***
Она снова услышала всплеск воды, только теперь он напомнил звук упавшего в воду предмета. Голова начала медленно наполняться мыслями — образы в памяти замелькали, точно старая кинолента, пока не остановились на последних — боли и последующей за ней липкой темноте. Усилием она открыла глаза. В них ударил яркий солнечный свет. От испуга шевельнула рукой, надеясь что это выйдет без труда. Новой боли она не выдержит. Какого чёрта именно вода? По слабой ряби, проходящей по телу, она моментально поняла, что снова находится в воде. Той самой едва тёплой, которую ненавидела больше всего. Она лежала в ванне, в воде, и никак не могла ничего разглядеть. Надо потереть глаза, иначе эта плёнка не сойдёт. Мозг ещё не полностью осознал происходящее, поэтому она не принимала никаких, даже вялых попыток, что-либо сделать. Хотя глаза протереть стоило. Что ж. Она попыталась поднять руку, но это… но это только привело к тому, что по всему телу распространились волны боли. Странное знакомое ощущение… Губы! Она тут же прикусила губу и языком почувствовала кончики зубов на мягкой плоти. Всё нормально. Ничего не горит. Этот обжигающий момент с медузой был всего лишь идиотским сном. Или видением. Какая разница. Но, черт ее дери, надо протереть глаза, иначе она ослепнет. Она закрыла их, сделала ещё одну попытку резко их открыть, после чего подняла руку и начала ожесточенно тереть их кулаком. Приоткрыв один глаз, девушка посмотрела на уже прояснившийся мир вокруг неё, и вдруг что-то тускло-фиолетовое начало мелькать сбоку. Ритмично, словно что-то делая. Подавив волну страха в груди, она скосила глаза в сторону и постаралась как можно лучше рассмотреть фиолетовый источник необъяснимого. Девушка устало опустила руку на живот. Фиолетовое нечто исчезло сразу. Так, стоп. Она снова усилием подняла руку вверх, к белому бортику ванны. Фиолетовый цвет снова замелькал перед глазами. И тут до неё дошло. Это был большой, почти на всю кисть синяк. Синяк… Откуда? Она не помнит никакого падения или стычки. И только сейчас обратила внимание на тело. Оно было цветастым от многочисленных синяков. Все это напомнило ей окрас далматинца, даром, что хоть пятна другого цвета. Кое-где были царапины и засохшие корочки ран, в этих местах ощутимо зудело. Когда снова — уже намного легче, чем в прошлый раз — открыла глаза и заморгала от непривычного света, то слегка расплывчато увидела чей-то силуэт, ярким пятном выделяющимся на свету. Черт! Полностью обескураженная мыслями и догадками, она оглядела помещение. Да, это была ванная комната, большая и просторная, вход которой закрывала громадная фигура мужчины. А он что тут делает? Хотя, справедливый вопрос был бы: а что здесь делаю я? Девушка посмотрела на мужчину. Продолговатое напряженное лицо было словно высечено из камня. Неестественная бледность делала его похожим на больного человека. Губы, сжатые в полоску, выглядели строго, а глаза… чёрные, словно два пути в бездну, словно… Они определенно имели свою историю. Девушка звучно сглотнула, чем вызвала недоумение на лице мужчины. Что он собирается делать? Зачем она здесь? Запоздало она вспомнила, что голая, и постаралась прикрыть самые интимные части тела здоровой ладонью. Точнее, одну из них. Вторую же она просто спрятала за согнутыми в коленях ногами. Мужчина протянул ей руку. Она снова подняла фонтан брызг, постаравшись вжаться в высокую спинку ванны, но случайно лягнула ногой, и уже ставшая прохладной вода окатила правую сторону неизвестного, но он все равно осторожным движением притянул ее больную руку к своему лицу и коснулся губами тонкой кожи. Коснулся губами. Ее прошиб пот, и по телу прошлись мурашки. Вырвался ли из горла крик? Или же она просто молчала? Она не могла понять, что происходит с сознанием. Голова гудела, словно улей, набитый пчелами, глаза были неестественно широко открыты, рта она почти не чувствовала. Не может быть. Невозможно. Это сон. Она затаила дыхание. Мужчина убрал руку. Девушка сильнее согнула ноги в коленях, пряча треугольник между ног и стараясь не показывать ничего сзади. Одной рукой она не очень успешно, но скрыла соски. Она внимательнее посмотрела на его лицо. Несколько капель стекало по щеке и губам. Видимо, вода попала ему на лицо. Каменное чучело. Почему-то она подумала именно об этом. Странный мужчина сквозь призму ее восприятия выглядел почти монстром, державшим ее в заложниках. Она запуталась. Она не знала где находится. Она чувствовала себя почти отвратительно и была дезориентирована в пространстве, все же не удивилась, когда услышала его хриплый, словно от простуды, и едва различимый голос. Красивый… Нет, она точно сошла с ума. В этот раз — по-настоящему. Надо было напрячь слух, чтобы уловить его вопрос: — Как тебя зовут? Девушка все еще молчала. Что-то в обрывках его голоса, долетевшего до неё, было прекрасным. Она не расслышала его слова. И решилась спросить: — Что? Показалось, что его глаза странно заблестели, но в следующее мгновение мужчина повторил вопрос. О да. Этот голос… был воистину самым… прекрасным. Невероятно! Она судорожно сглотнула и уже хотела попросить, чтобы этот мужчина сказал что-нибудь ещё, но ее остановил громкий звук в животе. Урчание. Тут же захотелось есть. Под языком безжалостно засосало. Она уже в испуге воззрилась на мужчину и снова попыталась вжаться в уже неприлично холодную спинку ванны, когда он сел на край, не отрывая от нее глаз. А, имя… Имя? Имя. Имя? Я ничего не помню. Я не помню имя? Как это возможно? Она напряглась, но не могла вспомнить ничего, что с ней происходило до того момента, когда она проснулась в ванной. Ничего. Абсолютно ничего. Ее лицо приняли вопросительное выражение. Тело прошиб озноб. «Что же теперь делать? — с этими мыслями она посмотрела на мужчину. — Может быть, он меня спас? Где ж тогда я была? И голова очень болит, и тело все в синяках. Упала?..». Она вообще ничего не помнила. И это очень плохо. Девушка напряглась, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, но в самый последний момент воспоминания и догадки ускользали, оставляя ее с носом. Однако в следующий миг мужчина заговорил: — Ты в безопасности, никто не посмеет отобрать тебя, — мужчина мягко коснулся женского плеча, медленно провёл ладонью вверх к шее, остановившись у щеки. Это было сказано таким нежным голосом, что у неё все в голове перемешалось, сердце пропустило удар, а руки покрылись мурашками. Девушка не вслушивалась в слова, достаточно было лишь звука мужского голоса — этого волшебного тембра, который почему-то казался таким знакомым, до боли родным, настолько, что ещё немного, и она вспомнит. И этот человек сразу же показался ей необыкновенным. При более внимательном рассмотрении его лица, она обратила внимание на странный цвет глаз. Ей показалось, что они алого цвета. Алого? Нет. Бред. Ей просто показалось. Она тяжело вздохнула. Тело онемело и затекло от неудобной позы. Его рука до сих пор покоилась на её лице, а ее — на груди. — Ты красивая. Моя… Моя… — и тут он запнулся. Она приподнялась и потом снова опустилась в ванну. Теперь она была расслабленна. Его голос действовало на неё усыпляюще. Веки тяжелели, тело слабело, опустились руки. Следом, через несколько мгновений, она словно со стороны услышала всплеск воды, но ничего не могла сделать. Не могла, и всё тут! Сердце больно билось о грудную клетку, настолько, будто в горло изнутри, казалось, толкалось мясо. Противно, но девушка ничего не могла с этим поделать. Она начала глубоко дышать, но от этого сердце застучало почти в горле. Болела голова. Сильно хотелось спать. Она физически чувствовала, что проваливается в сон. Пригрезилось, что на налетела стая воронов, облепила тело, и она оказалась в темноте. Она почувствовала движение руки у бедер. Вяжущая липкая темнота уже прочно поселилась в глазах, и противиться этому было невозможно. Напоследок, перед тем как снова впасть в забытье, она почувствовала что-то холодное в районе бёдер. Этим чем-то оказалась большая ладонь. И уже была абсолютно не против его касаний, наоборот, даже томно вздохнула, когда ладонь оказалась под ногой и аккуратно сжала нежную кожу. Приятные ощущения, однако.***
Маркус завороженно смотрел на её тело. Оно было таким — таким же! — каким он и запомнил. Феерия чувств и эмоций ярко взрывалась в каменной груди. Вампир прерывисто дышал, разглядывая девушку, как две капли воды похожую на его погибшую жену. Дидима. Его вечная любовь и проклятие. Но сейчас она рядом с ним. Он может касаться нежной кожи, ощутить шёлк чёрных волос, услышать звонкий голос своей любимой… Он не имеет права её потерять, только не снова, только не её… Дидима… Его прекрасная жена. Маркус до сих пор не верил собственным глазам. И его ничуть не смутило отсутствие одежды на девушке. Он сам избавил ее от этих никчёмных тряпок и опустил в воду. Это было действительно неожиданно. Немыслимо. Невероятно. Такого быть не может! Нет, это ему лишь мерещится! Может… Нет… Такого придумать он не мог. Он умирает в одиночной камере собственного проклятия, но за три тысячелетия так и не смог подобрать ключ, чтобы выбраться из этой темницы. Он погибал. С каждым днем. Маркус знал, что скоро единственным решением станет только его скорая смерть. Подобные мысли давно нашли приют у него в голове. Брат давно не брал его за руку, не знал, что мысли достигли апогея: сумасбродно пыльные, они переплетались друг с другом липкой паутиной, которую сплел он сам. В голове у Маркуса было сумбурно. Его мысли смешались окончательно в клубок тонких ниток, которые вряд ли он сможет когда-нибудь распутать самостоятельно. А с ее появлением он окончательно понял, что никогда его жизнь не будет прежней. Никогда. Его мир рухнул. И прямо сейчас, когда она посмотрела на него своими чистыми синими глазами, его душа вновь собиралась воедино. Маркус ощущал себя птицей, готовой вот-вот распахнуть огромные крылья, поддернутые пеленой сна. Смахнуть многовековую пыль и стремится к горизонту. Это его Дидима. Пусть она вздрагивала от каждого шороха и его касаний, но это она. Он точно знает… Он чувствовал боль.***
— Все повторяется, — взволнованный шепот главы клана рассеял тишину. Аро Вольтури продолжал рассеянно расхаживать по всему периметру тронного зала замка. «Невероятно. Невозможно», — только и думал он. Несколько тысяч лет назад он убил свою родную сестру, и вот теперь она явилась к нему в ипостаси человека, чтобы отомстить. Или ему кажется? Он обернулся и посмотрел на остальных. Нет, не кажется. Это действительно произошло. Кайус что-то шептал на ухо жене, крепко держа упирающуюся Афинодору за плечи. Разговор супругов более походил на драку, чем на мирное решение проблемы. Да, проблема. Эта девочка — проблема. Ее надо устранить. Сульпиция сидела на том же самом месте, где и Маркус несколько часов назад. Ее поникшие плечи и опущенная голова выдавали шок. Аро прекрасно знал жену. Каждый ее жест был для него знаком, каждая эмоция — выучена. Такой он видел ее лишь несколько раз, и эти несколько раз были во много раз трагичнее этой ситуации. — Дорогая, — Аро нацепил улыбку и, в один миг оказавшись рядом с женой, присел на корточки и коснулся ее плеча, — ты не должна так беспокоиться. Все решится… Женщина подняла голову и посмотрела на него: — Она так похожа на тебя, Аро, так похожа… Вампир скрипнул зубами. За это он платит всю свою вечность.