Альфа и омега

— Прошу, к нашему шалашу, — услышал я издевательский тон над ухом. По телу поползли мурашки, а колени немного подогнулись. Совсем в тряпку превратился. Хочется сказать: "Дом, мой милый дом". Но это не мой дом. И он вовсе не милый. И даже наличие вишнёвого аромата не делает его милым. И даже харизматичный альфа с выразительными глазами не делает его милым. И даже... — Что встал? Наверх иди. Его голос снова пропитан льдом, а глаза также холодны, как крайний Север. Пора бы привыкнуть, что это человек не каменный и не деревянный, он ледяной, и в глазах и в сердце у него тоже лёд. Захожу внутрь, ловлю новый поток вишнёвого запаха, иду к лестнице. Альфа шагает сзади, взгляд сосредоточенный, заинтересованный. И вот я снова оказался в комнате, которую Дима выделил мне за уборку подвала. Сраное дежавю. Оглядевшись, я не нашёл ничего нового. А что я должен был найти? Цветочки в вазочке? Розовую открытку с романтическим посланием и признанием в любви? Что за бред, что за мысли... — Проверил свои апартаменты? Прежде чем завалишься в постель и Пустишь храпака — поешь и прими душ. Я кивнул и только сейчас заметил поднос на столе. Что ж, хоть поем нормальную еду и помоюсь, а то выгляжу как бомж. Как дохлый бомж. Анорексик бомж. — Я надеюсь, до ванны ты дойдёшь? — кивок, — Отлично. Предупреждаю первый и последний раз: у меня по всему участку расставлена охрана и видеонаблюдение. Охранники знают твою смазливую морду. И у всех есть расстановка — не дать тебе сбежать. А я не люблю, когда мне не подчиняются. Так что, если захочешь сбежать — подумай хорошенько. Последствия могут быть ужасными. И вышел, оставив меня наедине со своими страшными мыслями. Побег в моём арсенале всегда оставался на первом месте. Однако после такого заявления он начал медленно опускаться вниз, сдавать позиции, и к концу дня, когда я уже выполнил все несложные поручения альфы и любовался малиновым закатом, мысли о побеге вовсе перестали существовать. В конце-концов, этот чокнутый человек-лёд, помешанный на голубом цвете и вишнях, может устроить мне такой армагеддон, что я буду помнить его всю жизнь. Подведя итог своих рассуждений, я закрыл окно и плюхнулся в кровать. На улицу уже спустилась ночь, черное небо загорелось тысячью ярких звёзд. Таких красивых, таких свободных и независимых... Немного поёрзав, принимая удобное положение, я закрыл глаза и через несколько минут крепко уснул. Я чертовски устал за последнее время.

— Вишенка, вставай. Открываю глаза, поворачиваюсь на голос и вижу чудесную картину: волосы альфы, обычно всегда уложенные, растрёпаны во все стороны, взгляд расфокусирован, белая рубашка мятая, не заправленная, в каких-то красных и желтоватых пятнах. Нелепый вид и ласковый тон обычно серьёзного альфы забавляют меня, и я улыбаюсь во все тридцать два, наблюдая как Дима подходит к окну и открывает верхнее проветривание. — Ну и вонище здесь, — кривится он, недовольно сморщив нос, — А вон там на тумбочке пыль. Я закатываю глаза и встаю с постели. Потягиваюсь, разминаюсь. Тянусь словно кот, требующий ласки и внимания. Дима наблюдает за всем этим с неподдельным интересом, слегка склонив голову набок, что тоже выглядит весьма забавно. — Протрёшь там потом, — снова закатываю глаза, — И хватит глаза закатывать, раздражает. Брови съезжают к переносице и он отворачивается к окну. Его волосы раздуваются ветром, руки заведены за спину. О чём он думает? Что скрывается под его не проницательностью и безразличием? Он повернулся и поймал мой взгляд. Усмехнулся, поправил своё гнездо, что в его понимании называлось прической. Медленно подходит ко мне, останавливается, когда расстояния между нами почти не остается. Чёрт, да от него же вином несёт! И как я сразу не понял, что он сегодня под шафе? Выходит, он на пьяную голову хочет поразвлечься со мной... Что ж, от пьяного альфы добра не жди. Положив свои руки мне на плечи, Дима не сильно толкнул меня на кровать, заставляя откинуться. Он оглядел меня с ног до головы и удовлетворённо кивнул. Выпрямившись, альфа снял с себя рубашку и остался в одних джинсах. А тело у него что надо. Небольшие кубики пресса, могучие сильные руки, выпирающие ключицы. Несмотря на его чрезмерную жестокость, природа наградила его красотой и изяществом. Наверное, в своих кругах у него много поклонниц и поклонников. Дима склонился надо мной, продолжая изучающе рассматривать моё худое тело. Я немного смутился, на лице вспыхнул румянец и я отвернулся к окну. Да, за последний месяц я очень сильно похудел: рёбра выпирали и, казалось, скоро порвут тонкую кожу, ноги вовсе похожи на палки, а щёки остались в воспоминаниях. Если бы мой папа увидел меня, то сказал бы "швабра". Но, как не странно, Дима ничего не сказал по этому поводу. Видимо, тощие, слабые и беззащитные его заводят. Альфа нежно провёл холодной рукой вдоль моего торса и поцеловал ключицу. Легко. Невесомо. Почти не касаясь кожи. Но это прикосновение словно разбудило во мне что-то. Как будто внутри завёлся ключ зажигания. Этот поцелуй я запомню на всю жизнь. Если не дольше. Нежность. Это была грёбаная нежность со стороны гребаного альфы, садиста в душе. Значит, когда он выпивший, то от него веет добром и миролюбием? Интересный он, однако, человек. Дима вновь вернулся к моим ключицам и принялся целовать их, покусывать, засасывать, оставляя алые синяки. Такие действие мне нравились, и я почувствовал, как внизу живота приятно тянет. Восхитительно!

Продолжение следует...