Shark Tank / Резервуар с акулами

П/а: Данная глава включает обсуждение сексуального насилия в отношении несовершеннолетнего. Прошу, читайте ответственно. Сноски репликам на французском ищите после главы. Ганнибал встрепенается всем телом, как будто от удара током. На мгновение он уходит куда-то в иную реальность. Затем осмысленность возвращается в выражение его лица. Кулаки сгребают простыню, Ганнибал делает вдох, после приподнимается на локтях. — Боюсь, об этом не может быть и речи, — с идеальным спокойствием произносит он. — По крайней мере, в данный момент. — Ладно, — отзывается Уилл. Он не уверен, хочет ли знать, что заставляет Чесапикского Потрошителя с криком просыпаться посреди ночи, и точно так же он не желает знать, что заставило бы того вздрогнуть. Он избавляется от своей одежды, так что в этом плане они теперь на равных, и откидывается назад, больше не придавливая Ганнибала к месту. Ганнибал принимает сидячее положение и тянет Уилла к себе, заставляя на коленях, расставленных по обе стороны его тела, подползти ближе, и вовлекает в поцелуй. На его шее расцветают гематомы, принимающие форму пальцев. Уилл приникает к ним губами, осязая горячую кровь, резво мчащуюся под тонкой кожей. — Скажи мне, Уилл Грэм, — заговаривает Ганнибал, подгибая колени, чтобы Уиллу было обо что опереться. — Это помогло бы тебе ощутить больше контроля над собственной жизнью? — На самом деле, нет. — Уилл двигает бёдрами, притираясь своим членом к чужому и мысленно благодарит Ганнибала, когда тот, поняв намёк, оборачивает вокруг них ладонь: немного суховато, немного слишком крепко. — Трахнув меня, ты бы удовлетворил свою потребность в контроле? Ганнибал проводит подушечкой большого пальца по головке члена Уилла, и тот прячет лицо в изгибе между его плечом и шеей, душа в себе стон. — Мне не требуется совершать над тобой содомический акт ради того, чтобы поддержать чувство контроля, — отвечает Ганнибал. Ноготь осторожно царапает по отверстию уретры, и Уиллу нет необходимости видеть чужое лицо, чтобы представить, как на нём отражается удовлетворение от того, как он в ответ содрогается и льнёт ещё ближе. — Нет, — соглашается Уилл. Он притягивает руку Ганнибала ко своему рту и вбирает два пальца. Ганнибал надавливает на его язык, сдвигается ближе к корню, и Уилл, рефлекторно кашляя, хомутает его плечи одной рукой, а другой начинает дрочить им обоим. Дыхание Ганнибала становится глубже. Он вынимает увлажнённые пальцы у Уилла изо рта и прикладывает их к его нижней губе. — Что теперь? — Уилл машинально касается кончиком языка подушечек чужих пальцев. Он не в силах поднять глаза. — Попроси меня, — произносит Ганнибал, и в его интонации скорее предложение, нежели требование. Тон не предполагает ответных возражений, рука опускается поверх руки Уилла, предупреждая дальнейшие фрикции. — Попроси меня, Уилл. Уилл приподнимается на коленях, и Ганнибал перемещает кисть, ласково оглаживая его вход. — Сделай это, — подчиняется Уилл, не дав себе шанса передумать. — Я верю, ты не причинишь мне боль. Уже потом он понимает, что правда верит в сказанное. Последующий вздох Ганнибала сквозит неприкрытым довольством. Он крайне бережен, когда проникает в Уилла пальцами. Болезненно, но терпимо. Уилл опрокидывает партнёра на спину и бесстыже трётся об него, в то время как его аккуратно подготавливают. Склоняет голову, прогибаясь в позвоночнике, вдоль которого скользят бисеринки пота. Пальцы Ганнибала не тонкие, потому, когда он прибавляет третий, дыхание Уилла перебивается воем. Ганнибал притягивает его для поцелуя. — Посмотри под матрасом, — велит он и сгибает фаланги, отчего Уилл ослабленно растягивается на нём, и смыкает зубы на его соске. Дыхание очередной раз спотыкается. Но Уилл справляется с собой, запуская руку под матрас и нашаривая пакетик с медицинским лубрикантом. — И часто ты развлекаешься подворовыванием из медблока? Как ты в принципе туда пробираешься? — Используй на мне. — Ну серьёзно. — Уилл рвёт упаковку зубами и выдавливает гель на чужой член. — Я просто не могу понять. — Когда я оставляю тебя в камере и ухожу в сопровождении так называемой охраны, куда, как ты думаешь, я отправляюсь? Ответ Уилла теряется в стоне в тот момент, когда Ганнибал вынимает из него пальцы и сжимает его бедро с силой достаточной, чтобы гарантировать синяки. — Меня вызывают для вынесения заключения, является ли случай критическим или нет, в ситуации, когда дежурный врач отсутствует. Однажды я произвёл экстренную аппендэктомию*. — В голосе ощущается ностальгия. — В своё время я освоил несколько трюков, что позволило мне наладить доступ к хирургическому спирту. — Ты воруешь спирт ради того, чтобы наводить чистоту в камере, ведь так. Большинство из заключённых попросту выпили бы его, но ты протираешь этим раковину. — Уилл судорожно сглатывает, когда чувствует, как член вжимается меж ягодиц. Его в момент захлёстывает паника, и руки сами окольцовывают чужое горло. Ганнибал замирает. От возбуждения его зрачки почти полностью сжирают радужку. — Решение за тобой, Уилл. Уилл ужесточает хватку, чтобы почувствовать, как Ганнибал сражается за каждый глоток воздуха. Он медленно опускается ниже и ниже, до тех пор пока полностью не протолкнёт в себя чужой член. Ощущения далеко не те, что до этого с пальцами. Дрожь прошивает мышцы ног, и кажется, силы готовы в любой момент их оставить. Ганнибал помогает ему не потерять устойчивость. Он вовлекает Уилла в поцелуй, притягивая на себя таким образом, чтобы заставить перенести основную часть веса с ног на руки. — Вот так, — задыхаясь, говорит Ганнибал низким и мягким тоном, как если бы он даже не осознавал, что делает это вслух. Подушечки пальцев прослеживают линию хребта Уилла, соскальзывая вниз. — Respire, chéri¹, — советует Ганнибал, тогда как Уилл продолжает дозировать ему кислород. — Prends ton temps². Положение вещей сбивает с толку. Уилл без счёта раз воображал этот момент, но и представить не мог, что на деле Ганнибал окажется столь деликатен. До сих пор он не проявлял себя подобным образом — напротив, был напорист и бескомпромиссен относительно нарушения всех границ приемлемого для Уилла. Уилл кусает его за губу и с силой насаживается на член. Любой звук, могущий рассечь тишину, он руками удерживает в горле Ганнибала, не выпуская наружу. — Tais-toi et baise-moi³, — не выдерживает Уилл. Рот Ганнибала искажается в дикой, бритвенно-острой усмешке. Он и не собирается просить Уилла отпустить себя или хотя бы ослабить зажим на горле. Просто в одно мгновение Уилл восседает на нём, а уже в следующее Ганнибал с проворством кошки сменяет положение, оказываясь позади Уилла, вжатого лицом в матрас. Одна рука впивается в бедро, другая в плечо, и Ганнибал начинает безжалостно вдалбливаться в него. Уилл едва вовремя успевает зажать себе ладонью рот. Он никогда не был особенно шумным во время секса, но сейчас всякий раз, когда Ганнибал совершает полное проникновение, из горла выбиваются завывания. — Как хорошо, — стонет он. — Как же хорошо, о Боже мой, Ганнибал. Ганнибал накрывает Уилла всем телом, прислоняясь грудью к его спине. — Говори, — велит он. Почти полным весом опускается на Уилла, ныряет ладонью ему под живот и обхватывает член, поглаживая его в унисон с собственными фрикциями. Уилл не в силах определиться, в какую сторону ему подаваться. — Я никогда, — запыханно шепчет Уилл, — не думал. О Господи, вот здесь. — Он прекращает пытаться говорить, слишком сосредоточенный на том, чтоб не кричать в голос. — Не думал, что тебе может понравиться такое? При том, что мы настолько понимаем друг друга, неужели у нас могли возникнуть с этим проблемы? Я хочу, чтобы ты кончил для меня вот так, — он отнимает ладонь от члена Уилла. — Как думаешь, справишься? Уилл не удерживается от звучного поскуливания. — Дьявол. Прошу, прикоснись ко мне. Ганнибал, умоляю. Приподнявшись, Ганнибал садится на пятки, утягивая Уилла к себе на колени, и внезапно понимает, что проник ещё глубже. Уилл откидывается назад и ныряет пальцами в чужие волосы, сжимая. — Хорошо, chéri. — Ганнибал возвращает руку к члену Уилла, надрачивая ему жёсткими, быстрыми движениями. Уилл беспомощно извивается на его члене, прижимается спиной к мощной груди, ощущая твёрдость и непоколебимость за своими плечами. Волна оргазма сшибает его, и он кончает, конвульсивно содрогаясь всем телом, ощущая внутри себя запредельную заполненность. При этом Ганнибал продолжает ласкать его, прежде чем снова повалить на постель и взять нещадный и резкий темп. Уилл интуитивно догадывается, что хорошо бы как-то помочь ему тоже кончить, но чувствует себя выжатым до капли и лишённым костей. Каждая мышца дрожит от перенесённого напряжения. Спустя недолгое время Ганнибал вынимает член и кончает ему на спину. На это Уилл недовольно мычит, однако Ганнибал тут же вылизывает всё дочиста, в то же время поглаживая ладонями его руки и спину, пока дрожь окончательно не уймётся. — Ça va? — Oui, ça va, — отвечает Уилл. Потом перекатывается на бок, с расслабленным вниманием наблюдая за тем, как Ганнибал, намочив под краном футболку, приводит себя в порядок. Позволяет проделать то же самое с собой, перед тем как остановить его отводом руки. — Просто ложись уже. Не убивай атмосферу. Ухмыльнувшись, Ганнибал всё же опускается рядом. С пять минут они, разморённые, отдыхают, ничем не нарушая спокойную тишину, а потом Уилл, глубоко вздохнув, заговаривает: — Мне подключить шестое чувство и угадать, что произошло, или ты сам мне расскажешь? Ему хочется добавить «я не хочу бередить воспоминания», но он не может быть уверенным, что Ганнибал поймёт, а даже если и так — едва ли оценит подобные сантименты. Смочив языком губы, Ганнибал возводит взгляд кверху. — Что думаешь? — почти саркастично спрашивает он. Представляется просто нереальным, чтоб кто-то оказался способен причинить Ганнибалу страдания. Разве что телу, но никак не внутренней сути. Вероятно, это было не совсем правдиво. — Сколько тебе было? — Одиннадцать, — без колебаний отвечает Ганнибал. — Мне минуло тринадцать, когда всё это прекратилось. Несущественная жестокость в сравнении остальными жестокостями мира. Случалось и худшее, Уилл. Теперь для меня это не значимо. — Он-... — Они, — поправляет Ганнибал, заставив Уилла невольно вздрогнуть. — Я провёл три года в детском доме. Я не выдал ни слова за те три года, не издал добровольно ни звука. Полагаю, это досаждало многим из тех, кто желал сделать меня благодарным или запуганным. Некоторые получали удовольствие, заставляя меня производить подобные звуки. Уилл пропускает пальцы сквозь волосы на груди Ганнибала. — Ты убил их? Ганнибал прикрывает глаза. — Да. В конце концов. Их имён, вероятно, нет в списке у Уилла. Мучители, растлители, насильники. Их жалеть Уилл не намерен. Он пытается вообразить маленького Ганнибала, по-раннеподростковому угловатого и нескладного. Вообразить кого-то, заставляющего Ганнибала делать что-то против его воли. — Мне жаль. — Не будь банальным, — с раздражением говорит Ганнибал. — Да боже упаси. Ганнибал щипает его за ухо. Уилл кусает его в ответ. Не сильно — только ради того, чтобы напомнить о зубах. _______________ * Аппендэктомия — хирургическая операция по удалению червеобразного отростка толстой кишки (аппендикса). П/а: Надеюсь, Ганнибал сказал следующее: ¹ «Дыши, дорогой». ² «Не спеши». Уилл ответил: ³ «Заткнись и трахни меня».