Это были мы

Он ушел на задний двор незаметно. Варрик рассказывал о новой задумке для книги, Хоук и Изабелла слушали так увлеченно, что не обратили внимания, как парень тихонько встал с кресла и, прихватив с собой початую бутыль, вышел в холл. Его уход видел только Андерс. Однако Фенрису было абсолютно все равно на мнение этого человека. Они сразу не понравились друг другу, и парень не искал причин, стараясь просто игнорировать его присутствие. Ужин с барбекю и салатом удался на славу, Фенрис впервые съел еду без отвращения или принуждения со стороны. Выпитый алкоголь согревал изнутри, и холод на улице почти не чувствовался. Темнело поздно, солнце давно зашло, но сумерки все еще держали природу в своей власти. Дом Варрика располагался в относительной отдаленности от остальных, и потому, здесь можно было творить все, что вздумается, без страха получить замечание от соседей. Внутри дома раздался дружный взрыв хохота. Парень сел в раскладное кресло возле большого мангала. Угли еще не истлели, изредка фыркая и потрескивая от капающих с решетки остатков жира. От них все еще исходил приятный жар. Фенрис отпил виски прямо из бутылки. Горло обожгло, но ему нравилось чувствовать, как напиток медленно проникает в организм. Мариан Хоук имела прекрасную компанию. Он удивился, почему она переживала, понравятся ли ему эти ребята. Варрик болтал без умолку, нужно было отдать должное его красноречию. Сарказм Изабеллы прекрасно дополнял их общие истории. Они знали друг друга достаточно давно, чтобы иметь в запасе целый арсенал из взаимных пикировок и колкостей. Но, тем не менее, эти двое были отличными друзьями. Андерс уделял внимание Хоук всеми возможными способами. Ухаживал за столом, пытался развлечь беседами или вовремя сказанной шуткой. Фенрис почти не разговаривал, молча наблюдая за каждым из присутствующих, и этот блондин ему почему-то очень не нравился. Парень нахмурился. Прошла всего неделя с тех пор, как он познакомился с Мариан Хоук. И за это время он перевернул свой мир вверх дном. Слишком быстро, чтобы поверить… ― А я тебя потеряла… Фенрис оглянулся. Мариан стояла позади, кутаясь в теплый вязаный кардиган. Она обнимала себя одной рукой, в другой сжимала стакан с напитком. ― Мы тебе надоели? ― виновато поинтересовалась она. ― Нет… Просто я хотел посидеть здесь один. ― Можно мне составить тебе компанию? На немножечко, ― Хоук осторожно опустилась на стул рядом. Фенрис продолжал смотреть на угли. Какое-то время Мариан хранила безмолвие, но он догадывался, что долго молчать у нее все равно не получится. Странное дело, но эта девушка не вызвала в нём никаких негативных эмоций. Он почти не ощущал её присутствия, ведь Хоук старалась не разглядывать его. Она действительно просто сидела рядом! ― Мне бы хотелось побольше о тебе узнать, ― тихо проговорила она. Возможно, алкоголь ударил в голову, потянув её на откровенность. Парень не стал строить догадок. ― Нечего рассказывать, ― спокойно ответил он. Она не была противна. Большинство людей когда-то пугали его до дрожи в коленках. Он избегал их, но это не могло продолжаться вечно. Нельзя сбежать от жизни, если он действительно собирался жить. ― Где ты вырос? В какую школу ходил? ― Хоук подобрала ноги под себя, плотнее кутаясь в кардиган. ― Я не помню. ― Как же так? ― удивилась она. ― Не знаю, Мариан. Он посмотрел в её сторону. Хоук нахмурилась и поджала губы. ― Ты просто не хочешь говорить, да? ― спросила она. Фенрис промолчал. ― Не хочешь говорить, я понимаю. ― Хоук осторожно вынула бутылку виски у него из рук, а затем плеснула себе в стакан. ― Всем нам есть что скрывать. Скелеты в шкафу, тараканы в голове… Демоны в душах… ― А у тебя есть что скрывать? ― вдруг вырвалось у Фенриса. Хоук неопределенно хмыкнула. ― Я расскажу одно воспоминание из детства. В обмен на твоё. Идёт? ― она повернулась к нему. ― Попробуй, ― Фенрис закрыл глаза и откинул голову на спинку раскладного кресла. ― Мне было шесть лет. Мама пришла с работы, по дороге ей нужно было зайти в детский сад, чтобы забрать маленьких двойняшек. У меня была сестра… и брат. ― Хоук замолкла на мгновение. Отпила виски, поморщилась и продолжила. ― Зазвонил телефон. Я взяла трубку, мама не могла - она переобувалась и раздевала малышей. Мне казалось, я уже большая девочка и поддержу разговор с кем угодно. На том конце провода учащенно дышали, и мне это сразу не понравилось… Я начала спрашивать: «Кто это, кто это?». Потом поняла, что мой собеседник плачет. Женский голос позвал мою маму. Я вежливо сообщила, что она не может подойти и предложила передать ей что-нибудь. Из трубки раздался рваный вздох. Молчание затянулось, я занервничала. В конце концов, женщина вдруг заговорила. Очень быстро и скомкано. Однако я уловила суть. ― Что же она сказала? ― поинтересовался Фенрис. ― Что папа умер. На шоссе произошла авария, в него въехал грузовик, водитель не справился с управлением, пострадали пешеходы… Она диктовала адрес, велела запомнить и немедленно выезжать на место происшествия или в морг. Фенрис открыл глаза и посмотрел на Хоук. Она не плакала. ― Вот так я впервые познакомилась со смертью, ― Мариан осушила стакан залпом. Парень не знал, что сказать. На мгновение он даже растерялся. Хоук выглядела так, словно только что говорила о какой-то ерунде. ― Твоя очередь, ― спокойно заметила она. Фенрис откашлялся. ― Я учился дома. Не знаю школу, мне с самого детства преподавали в четырех стенах. Я почти никогда не выходил. Из окна кабинета было видно дерево: старый одинокий дуб. Всегда хотелось залезть на него. ― Ты был болезненным ребенком? ― спросила Хоук. ― Меня… так воспитали, ― пояснил Фенрис. Мариан не стала задавать вопросы дальше. Она снова налила себе виски и протянула бутылку парню. ― Где твои брат и сестра? ― осторожно спросил он. ― Брат служит на границе с Мексикой. Сестры больше нет. ― А мама? ― Её… тоже нет. Мы остались вдвоем. Фенрис замешкался. Он не ожидал, что столкнется с чем-то подобным, ведь Хоук показалась ему вполне жизнерадостной девушкой. Однако на деле оказалось не так. Теперь он понял, что значило «Нам всем есть, что скрывать». ― Почему ты уехал из Канады? ― Мариан задала новый вопрос. Фенрис почувствовал, что должен ответить, это было бы честно, но… Парень не был готов рассказать ей всё. ― Там… меня ничего не держит, ― уклончиво ответил он. ― Мне показалось, что ты очень странный, ― Мариан грустно улыбнулась. ― В нашу первую встречу, ― добавила она, ― и теперь я знаю, почему. ― Почему же? ― удивился парень. ― Ты один. И всегда был один, не так ли? Она ударила в самую точку. Фенриса вдруг пробрал озноб. Он не понял, каким образом она это узнала… или почувствовала. Однако её слова были правдой. Он был один почти всю свою сознательную жизнь. ― Ты не боишься узнать лишнего? ― парень вдруг подался вперед, уперев локти в колени. ― Узнать что-то, после чего твоя жизнь уже никогда не будет прежней. ― О чем ты? ― Ты сможешь принять нечто ужасное? Сможешь жить с осознанием того, что это было, и прошлого не повернуть вспять? ― О себе говоришь, ― заметила Хоук, криво ухмыльнувшись. Она зевнула, и Фенрис понял, что ей хочется спать. ― Не стоит пытаться узнать меня, ― резко заметил он. ― Тебе это не понравится. ― Я в состоянии решить, что мне понравится, Фенрис, ― сонно заметила Мариан. ― Я и так знаю столько, что голова вот-вот лопнет. Твоя история не будет лишней. ― Я не повод для проверки твоих профессиональных талантов! ― он вдруг разозлился. ― И уж точно не объект для исследования или написания статьи! Фенрис вскочил и прошел вперед несколько шагов. Затем подождал, пока не схлынет неизвестно откуда взявшийся гнев. Какое она имеет право? Какого чёрта ей нужно от его жизни? Да, её собственная сложилась не в пример хорошо, но разве она знает, каково пришлось ему? Все, что у тебя есть, принадлежит мне. Слушай меня, мальчик мой. Мама не придет, у нее снова болит голова. Доставай учебники, малыш. Не закатывай рукавов! Спрячь свои запястья, исчадие ада! Маленький дьяволенок! Ты отвратителен! Упорным трудом не заслужишь прощения! Твоей матери не отмолить грехов молодости! Сидеть смирно! Сидеть, животное! Отлично… А теперь повторим вчерашний материал… ― Я не хочу говорить о себе, Хоук, ― отрезал он. ― Не хочу. Фенрис стиснул зубы. В глазах начало темнеть, как и всякий раз, едва он вспоминал что-нибудь из своего прошлого. Требовалось время, чтобы отогнать плохие мысли прочь. Снова выровнять дыхание, сказать, что всё уже было. Этого больше нет. Когда он обернулся – заметил, что Мариан уже спит. Она свернулась калачиком, подложив руки под голову. Стакан с виски выскользнул из рук и лежал на траве. ― Вот она где, ― с крыльца послышался голос Андерса. ― Я испугался, что ей стало плохо. ― Вовремя же ты спохватился, ― злобно процедил Фенрис. ― Она спит? ― Андерс подошел к мангалу и взглянул на Мариан. ― Нужно отнести её наверх в спальню. Фенрис перевел взгляд с блондина на Хоук и обратно. И вдруг понял, что не хочет оставлять её наедине с этим типом. Не то что бы он верил в его плохие намерения… Андерс сделал шаг вперед, но Фенрис опередил его. Хоук показалась такой легкой. Её голова легла прямо на плечо, в нос ударил аромат духов, сквозь кардиган почувствовались худенькие плечи. ― Где спальня? ― шёпотом спросил Фенрис, замечая, что глаза Андерса потемнели. А может это была лишь тень, отбрасываемая тлеющими углями? ― Вверх по лестнице есть четыре двери. Варрик сказал выбирать любую, ― блондину пришлось уступить дорогу. Фенрис поднялся на второй этаж и толкнул ногой самую последнюю дверь. Маленькая комната была обита вагонкой и выкрашена в белый цвет. Вверх по стене уходила кирпичная труба камина, здесь было тепло и сухо. Парень осторожно опустил Мариан на кровать. Ее ладонь скользнула по груди, на мгновение показалось, что она не хотела его отпускать. Он огляделся и заметил плед, наброшенный на спинку кресла. Наклоняясь, чтобы накрыть её, Фенрис замер возле шеи. И вдруг дал себе волю и медленно вдохнул в себя её запах. Странный аромат. Очень знакомый, но разве он чувствовал его ранее? Это было что-то близкое. Что-то, что он хорошо помнил и знал. Вдруг пришло в голову, что он подумал в день, когда её встретил. Она бы смогла его понять. Потому что они были похожи. Фенрис впервые ощутил, что между ними есть странная связь.