Проклятый дар

«Хорошо, что в этот раз я ни к чему не прикована», – подумала Рей, ощупывая капсулу, в которой лежала, или, точнее, плавала в паре десятков сантиметров над полом. На ногах и одной руке у неё всё ещё была неуклюжая броня штурмовика, из-за чего в капсуле ей было даже ещё более тесно. В плече и спине ещё жила тупая боль, но едва ощутимая — блёклый отсвет того ада, что она пережила ранее. Вообще, чувствовала она себя на удивление хорошо для человека, который, судя по всему, едва не умер… Сколько, кстати, времени прошло? Сколько она пролежала в этой чудодейственной жидкости, которая, кажется, называлась бактой? (на Джакку ходили легенды о какой-то живой воде, способной залечить любые ранения — похоже, это она и была…) Рей перевела взгляд на лицо кузена, смешно расплющившееся о поверхность капсулы. Кажется, он спал. В любом случае, его плечи ритмично поднимались и опускались. Улыбка уже сошла с губ, и теперь он хмурился во сне. Рей ощутила неловкость: пусть их разделял слой стекла и бакты, но всё равно кузен был слишком близко. Непривычно близко. Рей даже казалось, что она ощущает прикосновение его руки, тем более что сейчас она не была скрыта за чёрной кожей перчатки. Большая и бледная, с тонкими длинными пальцами и старым ожогом на ладони, она лежала надо лбом Рей, словно Рен, забыв про существование прозрачного купола, хотел погладить её по голове. Наверное, дело было опять в Силе: Рей не надо было даже сосредоточиться, чтобы ощутить ауру кузена. Если раньше он казался ей сгустком злого и жгучего жара, как полуденное солнце Джакку, то сейчас от него словно исходило тепло, как от крыши её остывающего АТ-АТ ближе к полуночи. А уж насколько всё это становилось неловким, если вспомнить, что она сделала во сне! Была, конечно, надежда, что Рен, которого она поцеловала, был просто порождением её разума, а вовсе не настоящим Кайло Реном, проникшим в её сон… Но маленькая. Рен уже один раз залезал в её голову, точнее, пытался; почему бы ему не попробовать ещё раз? Другое дело, что в этот раз он, похоже, пытался ей помочь… Третье дело, что это проникновение в голову было из числа тёмных, ситховских техник; как их можно было использовать для помощи кому-то другому? Или она, Рей, чего-то не знала о тёмной стороне — а может быть, о самом Кайло Рене? Вдруг он владеет техниками не только ситхов, но и джедаев? От размышлений её отвлёк знакомый писк. Похоже, устройство маски, закрывавшей её лицо, позволяло слышать звуки снаружи, хоть и слегка приглушённые. – ВВ? – Рей повернула голову, и расплылась в улыбке, увидев сквозь стекло знакомый силуэт дроида. – ВВ! Что ты здесь делаешь?! – она надеялась, что в маске есть какое-нибудь переговорное устройство, и ВВ сможет услышать её. Дроид услышал, и в ответ разразился серией торопливых попискиваний, из которого следовало, что Рей была в беде, и он хотел ей помочь, но По оставил его, и он боялся, что По тоже попадёт в беду, но потом появился старик в хламиде, Люк Скайуокер, и ВВ ему всё рассказал, и старик позволил ему отправиться вместе с ним, и он последовал за Рей, потому что не хотел оставлять её наедине со страшным человеком… А ресницы «страшного человека», видимо, разбуженного писком дроида, между тем дрогнули. Кайло Рен проснулся, отлепил щёку от капсулы, и потянулся, разминая спину. Взгляд мутных со сна глаз остановился на источнике шума, на ВВ. – Я тебе сказал, железка, что если ты мне ещё раз на глаза попадёшься… – сонно, но угрожающе проговорил он, и ВВ с испуганным писком укатил куда-то в сторону. – Не смей его трогать! Он-то тебе что сделал?! – возмутилась Рей. Это была не лучшая замена словам «Доброе утро», «Спасибо, что спас меня (от себя самого и своих дружков)» или «Ты в порядке?», но что ещё она могла сказать Рену, угрожающему ни в чём не виноватому дроиду-астромеханику? Рен стремительно обернулся к ней, и вот уже его лицо, обрамлённое спутанными чёрными волосами, нависло над её лицом, едва не касаясь поверхности капсулы длинным носом. Рей непроизвольно отпрянула. В тесной капсуле получилось это не лучше, чем когда она была прикована к креслу для допросов (и эта ассоциация её не порадовала). – Рей? Чувствуешь себя как? – хрипло спросил Рен. – Вроде всё. Раны почти не болят, – Рей не знала, стоит ли говорить Рену насчёт того, кто, по её мнению нанёс эти раны и кому они предназначались. Ладно, скажет потом. – Где мы? Рей ответил не сразу, и пауза Рей очень и очень не понравилась. – Не на Набу, – сказал наконец он. – А где? И сколько времени я пролежала без сознания? – Сутки, – и опять Рен избегал говорить, где они. – Кузен, – Рей так и не решила, каким именем его называть. – Что случилось? Нам не удалось убежать? Руки Рена сжались в кулаки, а на лице появилась возмущение и обида. – «Нам»? «Нам»?! – Рей чувствовала исходящую от него ярость почти физически. – Я вообще не собирался никуда убегать, если не забыла! Из-за тебя я потерял всё! Всё! И всё-таки тот заботливый тихий мужчина из сна, которого Рей так неосторожно поцеловала, похоже, был порождением её разума. А настоящий Кайло Рен — вот он: едва сдерживается, чтобы не сорваться на крик, губы трясутся, глаза безумно сверкают из-под всклокоченных и спутанных волос, падающих на лицо, а на щеке, которой прижимался к бакта-камере, расплывается красное пятно. И, да, она снова, хоть и не прикована ни к чему, сильно ограничена в движении и почти полностью в его власти… Рей это было не по душе. Совсем. – Что показывают медицинские приборы? Я буду жить? – сменить тему. Хорошая идея. Рен прекратил буравить её отчаянным и злым взглядом и отвернулся, глядя на какую-то панель. И ярость на его лице сменилась удивлением. – Не может быть, – сказал он. – Не может быть. – Я умру? – Рей почувствовала, как внутри всё похолодело. – Рен! – Значит, всё-таки «Рен», не «Бен»? – язвительно отозвался Кайло, оборачиваясь к ней. – Нет. Ты не умрёшь. Но прибор явно показывает что-то не то, – он постучал согнутым пальцем по капсуле. – Ты не могла придти в себя так быстро. Поэтому лежи и… Медитируй, что ли. Рен поднялся на ноги, словно утонув в зеленовато-голубой глубине. Рей, повернув голову, увидела, как его тёмный силуэт удаляется. Кажется, он сильно хромал. Сделав несколько шагов, он обернулся, словно вспомнив, что что-то забыл, и вытянул перед собой руку. Откуда-то снизу в неё прыгнул тёмный крестообразный предмет. Его меч, не иначе. И Рей осталась одна. Конечно, сравнивать бакта-камеру с креслом для допросов было несправедливо по отношения к бакта-камере. Конечно, она была в разы комфортнее. Конечно, она лечила её раны. Но была такая узкая и маленькая, что тут даже потянуться нельзя было. Вообще, вырисовывалась какая-то странная закономерность: кузен то свяжет её, то оглушит, то тащит куда-то на руках… Рей это абсолютно не нравилась: она привыкла быть хозяином своей жизни, но как только рядом оказывался Рен, она ощущала себя куклой в его руках. Даже если он её пальцем не трогал, в его манерах скользила раздражающая властность… И сейчас ушёл, бросив её одну. Так и не сказав, где они. Вдруг они не смогли сбежать? Вдруг они всё ещё на базе Ордена? От одной этой мысли желудок сводило судорогой… В итоге Рей пришлось последовать совету Рена: она попыталась погрузиться в медитацию. Удалось не сразу: разум, только что пробудившийся от сна, который мог бы стать последним, расслабиться не желал, и только попытки с десятой девушке удалось почувствовать течение Силы. Первое и практически единственное, что Рей «увидела» – кузен. Девушка удивилась, насколько она хорошо его чувствует. Почему, интересно? Кровная связь? Или же то, что уже два раза лазил ей в голову? Энергия Рена снова была нестабильной, пульсирующей. Рей попыталась как-то отрешиться от кузена, почувствовать что-то (или кого-то) ещё, но это оказалось неожиданно трудно. Её обжёг чужой гнев, а затем, словно ушат ледяной воды на голову — растерянность, а потом — острое, как иглы под ногти, сожаление. О чём же он жалел? О том, что встал на путь Тьмы? Или о том, что его оставил? Впрочем, ничего не мешало Кайло Рену желать и о том, и о другом одновременно…. Рей не хотела лезть в чужую душу, но в душу Рена даже не нужно было лезть — перед ней она распахнулась сама: то ли зыбучие пески, то ли огненная пропасть, то ли океанские глубины. Рей даже не могла определить, светлая его энергии или тёмная. Одно сменялось другим, стремительно и неумолимо. Воплощённая нестабильность, насмешка над самим понятием «равновесия». Хватит! Рей открыла глаза. Она не знала, почувствовал ли Рен её прикосновение, и надеялась, что нет. Для человека, который терпеть не мог, когда её кто-то касался, она что-то слишком нагло себя вела с Реном: сначала, во сне, сделала… то, что сделала, теперь ещё едва в голову не влезла. Конечно, всё это было нечаянно; конечно, по сравнению с тем, как он прошёлся ей по мозгам, это были цветочки; но девушка не собиралась уподобляться кузену. В этом — особенно. «Из-за тебя я потерял всё!» "А сколько я из-за тебя потеряла, кузен?- подумала Рей, сама начиная злиться. - Если бы ты не захотел стать ситхом, отцу не пришлось бы прятать меня на Джакку. У меня бы была нормальная семья. Не тебе меня в чём-то винить!" "Нет", - неожиданно возразила самой себе Рей.- В чём-то он прав. Ты искала новой встречи с ним — это был твой выбор, полностью твой. Ты хотела, чтобы он вернулся в семью. Ты хотела отнять у него «всё», потому что это «всё» превращало твоего кузена в монстра, а ты не хотела видеть его монстром..." И раз он «всё потерял»… Она победила? Вздохнув, Рей прикрыла глаза. Похоже на то. Только радости от этой победы она не чувствовала. Великая Сила ответила на её молитвы... Кузен был с ней и кузен был без маски. Но какую цену пришлось за это заплатить! Ладно она едва не погибла, но столько людей умерло… Она не знала, что с Амантой, что с Финном (вдруг под шлемом второго штурмовика был он?), и особенно что с Люком. И самим кузеном непонятно что делать. Сможет ли она его уговорить вернуться к Лее? И сможет ли простить его Лея за то, что он сделал? Сама Рей, кажется, простила — но она знала Хана Соло от силы несколько дней, а для Леи он был любимым мужем! Есть ли у него вообще какое-то будущее? Даже не у него — у них обоих! Может быть, стоило убить его там, в развалинах храма, и это было бы легче для всех, в том числе и для него? Снова тяжёлые вопросы, которые она задаёт себе и на которые не знает ответа… Когда-то Рей казалось, что она обретёт семью, и всё наладится. Но вот встретилась она со своим отцом, и что? Всё стало только сложнее и тяжелее. Потом ей начало казаться, что она вернётся к друзьям и Сопротивлению, и всё наладится… Только вот снова всё вышло наоборот. И опять, уже в третий раз — она считала, что если уговорит Рена уйти вместе с ней, всё станет хорошо… Разве оно стало? Рей вдруг подумала, что скучает по заманчивой простоте жизни на Джакку. Там было всё просто: работа, скудная еда, сон, ожидание… И одиночество. Бесконечное и безжалостное, как пески пустыни. Нет, она не будет скучать по Джакку. Не будет трусливо хотеть, чтобы проблемы, которые возникли, когда её заветное желание исполнилось, куда-то делись. Проблемы на то и существуют, чтобы их решать. Начнёт с того, в чём не сомневается. В том, что Кайло Рен нужен ей. А она — ему. Сосредоточившись, Рей снова «нащупала» образ кузена в Силе и, коснувшись его, мысленно позвала: «Бен Соло!» Ей было интересно, откликнется ли он на своё старое имя. И когда тёмный силуэт вновь замаячил над бакта-камерой, она удивилась — надо же, получилось с первого раза! – Как ты это сделала? – сразу поинтересовался он. Мрачно. – Не знаю. Это что-то необычное? – Весьма! – буркнул Рен. – Больше так не делай. «Ой глядите, как обиделся, когда к нему в голову полезли!» – мысленно хмыкнула Рей. – Зачем ты меня звала? – поинтересовался Рен. – Тебе сколько лет? – спросила Рей. – Какая тебе разница? – огрызнулся Рен, но ответил. – Скоро будет тридцать. – Ого… Я думала, меньше, – удивилась Рей. – Про себя я точно не знаю, но должно быть около двадцати. – К чему всё это? – Рен раздражённо хлопнул рукой по колпаку бакта-камеры. – К тому, что мы вроде не детишки, так? – Рей коснулась пальцами колпака камеры. – Давай не будем сидеть в разных углах корабля… – Это шаттл. – …Шаттла и дуться друг на друга, а… Поговорим. Как взрослые люди. – О чём? – Рен опустился на пол рядом с капсулой. – О том, что произошло. Где мы, что мы сделали и что нам делать дальше. …Меч снова и снова опускался на панель управления. Летели искры, запах горелой электроники заполнял воздух, и каждый удар болью отдавался в ноге, а со лба лил пот, но Рен не останавливался. Он должен был уничтожить все датчики, все маячки, которые позволили бы Ордену засечь шаттл. Проблема была в том, что шаттл предназначался для эвакуации магистра Кайло Рена, и на нём были лучшие устройства обнаружения, которые только Орден мог себе позволить. Вся надежда была на то, что шаттл потеряли в гиперпространстве. Вся надежда была на то, что Хакс не сразу сообразит, куда Рен мог отправиться. На то, чтобы проложить курс, у него времени не было. Рен совершил прыжок едва ли не из атмосферы, и что-то сжёг в двигателе, похоже, потому что на посадка была похожа на более-менее управляемое падение… Почему ему в голову пришёл именно Татуин?! Потому что он был близко, он был пустынным захолустьем, в котором легко затеряться? Или просто потому, что здесь когда-то родился Энакин Скайуокер, который потом станет Дартом Вейдером? Когда эйфория, вызванная осознанием — он сбежал! Он ушёл! Он не отдал никому Рей, она его, только его! – прошла, он понял: не сбежал, не ушёл. Он выбрал самый вероятный из всех вероятных маршрутов. Его действия легко просчитать любому человеку с мозгами, а у Хакса, будь он проклят, мозги есть! И тогда он принялся крушить панель управления, точно зная: где-то там внутри есть электроника, которая позволит найти Ордену шаттл на планете. Хакс, помнится, особо указал, с насмешкой на лице: если вам придётся эвакуироваться, мол, не ломайте в ярости эту панель — потому что тогда искать, куда вы эвакуировались, будет куда сложнее… Что ж, спасибо, рыжая тварь! Знал бы ты, когда я вспомню эти слова и чему они помогут! Рен свирепо рассмеялся. Сзади запиликал назойливый дроид. «Повреждения, нанесённые командному узлу шаттла, критические. Нужно срочно начинать починку….» – Вот только попробуй! – Рен замахнулся на дроида мечом. – ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ ПОПЫТАТЬСЯ ЧТО-НИБУДЬ ПОЧИНИТЬ, ТУПОЙ КУСОК ЖЕЛЕЗА! С перепуганным писком дроид отъехал назад. – Не попадайся мне на глаза, – прорычал Рен, погасив меч и прилаживая его на пояс. Пояс. В нём есть маячок! Радиус действия маячка не был большим, но Рен всё равно содрал с себя пояс, и, швырнув в стену, разрубил несколько раз мечом, превращая в тлеющие обрывки кожи, а их придавил сапогом. И только сейчас осознал, насколько у него болит нога. Он не стал включать свет в медпункте, оставив крошечную комнату погружено в зеленоватый полумрак— единственным источником света были лампочки на тихо гудящей бакта-камере. Без восторга Кайло увидел на капсуле красный индикатор: состояние пациента оценивалось как тяжелое. Отвернувшись, он принялся стягивать с начавшей распухать ноги сапог. Похоже, растянул… Легко отделался, учитывая, с какой высоты прыгал, пытаясь проделать с помощью Силы трюк, который раньше никогда не проделывал. Врачом Рен не был, но растяжения кое-как лечить умел. Накладывая на ногу компресс, он старался не глядеть лишний раз в сторону бакта-камеры, где плавала бледная бессознательная Рей. Красный индикатор. Состояние пациента — тяжёлое. Рен знал, что просто засунуть пациента в бакту — не всегда помогает. Рядом всё равно должен быть врач, который будет добавлять в заживляющую жидкость нужные вещества… Только вот он не врач никаким боком. Вся надежда была на медицинского дроида, который, высовывая свои железные лапки из дна бакта-камеры, что-то делал с ранами Рей, пока корабль летел к Татуину. Что, если Рей умрёт? Лучше пусть умрёт, чем достанется Сноуку и Ордену. Они сломают её, вывернут её душу наизнанку, превратят в карикатуру на саму себя… Да, он хотел переманить её на тёмную сторону, но он хотел, чтобы она сама сделала выбор, как сделал когда-то он… Её нельзя отдавать Сноуку. «Но если она умрёт, то и я жить не смогу», – с ошеломительной ясностью понял Кайло. Просто не сможет. Без неё его просто раздавит отчаяние от осознания одного простого факта — все жертвы, что он принёс, были напрасны. Он стольким пожертвовал ради Ордена. И наплевал на все эти жертвы ради Рей. Если она умрёт — ничего не будет иметь смысла. Он не будет иметь смысла… Красный индикатор безжалостно мерцал в темноте. Рен бы мог пойти в свою каюту — такую же крошечную, как и всё здесь, но какая ему была разница, где спать? Если вообще он сможет заснуть… Кайло встал, и, стараясь не наступать на ногу, опустил прижатую к стене койку. От того, чтобы упасть на неё, его остановила мысль о грязном плаще. Луг был весь раскисший от дождя, и падать на него было мягко, но вся спина теперь у него была в засохшей грязи, в которую влипли разноцветные лепестки цветов. Следовало сходить в душ, следовало переодеться, но Рен вместо этого просто скинул верхнюю одежду. Плащ и накидка полетели на пол. Рен лёг на койку и Силой притянул к себе меч. Он заставил себя думать о том, хорошо ли запечатаны двери шаттла, о том, что систему жизнеобеспечения он, конечно, сломал, но вентиляция работает и опасность задохнуться им не грозит, о том, что даже дроид панель управления теперь не починит… А в голову сами собой лезли мысли о мече Дарта Вейдера, оставшемся на базе, и его оплавленном шлеме, отсутствие которого он ощущал почти физически. Словно кусок собственно души отрезал… Ещё одна жертва. Впрочем, как бы он мог взглянуть в пустые глазницы шлема после того, что сделал? Он оказался недостойным внуком Вейдера… Или, наоборот, слишком похожим на него, неспособным выдержать искушение ни Светом, ни Тьмой? Он понемногу засыпал, погружаясь в сон, в это сладкое забвение… «Ты можешь вернуться». Этот знакомый голос на краю сознания. «Ты не сбежишь от себя самого». Сноук. Конечно. Так он разговаривал с ним, пока Рен ещё был Беном. Во снах или когда он пытался медитировать… Кайло постарался отгородиться от голоса, поставить барьер, но у него даже близко не получилось. «Столько лет ты пускал меня в свою голову, а теперь надеешься отгородиться? Ты слишком самоуверен, ученик». «Я больше не твой ученик», – ответил Рен. «А чей же?» «Ничей. Я… Я её учитель», – выдал Рен неожиданно для себя. Точно! Теперь Рей будет куда легче уговорить стать его ученицей. Он сможет научить её всему, что знает сам… «Думаешь, сможешь заменить в её сердце Люка Скайуокера? И вот ради этого, ради этой глупой надежды ты предал Орден? Одумайся, Кайло Рен. Момент, когда ты мог свернуть с тёмного пути, давно прошёл. Не повторяй ошибок деда, не давай глупой сентиментальности погубить тебя…» «Заткнись! Она уже выбрала меня! Просто… Просто ещё этого не поняла.» «Свет обманывает тебя. Эта девочка обманывает тебя. Они с Люком Скайуокером просто манипулируют тобой, чтобы лишить тебя возможности раскрыть свой потенциал…» «Заткнись….» Хорошо, что учитель не может читать его мысли — только эмоции, и он может знать, что они на… «Татутине, верно?» «Как?!...» «Ты ошибаешься, если думаешь, что за эти годы я не делал ничего для укрепления нашей связи». – Уходи!... – это Рен выкрикнул вслух. Выкрикнул и проснулся. В ушах звучал затихаюзий голос Сноука. «Ты ещё можешь вернуться, Кайло Рен. Я приму тебя назад, в отличие от них, для которых ты навсегда останешься уродом с дурной кровью, предателем и убийцей… Просто принеси мне её голову». Рен посмотрел на часы: он проспал несколько часов, но отдохнувшим себя совершенно не чувствовал. Усталые глаза остановились на капсуле с Рей. Лицо девушки казалось мертвенно бледным, а индикатор состояния по-прежнему горел красным. И голос Сноука вдруг вновь зазвучал. Наяву! Что-то реально изменилось… Раньше такого никогда не было. «Никогда не поздно исправить ошибку, верно? Она же всё равно умрёт. Какая разница, от твоей руки или сама? А, погоди, есть разница. Если она умрёт сама, то твоя жизни просто станет бессмысленной и тебе останется только воткнуть меч себе в сердце. Если же ты её убьёшь— то наконец убьёшь Свет в себе. Не будет больше этих колебаний, этой боли…» Кайло Рен встал. Пальцы сомкнулись на рукояти меча. Шаг, даже пол шага— и он стоит над капсулой, глядя на лицо девушки, на котором написано безжизненное спокойствие. Если он рубанёт мечом по бакта-камере, световой клинок почти не встретит сопротивления; на стеклопастиковом куполе останется чёрная оплавленная щель, и бакта хлынет на пол, наполняя медпункт мерзким сладковатым запахом. Такой же шрам появится на шее Рей. Она не заметит, как умрёт… ….А он снова обретёт смысл… ….Как же он устал… Уже нет сил сопротивляться… Рен моргнул и провёл рукой по лицу. – Дроид, – хрипло позвал он. – Эй. Он никогда не любил дроидов. Особенно болтливых. Надо сказать, ВВ-8 был не худшим представителем, просто всегда как-то попадался Рену под горячую руку. – Почему ты так привязан к ней? – спросил Кайло, не оборачиваясь. Он был уверен, что дроид торчит где-то за дверью. – Вуирп-бирп! – Спасла тебя? Целых два раза? – Виююю. – Даже больше? – Рен медленно опустился на колени рядом с бакта-камерой. – Насколько же… Насколько же нужно быть одинокой, чтобы рисковать собой ради дроида… …Или ради него, Кайло Рена. Он разжал пальцы, и меч, так и не зажёгшийся, упал на пол. «Ты слаб!» – А ты глуп, если думаешь, что я убью единственного человека, который способен меня простить, – оскалившись, пробормотал Кайло Рен. Ощущение давящего присутствия Сноука слабело, когда он глядел на Рей. Чувство, которое он испытывал к ней, внезапно оказалось отличным щитом от бывшего учителя. Наверное, потому что он его не понимал, это чувство (да и сам Рен не понимал, если уж честно говорить). Или потому, что правы были еретические учения джедаев— в любви сплетаются воедино Свет и Тьма, и потому она сильнее и того, и другого? – Я не отдам тебя смерти, Рей, – прошептал Кайло Рен. – Да ты и сама не умрёшь. Ты же такая упёртая. И глупая. Даже не знаю, что больше… Ты сильная, слышишь, Рей? Просто потянись к Силе — и она поможет тебе залечить раны… И… – он стянул перчатку и положил ладонь на поверхность бакта-камеры над лицом Рей. Ему казалось, что он чувствует тепло, исходящее от её лба. – И я помогу. Он слышал, что великие джедаи, да и ситхи тоже, умели исцелять даже самые страшные ранения. Он, конечно, не умеет, но может попробовать поделиться своей силой, своей энергией. Они же кузены, в конце концов; кровная связь дополняется связью через Силу… Должно получиться. Кайло постарался сосредоточиться на Рей, на Силе, окутывающей её. «Ну же, упрямая девчонка. Давай, живи. Вот он я; бери мою жизненную энергию, хоть всю, хоть до последней капли. Тебе достаточно только протянуть руку и взять, что предлагают…» Когда, через несколько томительных минут, на Рена навалилась страшная усталость. Знак того, что получается?... Глаза закрывались сами собой, и голова упала на стеклопластиковый купол. Что ж… Какая, в конце концов, разница, где спать— на койке или в обнимку с бакта-камерой? – Значит, мы на пустынной планете «Татуин». Шаттл разбит. Ты постарался уничтожить маячки, но не уверен, что тебе удалось, – Рей говорила спокойно и рассудительно, разве что пальцы не загибала. – Я умирала, и ты постарался помочь мне, поделившись со мной своей энергией. Это всё, что мне следует знать? – Да, – ответил Кайло Рен. Он ничего не сказал ей про голос Сноука, зазвучавший у него в голове. Это были его проблемы и он с ними должен был справиться сам. Будет абсолютно лишне, если Рей станет смотреть на него с опаской и перестанет доверять ему. Девушка тем временем крепко задумалась о чём-то. – Выпусти меня, – затем сказала она. – С ума сошла?! И часа не прошло, как ты пришла в себя, а уже хочешь начать бегать вокруг? – раздражённо спросил Рен. – Безумие! – Мы на пустынной планете, система жизнеобеспечения шаттла повреждена, и ты не уверен, что смог уничтожить маячки, которые позволят Ордену обнаружить нас. Я понимаю в технике и пустынных планетах побольше тебя, не находишь? – Рей пожала плечами. – Я называю это «оправданным риском». И у меня ничего не болит. Правда. Поджав губы, Кайло набрал комбинацию клавиш, открывающую капсулу. «Если раны откроются и она помрёт— это будет не моя вина», – подумал он сердито. Да, он был зверски сердит, в основном на Рей. Что она могла быть такой серьёзной и сосредоточенной, когда он был растерян, и, если уж честно говорить, не представлял, что дальше делать. Шаттл был его, пострадавшей стороной во всём этом дурдоме, который мусорщица создала своими действиями, был он, и вообще, он её и тащил до шаттла, и спасал здесь— а она, как очнулась, начала командовать! Ну, не совсем командовать, но как-то мягко и властно взять контроль над ситуацией… И даже не то что бы контроль, а… Словом, Рен был раздражён. Возможно, по привычке. Прислонившись к стене, скрестив руки на груди, он наблюдал, как уровень жидкости в капсуле постепенно снижается, прозрачная крышка отъезжает и Рей осторожно, чтобы не разбередить раны, садится и пытается проморгаться от стекающей ей на лицо вязкой жижи. Сладковатый запах бакты сразу наполнил маленькую комнатушку… И это тоже зверски раздражало. – Помойся, – сказал Рен, сморщив нос. – Иначе мы тут все задохнёмся. Рей неловко пыталась снять маску; Рен непроизвольно дёрнулся ей помочь, но остановил себя. Сама справится, не маленькая. В разорванной одежде, всё ещё одетая в нижнюю часть брони штурмовика и с перчаткой на одной руке, с насквозь мокрыми и печально поникшими пучками на голове девушка выглядела нелепо и смешно. Рен фыркнул, не сдержавшись. – Дверь справа, а там дверь слева, – добавил он. – Как включать душ, разберёшься…. Тебе нужен водяной душ — не ионный. Одежду тоже выбрось к сарлакку, от запаха уже не избавишься. Найдёшь там в шкафу что-нибудь для себя. – У тебя здесь и душ со шкафом есть? – поразилась Рей. – Ну надо же, какая комфортная эвакуация! – Привыкай к цивилизации, – подколка вышла так себе. Рей, кажется, её даже не почувствовала; перешагнув через брошенный на пол плащ, она зашагала, куда показал Рен. Прислушиваясь к шуму воды в душе, Рен вернулся к тому занятию, от которого его отвлекла своим «Бен Соло!» (он едва не упал, когда снова услышал голос у себя в голове, причём голос кузины, не Сноука) Рей: к приготовлению… наверное, завтрака — снаружи только-только проклёвывалось утро. Он хотел есть так, как будто голодал сто лет. Теперь нужно было приготовить еду и для Рей. Вообще-то кладовки шаттла должны были быть забиты безвкусными калорийными пайками, но Рен давно выкинул половину: ему не нравилась еда, которая на вкус как бумага. Вообще, он любил пробовать разную еду. Более того, он любил её готовить, но это было страшным секретом. Ситх, которому нравится смешивать в тарелке разные полуфабрикаты, посыпая их специями, каждый раз пробуя получить новый вкус? И который не прочь попробовать приготовить что-нибудь не из полуфабрикатов, как это делают кухарки в каких-нибудь кантинах? Не смешите мои коленки… Это занятие не было достойным ни ситха, ни джедая, ни сына генерала. Но от чести быть сыном генерала он отказался, джедаем так и не стал, да и ситха из него не получилось... И сейчас он готовил завтрак из полуфабрикатов на две персоны, жалея, что не спросил у мусорщицы, что она предпочитает есть с утра. Это было так жалко и так тупо, что впору было прыгнуть на свой меч и пусть Рей выживает сама, как может, раз такая умная… – Ты что делаешь? – прикрикнул он на ВВ-8, который, опасливо оглядываясь единственным «глазом», подкатил к развороченной панели управления. Дроид пропищал что-то в том смысле, что Рей велела ему провести полную диагностику состояния корабля. – Только ничего не трогай, – буркнул Кайло, отворачиваясь. Вот ведь неваляшка железная нашлась… Эх, а ведь он действительно ведёт себя, как ребёнок, с неудовольствием понял Рен. Нужно было прекращать; выглядеть капризным дитём в глазах Рей ему не хотелось. Было глупо винить Рей за свой выбор… Рей, свою кузину. Кузину. Которая, уверенная, что он лишь порождение её разума, поцеловала его во сне. Губы Рена при одном воспоминании об этом расплылись в улыбке, а раздражение и желание умереть как-то поубавилось. Похоже, чувства Рей в отношении к нему были не совсем… сёстренскими. Это… радовало, наверное. Даже очень. Потому что он не был уверен, что любит Рей именно как сестру. Любит. Да. Это уже точно. Хорошо, что они не родные брат и сестра, а, значит, в этом нет ничего странного… …Какой чёрной дыры он думает о таких глупостях?! Он предал Орден, он поделил на ноль всё, чего добивался эти годы, ради девки с тремя пучками на затылке! Пойти ему некуда, союзников у него нет, и всё, что он может — отдать свою судьбу в руки этой девки… А он, как идиот, вспоминает тот поцелуй… Лучше бы подумал, каким образом ему удалось провалиться в сон Рей и почему она смогла мысленно обратиться к нему — это было странно, необычно и Рен не помнил, чтобы что-то читал на эту тему… Вот именно, лучше бы подумал, какие последствия могут быть у этого явления, а не вспоминал её губы, прижатые к своим, тем более это было только сном! Не вспоминал бы… …Рей?! Сердце Рена пропустило удар. Она стояла перед ним, только вышедшая из душа. Её лицо обрамляли потяжелевшие и потемневшие от воды пряди волос, отчего оно казалось бледным, и желтоватого загара на нём почти не было видно, зато подчёркнуто выделилась россыпь светлых веснушек на щеках. Одета она была в чёрное — естественно! Рен же предложил надеть ей что-то из его вещей, а сам он давно других цветов не признавал! Но дело не в том, что в чёрное, а в том, что из-за тёмной одежды черты её лица как будто стали чуть более резкими, кожа — чуть бледней, а в глазах появился какой-то иной блеск. А ещё вся одежда была ей велика— естественно, она ведь до плеча ему едва доставала и вообще была меньше, и младше, но опять, не в этом дело, а в том, что широкий ворот рубашки открывал тощие торчащие ключицы и тонкую шею, и руки, торчащие из подвёрнутых рукавов, тоже казалось тонкими и бледными… На коленки Рей— тоже голые и тоже очень мило торчащие из-под подвёрнутых штанин— Рен вообще смотреть побоялся. Вот лучше бы она голой вышла, честное слово. Потому что сейчас Рей выглядела настолько очаровательно, что думать о чём-то серьёзном, например, о выживании, или о том, насколько мрачно его будущее, стало почти непосильной задачей. И даже ненавидеть себя за то, что он, уже третий десяток лет живущий на свете, пялится на кузину, как неразумный мальчишка, не хватает силы воли. – Какие запасы воды в этом шаттле? Я, конечно, попыталась отмыться, но принимать душ— довольно расточительно, на мой взгляд… Кузен? Кузе-ен? – Рен вздрогнул, обнаружив, что Рей уже стоит близко от него. – Насколько я знаю, вода проходит через фильтры, обрабатывается и возвращается в бак, – сказал он сухо. – Так что можешь не экономить. И, вот. Еда. Ты хочешь есть? – Я? Ну… Конечно, – Рей как-то странно замялась. Затем промямлила с явным смущением: – Спасибо. Ну, за всё. Чувство неловкости так и продолжало витать в воздухе, пока они ели. Каждый смотрел в свою тарелку; друг на друга они смотреть избегали. Рен, однако, заметил, что Рей старается не двигать лишний раз левой рукой, той самой, в которую попал заряд. – Это что? – спросила Рей через некоторое время, не отрывая глаз от содержимого тарелки. Рен уже открыл рот, чтобы подробно объяснить состав блюда, даром что сделанного из полуфабрикатов, но всё-таки по его личному рецепту, но вовремя спохватился и сказал коротко: – Еда. Какая тебе разница? Что, невкусно? – Не-не, вкусно… Просто не привыкла к такому, – подцепив вилкой особенно большой кусок, Рей целиком засунула его в рот, едва не подавившись. Мда, если бы он в детстве сделал так, то мать выгнала бы его из-за стола за презрение к правилам поведения… Рен почти улыбнулся, когда об этом подумал, тем более что Рей в этих просторных одеждах напоминала ребёнка, который ради шутки порылся в шкафу взрослых. – Надо решить, что будем делать дальше, – деловито сказала Рей. На щеке у неё темнели пятна соуса; без особых раздумий и прежде чем Рен успел подать ей салфетку, она вытерла их рукавом. Кайло хотел сказать, что это неприлично и чтобы она не пачкала его рубашку, но снова сдержал уже готовые сорваться с губ слова. У него, в конце концов, есть проблемы поважнее, чем воспитывать мусорщицу… кузину… Рей. – ВВ-8, меня интересует состояние бортового компьютера, – обратилась к нему Рей. Серия коротких писков известила их, что компьютер сломан и восстановлению не предлежит. – Ты можешь с него перегрузить хотя бы часть данных? ВВ-8 запиликал с сомнением. – Всё равно попробуй, – сказала Рей. Обернувшись к Рену, объяснила: – Нам нужны карты этой планеты и примерные сведения о нашем местонахождении. Нужно добраться до какого-то населённого пункта прежде, чем у нас закончатся запасы еды, воды или Орден найдёт. Как твоя нога? – Идти могу, – буркнул Рен. – Она не сломана. Просто растянул. – Вопрос, как долго ты… Как долго мы сможем идти. Нам не помешал бы спидер… Теоретически, если мы доберёмся до поселения, то можно было бы выменять спидер. Даже сломанный. Я бы починила. Только вот на что его выменять… Надеюсь, смогу выкрутить из твоего шаттла достаточно полезных запчастей… – Рей размышляла вслух, рассеянно крутя в пальцах вилку. – А дальше вопрос: как же из поселения добраться до какой-то из баз Сопротивления… – Погоди-погоди, – Рен поднял руку. – Кто тебе сказал, что я готов сдаться Сопротивлению? Наступила пауза. – Не сдаться, Рен. Вернуться домой, – сказала Рей тихо. – «Рен». Рей опустила глаза. – Прекрати уже себе врать. Я не «Бен Соло» ни для тебя, ни для кого ещё. Я— Кайло Рен, враг твоего Сопротивления, убийца мужа генерала Органы (плечи Рей вздрогнули) и всё, что меня там ждут— тюремная камера и суд… Впрочем, – добавил Рен с кривой улыбкой. – Кое-чьей милостью «Кайло Рен» теперь и для Первого Ордена предатель и враг. Но ты, конечно, ждёшь, что я сдамся, потому что у Сопротивления камеры поуютнее… И это правда, но… – он сжал вилку в руке, как оружие. – Ты бы сдалась, будь на моём месте? Рей пристально посмотрела на Рена, что-то обдумывая. Наверное, как заставить сдаться Сопротивлению силой, решил Рен. Рука непроизвольно потянулась к мечу на поясе. Однако Рей сказала только: – Твой вариант. – Мы доберёмся до какого-то населённого пункта, – медленно начал Рен. – Потом сядем на корабль и улетим отсюда… Далеко. Очень далеко. Туда, где Орден нас не найдёт, – он заговорил быстрее. – Там ты сможешь закончить своё обучение на джедая. У меня. Рей молчала. Рен подумал, что как же это жалко — в третий раз предлагать девице стать его ученицей, и раз за разом получать отказ. Конечно, он в её глазах — недоучка. Ну и что?! Люк ведь тоже недоучка, а она признала его своим учителем! Как она не может понять, что из него выйдет куда лучший учитель, чем Люк, хотя бы потому, что между ними — между Кайло и Рей — есть связь, и теперь она будет только крепнуть… – Хорошо, – сказала Рей, и Рен даже вздрогнул — она согласилась?! — но Рей продолжила: – А что дальше? Предположим, я закончу своё обучение у тебя. А дальше что? Вопрос поставил Рена в тупик, и он не нашёл лучшего ответа, как: – У нас будет куча времени решить, что дальше. – Ладно, – Рей сложила руки на груди, в её взгляде мелькнула чуть заметная насмешка. – На что мы будем жить? – В смысле? – Что мы будем есть? Где мы будем спать? На что покупать одежду? – Найдём что-нибудь! Мы ведь владеем Силой. Мы может даже не платить… – Ты о гипнозе? Этот трюк можно провернуть раз или два, но если делать такое постоянно, против нас встанет толпа разъярённого народа, который мы, по сути дела, грабим. А ты планируешь жить где-то годы… Конечно, может, мы сможем стать местными авторитетами. Благодаря Силе. Но тогда Ордену в разы будет легче нас найти, так? А ты планируешь скрываться. Тут уже пришёл черёд Рена закусывать губу. О таких мелочах он не подумал. Точнее, счёл их неважными. А мусорщица подумала… На то она, впрочем, и мусорщица. – Я с пяти лет добываю себе пропитание сама, живу сама, и потому знаю, сколько сил на это уходит, – в голосе Рей прозвучала даже какая-то гордость. – Предположим, я бы могла снова собирать мусор или там чинить корабли, а ты… – Рей бросила взгляд на почти опустевшую миску у себя под носом. – …ну, работать поваром в кантине, – Кайло Рен поморщился, – но на тренировки и обучение у нас не останется ни времени, ни сил. Не говоря уже о том, что нам придётся жить в постоянном страхе перед тем, что агенты Ордена найдут нас и… что они с нами сделают, если найдут? – Вернут верховному лидеру Сноуку, – тихо сказал Рен. Что с ними будут делать дальше, он представлял плохо. Знал только, что ничего хорошего. Скорее всего, будут пытать. Его — в наказание за предательство, Рей — чтобы сломить и склонить на тёмную сторону. А потом она, или, точнее, уже не она, носящая новая имя, вонзит ему с сердце свой клинок — уже алый, и последнее, что он будет видеть — это тень Сноука в глубине её глаз. Или он убьёт её, что ещё хуже. Сноук не столь глуп, чтобы позволять жить им обоим. Пока Рен жив, он не отдаст Рей Сноуку. А пока жива Рей, она не отдаст его Сноуку Рена. Выход у них был один. Если они хотят остаться живы — им нужно покончить со Сноуком. – Ты же понимаешь это? – в тон Рену, тихо, произнесла Рей. – Мы можем придерживаться разных точек зрения на галактику, Силу и прочее… Но враг у нас один. Сноук. И только у Сопротивления есть ресурсы, чтобы ему противостоять. Рен отвёл взгляд. Посмотрел в свою тарелку. Затем сказал Рей: – Доедай уже. – Так ты шоглашен? – спросила Рей с набитым ртом. – В приличных местах с набитым ртом не говорят, – сказал Рен. – Оставляй уже привычки, которые на своей планете-помойке приобрела. Он встал и сделал несколько шагов по кораблю. Нога болела, но меньше. Если разболится во время ходьбы, боль можно будет заглушить Силой, решил он. Злости на то, чтобы черпать из неё силу, у него хватит: Рей торчит у него перед глазами. Проклятая мусорщица со своими проклятыми доводами, на которые ему нечем возразить. – Доберёмся до населённого пункта. Там решим, – бескомпромиссно заявил он. – И кинь посуду в утилизатор. Так-то. Пусть не думает, что она может командовать им. Он старше, сильнее и вообще она жива только потому, что он по какой-то странной причине её любит. Он услышал, как Рей за его спиной сердито фыркнула, но, кажется, тарелки всё-таки собирать начала. А через секунду он услышал шипение со стороны дверей шаттла. Не было сомнений: кто-то пытался вскрыть дверь лазерным резаком…. А, может, световым мечом. Рен зажёг клинок, принимая боевую стойку. – Вторжение, – сказала он коротко, чувствуя, как девушка за спиной застыла, тоже почуяв неладное. – Мой меч, где он? – надо отдать ей должное, лишних вопросов она не задавала. – Остался на базе, – буркнул Рен. Вообще, он меч ей возвращать не собирался, кузина там - не кузина, любовь там - не любовь — клинок Вейдера принадлежал ему, и точка. – Проклятье! Другое оружие? – Должно быть! Посмотри там, – Рен мотнул головой в сторону оружейного шкафчика. Там хранили своё оружие его телохранители-штурмовики. Где они были, кстати, когда он подбежал… подлетел… подъёхал к шаттлу? Хакс отозвал? Не важно, наоборот, хорошо сложилось, они бы его только задержали… Шипение становилось всё громче. Язычок плазменного резака (всё-таки, похоже, это был резак) медленно поплыл сверху вниз, оставляя на тёмном металле двери ещё более тёмный след. Рен попытался сосредоточиться, почувствовать через Силу, кто за дверью, но не смог — он почувствовал только присутствие Рей, собранной, напряжённой, где-то глубоко внутри — испуганной. «Возьми это!» Голос Рей четко прозвучал у него в голове. Скосив глаза, он увидел, что девушка протягивает ему бластер. – Зачем? – прошипел он вслух. – Не стоит светить, что мы владеем Силой! – ответила Рей. Она выглядела уверенной в себе и собранной, но теперь Рен знал, что глубоко внутри она боится. Хрупкая снаружи, сильная внутри, но ей всё равно нужна защита… А, значит, без него ей не обойтись. С этой мыслью Рен погасил меч, и, спрятав его за поясом, взял протянутый Рей бластер. У ног девушки появился ВВ-8; Рен не знал, есть ли у дроида какое-то оружие, но железяка явно была готова защищать Рей до последней капли крови… Точнее, в его случае машинного масла. Вот так, втроём, с поднятыми бластерами, они и встретили незваных гостей.