Девица на выданье

      Вместе с Элиссой в родной тейрнир вернулась непогода. Ветер, нагнавший на замок тучи, стремился согнуть деревья к самой земле. Солнечные лучи копьями пробивались сквозь серый массив облаков, который висел так низко над землей, что с окна своей комнаты Элисса видела: на краю с тучами небо было желтоватого оттенка, а дальше оно переходило из голубого в синий. Где-то там, вдали, солнце приближалось к самому горизонту, очертив нижний слой туч красным.       Середина весны в этом году отличалась крайне переменчивой погодой. Еще вчера Кусланд в компании Алистера и Томаса Хоу выехала за пределы Штормового Берега, страдая от поднявшегося зноя, а уже наутро девушка страдала от того, что ветер с завидным усердием дул ей в спину, и копна ее волос оказывалась около рта. Это мешало и раздражало одновременно, потому что Алистер, как ни старался, не смог связать ее волосы в хвост, а собственные пальцы никак не хотели слушаться. Что говорить про попытки принца сплести косу?       Вот и сейчас Элисса возилась с завязками на жилетке. Девушка решительно была настроена против платьев, на которых маленьких пуговок было в разы больше. Поэтому переоделась в более привычные брюки и рубашку. Волосы лезли на глаза, а ватные пальцы не могли завязать самый простой узелок. Кусланд начинало казаться, что она возится со своим туалетом целую вечность, за которую Счастливчик успел заснуть на ее постели.       Постучавшись, в комнату зашла тейрна, поэтому мабари поспешил слезть с постели своей хозяйки. Мать не поощряла то, что пес спит в ногах Элиссы. И служанки жалуются на простыни покрытые шерстью. Счастливчик спрятался под кроватью под недовольный вздох тейрны. — Давай, я помогу, — мягко сказала мама, дотронувшись до ставших ненавистными завязок.       Девушка выдохнула и отпустила руки, наблюдая за тем, как ловко ее мама справляется с жилеткой, распрямляет ворот ее рубашки и поправляет манжеты. Элисса молчит и присматривается к рукам матери. Они всегда были мягкими и ласковыми, источающими приятный аромат цветов и корицы. Но только сейчас, присмотревшись, Кусланд заметила маленькие белые полосы шрамов, которые остались на фалангах. У нее самой были такие: от стрел и тетивы, которые царапали пальцы. — Присядь, я причешу тебя, — Элеонора мягко направила дочь к туалетному столику и взяла расческу. — Я заплету тебе косу. И не сутулься!       Пока мама расчесывала ей волосы, Элисса думала: стоит ли рассказывать матери о том, что стало с ее людьми? Где-то в глубине девушка боялась, что вернется Морская Волчица, которая помчится в Денерим на суд. Однако в месте с этим Кусланд знала, что это просто глупый детский страх. Мама не бросит отца, Фергюса и ее, не помчится на край света со старой командой, но почему так сложно рассказать обо всем? — Мам, а у тебя много шрамов? Вы ведь с отцом на войне познакомились. Папа периодически Орену рассказывает о своих шрамах. — Твоему отцу нравится удивлять внука сказками. Не стоит верить всему, что он говорит, — улыбнулось отражение тейрны в зеркале, посмотрев в глаза дочери. — Да, познакомились мы с ним в неспокойное время, которое оставило нам парочку шрамов на память. Подай, пожалуйста, ленту. А почему ты спросила? — Главарь разбойников, с которым я сцепилась, и от которого меня спас Алистер, раньше был одним из твоих матросов. Несколько человек сдались в плен. Среди них был мужчина по имени Ричард, он мне и рассказал про то, что у тебя есть шрам от стрелы.       Элисса замолчала, внимательно наблюдая за своей матерью через зеркало. Она видела: каким задумчивым и сосредоточенным стало ее лицо. В глазах бушевали мысли, а губы оставались спокойно сомкнутыми, пока руки вплетали ленту в косу. Тейрна вздохнула, завязав ленту в узел, и Кусланд услышала горечь во вздохе матери. — Был страшный шторм, который раскачивал корабль из стороны в сторону. И ко всему этому Мистраль сцепился с орлейским фрегатом. Нужно было держать штурвал и отражать атаку одновременно. Я поставила Ричарда за штурвалом, а сама бросилась в бой. Орлейцы прижали нас, хотя твой отец упорно старался отбить корабль. Мы бились с ним плечом к плечу: Брайс защищал меня, а я выныривала из-под его щита и атаковала противника. Но потом я почувствовала: что-то не так. Словно сам Создатель сказал мне, отойти в сторону. После этого я почувствовала жгучую боль. Вот здесь, — тейрна положила руку на свой бок. — Из меня торчала половина стрелы. Другая половина торчала со спины. Я помню, как упала и прислонилась к борту корабля. Брайс бросился к лучнику, но я не помню, что произошло дальше. Однако такое испуганное и обеспокоенное лицо у твоего отца я видела еще два раза за всю жизнь. — Когда? — девушка обернулась и посмотрела на маму. — Перед тем как появились на свет Фергюс и ты. А потом такое же странное лицо было у твоего брата, когда Орианна рожала. О! Мужчины всегда боятся родов своей жены. Потому что они испытывают ужасный стыд, что им намного лучше, чем тебе, — усмехнулась тейрна. — Но давай оставим разговоры о детях и родах на потом. Нас, наверно, только и ждут за ужином.       Элисса улыбнулась матери уголками губ и поднялась со стула, бросив взгляд в зеркало. Девушка вспоминала о словах пирата Ричарда. «У Вас стать Морской Волчицы, » — пронеслось эхом в голове. Кусланд вздохнула. В зеркале она видела девушку с усталым взглядом серо-голубых глаз, под которыми появляются синяки. Совсем не так должна выглядеть дочь прославленной воительницы.

***

      Ужин подали в саду за круглый стол, поставив его среди пышных кустов шиповника. Слуги расставили свечи, хотя было еще достаточно светло. Орен бегал по саду со Счастливчиком. Мабари гонялся за светлячками, что приводило в восторг мальчика. Орианна не спускала с сына внимательного взгляда, не отрываясь от общей беседы. Элисса сидела между братом и матерью, которые стремились помочь ей: налить немного вина или порезать отбивную. Однако девушке быстро это сюсюканье надоело и сказала, что еще в состоянии порезать себе мясо сама. — Я не знал, что эрл Хоу пошлет своих людей, — Алистер сделал несколько глотков из кубка. — Однако Ваша помощь была очень кстати, Томас. — На самом деле на Штормовой Берег хотел отправится Натаниэль, я был на подступах к Амарантайну, когда приехал гонец отца. Моему брату пришлось остаться, а мне и моим людям — развернуться, — ответил Хоу. — Насколько я помню, Вы были у своего дяди, — вмешался в беседу тейрн. — Да, я гостил некоторое время у него на юге, но когда узнал, что произошло с братом, — юноша встретился глазами с Элиссой, — то отправился в дорогу. — Вы не будете против, если я отправлюсь в Амарантайн с Вами? — обратился принц к Томасу. — Я бы хотел отблагодарить Вашего отца. — Конечно, Ваше Величество. Отец будет рад принять Вас.       Элисса редко вмешивалась в беседу. Девушка разглядывала младшего брата Натниэля. Его принадлежность к семейству Хоу была на лицо: волосы у него были пострижены на манер отца. И в разговоре Томас держался как отец и брат немного отстраненно, но был учтив и вежлив.       Томас был старше Кусланд на полгода. И после отъезда Натаниэля эрл Хоу стал брать младшего сына на праздники намного чаще. И лет с пятнадцати на редких торжествах Элисса танцевала с младшим Хоу хотя бы один танец. Потом девушка сбегала на кухню или куда-нибудь еще. Потому что на всех вечерах и приемах было скучно, а Томас ни разу не поддержал ее во время вылазок. В такие вечера Элисса выбиралась на крышу замка или крепостную стену, слушая, как из большой залы доносятся музыка и голоса дворян, и смотря в небо. В такие моменты она сильнее всего скучала по Алистеру и Натаниэлю. — Элисса, я бы хотел попросить тебя составить мне компанию и прогуляться по замку, — попросил Томас. — Конечно, она составит компанию, — ответил тейрн. — Ваше Высочество, я предлагаю сыграть Вам в карты. Я уверен, что моя дочь и Томас присоединятся к нам позже.       Не успев что-то ответить, Алистер лишь посмотрел удивленно перед тем, как Брайс Кусланд утащил его в свой кабинет. Элисса усмехнулась и пожала плечами, вставая с места. Ей и правда хотелось прогуляться по саду — за ужином у нее затекли ноги.       Они шли неспешно между клумбами и кустарниками. Сад у них был невелик. Хорошо разрастались кусты сирени и шиповника, которые каждый год по осени обстригали, придавая им форму зеленой изгороди, которая красиво цвела по весне. Орианна пыталась садить ирисы и лилии, но они не хотели приживаться. Последними в саду появились темно-зеленые кусты белых пионов, которые распускались белыми пушистыми цветками, напоминающими комки ваты, и выделяющимися на фоне острых темных листьев. — Последний раз мы виделись год назад, — усмехнулся Томас. — Я знаю, что моя компания немного скучная для тебя. — Что? Не правда, — смутилась Элисса, поглядывая за ушами трусящего впереди Счастливчика. — Тебя сложнее уговорить, чем Ната. Ты уверен, что он старше тебя, Том? А то порой он такие детские глупости совершает! — Нат больше нравится девушкам, чем я. Ой, не стоит ничего говорить. Я знаю это! — Как скажешь, Том. — Теперь, когда старший брат вернулся, я могу вздохнуть спокойно. Отец перестанет заставлять меня ухаживать за тобой на всяких торжествах. — Ох, неужели я настолько ужасна? — Просто не легко придумывать причины твоего отсутствия.       Томас вел себя непринужденно и в какой-то степени весело, парируя шутки Элиссы. За столом его поведение и манера речи была иной, словно он сдерживал самого себя. Сейчас юноша не переставал улыбаться. Кусланд чувствовала, исходящее от него озорство. — Мне кажется, что ты что-то замышляешь, Том. — С чего ты так решила? — У тебя отцовский хитрый взгляд, — нахмурилась девушка. — Забавно, — усмехнулся юноша. — Не замечал за собой такого. Если быть честным, то я думал над слухами, что услышал этой зимой. О неприступном летнем цветке Хайевера, которая строила козни возможным женихам. Банны Юга рассказывают много баек, что некоторые из них кажутся выдумкой. — Пусть лучше так, чем будут присылать очередного отпрыска или племянника, — ответила Элисса возмущенно. — Я не хочу быть чьим-то призом, который надо завоевывать. Поэтому пускай держатся подальше от меня.       Томас указал ей рукой на скамью, которая стояла под кустом белых пионов. Они присели, и Счастливчик уселся рядом с хозяйкой, пристроив свою голову у нее на коленях. Элисса по привычке начала гладить пса. — Когда я родился, отец говорил мне, он с матерью долгое время не могли завести ребенка. Но по воле Создателя, моя мама забеременела, и я должен был родиться зимой. Во время схваток поднялась страшная вьюга, которая потом еще два дня бушевала вблизи замка и города. Отец называл меня зимним благословением. А вас все считают летним цветком… — Ага, колючим чертополохом, — вздохнула Элисса. — По мне ты скорее… Нет, это слишком банально. — Что? Роза с шипами? — Да, это как-то банально. Ты больше похожа на пион. Красивый большой цветок, но стоит ему распуститься, то от сильного ветра он может потерять все свои лепестки, — Томас провел рукой по цветку пиона, и россыпь белых лепестков оказалась на скамье между ними. — Тебя не нужно завоевывать. Тебя надо защищать от ветра.       Кусланд удивленно переводила взгляд с лепестков на Хоу. Юноша поднялся и, взяв ее ладонь в свою руку, поклонился: — Доброй ночи, миледи. Спасибо, что составили мне компанию.       Элисса могла поклясться, что губы Томаса — горячие и сухие — дотронулись ее руки. Через бинты она почувствовала тепло чужого прикосновения. Это было так странно, так необычно… Так романтично. Прямо как в одной из книг, что особенно нравится девушке.

***

      Закутавшись в одеяло, Кусланд ютилась около стола с книжкой. Счастливчик уже давно слегка похрапывал, дергая задней лапой, а вторая свеча истлела уже наполовину. Но разве это важно? Элисса закусила костяшку пальца. Сейчас произойдет то, чего она ждала на протяжении всей книги! Один из главных героев должен признаться наконец-то в любви к другому! Есть только она и он посреди битвы. Как она этого ждала! — Лисс, открой, — сдавленно прошептал Алистер по ту сторону двери.       Кусланд покосилась на дверь, а потом на книгу. Почему именно сейчас? И в такое время? Весь замок спит, а у Его Высочества проснулся аппетит? Вздохнув, Элисса отложила книгу, положив закладку, и, натянув штаны с рубашкой, открыла дверь Алистеру. — Прости, — прошептал он. — Я разбудил тебя? — Я не спала, — кивнула девушка в сторону книги. — Ночь наступает, и просыпается твое обжорство? — Ну зачем ты так? Я, между прочим, подслушал у служанок, что ночью они будут делать какое-то печенье или пирог, пока кое-кто строил глазки брату Натаниэля. — Ты о чем? Я никому глазки не строила!       Алистер хитро улыбнулся, изогнув одну бровь, и Элисса почувствовала, как щеки и уши начинают гореть и пульсировать. Она же никому не строила глазки. Ведь так? Разумеется, так. Девушка нахмурилась и несильно стукнула принца. — Идем на кухню, только дай мне обуться.       Кусланд потрепала по голове проснувшегося Счастливчика, который завилял хвостом при виде Алистера. Элисса пыталась найти хоть какие-нибудь ботинки в полумраке комнаты. — «Может… У меня не будет другого шанса сказать это, — Фенрис отвел взгляд в сторону. За стенами Казематов храмовники разворачивали свои силы. Хрипотца в его голосе стала сильнее. Он вновь посмотрел мне в глаза. — Встреча с тобой — это самое важное, что произошло со мной, Хоук. Обещай, что не умрешь. Я не смогу жить без тебя. Я не вынесу этого». — прочел Алистер, пытаясь изобразить хрипотцу в голосе, что скорее всего звучало так, словно он проглотил рыбью кость. — Не тронь! — взвизгнула Элисса, мигом оказавшись рядом с принцем и отобрав книгу. Она чувствовала себя невероятно глупо. — Я не знал, что ты любишь… такого рода книги, — сдерживая смех и избегая тумаков, сказал юноша. — Анора любит такие книги из-за… некоторых сцен. — Это не мое! Эту книгу дала мне Орианна. — Конечно. — Пока мои руки не могут держать оружие, мне надо чем-то занять себя. — Разумеется.       Элисса обиженно надула губы от обиды и стыда. Алистер прикрыл ладонью рот и посмеивался. Что тут такого? Хоть Кусланд устроила разнос всем женихам, отрицает существование любви с первого взгляда, владеет оружием и ездит верхом не хуже своих ровесников-юношей, она была и остается девушкой, которой какая-то доля романтики была не чужда. Нет, романы, в которых героини томно вздыхают, говорят о своих чувствах и пускают слезу по поводу и без; и которые так любила Орианна, Элисса обходит стороной. В ее книгах герои проходят через множество преград, сражаются вместе с врагом и во время приключения становятся близки друг другу. — Это очень… романтично, — сказал Алистер, отсмеявшись. — Предстоит бой, возможно, они не переживут его. Момента лучше не найти. — Если хоть кому-то скажешь, — Элисса ткнула в него пальцем. — Ни за что, — поднял вверх руки принц. — Идем грабить кухню?       В замке было сумрачно, редкие факелы отбрасывали свет на стены, рисуя огромные тени. Слуги уже спали, в то время как несколько стражников делали обход. Виляя по коридорам, Кусланд шла впереди друга. Они крались, практически не переговариваясь и делая знаки руками. Девушка почувствовала невероятный прилив ностальгии. Она словно оказалась в детстве вместе с другом.       Оказавшись около входа в кухню, Алистер посмотрел в маленькое окошко, которое кухарки открывали в жару. В детстве это окно служило им тайным ходом на кухню. Сейчас через стекло принц увидел: кухарок нет, а на столе одиноко горит свеча рядом со свежеприготовленным печеньем. — Тебя подсадить, Лисс, как в детстве? — Нэн закрывает окно на замок ночью. Зайдем через дверь. Там крючок, если приподнимем дверь, то сможем открыть ее.       Элисса и Алистер подошли к двери и навалились на нее. Дерево скрипело от недовольства, но поддалось напору. Кусланд услышала, как стукнул крючок с той стороны двери. Они ввалились в кухню, сильно нашумев. Девушка наморщилась и скомандовала: — Быстро берем печенье и уходим!       Принц схватил в охапку пирог и банку с соком. Элисса насыпала печенье в какую-то корзинку, а после потащила Алистера за собой. Они сорвались с места и побежали в сторону конюшни, прижимая добычу к себе. Резко затормозив, девушка схватила друга за рубашку и утянула в сторону. Кусланд и Тейрин спрятались между замковой стеной и конюшней. Им пришлось втиснуться в небольшое пространство, чтобы перевести дух. — Прямо как в детстве, — сказал Алистер и засмеялся. — Видела бы ты свое лицо! — Твое было не лучше, — смеялась девушка, все еще пытаясь восстановить дыхание. — Полезли на замковую стену. Тут лестница есть.       В темноте на ощупь Элисса нашла лестницу и стала забираться по ней. Алистер лез следом, ему было сложнее из-за бутылки с соком, но юноша стойко молчал. Уже наверху Кусланд помогла Тейрину. На замковой стене было ветрено и совсем темно. Тучи, собравшиеся над замком вечером, расселись, открыв ночное покрывало с россыпью звезд. Найдя место, которое прятало их от ветра, друзья присели и решили честно поделить улов. Однако… — Черт, — выплевывая кусок печенья, выругалась Элисса. — Оно же еще сырое! — Пирог тоже, — скривился Алистер. — Хорошо, что хоть с соком осечки не вышло. — Вот тебе и улов, — вздохнула девушка, бросив печенье за стену. — Моя осечка, — юноша потер шею и опустил взгляд. — Хотелось как-то приободрить тебя. Всю дорогу домой и даже за ужином ты была очень хмурой и молчаливой. Ты впервые засмеялась за прошедшие пару дней.       В темноте Кусланд еле различала силуэт юноши. Он смотрел куда-то вдаль, где стояла деревня и вился в небо дым от печей. Луны не было, а звезды казались потухшими. Возможно, Тейрин прав. И внутренняя хандра не дает Элиссе увидеть яркость звезд? Она почувствовала невероятный прилив сил, когда неслась по замку с корзинкой сырого печенья. Девушка вернулась в детство, когда мир казался невероятно красочным, полным какой-то магии. Подняв голову вверх, Элисса смотрела на звезды, что мерцали высоко в ночи. — Ал, — шептала девушка, — спасибо.       Принц усмехнулся и приобнял ее за плечи. Кусланд положила голову ему на плечо, не отрывая взгляда от ночных огней. Ветер переменился и уже не дул им в спину. Теплый воздух, согревая, убрал ее волосы назад, чтобы они не мешали смотреть в небо. Прошла половина весны, и Элисса чувствовала, что дальше дни будут становится теплее, звезд на небе станет больше. Какая-то ее внутренняя сила становилась с приближением лета все сильнее.       Томас был прав. Она летний цветок Хайевера, который вот-вот распустится.