~o~
Следующим вечером Джим приветствует Спока в своей каюте широкой улыбкой. Этой ночью он спал без кошмаров впервые за месяцы – спасибо вулканцу. - Сегодня я для тебя как следует постарался! – объявляет он, раскинутыми в стороны руками указывая на дополнение к своим апартаментам. Коим является уютный и выглядящий довольно теплым мат для медитации с двумя большими подушками, вид у которых весьма удобный. – Мы, конечно, можем устроиться и на кровати как вчера, если тебе так удобнее, но это ж классика, правда? И я обещаю, что твоя задница придет от них в полный восторг, – его энтузиазм ободряет Спока; очевидно, что предыдущая сессия действительно принесла капитану пользу. - Даже игнорируя тот факт, что ягодицы не имеют собственного сознания и не думают отдельно от туловища, частью которого являются, в моем случае данная часть моей анатомии имеет столь же вулканское происхождение, что и я, и, следовательно, не подвержена эмоциям, – с каменным лицом отвечает Спок. Джим хохочет, а, отсмеявшись, возражает: - Я уже видел разумы двух версий тебя, и ты все еще упорствуешь? – он качает головой. – Вы меня не обманете, мистер! Уголок губ Спока дергается вверх почти незаметно, и он решает перевести разговор на более безопасную тему. - Много ли дискомфорта вы испытали сегодня? – спрашивает он, приближаясь к мату и садясь на одну из подушек. Джим улыбается и присоединяется к нему. - Ну, все, конечно, было не идеально, но не так плохо как раньше, это точно. Хотя мне все равно пришлось прибегать к концентрации на тебе, – он виновато поводит плечами. – Прости. - Не извиняйтесь, это совершенно нетрудно понять. - Это, кстати, тоже было делать проще. Я как бы мог сосредоточиться на твоем присутствии и найти его быстрее и легче, по крайней мере, когда мы были в одном помещении. Я заметил это на мостике. Как по-твоему, это из-за вчерашнего? Или я себя просто обманывал? - Я считаю, что ваш вывод верен. Наши разумы теперь более знакомы друг с другом, поскольку они дважды соединялись на глубоком уровне. Я не думал об этом довольно долгое время, но когда я жил на Вулкане, то находил гармонию в присутствии сознаний моих родителей. - Ты с ними объединялся? – осторожно интересуется Джим, не будучи уверенным в том, можно ли ему задавать подобный вопрос. - Иногда да. Я так же медитировал с моим отцом, когда выдавался такой шанс, – что происходило нечасто, но ему сильно не хватало этого после того, как его отец отстранился от него, когда он отказался от предложения поступить в Вулканскую Академию Наук. Джим кивает. - А я вроде как забыл, каково это; ну, понимаешь, привык к тому, что приходилось делать это в одиночку. Мамы рядом не было, а брат - на другой планете… – он хмыкает. – Знаешь, я до сих пор даже не замечал, насколько скучал по тому, чтобы действительно разделить это с кем-то. - Должен признать, в этом наши мнения совпадают. Они смотрят друг на друга пару секунд, и Джим чувствует себя немного неловко. Он считает Спока своим другом, но он не привык настолько открываться кому-то, особенно когда дело касалось этой конкретной части его жизни. Однако ему это кажется правильным, и если кто-то и может понять, каково ему, то это Спок. Так что он набирает побольше воздуха в грудь, напоминая себе, что уже готов доверить Споку все что угодно, и происходящее сейчас – просто еще один пункт в этом длинном списке. - Ладно, так каков первый шаг? - Полагаю, следует начать с медитации. Я не буду слишком сильно погружаться, чтобы иметь возможность наблюдать за вами на тот случай, если вам потребуется помощь. Джим кивает еще раз и устраивается поудобнее, его глаза закрываются. Он концентрируется на том, чтобы замедлить дыхание и очистить разум от всего; это сложно, потому что он чувствует вес эмоций, давящих на его ненадежные щиты. Он пытается проникнуть глубже в свое сознание, найти тот источник, колыбель, спокойное и красивое место, где он сумеет привести в порядок мысли и чувства, но что-то трещит и ломается, и он резко открывает глаза. Спок немедленно встречается с ним взглядом. - Семь целых две десятых минуты, – сообщает он. Джим стонет и сильно горбится, низко опуская голову. - Черт, все еще хуже, чем обычно. - Что явилось помехой? - Я не уверен. Я не смог полностью блокировать все, но не думаю, что дело было в этом. Такое ощущение, будто я застрял и не мог сдвинуться дальше. Так было с самого Вулкана каждый раз, когда я пытался медитировать. После этого Спок просит разрешение объединить их разумы и вскоре обнаруживает, что Джим, сам того не понимая, создал барьер, чтобы защитить себя от эмпатических воспоминаний о разрушении Вулкана. К сожалению, это также значит, что Джим не может справиться с этими эмоциями; преграда находится там, потому что он уже едва не погиб и, вероятно, не переживет второго раза, но если они не разберутся с тем, что лежит за этой стеной, исцелиться Джим тоже не сможет. Это ясно им обоим, и через слияние Спок слишком отчетливо чувствует нежелание Джима. Образы в его разуме выплывают на поверхность, это эхо, пыль которого показывает его ребенком, сидящим на подушке перед светловолосой женщиной; он хватается за ее запястье, видимо, сосредотачиваясь на ее пульсе, чтобы достичь необходимого уровня медитации. Воспоминание угасает, и слышится мягкая музыка, легкая и умиротворяющая. Спок различает некоторые из земных инструментов: флейту, скрипку, пианино, возможно, колокольчики. Он заворожен гармонией, которую они создают. Я слушал это в Академии, чтобы отвлечься от окружающего шума, объясняет Джим. Когда они разделяются, Спок предлагает им предпринять еще одну попытку медитации и протягивает Джиму руку. Тот медлит, считая, что это отвлечет Спока из-за его контактной телепатии, но Спок оспаривает это заявление о том, что он уже использовал свои способности, чтобы быть в курсе его состояния, так что это будет менее обременительным для него. Тогда Джим соглашается. Поначалу это, кажется, не работает. Сердце Спока бьется быстрее, чем у человека, что немного выбивает Джима из колеи. Но когда это отличие перестает обращать на себя его внимание, ему действительно удается сосредоточиться на нем настолько хорошо, что у него создается впечатление, что кровь размеренно бьется прямо в его сознании, и это невероятно успокаивает. Продолжая держаться за это чувство, он начинает укреплять свои щиты и не испытывает никаких трудностей. Проходит сорок три минуты, прежде чем вызов с мостика пересылают на его терминал, который издает резкий пикающий звук, нарушающий тишину и их медитацию. Джим ругается себе под нос и поднимается, чтобы ответить. В сообщении нет ничего такого, что не могло подождать, и он мысленно дает себе подзатыльник за то, что не настроил фильтр компьютера на прием только экстренных уведомлений. И все же они уже добились прогресса, и Спок говорит, что они повторят это утром перед их сменой, поскольку им, похоже, удалось найти способ оптимального взаимодействия, и это немного воодушевляет Джима. Когда Спок покидает его каюту, Джим внезапно понимает, что ему недоставало не только его физического присутствия, но и ментального. Это ощущение ослабело, когда Спок находился рядом, но теперь оно стало более отчетливым.~o~
- Ты забыл упомянуть, что это Спок вытащил меня из комы, – без лишних предисловий заявляет Джим, плюхаясь на стул перед МакКоем в его кабинете. - О, ну прости, я был немного занят: убеждался в том, что ты опять в нее не хлопнешься, – саркастично фыркает доктор. Джим поднимает руки в притворной капитуляции. - Ладно, ладно, огрызаться необязательно, – он усмехается при виде нахмурившегося МакКоя. – Я просто удивлен, вот и все. - Он сказал, что поговорит с тобой, так что я предоставил это ему, – Джим кивает, подтверждая это, и доктор продолжает: – Ну, так и как проходит твоя терапия с этим эльфом? Помогает вообще? - Помогает. Это непросто, но я понемногу возвращаю себе свой контроль, – он замолкает, а потом прибавляет: – На самом деле он просто потрясающий. Никогда прежде такого не испытывал. Брови МакКоя стремительно взлетают к его челке. - А мы все еще о терапии говорим? Джим усмехается. - Боунс, ты что, ревнуешь? Тоже хочешь в мои мозговые штаны забраться? - Никогда и ни за что, даже если ты меня на коленях умолять будешь.~o~
Когда Спок заходит в каюту капитана, он сразу же замечает, что температура в помещении на несколько градусов больше, чем обычно. Она не такая, как та, которую Спок обычно устанавливает у себя, но значительно выше, чем на остальном корабле. Джиму, кажется, эта перемена неудобств не приносит, и Спок не указывает на это, безмолвно ценя этот поступок. - Что это у тебя? - Ароматическая свеча, капитан, – он поднимает ее так, чтобы Джим мог рассмотреть ее получше. – Она должна успокоить сердцебиение и облегчить медитацию. Я сверился с доктором МакКоем, у вас не должно быть никаких негативных реакций на ее компоненты. Джим выглядит развеселенным. - Да разве может быть аллергия на свечку? - Полагаю, вы способны на многие необычные подвиги. - Я приму это за комплимент, – усмехается Джим. Спок не отвечает, вместо этого шагая к их привычному мату, и Джим тут же следует за ним. Они усаживаются поудобнее; Спок зажигает свечу, ставит ее на пол рядом с ними, протягивает капитану запястье, и они молча погружаются в медитацию. Сегодня Спок планирует лицом к лицу столкнуться с эмпатическими воспоминаниями, которые так долго сжигали Джима изнутри, но он решает не говорить ему об этом до слияния разумов, не желая причинять Джиму беспокойство. Но когда их сознания объединяются, он больше не может скрывать своих намерений. - Не сопротивляйся, Джим. - Не могу. Я не хочу, чтобы все это вывалилось на тебя. Только не снова. - Я здесь, чтобы помочь. - Это несправедливо. Ты не должен испытывать этого. - Я буду не один в этот раз, как и ты. Мы справимся с этим вместе. Джим молчит, все его силы направлены на то, чтобы не пустить Спока дальше, остановить его. Это заставляет напряжение в его теле и мыслях вспыхивать красными огнями, и они оба знают, что долго ему не протянуть, он слишком слаб. - Джим, оставь попытки бороться. Это увеличит твою боль и в конце концов уничтожит тебя. Я не допущу этого. - Ишь ты, раскомандовался, – при этой мысли раздается смех, и Спок чувствует, как Джим начинает отступать, медленно позволяя Споку опуститься глубже в его разум. Это нелегко. Вообще-то помимо личного опыта, который имелся у них обоих, переживание последних секунд вулканцев – самая тяжелая вещь, которую они когда-либо делали. Но Спок был прав: вместе они сильнее, и даже если сперва кажется, что их затопит сокрушительный страх, разом охвативший столь многие katras в те мгновения, им все же удается оградиться и просеять воспоминания не сплошным ревущим потоком, а так, как удобно им самим. В один парализующий миг Споку кажется, что он ощущает отдаленный отголосок разума своей матери, и это почти сшибает их обоих своим давлением. Джим все же умудряется отделить это чувство и оградить от него Спока, который возвращает себе свой контроль. Это нелогично, говорит он Джиму, его мать не была телепатом, и в этих воспоминаниях не может быть ее следов. И все еще его сознание болезненно дрожит там, где когда-то существовала родительская связь с ней. Джим не напоминает Споку, что его воспоминания тоже эмпатические, а значит, эхо Аманды в его разуме есть, он просто не сумел обнаружить его раньше. Теперь, когда он знает, он держится за него и будет оберегать и лелеять его для Спока. Однажды, обещает он себе, он расскажет Споку, что вместе со страхом она испытывала счастье, потому что увидела сына в последний раз, и ее любовь будет гореть в душе Джима, пока Спок не будет готов почувствовать ее снова.~o~
Той ночью Джим просыпается со слезами, бегущими по его лицу. Обжигающая боль, которая словно разрывает его голову изнутри, наверное, накапливалась там некоторое время, и он едва успевает открыть глаза и застонать, прежде чем на него накатывает тошнота. Он с трудом выбирается из постели, почти теряя равновесие, и бежит в ванную, падая на колени перед унитазом. Ему удается добраться туда как раз вовремя, но между спазмами, выворачивающими его наизнанку, и мигренью, взрывающейся в его черепе, он понимает, что вот-вот потеряет сознание. Все вокруг расплывается, черные точки пляшут перед глазами, и он в панике думает: «Только не снова». Когда его желудок перестает выталкивать остатки позднего ужина и желчь, он медленно сползает на кафельный пол, пытаясь побороть обморок ровными вздохами. Последнее, что он помнит, это судорожную мысль «Спок!», а потом на него обрушивается темнота.~o~
Спок просыпается будто от толчка, уверенный, что он слышал, как капитан звал его по имени. Разумеется, быстрый взгляд, обежавший его комнату, подтверждает то, что он уже знает: Джима здесь нет. Это оставляет лишь вероятность телепатического общения, которое причиняет Споку еще большую тревогу. Он не колеблется, покидая свою каюту, и быстро добирается до каюты Джима, которая соседствует с его собственной, не задумываясь, вводя приоритетный код. Это самый логичный ход действий, и если он ошибся, то принесет свои извинения за вторжение. В помещении, куда он заходит, темно и тихо. Спок замедляет шаг и дает команду компьютеру установить свет на пятнадцать процентов – достаточно, чтобы видеть, но не слишком, чтобы побеспокоить капитана, если тот спит. Кровать пуста, и Джима нигде нет, так что Спок заглядывает в ванную и обнаруживает его лежащим без сознания на полу. От этого зрелища по позвоночнику прокатывается холод, но это его не останавливает; он опускается на колени рядом с Джимом и быстро проверяет, что тот действительно просто в обмороке, а не погрузился снова в кому. С облегчением убедившись в первом, Спок находит полотенце и, намочив его холодной водой, прикладывает ко лбу Джима, который начинает медленно шевелиться. - Джим? Тот кривится, мигрень возвращается вместе с тем, как он приходит в себя. - Спок? – хрипит он, его горло как наждачная бумага после приступа рвоты. – Что ты тут делаешь? - Ты позвал меня. - Что? – он морщится, стонет сквозь сжатые зубы, крепко жмурясь в приглушенном освещении. - Тебе больно, я свяжусь с доктором МакКоем. Джим резко выбрасывает в сторону руку, хватая Спока за локоть. - Нет, не буди его. У меня есть то, что мне нужно от мигрени, – он кивает в сторону шкафчика. – Я просто не успел достать. Спок открывает дверцу и натыкается на маленькую аптечку с различными гипошприцами внутри, быстро выяснив, что большая часть из них – против аллергий. - Синий, – говорит с пола Джим, а потом прибавляет: – Не волнуйся, Боунс их все одобрил. Спок в этом не сомневается и вкалывает Джиму указанный гипо. Он осторожно помогает капитану подняться, несмотря на протесты Джима о том, что он мог бы и на кафеле полежать, и ведет обратно к кровати, а сам опускается на край. Проходит пара минут, прежде чем Джим отнимает ладонь от лица – лекарство наконец начинает действовать. - А как именно я тебя позвал? – растерянно спрашивает он, его глаза мутные и расфокусированные. - Телепатически, капитан. Джим стонет, раздосадованный потерей контроля. - Прости, что разбудил. - Для извинений нет причин. Ты испытал проблемы из-за слияния? - Не знаю… Думаю, мы прошлым вечером разворошили осиное гнездо, и это вот последствия. Спок изгибает бровь. - Мы не делали ничего подобного, и на корабле не присутствуют особи данного вида насекомых. - Не буквально, это просто такое выражение, – со слабой улыбкой произносит Джим. – Это значит, что мы решили выкинуть что-то с чем-то, чем управлять не можем, а теперь нам приходится страдать от последствий. - Понимаю, – он делает паузу. – Мне следовало убедиться, что твой отдых не будет нарушен. Я могу сделать это сейчас, если ты пожелаешь. Джим выпускает вздох и кивает. - Спасибо, Спок.~o~
Они играют в шахматы в каюте Джима после долгого скучного дня, проведенного за наблюдениями проплывавших мимо звезд, пока «Энтерпрайз» летела к Ксиппин III, куда они сопровождали делегацию дипломатов. - У меня есть вопрос, – говорит Джим, передвинув своего слона, – но тебе он не понравится. Спок не поднимает взгляда от доски, намереваясь изучить потенциальные ходы капитана. - Как вы пришли к подобному заключению? - Потому что это личный вопрос. Вот тогда Спок смотрит на него, одаривая Джима самым своим зрелищным и скептическим поднятием брови. Джим закатывает глаза. - Да-да, я в курсе, что мы копались в мозгах друг друга, и нет ничего более личного, чем это, но это не значит, что понятие о тайнах полетело в мусорку. Спок кивает и снова переводит свое внимание на шахматы. - Я согласен. Каков твой вопрос? - Ухуру не раздражает то, что ты так много времени проводишь со мной? Просто я чувствую себя так, будто монополизирую все твое свободное время, – он замолкает на секунду, когда Спок перемещает своего коня, а потом продолжает: – Ты ведь знаешь, что я теперь могу справиться сам. - Лейтенант Ухура выразила удивление касательно нашей развивающейся дружбы, – начинает Спок, и Джим усмехается, наполовину позабавленный комментарием Ухуры, а наполовину довольный подразумеваемым признанием, – но помимо этого еще и удовольствие. Она убеждена, что это будет полезным как для нас обоих, так и для всего корабля. Мне также известно, что вы не испытываете необходимости в моем постоянном присутствии, но я нахожу наше общение приятным. Это приемлемо? – он снова не отрывается от доски, спрашивая это, но в линиях его тела появляется сильное напряжение, которого раньше не было. - Конечно! – в голосе Джима слышится улыбка, и этого достаточно, чтобы Спок расслабился. – Мне весело, я просто не хочу злоупотреблять. И все же, может, тебе стоит проводить немного времени и со своей девушкой? Джим концентрируется на проверке позиции каждой фигурки, его стратегия, кажется, работает, и он сумел на секунду спровоцировать Спока на оборонительный ход, но ему следует быть поосторожнее. - Мы с лейтенантом Ухурой больше не вовлечены в романтические отношения. К пенькам лесным концентрацию. - Что? Как давно? - С тех пор, как я решил присоединиться к новой вулканской колонии. Джим комично хмурится. - Но ты ж потом вернулся! - Это так, но у меня были также и иные причины. Мы сошлись во мнении, что дружба подойдет нам больше. У меня были также и иные причины. Звучит так, будто одной ее было недостаточно, чтобы заставить его не уходить. Да, ну, Кирк таким тоже довольствоваться не стал бы. Он кивает, никак не комментируя эти слова, и передвигает ферзя. - Спок? - Да, капитан? - Шах и мат.