многочисленные огни. Когда он заговорил снова, в его голосе звучала грусть. — Видишь всех этих людей? Они просыпаются, идут на работу, а потом снова возвращаются домой. Изо дня в день. Из недели в неделю. Из месяца в месяц. Из года в год. Их сложно винить в том, что они стремятся к стабильности, пусть это и чревато погружением в рутину. Проблема только в том, что такая стабильность почти всегда приводит к застою. Три года назад мне пришло в голову попробовать воссоздать порох. Я просто был очарован тем, что простые элементы в соединении могут дать нечто столь же прекрасное, равно как и ужасающее. Но мне показалось неправильным то, что лишь я один прикоснулся к этой магии. Я захотел разделить это таинство с остальными, разбудить их… Факт, способ был выбран не самым удачным, но в свою защиту могу заметить, что мне было только тринадцать. Я был ещё наивен, судил всех людей по себе и считал, что каждый поймет меня. Не получилось. Похоже, что иногда людям мало указать Путь. Их ещё нужно подтолкнуть на него… Что поделать, меня часто неправильно понимают. Но я хотя бы попытался! — Ты произвел не самое лучшее впечатление на маму. Хватило только одной встречи с тобой. Бывает же так, что только встречаешь человека, а он тебе сразу чем-то не понравился. — Бывает, — согласился Кейси. — Бывает и гораздо хуже, так что мне ещё повезло. Бывает так, что судят и выносят приговор не за то, что ты возможно совершишь, а за то что возможно совершишь именно ты. Если я не слишком утомил тебя, могу рассказать одну историю. — Расскажи. Мне интересно. — Много веков назад один маг поведал некоему королю, что дитя, рожденное в первый день мая, погубит его и все его земли. Король отнесся серьезно к предупреждению, ведь он был его наставником с рождения, — Корнелия не смела сделать вдох, предчувствуя беду. Кейси грустно улыбнулся: — Король, сын Утера Пендрагона и леди Игрейн, повелел под страхом смерти прислать ему всех знатных отпрысков, которые появились на свет в уже известный тебе день. Тогда им исполнилось не больше четырех недель. Их всех сложили на корабль и пустили по морю, оставили на волю волн и ветра. Кстати, так получилось, что в числе детей оказался и незаконнорожденный сын, бастард, короля. Именно он был единственным, кто выжил в кораблекрушении и возращён родителям. Некие последовавшие за этим события привели к тому, что спустя много лет отец и сын сошлись в битве, где копье отца пронзило насмерть сына, а меч сына смертельно ранил отца. Но король не умер. Он погрузился в сон и был переправлен на остров Авалон***, где и продолжает спать, ожидая того часа, когда его королевство может будет нуждаться в нём… Кстати, я сказал, что короля звали Артуром, сына — Мордредом, а мага — Мерлином?**** Корнелия зябко поежилась. Рассказанное напугало её, но когда Кейси назвал имена… «И это воспетый легендами благородный король Артур? Символ благородства и рыцарства?» — Прости, я мастер портить романтическую обстановку, — Кейси оттолкнулся от парапета и обойдя Корнелию, обнял её, прижав к своей груди. — Наверное, всё ещё слишком близко к сердцу принимаю легенду, ведь мне тоже выпало счастье родиться первого мая. Так что, я вполне мог получить билет на тот корабль, — девушка довольно расслабилась, наслаждаясь его теплом. — Стоит ли жертвовать одним человеком, чтобы спасти многих? Да, но решение должен принимать тот, чьей жизнью нужно пожертвовать. А те дети… Чего стоит мир справедливости купленный такой ценой? Лицемерие и фальшь! Ладно, оставим это… — Верно, — слишком быстро согласилась Корнелия. — Первое мая? Значит твой знак зодиака — телец. — Только не говори, что веришь в астрологию. — Хай Лин попросила. Хочет узнать, насколько мы совместимы. Думаешь это полная чушь? — Ну, во-первых, звезды — последние у кого я буду спрашивать разрешения, с кем мне встречаться. Во-вторых, допустим на секунду, что они и правда кого-то мне предназначили. Что с того? Одних только судьбы и предназначения мало. Нужно кое-что ещё. — Да? — Корнелия развернулась в его объятиях, положив руку на его грудь. Под своей ладонью, сквозь тонкую тканью футболки она чувствовала мускулистую грудь, в глубине которой размеренно билось сердце. — И что же это? — Взаимная симпатия, для начала, — голубые глаза Корнелии встретились с зелеными глазами Кейси. Красивые и выразительные, они буквально зачаровали девушку. Это и стройное мускулистое тело Вандома, которое прижималось к ней, а также звёздное небо над их головами и само осознание факта того, что они остались наедине, пробуждали в ней нечто неизведанное. Оно пугало, но в то же время было столь манящим и желанным. — Или, что гораздо лучше, любовь. — Значит ты готов бросить вызов самой судьбе? — Корнелия сумела собрать остатки самообладания, не желая просто так сдаваться. — Да, готов, ведь, если трудности и преграды — это ветер, любовь — это огонь. Один и тот же порыв ветра может погасить пламя свечи, но костёр он лишь раздует сильнее. История Алькасина и Николетты, описанная в средневековой французской поэме, это доказывает. «Оказывается, ты способен не разрушать, но и создавать романтическую атмосферу!» Корнелия чуть приоткрыла рот, желая обнадежить парня, но тут Кейси перехватил инициативу. Неожиданно для неё он склонил голову и запечатал её губы поцелуем. Нежным, осторожным и очень искусным. Первым порывом девушки оттолкнуть его, но не от страха или отвращения, а из-за неизведанных ощущений, наполнивших её. Они были приятны и доставляли ей удовольствие, но девушке требовалось время, чтобы привыкнуть к ним. Именно поэтому, пока одна рука Корнелии продолжала упираться в грудь Кейси, другая изо всех сил прижимала его к ней. — Прости, — сказал он, когда прервав поцелуй, сумел немного отдышаться, — наверное я слишком сильно тороплю события. — Да, — Корнелия обняла его и притянув ближе, прошептала прямо в его губы: — как и я. Снова поцелуй. Но уже от неё. Другой. Не такой умелый. Более страстный. И теперь к её губам присоединились и руки, изучающее его тело, скользящие по его лицу и зарывающиеся в его платиновые волосы. Но Кейси не спешил, будучи более искушен в этом искусстве, действуя значительно более умело и лаская девушку одними кончиками пальцев, он на удивление легко разжигал в ней страсть. Однако, внезапно Вандом прервал поцелуй. — Лучший способ отделаться от искушения, если верить Оскару Уайльду, это поддаться ему. — Тебе помогло? — Нет, только разожгло желание ещё больше. А тебе? — Тоже нет. Неизвестно насколько далеко они бы зашли, пытаясь расправиться с искушением, которое ими овладело, если бы не женский голос, прозвучавший громом в ночной тишине: — Корнелия, милая, где ты? — Нет! — девушка вырвалась из объятий Кейси и сделала шаг на встречу голосу, — Мама… — Ты говорила у нас час! — Значит они вернулись раньше, — «Или мы слишком увлеклись!» В следующую секунду на пороге появилась Элизабет. Миссис Хейл поправила очки в тонкой оправе и поприветствовала дочь усталой улыбкой. — Вот ты где. Скоро будет ужин, так что тебе не придется возиться у плиты. — Да, мам, я как раз проголодалась, а это… Корнелия развернулась, чтобы представить Кейси, но он исчез, будто растаял в воздухе. — Что-то случилось? — насторожилась миссис Хейл. — Нет-нет, — Корнелия попыталась изобразить максимальное спокойствие, на которое была способна. — Становится холодно, — бросила напоследок Элизабет, — вернись внутрь. Оставшись одна, девушка выждала минуту и тихо позвала: — Кейси… — Она ушла? — раздался голос откуда-то из-за внешней стороны парапета, и уже в следующую секунду над ним показалась голова Кейси. Оказалось, что всё это время он провисел на кончиках пальцев, не желая попадаться на глаза родителям девушки. — Вечер становится всё интереснее. Забравшись на балкон, он задумчиво посмотрел вниз. — Не вздумай! — Корнелия сразу поняла, о чём задумался Вандом. — Я не позволю тебе прыгать! — Ну, это был один из вариантов… — Нет, это не выход, — возразила девушка. — Я что-нибудь придумаю и… — Корнелия, — мягко прервал её Кейси, — лучше веди себя, как обычно, а мой побег предоставь мне. У меня есть… опыт. Встретимся за дверью, скажем минут через десять.***
«Всякое действие неизбежно сталкивается с противодействием, — наставлял Учитель. — Так те, кому вы наносите удары будут защищаться, стремясь вам помешать. Будьте внимательны и уважайте своего противника. Следите за ним и спрашивайте себя, как бы вы поступили на его месте. Радуйтесь его успехам и изучайте их. Смиренно принимайте свои ошибки и изучайте их. Таким образом можно научиться многому. Таким образом, можно атакуя, научиться защищаться». Эта мудрость очень пригодилась Кейси, когда охотясь он выслеживал дичь и одновременно учился прятаться и заметать следы. «Да, так что два года назад, когда Капрал бросил мне нож и приказал убить его, это мне сильно пригодилось. Как пригодилось и сегодня, когда я незаметно проскользнул по квартире, чтобы так же незаметно выскользнуть за дверь». О применении магии из-за обилия потенциальных свидетелей не могло быть и речи, поэтому пришлось обходиться теми же навыками, которые сначала помогали ему в лесу, а потом избегать директора Мэддокса, когда он встречался с Эшли. Кейси поудобнее устроился на полу, прислонившись спиной к стене. Оговоренные десять минут почти истекли, и Корнелия должна была вот-вот появиться. Наверное, стоило просто уйти, но у него было одно не законченное дело. Дверь открылась без звука, и в возникшей щели появилось настороженное лицо Корнелии. Заметив парня, она сердито нахмурилась и выскользнула из квартиры, тихо прикрыв за собой дверь: — Что ты здесь делаешь. — Ну, я не мог уйти не попрощавшись. — Если мои родители увидят тебя, то… — То мы скажем им, что я пришёл, чтобы пригласить тебя на свидание, — прервал её Кейси. — Кстати, а это идея. Как думаешь, они отпустят тебя? Или испугаются за свою драгоценную старшую дочь? Неизвестно, что хотела ответить на это Корнелия, потому что в этом момент в их беседу вмешалась её мать, явившаяся на шум голосов. — Милая, я хотела узнать… — начала было она, но тут заметила Кейси. — Ты! — Я, — согласился Кейси. — Да, спасибо, но я знаю, что я, это я. А вы знаете, что вы, это вы? Мать Корнелии опешила от такого глупого вопроса и застыла со странным выражением на лице. Это выглядело столь нелепо, что Кейси едва сдерживал смех. С момента их последней встречи она не изменилась, но теперь у него была возможность лучше изучить её. Да, семейное сходство было невозможно не заметить. Черты лица, волосы и глаза — всё это Корнелия несомненно переняла у матери. — Что происходит? — раздался из квартиры незнакомый ему мужской голос, а следом в дверях показался и его хозяин. «Думаю, это мистер Гарольд Хейл, отец Корнелии и Лилиан Хейл, а также супруг Элизабет Хейл. Почти вся семья в сборе». Взгляд Кейси, казалось, небрежно скользнул по мужчине. Высокий и худощавый он обладал чеканным, чисто выбритым, если не считать ухоженных усов, лицом и роскошной шевелюрой золотых, более тусклых, чем у его супруги, волос. — Мама, папа, это Кейси Вандом, — начала было Корнелия. — Он… — Старший брат Вильгельмины, — закончила Элизабет и повернулась к мальчишке. — Зачем ты здесь? — Хотел пригласить вашу дочь на свидание, — с небрежной наглостью бросил он. — Вы же не будите против? Элизабет уже раскрыла рот, готовясь разразиться гневной тирадой, но тут Гарольд с силой сжал руку супруги, пресекая скандал. — К сожалению, сегодня мы не сможем отпустить её. Уже довольно поздно, к тому же мы собирались поужинать, — Гарольд приветливо улыбнулся. — Но ты, если хочешь, можешь к нам присоединиться. — С большим удовольствием, — улыбкой на улыбку ответил Кейси. «Мистер Хейл, вы совсем не умеете улыбаться. Ваша улыбка не касается ваших глаз. А это не правильно. Улыбка — это не просто кожа и мышцы под ней. Очень важен голос и выражение глаз. Особенно важны глаза. Если вы не способны на это, то внимательный собеседник легко раскусит фальшь. И тогда вы не сможете легко приблизиться для нанесения удара. Или сможете, но лишь за тем, чтобы попасться в ловушку, пребывающего в готовности, противника». Томас поведал эту простую, но очень эффективную уловку, когда наученный горьким опытом, решил вместо редких игр в бейсбол и неумелых попыток изобразить из себя примерного отца, более решительно обучать своего сына искусству переговоров и манипулирования людьми, стремясь вырастить достойного наследника. Кейси принял то, что теперь их отношения столь радикально изменились, на удивление легко. В конце концов, с раннего детства между ним и его сверстниками чувствовался некий непреодолимый барьер, поэтому он привык к одиночеству. У него не было друзей-ровесников, но всегда хватало друзей-наставников, павших жертвами его врожденной харизмы и необычайного обаяния. И было не важно, учился ли он фехтованию или охоте, драться или вести себя в обществе, интриговать или разбираться в растениях, стрельбе или анатомии, Кейси всегда был старательным учеником… «Много лет спустя я наткнулся на похожий прием в «Тридцать шесть стратагем*****». Не знаю, читал ли отец этот древний китайский трактат, прежде чем подбросить его мне, ведь, как сказал Учитель, истина везде одна». Кейси воспользовался соглашением и вернулся в квартиру семьи Хейл. Конечно, впереди его ждала какая-то ловушка, но зная о ней у него было гораздо меньше шансов в неё попасться. «И гораздо больше шансов обратить её себе на пользу!»***
Наверное, не следовало так радоваться неожиданному гостеприимству родителей, но Корнелия искренне надеялась на то, что чета Хейл просто решила лучше узнать парня своей дочери, а потому проигнорировала зародившееся чувство тревоги. И, как выяснилось, зря. Едва Кейси переступил порог, как Гарольд ловко и ненавязчиво увлёк его в свой кабинет. Корнелия не хотела оставлять его одного, но Элизабет отвлекла её просьбой помочь на кухне, убедила не вмешиваться в мужские разговоры. «Готова спорить, что именно об этом они шептались, когда пропустив нас внутрь, задержались на минуту у двери. Тогда я не обратила на это внимание, но теперь…» Когда миссис Хейл позвала всех к столу, на лице отца сияла довольная улыбка, которую он тщетно пытался спрятать в усах. Кейси, который появился следом, был сам не свой. Бледный, напуганный чем-то, он нервно поприветствовал всех, прежде чем сесть на отведённое ему место. Что могло так повлиять на него? «Должно быть, папа припугнул его показав оружие, которым украсил свой кабинет. Другого объяснения я не вижу». За ужином Вандом окончательно сник, явно чувствуя себя неуютно в практичной, но простоватой одежде, окружённый роскошью и великолепием. Кейси говорил мало, отвечал односложно, практически не поднимая глаз от тарелки. Однако, нужно было отдать должное его манерам. Они был безукоризненны. Это девушка не могла не оценить. Проглотив кусочек, Корнелия промокнула уголки рта салфеткой у послала ему сочувствующую улыбку. Кейси, будто почувствовал это, посмотрел ей в глаза и лукаво ухмыльнулся. В его глазах заплясали плутовские искорки, когда он выпрямив спину и расправив плечи, непринуждённо устроился на стуле, развеивая ауру страха и неуверенности, окружавшую его. Впрочем, это заметила только Корнелия и Лилиан, которая весь ужин злорадно улыбаясь, наблюдая за его унижением. Сделав глоток, Кейси небрежно бросил: — Корнелия, знаешь, коллекция оружия твоего отца впечатляет. В полном соответствии с буквой Второй поправки: «Поскольку хорошо организованное ополчение необходимо для безопасности свободного государства, право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться». Что же, — хмыкнул Кейси, — свержение деспотичного является правом и обязанностью народа. Это написано в Декларации независимости, и этой точки зрения придерживался маркиз де Ла Файет. А восстание всегда легче осуществить, имея огнестрельное оружие, — Гарольд встрепенулся и подозрительно уставится на гостя, — Но мне интересно, а умеете ли вы с ним обращаться, мистер Хейл? — Что-что? — Ну, согласитесь, что право собственности на что-то вовсе не предполагает умение пользоваться этим чем-то. В конце концов, быть владельцем авиакомпании, то есть опосредованно и самолёта, вовсе не означает уметь управлять самолётом. И наоборот — пилоту не нужно владеть самолетом, чтобы летать на нём. Итак, кто вы? Коллекционер, который выставил эти вещи в своём кабинете, чтобы они только собирали пыль? Или человек, который видит в них напоминания о неких событиях прошлого? Кто вы? Мистер Хейл, явно смутившийся не столько от всеобщего внимания, сколько от вопроса, замялся, пытаясь найти достойный ответ. «Ну и ну! Похоже всё только начинается!»***
Please allow me to introduce myself I’m a man of wealth and taste I’ve been around for a long, long year Stole many a man’s soul and faith And I was 'round when Jesus Christ Had his moment of doubt and pain Made damn sure that Pilate Washed his hands and sealed his fate — Чертова машина! — яростно выругался немолодой, но крепкий, как корень старого дуба мужчина, заглушив «Sympathy for the Devil» Rolling Stones и с отвращением бросив гаечный ключ, схватил тряпку и стал яростно оттирать машинное масло с рук. В принципе, у мистера Хантера О’Коннора были все причины для такого поведения. Машина, которую он пытался оживить, оставалась всё той же грудой железа в гараже. Целый месяц усилий ничего не дал, и теперь Хантер был готов рвать свои короткие тёмные с редкой сединой волосы от отчаяния и злости. Вдобавок, Кэролайн пришлось куда-то уйти, попутно, без лишней тактичности, сбросив на его плечи заботу о соседком сопляке. «Ну же, просто вспомни Элиота, — посоветовала она ему, уходя, — а можешь представить, что это один из наших внуков: Райан, Патрик или Келли». Впрочем, с пятилетним Кейси мистер О’Коннор справился по-своему — просто разобрал на его глазах один из своих пистолетов и предложил собрать его. Выпустив пар, Хантер зашагал по гаражу, пытаясь понять, где именно он мог ошибиться. «Неужели проблема в моторе? Тогда придется…» Кто-то робко дернул его за штанину, не позволив закончить вывод, сулящий крупные неприятности. Удивленно опустив голову, он увидел пару больших зелёных глаз. — Что тебе нужно? Вместо ответа Кейси просто поднял руки. На маленьких детских ладонях, испачканных оружейной смазкой, лежал полностью собранный пистолет. Брови сами поползли вверх, когда мистер О’Коннор взял оружие и придирчиво стал изучать его. «Неужели, этот сопляк справился?» Довольно хмыкнув, он обратился к Кейси с вопросом: — Знаешь, что это? — Пистолет, сэр, — с детской непосредственностью ответил мальчик. — Ответ столь же точный, сколь и неполный. Это кольт двойной орёл. Знаю, для тебя он тяжеловат, а для меня — в самый раз. Теперь немного конкретики. Запомни, это ствол. Рукоятка. Спусковой крючок. Это предохранитель. Он очень важен… Скажи, тебе нравится оружие? — «Идиотский вопрос! Какому нормальному мальчишке может не нравится оружие?» — Да? Хорошо, я кое-что расскажу тебе о нём. Каждое оружие, как и каждая женщина, уникально. В этой жизни судьба сведет тебя со многими из них, поэтому ты должен научиться уважать их. Ухаживай за ними, не обделяй вниманием. Это ни в коем случае не должно становиться рутиной, которую выполняют машинально. Я неспроста сравнил женщин и оружие, потому что и у тех и у других есть чувства, то есть при плохом обращении они могут подвести тебя и даже убить. Особенно это касается женщин. Ты должен быть честным с ними и ни в коем случае не лгать, хотя, возможно, тебе будет казаться, что ты просто пытаешься произвести на них впечатление, но сам факт лжи это не изменит. — Черта с два он хоть что-то понимает, но сперва пусть просто запомнит, а понять сможет потом. «Жуйте и глотайте. Жуйте и глотайте, — твердил ему и остальным рекрутам много лет назад комендор-сержант Крамер в лагере подготовки морской пехоты. — Смаковать вкус и получать удовольствие будете потом!» — Ты должен быть внимательным, не воспринимая их как нечто само собой разумеющееся, следи и запомни на всю жизнь, что мелочей, когда речь заходит о них, не бывает. Уважай, но не позволяй себе становиться зависимым от них, помни, что вы равны. Это применимо, как к женщинам, так и к оружию. Но существуют и расхождения. Например, главное отличие между ними заключается в том, что к любому оружию можно привыкнуть, найти подход, чтобы вы оба дополняли друг друга, как половинки одного целого. С женщинами это, поверь мне, невозможно, а потому не воспринимай каждую, как «свою вторую половинку». Просто будь собой и найди девочку, которая принимает тебя таким, какой ты есть. Помни, что ты сам хозяин своего счастья, а потому не перекладывай ни на кого ответственность за него, и не позволяй никому перекладывать ответственность за его счастье на тебя. — «Что-то я немного увлекся». — Тогда ты сможешь сохранить независимость и прервать отношения, если они зайдут в тупик и станут тяготить тебя. Заполнил? Хорошо. Знаю, ты многое не понял, но до этого, как и до права покупки оружия, тебе нужно дорасти. Кстати, а ты помнишь, как я разбирал его? — неожиданно спросил Хантер, крутя пистолетом род носом у Кейси. — Если сможешь разобрать и собрать его пять раз подряд, то я научу тебя ухаживать за ним. — А вы отдадите мне его? — нагло поинтересовался Вандом. «Смелый сопляк. Мне это нравится…» — Нет, но если немного подрастёшь, то сам сможешь купить себе такой. Кейси на минуту задумался. Мистер О’Коннор заинтересованно следил за ним, не торопя с ответом. — Сэр, папа говорил, что вы были солдатом, а значит умеете драться. Это так? — Да, я был солдатом. Да, я умею драться. И в Йеле я был чемпионом по боксу. А почему ты спрашиваешь? — Тогда можно вместо ухаживанием за оружием, вы научите меня драться? Да, это точно сын Томаса. Ведёт переговоры и изучает варианты, чтобы получить большую выгоду. «Очень разумная просьба, ведь то, чему научили невозможно отнять назад». — Давай, ты сделаешь то, что я сказал, а награду мы обсудим позже. Согласен? Хорошо… Нет, — остановил он мальчишку, когда он уже хотел вернуться в гостиную, — можешь остаться здесь. Сопя от усердия, Кейси устроился прямо на грязном полу гаража и принялся разбирать пистолет. Мистер О’Коннор внимательно следил за ним, внезапно поймав себя на мысли, что ему начал нравится этот мальчишка. «Ладно, меня ждет мой Ford Mustang 1967 года».***
— К какому типу отношусь я? — переспросил Кейси. — Ну, если вы отнесли себя к коллекционерам, то я простой… пользователь. Факт, я умею обращаться с оружием, но в силу своего возраста не могу им владеть. — Откуда же такой опыт? — насторожилась Элизабет. — Нашим соседом в Фадден Хиллз был один ветеран войны. Медаль за Вьетнам, Бронзовая Звезда и Пурпурное Сердце. Он начал моё обучение в пять лет. В семь, когда я, наверное, сотню раз разобрал и собрал, почистил и смазал каждый пистолет и винтовку в его доме, мистер О’Коннор стал учить меня стрелять, чтобы в десять взять меня на охоту. Вообще, у винтовки, как и у пистолета, есть одно отличное свойство: чтобы из них выстрелить нужно только нажать на курок, а вот с луком всё гораздо сложнее — очень много мелочей. Но с другой стороны второй раз использовать стрелу гораздо легче, чем пулю: не нужно переплавлять её, а также заменять капсюль в гильзе и заново наполнять её порохом. Кстати, мистер О’Коннор учился юриспруденции в Йеле и потратил много времени передавая свои знания и практический опыт мне долгими вечерами в лесной хижине, так что в законах и правах я разбираюсь не хуже многих юристов. — Неужели твои родители допускали всё это? — Гарольд не мог поверить в то, что слышал. Корнелия, между тем, не без удовольствия наблюдала за этой сценой. Она наконец поняла, что только произошло. «Он притворялся. Всё это время он притворялся. Кейси изобразил страх, позволив папе считать, что его замысел удался и теперь он будет держаться от меня подальше. А потом, позволив сполна насладиться вкусом триумфа, одним точным ударом разрушил всё. Да, папа, Кейси и для меня загадка, но, благодаря вам с мамой, я смогу лучше узнать его». Корнелия была шокирована не меньше родителей, однако справлялась гораздо лучше. Она была знакома с Вандомом не первый день и понимала, что Кейси очень необычный парень, а потому была готова к сюрпризам. Правда, не таким, но… И тут внезапно её настигло озарение. Почему она не увидела этого раньше? Почему ей показалось, что Калеб и Кейси могут поладить? Ответ был очевиден — они были похожи, они оба были воинами. Но если Калеб прост и прямолинеен, а порой и просто грубоват, то Кейси был иным. Вандом был скорее рыцарем. Небрежно-элегантный внешний вид, утончённые манеры, эрудированность, острый ум и необычайное коварство легко уживались с необычайной свирепостью и силой, о которой она была наслышана, и отчаянной храбростью и ловкостью, свидетельницей которой она стала сегодня. «А может он скорее кондотьер, чем рыцарь?» Эпоха ренессанса была поистине необычайным временем. Тогда уже существовали Англия и Франция, воюющие друг другом, Германия, правда называющаяся Священной Римской Империей, но не Италии. Существовали Милан, Венеция, Флоренция и Неаполь — города-государства, погрязшие в войнах и раздорах. Их армии возглавляли наемные полководцы, которые и назывались «кондотьерами». Джон Хоквуд, Бартоломео д’Альвиано, Джованни де Медичи, — вспомнила Корнелия имена, что встречались ей в книгах по истории. — думаю, в том мире интриг и заговоров Кейси легко бы добился успеха!» — Моя мама ничего не знала, а папа… — продолжал, между тем, Кейси. — Думаю, Корнелия уже сообщила вам, что он бизнесмен? Я так и думал… Скажем так, мой отец, Томас Вандом, воспринимает ведение бизнеса, как видение войны, а сам мир бизнеса — как мир суровой и беспощадной дикой природы. — А ты согласен с ним? — Корнелия чуть подалась вперёд. — Ну, пока всё, что я почерпнул из книг, или узнал на, пока что только, чужом опыте соответствует, или хотя бы не противоречит, этому восприятию. В конце концов, мой отец знает свою работу гораздо лучше меня, к тому же он довольно успешен. А это говорит о многом. — Да, Корнелия говорила, что ты умён, — в голосе Элизабет Хейл промелькнули нотки интереса, — но только сейчас я поняла насколько. Она упоминала, что твои оценки безупречны. — Я просто делаю то, что нужно, стараясь стать чуточку лучше сегодня, чем был вчера. Это требует усилий и упорства. — А ещё он знает много страшных стихов, которыми напугал нас, — встряла в разговор Лилиан, молчавшая до этого весь ужин. — Знакомство с Аланом По было результатом вашего, а также непосредственно твоего, плохого поведения, — парировал Кейси и улыбнулся Корнелии. — Кстати, это была ещё и сатисфакция за оскорбление прекрасной девушки. — Я же говорила, что он не только умен, но эрудирован, — обратилась девушка к родителям, — правда не любит говорить об этом. — Что есть то есть, — ответил Кейси, проглотив последний кусочек. — Итак, спасибо за ужин, было очень вкусно. Пожалуй, мне пора. — Я покажу ему, где дверь, — Корнелия поднялась из-за стола и жестом велела следовать за ней. Оставшись наедине парочка едва не рассмеялась. Корнелия была в восторге от вечера, прекрасно осознавая то, что в этом немалая заслуга Кейси. То, что замыслил её отец, как сцену позора и унижения, Вандом сумел обратить в их триумф. — Что скажешь? — спросил Кейси, натягивая свою куртку. — Папа в смятении и унижен, а мама — напугана и очарована тобой, — Кейси обнял девушку, притянув к себе. Корнелия обняла его и после короткого поцелуя спросила: — Скажи, а это правда? Ну, всё рассказанное тобой про Фадден Хиллз и прочее. — Корнелия, — Кейси улыбнулся, продолжая держать Корнелию в объятьях, — поверь, я не из тех, кто лжет, чтобы произвести впечатление на девушку.